Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Одессен, вечер того же дня
Гнев прибыла в покои Марра точно в назначенное время. Прийти слишком рано значило бы значит показать излишнюю заинтересованность, опоздать — продемонстрировать пренебрежение. Дверь раздвинулась прежде, чем она успела дотронуться до консоли.
— Гнев, — поприветствовал ее Марр. — Спасибо, что пришла.
— Я всегда сдерживаю свои обещания, — она вошла, позволив двери закрыться за собой. — Даже когда они даны в результате поражения.
Марр жестом предложил ей сесть, указав на два кресла возле его стола. Она подошла к ним, но осталась стоять, скрестив руки.
— Ты хотел поговорить. Говори.
Марр изучал ее некоторое время, затем обошел стол и встал за ним, словно желая использовать его как барьер. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец Марр заговорил.
— Ты дала понять, что я причинил тебе боль. Это не было моим намерением.
— Боль дает силу, если ее правильно направить. — Гнев пожала плечами, пытаясь выглядеть равнодушной. — Ты весьма ясно показал свою незаинтересованность. Что изменилось?
— Ты ушла, — признался Марр. — И я понял, что уязвимость, которой я опасался, уже существует. Я совершил ошибку, которую пытаюсь исправить.
— Отправив мне сообщение, которое выглядело так, будто ты хотел обсудить логистику? — спросила она, чувствуя раздражение. — Ты мог бы быть честным со мной. Но ты выбрал... это.
Марр ответил не сразу. Некоторое время он молчал, словно что-то обдумывая. Затем он поднес руки к лицу, подчеркнуто медленно отстегнул маску, снял ее и аккуратно положил на стол.
За все годы знакомства она никогда не видела Дарта Марра без маски. Гнев много раз представляла себе этот момент, но не так. В теории, она всегда знала, что под маской и броней, за образом легенды и героя Империи, Марр был всего лишь человеком. И все же, несмотря на это понимание, он всегда казался ей полубогом. Без маски Марр выглядел более смертным, более уязвимым. Он не был силой природы, внезапно осознала Гнев. Он был человеком, который выбрал свой путь сам, что делало его достижения еще более впечатляющими. Гнев заставила себя стоять неподвижно, смотря ему прямо в глаза. Что бы темная сторона ни сделала с ним, она ожидала худшего. Ее пальцы дрогнули, но она подавила отчаянное желание прикоснуться к его лицу.
— Тогда будем честны, — сказал Марр, его голос без фильтра тоже звучал более человечно. — Ты была права — я позволил страху управлять мной тем вечером, хотя больше всего на свете хотел принять твое предложение. А чего боишься ты, Гнев? Что я снова откажу тебе? Или что этого не сделаю?
— Я не боюсь ничего. — Слова прозвучали резче, чем она хотела.
— Значит, ты либо лжешь, либо глупа, — спокойно отозвался он. — А я всегда был высокого мнения о твоем интеллекте.
— Хорошо, — Гнев выдержала его взгляд, не желая признаваться ни во лжи, ни в глупости, — чего ты хочешь теперь?
— Тебя, — ответил Марр с неожиданной прямотой. — Не только физически, хотя это желание... значительно.
Внутри нее что-то дрогнуло, в груди разлилось опасное тепло, которое она тут же попыталась подавить.
— С чего ты взял, что мое предложение все еще в силе?
— Если нет, — Марр чуть склонил голову, изучая ее, — тогда уходи, и мы больше не будем об этом говорить.
Гнев знала, что должна согласиться — отступить, перегруппироваться, вернуться с позиции силы. Но что-то удерживало ее.
Дарт Марр обошел стол и остановился прямо напротив нее, так близко, что ей пришлось вскинуть голову, чтобы продолжать смотреть ему в глаза.
— Ты не можешь, — в голове Марра появилось что-то темное и жесткое. — Ты здесь, потому что хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Я причинил тебе боль, и теперь ты наказываешь меня за это. Делаешь вид, что тебе все равно, хотя твои действия говорят об обратном. Сегодня в тренировочном зале ты пыталась унизить меня.
— Я пыталась победить, — возразила она, зная, что он не поверит.
— Нет. — В его глазах вспыхнуло что-то опасное. — Ты хотела, чтобы я почувствовал то же, что чувствовала ты той ночью. Боль. Желание. Фрустрацию. Тебе удалось.
— Отлично, — ответила она с вызовом. — Теперь ты знаешь, каково это — не контролировать ситуацию.
Некоторое время Марр просто смотрел на нее, словно увидев что-то, чего не замечал раньше. Наконец он сделал шаг назад, на его лице промелькнуло разочарование.
— Если игра в доминирование — это то, что ты ищешь, ты ее здесь не найдешь. Ты можешь иметь или власть, или меня. Но ты не можешь использовать одно, чтобы заполучить другое.
На нее нахлынуло странное, неприятное чувство, названия которому она не знала. Ей захотелось отвести взгляд.
— У тебя всегда было и то, и другое, Марр, — сказала она с горечью. — Власть и я. Ты спросил, чего я боюсь. Ты всё ещё хочешь это знать?
— Да. Расскажи, — осторожно ответил он, возможно, чувствуя, что её вопрос больше не касается их спора.
Гнев молчала некоторое время, подбирая правильные слова. Наконец, она сделала глубокий вдох и начала говорить. Правда тоже могла быть оружием.
— Когда я думала, что Валкорион убил тебя, когда видела тебя на полу… мне хотелось самой лечь рядом и умереть. — Она пыталась контролировать голос, но не могла скрыть эмоции, вызванные этими воспоминаниями. — Потом, пока я была заморожена в карбоните, мне снились кошмары, где ты умирал снова и снова, а я ничего не могла сделать, чтобы спасти тебя.
Марр поднял руку, будто хотел дотронуться до нее, но остановился на полпути и вместо этого положил ладонь на стол. Гнев продолжила, полностью осознавая, что дает ему оружие для своего уничтожения.
— С тех пор я боюсь потерять тебя снова, так сильно, как никогда ничего не боялась прежде. — Она отвела взгляд от Марра, направив его на консоль за его спиной. — Когда я думала, что, может быть, ты чувствуешь ко мне хотя бы долю того, что я испытываю к тебе... ты меня отверг. Прочитал лекцию о желаниях и уязвимости.
Как джедай, подумала она, но не произнесла это вслух.
Она поймала взгляд Марра, в котором мелькнуло что-то похожее на удивление и сожаление. Он на мгновение закрыл глаза. Когда он их открыл, его выражение снова было нечитаемым.
— Теперь ты знаешь, что твои чувства взаимны, — тихо сказал он. Гнев с удовлетворением отметила, что он ему явно было некомфортно.
— Я знаю, что ты так говоришь, — скептически ответила она. — Я не знаю, правда ли это.
— Не позволяй паранойе себя контролировать. — В голосе Марра было раздражение и что-то ещё, что-то похожее на боль. — Неужели ты действительно думаешь, что я стал бы всё это делать ради собственной выгоды? За всё время, что ты меня знаешь, Гнев, пытался ли я когда-либо тебя обмануть?
— Я такого не замечала, — призналась она. — Но если кто-то и мог бы достаточно хорошо скрыть обман, это ты.
— Тогда какое доказательство тебя устроит? — спросил Марр, глядя ей прямо в глаза.
Он уступил слишком легко, подумала Гнев. Она внимательно посмотрела на него, ища признаки обмана, но не нашла их. Она должна была потребовать чего-то важного для него. Снова всплыло до боли знакомое воспоминание: "Это ты боишься смерти, Валкорион. Я — нет. Я не преклоню колени". Слова Марра эхом отдались у нее в голове.
— Встань на колени, — потребовала Гнев, слегка удивленная собственными словами.
В глазах Марра что-то сверкнуло. Он замер. Секунды проходили, пока он неподвижно смотрел на нее. Затем, словно приняв какое-то решение, Дарт Марр медленно опустился перед ней на одно колено, не отрывая от нее взгляда.
Дрожь пробежала по ее телу, и Гнев закрыла глаза, пытаясь навсегда запомнить этот момент. Это ли не власть в ее наивысшей форме — подчинение сильного еще более сильному? Это ли не победа, превосходящая любой боевой триумф?
Когда она открыла глаза, Марр все еще находился в том же положении, наблюдая за ней со странным выражением, которое она не могла распознать. Даже сейчас он был полон достоинства — его неотъемлемая черта, которая парадоксально проявилась наиболее ясно именно в этот момент. Вдруг Гневу показалось, будто на коленях стоит она. Она хотела совсем не этого.
— Поднимись, — попросила Гнев. — Пожалуйста, — добавила она почти неслышно.
Гнев отвернулась, не в силах смотреть на Марра. Она услышала, как он тихо поднялся на ноги позади нее. Цепи, которые должна была разбить ее победа, теперь словно тянули ее в холодную, темную бездну.
Внезапно Гнев поняла, что не может сделать вздох — какая-то невидимая сила душила ее. Она схватилась за шею, в глазах потемнело. В груди возникла тупая боль, казалось, что ее сердце вот-вот остановится.
Осознание пришло быстро. Марр ее убьет, подумала она со странной отстраненностью, и, возможно, она это заслужила. Она сама никогда не простила бы никому такого унижения. Гнев почувствовала себя преданной — он обещал ей оборвать ее жизнь быстро, а не медленно до смерти задушить Силой, смотря, как она лежит на полу и цепляется за горло. Гнев собралась с силами, ее рука нашла световой меч. Если ей и суждено умереть сегодня, она отказывалась сделать это без борьбы. Она умрет с оружием в руках, как и положено ситху. Гнев резко обернулась.
К ее удивлению, Марр стоял неподвижно, с опущенными руками, его меч был выключен и висел на поясе. Гнев не чувствовала Силы, которую она ожидала найти направленной против нее. Удушающее ощущение исходило не от Марра. Оно зарождалось внутри нее самой.
— Оно того стоило? — спросил Марр. Вместо гнева в его взгляде было нечто похожее на понимание. — Ты довольна своей победой?
Гнев не ответила. Она сделала несколько шагов к окну, за которым простиралось ясное звездное небо Одессена, а ветер шевелил кроны далеких деревьев. Прошло некоторое время, прежде чем Марр присоединился к ней.
Она не знала, что сказать. Ситхи не извиняются, и это лишь выдало бы ее слабость. Она перебирала варианты — объяснения и оправдания — но все казалось неуместным. Марр всегда был честен с ней, вместе они не раз преодолевали невозможное, а сегодня он открылся ей, как, вероятно, никому другому. Была лишь одна вещь, которую она могла сказать. То, в чем она призналась самой себе очень, очень давно.
— Я люблю тебя, — произнесла она.
Краем глаза она заметила, как Марр застыл. Затем, медленно, его руки обвили ее, притягивая ближе. Гнев обняла его в ответ. Она почувствовала, как Марр выдохнул, будто надолго задерживал дыхание, сквозь броню она слышала, как бьется его сердце. Что бы он ни ответил, Гнев поняла, что не жалеет о своих словах — они были правдой, и этого было достаточно.
— Я предпочел бы, чтобы в следующий раз ты выражала это иначе, — сказал Марр, его голос был тихим, но твёрдым.
Гнев немного отстранилась, чтобы встретиться с ним взглядом, положила одну руку ему на плечо, а другую поднесла к его щеке. Марр закрыл глаза, когда она легко коснулась пальцами его лица. Затем она осторожно поцеловала его, словно спрашивая разрешения.
— Например, так? — прошептала она.
Вместо ответа Марр поцеловал ее снова, притягивая ближе. Когда они наконец разорвали поцелуй, она почувствовала странную легкость в теле. Невидимые цепи, душившие ее весь вечер, куда-то исчезли.
Ее руки потянулись к его ремню, пока его искали застежки ее робы. Слишком много одежды, нетерпеливо подумала она, чувствуя, как самообладание начинает ее покидать. Когда последние слои наконец оказались на полу, она прижалась к Марру, покрывая поцелуями его шею, плечи, грудь — все, до чего могла дотянуться.
Руки Марра опустились на ее бедра, и она инстинктивно обхватила его ногами, когда он поднял ее. Он пронес ее несколько шагов до кровати, затем опустил под себя, сопровождая это очередным поцелуем. Вдруг Гнев засомневалась в реальности происходящего. Что, если это был всего лишь очередной сон, призванный сделать пробуждение более жестоким? Мысль длилась лишь мгновение, прежде чем его близость изгнала все прочее из ее сознания. Весь остальной мир вокруг, казалось, перестал существовать.
-
Мягкий свет луны Одессена струился сквозь оконное стекло, рисуя бледные прямоугольники на темном полу. Гнев лежала в постели, обнимая Марра одной рукой. Когда ее дыхание полностью выровнялось, она подняла голову и нежно поцеловала его в плечо.
— Если еще кто-то посмеет тебе угрожать, — прошептала она, целуя Марра снова, на этот раз в висок, — я его уничтожу.
— Не сомневаюсь в этом, — усмехнувшись, ответил Марр. Он взял ее руку в свою.
Гнев вновь прижалась к нему, но ей не давала покоя одна мысль.
— Ты понимаешь, — медленно произнесла она, рисуя пальцем узоры на его груди, — что он может наблюдать даже за этим? Что Валкорион, возможно, видит все, что мы делаем.
К ее удивлению, Марр рассмеялся — звук, которого она никогда прежде не слышала от него.
— Бывший Император ситхов, — сказал Марр с темным весельем в голосе, — низведенный до существования в чужом разуме, до незваного свидетеля чужой близости. Если таково его представление о бессмертии, пусть он держится за него.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |