Программист в «Совёнке»: Кружок рисования (гет)

В ночь на пятый день мне приснился удивительный сон.

Я, семнадцатилетний парень, готовлюсь к выпускному экзамену по истории. А в придачу ещё на днях будет мой день рождения (к слову — это неправда, экзамен был в июне, а родился я в сентябре).

Поэтому какой-то мужик примерно сорока лет (возможно — я настоящий, но это неточно, я во сне себя взрослого не узнал) сделал мне роскошный подарок — кучу материалов по истории к экзаменам, и поляну блюд человек на десять.

Мы встретились в школе после занятий. Он разложил конспекты вперемешку с тарелками в классе по партам и сказал мне готовиться. Мы с ним выпили по стакану чая за праздник, и он ушёл.

А я решил, что сегодня я ничего учить не буду и пошёл в актовый зал заниматься какими-то своими делами.

Когда я вернулся в класс со Славей через пару часов, я увидел полное разорение. Половина блюд была съедена, а все конспекты пропали вообще. Как я теперь готовиться буду? И главное, что скажу тому мужику, ему же тетрадки вернуть надо?

Мы со Славей грустно выпили по бокалу шампанского, которое там стояло, и на этом я проснулся.

Взглянув на часы в телефоне, я увидел, что сейчас примерно семь часов утра. Я помотал головой, прогоняя остатки этого непонятного сна и вспоминая, как на самом деле сдавал экзамен по истории.

Случай тоже был интересный! Дело в том, что историю, как и училку по истории (учительницей я её не назову никогда!), я невзлюбил с четвёртого класса, когда у нас история началась. Она заставляла нас выучивать чуть ли не наизусть целые параграфы!

Поэтому домашний урок истории всегда превращался в пытку, а я к тому же ещё и стеснялся выступать перед всем классом. В результате я по истории еле плавал с двойки на тройку.

Годовая оценка за десятый класс, как и за все предыдущие, естественно, была три балла. Но экзамен у меня принимал директор школы, который тоже был учителем истории. И он зачем-то решил вытащить меня на четыре. Дополнительными вопросами, на которые я удачно ответил, он своего добился — за экзамен я получил четвёрку.

Но в аттестат мне все равно написали три, потому что за все четверти и за все года с четвёртого по десятый класс у меня по истории всегда были трояки. Большего я и не заслуживал. Поэтому и не обижался.

Проснувшись окончательно, я встал, оделся в спортивный костюм и пошёл умываться.

Дальше всё утро шло по накатанным рельсам — умывальники, холодная вода, Ульяна вытирает мокрые руки об мою голую спину, я хохочу в ответ, Алиса тоже смеётся.

Прибегает Славя, интересуется, что за шум, и мы с ней убегаем на пару кругов по Лагерю.

Потом, конечно, зарядка с Борисом Александровичем во главе.

Возвращение домой на переодеться и, наконец, линейка с Ольгой Дмитриевной.

А после линейки долгожданный завтрак.

Сегодня был четверг, то есть рыбный день, поэтому на завтрак мы получили рыбные котлеты, пару кусков хлеба и стакан чая. Сел я за один столик с Леной.

После завтрака мы с Леночкой хотели опять отправиться в кружок рисования. Но тут я вдруг увидел Даниила.

— Дань, привет! Большое спасибо тебе за твою работу журналиста, ты нам очень помог! Но ещё больше ты нам поможешь, если сейчас пойдёшь с нами в кружок.

— А что случилось?

— Ничего особенного, мы собрали нужное количество материала на газету, теперь надо его разместить на листе. Можешь нам помочь?

— Почему бы и да? Пойдёмте, помогу, конечно.

И мы пошли в мастерскую уже втроём. Нам предстояла долгая и трудная работа по размещению заметок и рисунков на листе ватмана.

Разложить это всё нужно было так, чтобы каждый рисунок был рядом с заметкой, и при этом заметки и рисунки не мешали друг другу.

Было очень много споров, какая заметка важнее, какую куда поместить, повыше или пониже.

Провозились мы с этим до обеда. Когда прозвучал горн, все заметки были разложены по местам, но приклеить их мы не успели. Закрыли дверь и пошли на обед в компании с Женей, а также заглянувшей к нам на огонёк Славей.

На обед дали рыбный суп, кусок жареной рыбы с картофельным пюре и компот. К счастью, у меня в отличие от классического Семёна нет проблем с рыбой, поэтому я уничтожил весь обед с большим удовольствием. Сидел я на этот раз за столом с моей любимой блондинкой.

А после обеда мы с Леной вернулись в кружок, быстро нанесли на заметки клей, приклеили их к ватману и оставили газету сохнуть на столе.

А сами взяли опять мольберт и этюдник и пошли рисовать на поляну.

На этот раз мы пришли на костровую, и я рассказал Лене, что в прошлом цикле на этой поляне был штаб наших противников — «зелёных». А она вспомнила, как срезала ножом погоны во время генерального сражения.

К вечеру мы с Леной вернулись в кружок и увидели, что стенгазета уже высохла. Таким образом, оформление первой газеты «Совиные новости» было закончено.

Перед ужином мы отнесли стенгазету к столовой и прикрепили её на стенд рядом с Режимом дня.

На ужин нам выдали кусок вареной рыбы и опять стакан чаю, как и на завтрак. Ну и правильно, рыба с кефиром ну никак не совместима. Сел я с Алисой и Ульяной.

Но за ужином мы ничего не обсуждали, были заняты только едой.

А после ужина Леночка пошла к себе в домик читать книжку, а я пошёл к вожатой.

— Здравствуйте, Ольга Дмитриевна!

— Здравствуй, Михаил, ты чего-то хотел?

— Да, я пришёл отчитаться, что мы с Леной и с нашим помощником Даней из второго отряда сделали первую стенгазету и повесили её на стенде возле столовой.

— Молодцы, завтра на линейке отмечу вас! Можешь идти отдохнуть.

— Спасибо! — я отдал пионерский салют и пошёл на площадь.

Там ко мне подошла Славя и попросила помочь ей с уборкой площади. Мы вдвоём взяли мётлы и стали подметать площадь. Закончили мы уже под отбой.

После площади я, уже сильно уставший, добрёл до своего домика и немедленно выпил отключился. (1)

Примечание Автора. «И немедленно выпил» — единственная фраза, из которой состоит вся глава «Серп и Молот — Карачарово» романа Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки».