Недуг Курамы (джен)

Надежда умирает последней, но, кажется, Курама достиг той точки, когда даже она начала угасать. Война, развернувшаяся в квартире, вымотала его физически и морально. Но он продолжал бороться, хотя каждый его шаг казался все более отчаянным.

Он вновь и вновь пытался сбежать, но Мия и Томое, словно сговорившись, были начеку. Они ловили его, словно неопытного воробья, не давая ни малейшего шанса вырваться.

В отчаянии Курама упал на колени перед Мией, умоляя её о пощаде. Он обещал, что будет хорошим, что будет послушно пить все лекарства и выполнять все её рекомендации. Он даже пообещал добровольно вымыть всю посуду в доме до конца года.

Но Мия оставалась непреклонной. Она смотрела на него с сочувствием, но её глаза говорили о том, что решение уже принято.

— Курама, я делаю это для твоего же блага. Ты должен понять, что укол необходим, — твердо произнесла она, не поддаваясь на его мольбы.

Томое, наблюдавший за происходящим, лишь усмехнулся.

— Бесполезно, Курама. Тебе не удастся её переубедить. Просто сдавайся и потерпи немного, — посоветовал он.

И вот, наступил момент, когда силы Курамы окончательно иссякли. Он понял, что сопротивление бесполезно, и опустил руки.

Тогда Мия отдала приказ. Нанами, до этого стоявшая в стороне, подошла к Кураме и, упершись руками в его спину, крепко прижала его к кровати. Томое, не теряя времени, схватил его за ноги и удержал их.

Курама понял, что это конец. Последний рубеж пал. Он закрыл глаза, готовясь к неминуемому.

Мия, действуя быстро и профессионально, стянула с него штаны. Обработала ягодицу спиртом и, не давая ему опомниться, воткнула шприц.

Курама изо всех сил старался не закричать. Больно было так, что хотелось выть. Он стиснул зубы, сжал кулаки и вцепился зубами в подушку. Но боль была слишком сильной. Из его горла вырвались приглушенные стоны.

Когда все закончилось, Мия аккуратно вытащила шприц и похлопала его по месту укола, как маленького ребенка.

— Ну вот и все. Было не так уж и страшно, правда, — спросила она, стараясь говорить ободряющим тоном.

Курама молчал, уткнувшись лицом в подушку. Он чувствовал себя униженным и побежденным.

Мия, зная, что ему сейчас не до разговоров, оставила его одного. Она вышла из комнаты и вернулась через несколько минут с листком бумаги в руках.

— Вот список рекомендаций. Обязательно выполняй все, что здесь написано. И не вздумай меня ослушаться, — предупредила она, протягивая ему листок, — Да, кстати, я сегодня с тобой останусь. Вдруг, плохо станет.

Курама застонал. Он не хотел, чтобы Мия оставалась с ним. Он хотел, чтобы его оставили в покое.

Но ему ничего не оставалось, как подчиниться. Он знал, что спорить с Мией бесполезно.

Он лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и думал о том, как низко он пал. Он, Курама, знаменитый айдол, превратился в беспомощного пациента, которого терроризирует собственная сестра.

И казалось, что этот кошмар никогда не закончится.