Одиночное прохождение 2 (джен)

Уходить далеко от реки и углубляться в незнакомый лес, да ещё в столь поздний час, было бы опрометчиво. Поэтому я решил поискать какую-нибудь мелкую живность неподалёку от берега. Следы на сырой земле там, где берег не состоял из одного лишь камня, шорохи и писк в кустах прозрачно намекали, что здесь есть, чем поживиться.

Я направился в прибрежные заросли и двинулся вдоль русла, но в некотором отдалении от него. Правда, четвероногая и пернатая мелочь, как назло, куда-то попряталась, хоть я и старался двигаться как можно тише.

— Интересно, а как можно научиться находить и разбирать малоприметные следы? — спросил я сам себя, но ответа не было.

Вскоре путь мой пересёк небольшой ручей, впадавший в реку, служившую мне путеводной нитью. Был он не широк, но с довольно обрывистыми и при этом не слишком прочными берегами. Промочить на ночь глядя одежду совсем не хотелось, поэтому я решил переправиться в том месте, где поперёк ручья рухнул ствол большого дерева.

Но как только я подошёл к этому месту, как за ближайшими кустами, всего в нескольких шагах от себя, услышал громкий топот и хрюканье. Кабаны! Это большие и опасные звери, а у меня из оружия — только кирка. Я замер на месте...

Пожалуй, попробую выманить одного зверя из стада. Если увести его в подходящее место — например, в неглубокие овраги, которые я видел по пути сюда, по ту сторону ручья, то с ним можно будет справиться.

Я подождал, пока стадо удалится на некоторое расстояние, и осторожно выбрался из кустов. Один из молодых кабанчиков, так упоённо рывшийся в прелой листве, что не обратил внимания на уход остальных, почуял меня и задрал рыло кверху.

Любопытно, почему в этом мире кабаны так ненавидят людей, что нападают не раздумывая даже на хорошо вооружённых охотников? А уж простого путника вроде меня они и вовсе считают своей законной добычей. Слышал об этом парочку жутких историй ещё на Юране.

Этот зверь не стал исключением. Злобно взревев, он помчался ко мне.

Неожиданностью стало то, что откуда-то сбоку прозвучал ответный рёв и к одному атакующему немедленно присоединился второй. Такого поворота событий я не предвидел...

Спасло меня лишь то, что кабаны не умеют карабкаться через большие камни и поваленные деревья. Я использовал это обстоятельство, чтобы увеличить разрыв между собой и жаждущими человеческой крови преследователями. Вскоре один из зверей запутался в буреломе и безнадёжно отстал, но второй упорно бежал по моему следу, огибая препятствия, через которые не мог перебраться.

Вскоре мы оказались среди небольших оврагов или, скорее, глубоких промоин между камнями, которые, вероятно, оставили ливни или весеннее половодье. Я скакал как гоблин через препятствия, кабан пытался не отстать и даже пару раз слегка зацепил меня бивнями. Они у него были меньше, чем у крупного матёрого секача, но всё равно вполне могли покалечить или даже убить.

Правда, кабанчику тоже приходилось несладко. Он то и дело сваливался в какую-нибудь промоину между валунами и застревал там, а я не упускал ни одной возможности, чтобы нанести очередной удар киркой. Зверь визжал, ярился и гнал меня... вернее, это я вёл его к очередной ловушке.

В конце концов, я запрыгнул на стоявший вертикально плоский камень, кабан заскочил следом, но копыта его подвели, он начал соскальзывать, развернулся и подставился под решающий удар.

Короткий взвизг — и туша покатилась в промоину. Всё было кончено. Зверь лежал внизу, а я стоял сверху и тяжело дышал, победа далась мне нелегко. Продержись кабан ещё какое-то время — и я бы, окончательно вымотавшись, мог совершить роковую ошибку. Но, к счастью, всё сложилось благополучно.

— Ну вот, дружок, теперь я хорошенько поужинаю твоим мясом, — сообщил я убитому кабанчику.

Он, разумеется, ничего не ответил. Однако откуда-то из чащи донёсся душераздирающий вой. Источник его находился в отдалении, однако что мешает обладателю этого милого голоска прийти и добраться до меня, когда окончательно стемнеет?

Передо мной встала очередная дилемма. Разделывать тушу крупного зверя, не имея ни ножа, ни топора, — та ещё задачка. Поэтому, орудуя верной киркой, я отделил несколько кусков, а всё остальное со вздохом сожаления оставил на месте.

В лесу стало уже совсем темно, голоса неведомых хищников раздавались всё ближе, и я почёл за благо вернуться к реке.

Здесь было светлее, а отсутствие густых зарослей позволяло обнаружить опасность загодя. Я разложил костёр, с удовольствием поужинал и стал устраиваться на ночь. Это моя вторая ночь в здешних горах? Сколько часов или суток я провёл, блуждая по смрадному подземелью, сказать не могу. В памяти тот кусок моей жизни растягивался в нечто, близкое к бесконечности.

Кстати, никогда бы не подумал, что на Хоринисе есть такие огромные горы и сохранились столь обширные леса, не тронутые топором дровосека. Лерой рассказывал о нём как о довольно плотно заселённом острове. Мне давно уже должно было попасться человеческое жильё, старая вырубка или торная тропа. Но ничего подобного пока нет и в помине.

Так, убаюканный своими мыслями, я задремал.

* * *

Ночью меня несколько раз будили доносившиеся из леса звуки — отдалённый вой, рычание и треск веток. Однако к костру ни одно животное не приближалось, и в целом ночь прошла спокойно.

Утром, когда я решил вернуться к кабаньей туше и взять ещё несколько кусков мяса на дорожку, обнаружилось, что он неё остались одни кости. Причём некоторые из них были разгрызены чьими-то крепкими клыками.

— Кто ж это у нас такой зубастенький? Нет, не отвечайте, даже знать не желаю...

Стараясь не производить лишнего шума, я поспешил обратно на берег и двинулся вниз по течению.

Вскоре скалы раздвинулись далеко в стороны, и я оказался в широкой долине, которую на два изумрудных ломтя рассекала река. Лес здесь был зелёным и пышным, в густых кронах деревьев на разные голоса перекликались птицы и ещё какие-то существа, а камень под ногами сменился рыхлой плодородной землёй. Но и здесь мне не встретилось ни единого признака присутствия человека или хотя бы орка. Даже вездесущих гоблинов я ни разу не видел.

Время от времени по пути попадались зверьки, напоминавшие гигантских крыс. Только здешние тварюшки были мельче, с коричневой шкурой и длинными подвижными мордочками, которыми они смешно шевелили, выискивая что-то в прибрежном иле. При моём появлении они немедленно разбегались и прятались.

Как бы ни было здесь красиво и привольно, я постарался миновать эту долину как можно скорее, поскольку хорошо понимал, что там, где много мелкой беззащитной дичи, найдутся и охотники. Вроде тех, что сожрали за ночь моего кабана.

* * *

Лишь дважды я делал короткие остановки, чтобы перекусить и набрать воды, и к вечеру достиг края долины. Здесь лес отступил, а река снова оказалась стиснута скалами. Похоже, ей это не слишком нравилось, поэтому она сердито ревела и бесновалась в теснинах.

— Пожалуй, лучше будет поискать места для ночлега где-нибудь в скалах. Так меньше риск, что ночью ко мне заявятся непрошеные гости...

Приняв такое решение, я продолжал пробираться между нагромождений мокрых от брызг камней даже когда солнце уже почти полностью скрылось в облаках у горизонта. Шум реки становился громче с каждым шагом, а её течение всё ускорялось.

Не без труда обогнув очередную скалу, я неожиданно оказался на краю высоченного обрыва, с которого куда-то низвергалась река. Рассмотреть подробности того, что находилось внизу, мешали туман (или это были облака?) и сгустившиеся сумерки.

Я уже повернулся, чтобы возвратиться под укрытие скал, как вдруг заметил, как на дне, между камнями возле самого берега, что-то ярко блеснуло в последних лучах уходящего солнца.

— Ага! Кажется, я кое-что нашёл, — вслух воскликнул я и стал подбираться к водопаду, чтобы достать загадочный предмет. Похоже, это был какой-то магический артефакт — кольцо или амулет.

Выходит, люди здесь всё-таки бывают?

Я наклонился, запустил руку в тугую струю, извлёк находку и едва не взвыл от разочарования. Это оказался никакой не амулет, а просто большой осколок горного хрусталя!

Размахнувшись, я зашвырнул находку в водопад. При этом лишь на миг утратил равновесие, но этого хватило — под ногу подвернулся мокрый скользкий камень, я пошатнулся, замахал руками в бесплодной попытке удержаться и рухнул в водопад.

Лететь пришлось долго.

За это время я трижды умер от ужаса и воскрес снова. Правда, в третий раз мне лучше было вовсе не воскресать — удар о воду оказался такой силы, что сознание на миг помутилось. Мощное течение затянуло в глубину, но оно же вслед за тем и вышвырнуло меня на поверхность.

Преодолевая боль в отбитом теле и выплёвывая воду, я отплыл от водопада насколько хватило сил, проломился через густые заросли каких-то растений с широкими листьями и только теперь смог осознать, что ещё жив. Достав из сумки последнее целебное зелье, опрокинул содержимое склянки в рот, а потом сжевал пучок лекарственных растений.

Теперь, когда боль притупилась, лёгкие снова смогли нормально вдыхать воздух, а перед глазами перестали мельтешить радужные пятна, я огляделся.

Было такое чувство, будто меня перенесло в какой-то незнакомый мир. Я находился по грудь в воде. Поверхность её была покрыта густой растительностью, которая мерно колыхалась в сильном течении. Воздух был очень тёплый, густой и влажный, вечернее небо покрывала мутная мгла. Вокруг, по берегам реки, сплетались ветвями какие-то незнакомые деревья, кустарники и лианы. Дико орали лягушки и гудели насекомые.

Нужно было выбрать место, чтобы прийти в себя и переночевать. Я стал искать, где можно удобнее выбраться на болотистый берег, густо заросший лесом, и поискать там безопасное убежище для ночлега.

Когда я уже вышел на мелководье и побрёл по грудь в воде и по колено в покрывавшем дно жидком иле, где-то у противоположного берега раздался разочарованный рёв. Это добавило мне прыти.

Впрочем, уйдя от одной беды, я немедленно попал в другую. Если быть точным, то она уже давно висела над моей головой. Просто из-за шума водопада и рёва здешних чудовищ я не сразу обратил внимание на гудение её крыльев.

Но стоило мне ступить на топкий берег, как неприятный звук где-то наверху заставил меня вздрогнуть. Я поднял голову и увидел кошмарное чудовище — зелёное, раздутое, с выпученными глазами и едва различимыми в сумерках прозрачными крыльями. Размером монстр был вдвое крупнее кровяного шершня.

У меня не оставалось ни сил, ни желания драться с непонятной тварью. Кусты были на расстоянии шага и я, не раздумывая, прыгнул туда. Недовольно зажужжав, летучая нечисть выпустила мне вслед струю какой-то зелёной дряни. К счастью, от неё меня прикрыли густые широкие листья, лишь мелкие брызги попали на левую руку, которую немедленно начало чувствительно жечь.

— Вот пакость!

Стараясь выбирать заросли погуще, я стал торопливо удаляться от реки. Монстр попытался преследовать меня, но запутался в ветвях и отстал.

Отойдя на пару сотен шагов, я огляделся. Вокруг, насколько доставал взгляд, простирался заболоченный лес, погружённый в сырую мглу. Кое-где над трясиной возвышались скалистые останцы, чьи крутые бока покрывали пятна мхов и лишайников. Холодно не было, скорее жарко и душно. Боги, где я?! Разве это похоже на поросший ёлками, дубами и клёнами Хоринис?

Попытки найти подходящее для ночлега место успехом не увенчались. Повсюду раскисшую землю покрывал слой сырой растительности, а то и вода. Взобраться на отвесные скалы мне не удалось, деревьев с подходящими развилками на достаточной высоте тоже не встретилось.

Между тем стремительно темнело. Вокруг то и дело раздавались чьи-то вопли и завывания. Идти дальше я уже не мог. Яд летающей твари немилосердно жёг руку, ноги подкашивались и на каждом шагу я рисковал наткнуться на опасного хищника или провалиться в трясину.

В итоге я забился между корней огромного, увитого лианами дерева, прижавшись спиной к его надёжному шероховатому стволу. Разжевал одно из остававшихся у меня растений серафиса и приложил к язвам на руке. Стало легче. Доев кабанье мясо и запив его чистой водой из своих запасов, крепко уснул.

* * *

Проснувшись поздно утром от солнечных лучей, пробившихся сквозь толстый слой тёплого тумана, я с радостью обнаружил, что жив и неплохо себя чувствую. Боль в руке утихла, от язв остались лишь покрытые коростой пятна. Вчерашние ушибы тоже не болели.

Правда, снова хотелось есть. К сожалению, мои припасы подошли к концу, и пришлось довольствоваться парой грибов. Воды вокруг было сколько угодно, но, чтобы не подхватить какую-нибудь заразу, пить приходилось ту, которую я нёс в бутылках, уложенных в магическую сумку. Только благодаря ей хрупкие сосуды не разбились во время полёта с водопада и других приключений.

Закончив трапезу, я с удовольствием потянулся и вздрогнул, услышав неподалёку, с противоположной стороны от давшего мне приют дерева, какие-то булькающие звуки. Словно кто-то осторожно шёл по липкой грязи, с хлюпаньем выдирая из неё ноги.

— А это что ещё такое? — прошептал я.

Осторожно выглянул из-за дерева. Первое, что увидел, были резвящиеся в озерце неподалёку огромные существа, похожие на гигантских пиявок. Их было не меньше полудюжины. Я догадался, что это и есть те самые болотожоры, о которых рассказывали стражи из Болотного братства, приходившие в Старую Шахту охотиться на ползунов.

Но звуки, которые привлекли моё внимание, издавали вовсе не болотожоры, их источник должен был находиться намного ближе, однако теперь я ничего не слышал. Может быть, стоит покинуть убежище и осмотреть почву — вдруг там остались следы? К тому же, как раз в том направлении я заметил крепкий молодой гриб. Но не заметят ли меня болотожоры?

Я осторожно вышел из-за дерева и двинулся вперёд, стараясь не привлечь к себе внимание болотожоров. На ходу сорвал и сунул в сумку гриб. Сделал ещё несколько шагов и остановился, не веря своим глазам.

На пропитанной влагой почве явственно различались свежие отпечатки босых человеческих ног!

Выходит, звук шагов мне не померещился? Я выпрямился и стал пристально вглядываться в том направлении, куда вели следы. Однако таинственного незнакомца видно не было, заросли вокруг тоже оставались неподвижными, если не считать лёгкого шевеления от едва заметного ветерка.

Я так увлёкся, что напрочь забыл о болотожорах. А этого делать не следовало, о чём одно из чудовищ мне немедленно напомнило, взревев и разинув треугольную, обильно оснащённую мелкими зубами пасть.

Нужно было уносить ноги, но очень не хотелось терять след — единственную ниточку, которая могла связать меня с людьми. Поэтому я бросился по следу, проскочив перед самой мордой болотожора.

Остальные твари тоже угрожающе разинули пасти, но немедленно успокоились, стоило мне удалиться на пару десятков шагов. А вот первый болотожор последовал за мной, жалобно взрёвывая и постанывая. Его широкая туша легко двигалась по топкой почве, в то время как я то и дело оскальзывался или увязал по колено. К тому же, я боялся потерять след, который то скрывался под слоем воды, то прятался в густой растительности. Из-за этого мне долго не удавалось оторваться от медлительного, на первый взгляд, чудовища.

— Отвяжись, скотина! — обернувшись в болотожору, крикнул я. Но он, конечно, не послушался.

Избавиться от упорного хищника помог случай. Напрямую перебираясь через очередное мелкое озерцо, которое я обогнул по берегу, болотожор нос к носу столкнулся с парой каких-то животных. Размером они были с кротокрыса, но покрыты тёмной короткой шерстью, имели вытянутые подвижные морды и большие круглые уши. Болотожор немедленно переключился на менее резвую добычу, и вскоре я потерял его из виду.