Дело № 201: «Мох» (джен)

Вечером, вернувшись в свою просторную квартиру на верхнем этаже исторического императорского особняка, Рокослана не могла выкинуть из головы предложение бывшей напарницы и подруги.

«Ипотека за эти хоромы сама себя не выплатит! — рассуждала на ходу Рокослана — А после ещё и на приличного домового нужно будет раскошелиться».

Разумеется, можно было бы поступить как все эти нувориши, облепившие город своими стеклянными муравейниками, и ютиться в коробке с видом на парковку. Но Рокослана, как истинная аристократка, презирала компромиссы с безвкусицей. Жить нужно только как императрица, пусть даже и в долг поначалу.

За вечерней рутиной, состоявшей из неритуального распития травяного чая из фарфоровой чашки с изображением двуглавого орла и прослушивания вечерней сводки новостей, Рокослана не заметила, как мысли сами собой переключились на него.

Думая о нём, девушка каждый раз надеялась, что он навестит её хотя бы во сне.

«Ну чего тебе стоит? Ты же делал это уже не раз!»

По правде говоря, явление его во снах уже давно стало чем-то вроде вечернего шоу, которое Рокослана ждала больше, чем новый эпизод любимого сериала. Во сне он, как правило, представал в образе то ли античного бога, то ли голливудской звезды — в зависимости от настроения Рокосланы и, надо полагать, от её подсознательного желания. Однако чаще всего он был собой. Тем мужчиной, которого Рокослана полюбила. И эти моменты были самыми ценными для них обоих.

«Где же тебя носит, чёртов сноходец?!»

Закончив с чаем, Рокослана, наконец, позволила себе утонуть в объятиях своей роскошной кровати. Это было настоящее произведение искусства: огромная, с балдахином из тончайшего шёлка, с матрасом, который, казалось, обнимал каждую клеточку тела. Погружаясь в мягкие подушки, Рокослана чувствовала, как напряжение дня покидает её. Здесь, в этом уютном коконе, она могла позволить себе забыть о финансовых заботах и назойливых предложениях работы. Здесь царили только тишина и предвкушение встречи.

Сон пришёл быстро, но на этот раз он был странным. Никаких античных богов, никаких голливудских звёзд, и, самое главное, никакого его.

Рокослана бродила по лабиринтам незнакомых улиц, освещённых тусклым светом фонарей. Вокруг шептали голоса, но она не могла разобрать ни слова. В воздухе витала тревога, и каждый поворот обещал новую неизведанную опасность. И вот она уже бежала, не зная от кого. Спотыкалась. Падала. Но вновь и вновь поднималась, продолжая свой бег по этому кошмарному городу.

Проснулась Рокослана в холодном поту. Сердце бешено колотилось, а в голове царил хаос. Она села на кровати, пытаясь отдышаться и понять, что это было.

«Просто сон? Или нечто большее?»

Интуиция подсказывала, что этот странный сон — предупреждение. Но о чём? Рокослана чувствовала, что в её жизни надвигается что-то важное, что-то, к чему она должна быть готова. И самое важное, где же он?

«Почему он снова не пришёл?» — Рокослана устало опустилась обратно на подушку.

* * *

На следующее утро, вдыхая аромат свежесваренного капучино и отламывая кусочек хрустящего круассана, Рокослана уже всерьёз обдумывала предложение Виктории. Солнечные лучи игриво проникали сквозь витражные окна кофейни, рассыпаясь искрами на мраморном столике. Атмосфера умиротворения, казалось, шептала: «Соглашайся! Рискни!». Но в душе Рокосланы бушевала настоящая буря сомнений.

«Ну, Рокослана, — шептала она себе, — ипотека сама себя не выплатит, как бы тебе этого ни хотелось. А дополнительная работа сама в руки не прыгнет. Тем более такая работа… с такими деньгами».

Однако здравый смысл, подкреплённый профессиональным чутьём, не давал спокойно принять столь заманчивое предложение. Слишком уж сладко пела Виктория, слишком настойчиво уговаривала, слишком просто всё казалось. Словно в красивую обёртку завернули что-то гнилое.

«В чём подвох? — мысль назойливо сверлила где-то в центре лба. — Тори никогда не отличалась альтруизмом. Скорее наоборот. Вспомни случай с той антикварной брошью…»

Воспоминание о броши вызвало лёгкую дрожь. Тогда Виктория, вопреки всем уставам компании, ловко умыкнула с объекта редчайший экземпляр, который потом продала втридорога. Её поступок обернулся нехилым таким проклятьем. Пришлось даже обращаться к государственным экзорцистам. С тех пор Рокослана относилась к предложениям Виктории с утроенной осторожностью.

«С другой стороны, — продолжала внутренний монолог Рокослана, отламывая очередной кусочек от круассана, — отказываться от такой возможности просто глупо. В конце концов, я не какой-нибудь новичок. Умею постоять за себя. И если что-то пойдёт не так, смогу выкрутиться».

Но что, если «не так» обнаружится слишком поздно? Что, если Виктория задумала нечто масштабное, что-то, с чем Рокослане не справиться при всех своих навыках и умении?

«И где этот чёртов сноходец, когда он так нужен?» — промелькнула мысль, но Рокослана быстро её забросила. Сейчас не время.

Рокослана отпила ещё глоток кофе, пытаясь собраться с мыслями. Играть в императрицу, конечно, приятно, но иногда приходится принимать и сложные, рискованные решения. И сейчас, похоже, наступил именно такой момент. Рискнуть и принять предложение Виктории, надеясь на свою удачу и интуицию, или остаться в своей квартире, медленно, но верно погружаясь в яму размеренной жизни? Выбор был непростым.

Рокослана вздохнула. Внутренний монолог обещал затянуться надолго.