Бой за любовь (гет)

Рылеевы собрались вместе. Бабушка Рины принципиально дала сыну-полукровке свою фамилию. Александр Рылеев — звучало очень по-русски, пока все не видели Александра вживую. Рина жила с родителями, пока не переехала от них на квартиру. Теперь с ними осталась только Лидия. И порой Рина очень скучала по тёплым и беззаботным дням с семьёй.

В доме пахло свежей выпечкой — мама всегда готовила особенный торт на день рождения дочерей. Все собрались праздновать день рождения Лидии. Мама — Лариса — в светлом платье и фартуке, колдовала на кухне, её длинные светлые русые волосы были собраны в небрежный пучок. Она напевала какую-то русскую песню, легко переходя на корейский, когда забывала слова.

Александр, как всегда подтянутый и элегантный даже дома, с типично азиатскими чертами лица, но совершенно русской душой, пытался «помогать» — то есть воровал крем с торта и получал полотенцем по рукам от жены.

— Папа, ты как маленький, — смеялась Лидия, похожая на отца как две капли воды.

— Я именно поэтому так молодо выгляжу, — подмигнул он. — Вечно незрелая душа!

Рина наблюдала за ними, чувствуя, как медленно отступает напряжение последних недель. Здесь, в родительском доме, не было ни подпольных боёв, ни опасных тайцев, ни сложных чувств. Здесь она была просто старшей дочерью, которая помогает маме накрывать на стол.

— А помните, как Ирка в детстве... — начал отец очередную историю, и все застонали, зная, что сейчас последует одна из его любимых баек. Лидия пихнула сестру локтем:

— Хорошо, что ты сегодня с нами. В последнее время тебя совсем не видно.

— Работа, — привычно соврала Рина, но ложь впервые показалась особенно горькой в этой атмосфере семейного тепла.

— Главное, что все вместе, — Лариса поставила торт на стол. В её голубых глазах, таких же, как у Рины, светилась любовь.

Без масок, без страхов, без тайн. Если бы только этот момент мог длиться вечно...

— Ну что, давайте поздравлять именинницу?

* * *

Удача не улыбалась Данилу постоянно. На очередном бою его вывели из строя.

— Да ерунда, просто растяжение, — Данил морщился, но пытался улыбаться. В кои-то веки его улыбка была прежней — той самой, которую Рина помнила с детства.

Остальные бойцы явно обрадовались его временному отстранению: Данил в последнее время забирал слишком много призовых. Организаторы сообщили Рине, что за возвращение Данила придётся заплатить. «Страховой взнос», — так они это назвали. Данил проблем не видел, а Рина в силу малого опыта не знала, разводят её или нет. И заплатила.

— Помнишь, как мы в детстве мечтали уехать из Хабаровска? — Данил лежал на диване в её квартире, листая старые фотографии на телефоне. — Ты говорила: поедем в Корею, будем есть кимчи и смотреть дорамы .

— А ты, Данька, смеялся и говорил, что лучше в Америку — там бургеры нормальные.

На секунду показалось, что всё возвращается. Что можно просто уйти из мира боёв, начать заново... Но потом зазвонил его телефон. Данил отошёл в другую комнату, говорил тихо, на ломаном английском. Рина узнала голос Бэм-Бэма на другом конце линии.

— Просто обсуждали новые возможности, — небрежно бросил Данил, вернувшись. — Ну что, киношку посмотрим, Ириша?

— А давай. Пивка принести?

— Неси, конечно.

Данилу нужно было время, чтобы поправиться и вернуться, Рина в глубине души обрадовалась такой внезапной паузе не меньше бойцов.

* * *

Бэм-Бэм больше не скрывался за насмешками. Теперь его внимание стало откровенным и вызывающим. Он появлялся рядом с Риной с дорогими подарками, демонстративно придерживал её за талию, когда они проходили мимо других.

— Детка, ты сегодня особенно опасна, — громко объявил он, когда Рина вошла в зал в новом костюме. — Того и гляди все бойцы забудут, зачем пришли.

Местные девушки уже не посмеивались, а шептались за её спиной, бросали злые взгляды. Ещё бы — таец, который мог купить пол-Сеула, открыто ухаживал за русской выскочкой, а не издевался над ней.

— Поверь, тебе нужен более... опытный партнёр, — его пальцы скользнули по её руке. — Кто-то, кто знает цену такой красоте.

Его комплименты балансировали на грани приличия. Он специально говорил достаточно громко, чтобы все слышали, как он флиртует с ней. Словно метил территорию.

— Это тебе не нужно, — предупредила как-то одна из местных менеджеров. — Такие, как он, не ищут серьёзных отношений.

Рина понимала. Но… Что-то в его наглой уверенности, в опасной ауре, которая его окружала, притягивало её всё сильнее. А может, ей просто нравилось быть в центре внимания, нравилось видеть зависть в глазах других девушек, нравилось чувствовать свою власть над ним — пусть даже иллюзорную. Она впервые в жизни ощущала свою агрессивную сексуальность, и это заводило. Это открывало такие грани её личности, о каких она не подозревала.

* * *

— Ой, простите! — приторно-сладкий голос и холодный кофе на блузке. Одна из местных девушек изобразила раскаяние: — Давайте я помогу вам привести себя в порядок.

В женской комнате отдыха Рина пыталась оттереть пятно. Краем глаза она заметила какое-то движение, но не придала этому значения. Возвращаясь в зал, она столкнулась с той же девушкой. Сумка выпала из рук, содержимое рассыпалось по полу. Кружевное белье, презервативы — вещи, которых она точно не клала, оказались на виду у всех.

— Ох, вот оно что, — громко прокомментировал кто-то из девушек. — Так вот как русские девочки делают карьеру! А мы-то думали — талант...

Рина застыла, чувствуя, как горят щёки. Данил, в тот день просто зритель, отвернулся, сделав вид, что не заметил происходящего. Бэм-Бэм хмыкнул, явно забавляясь ситуацией. Только Хёнвон собрался было помочь, но остановился: его вмешательство сейчас только ухудшило бы ситуацию.

Рина понимала, что её репутация разрушена. Все её достижения, все победы Данила — теперь всё это будет объясняться только одним. Она почти физически ощущала, как рушится уважение, которое она так долго зарабатывала.

— Добро пожаловать в реальный мир, «принцесса», — ядовито прошептала одна из девушек, проходя мимо.

В этот момент Рина подумала: она совершенно одна. Данил больше не тот друг, который заступился бы за неё. А все эти деньги, вся эта власть — ничто не стоит такого унижения. Она так боялась шепотков за спиной. А теперь они всё равно будут, не важно, что она ни с кем не спала, не важно, что она не отдалась Бэму…

За углом бойцовского клуба Рина наконец позволила себе расплакаться. Слёзы, которые она сдерживала всё это время, теперь текли по щекам, смешиваясь с тушью.

— Волшебница...

Она даже не заметила, как Хёнвон оказался рядом. В темноте переулка его голос звучал непривычно мягко.

— Уйди, — она попыталась стереть слёзы, но только сильнее размазала макияж.

Вместо ответа он накинул ей на плечи свою кожаную куртку. Знакомый запах его парфюма окутал её, и впервые за долгое время она почувствовала себя защищённой.

— Этот мир... он не прощает слабости, — тихо сказал Хёнвон. — Здесь нет друзей, только интересы. И чем успешнее ты становишься, тем больше врагов появляется.

— Почему ты мне помогаешь? — она подняла на него заплаканные глаза.

— Потому что когда-то я тоже думал, что справлюсь со всем сам.

Его рука осторожно убрала прядь волос с её лица. Этот жест был таким знакомым, таким родным из прошлого.

— Тебе нужно быть осторожнее, — продолжил он. — Особенно с тайцами. Они пришли не просто так.

Рина кивнула, чувствуя, как его тепло медленно прогоняет холод унижения. Может быть, она всё-таки не так одинока в этом жестоком мире?

— Я беспокоюсь о тебе. Знаю, что вы со своим другом не уйдёте. Уже слишком поздно, чтобы просто исчезнуть. Держи его подальше от боёв какое-то время, пока он поправляется. Объясни ему, что такое колоссальное количество побед стоит очень дорого, иногда нужно уметь проигрывать, порой по договорённости. Я, — он тяжело выдохнул, — хочу тебе помочь. Я могу защитить тебя от нападок этих девок, от угроз менеджеров. Я давно в этом деле и под протекцией нашего лидера, меня боятся. Просто пообещай мне больше не убегать. Я помогу, чем смогу, чтобы твоя жизнь стала легче. Я тебе обязан.

Внутренняя борьба между доверием к нему и лояльностью к Данилу усугубляла положение Рины; она знала, что Данил не захочет тормозить свой прогресс. Но попробовать стоило. Девушка измученно кивнула, закрывая лицо руками. Ей надо было выплакаться.