Ошибка на 17 оборотов в минуту (гет)

Погода за окном продолжала радовать беззаботным великолепием. Солнце заливало кабинет директора тёплым светом, а из за распахнутого настежь окна доносился отдалённый гомон с озера.

Все утро следующего дня Гермиона просидела у Дамблдора, сознательно пропустив завтрак в Большом зале.

Предстояло продумать два стратегически важных вопроса: официальную легенду её нахождения тут и чёткий план работы нового отдела. А также, что немаловажно, решить, какую версию о себе рассказывать коллегам, чтобы не запинаться при каждом вопросе.

Ведь май был в разгаре, и выбранные студенты, пока не подозревавшие ни о чём, были всецело поглощены подготовкой к экзаменам.

А вчерашнее краткое знакомство в учительской ясно дало понять: постоянные уклончивые улыбки и общие фразы быстро вызовут подозрения.

Да и коллектив ей, если честно понравился. Они показались ей слаженными, искренне увлечёнными своим делом людьми. Хотя, возможно, ей это просто показалось после года добровольного затворничества, и её тоска по нормальному общению рисовала радужные картины.

Так или иначе, она уже мысленно приняла предложение Минервы МакГонагалл и Помоны Спраут присоединиться к их субботним «посиделкам» — каким бы ни был их магический или алкогольный подтекст.

Помимо них, в коллективе были и другие яркие личности: профессор астрономии, тот самый с бакенбардами-щётками и низким, грудным голосом, который мог рассказывать о спутниках Юпитера с пламенной страстью барда, воспевающего возлюбленную.

Профессор Защиты от Тёмных Искусств, Кассиан Рейнольдс. Он носил мантию с таким видом, будто это была форма офицера-мага, а не академическое одеяние. Ходили слухи, что он прошёл высшую подготовку и предпочитал практический, почти военный подход к своему предмету.

А также Элайра Вэнс — преподаватель заклинаний, она носила стильные очки в тонкой оправе, которые то и дело слетали с носа, когда она увлекалась объяснением какого-нибудь особо сложного жеста в заклинании. Между ней и Рейнольдсом явно пробегала какая то романтическая искра.

А ещё была профессор магловедения, женщина лет пятидесяти, она выглядела так, будто сошла со страниц старой доброй книги: седые волосы были убраны в небрежный, но элегантный узел, а глаза светились неподдельным интересом ко всему на свете.

Когда все организационные детали были обговорены, они с Дамблдором сошлись на идеальной, на его взгляд, легенде: Гермиона — самоучка, которую родители-маги обучали дома, позже она сдала экзамены экстерном в Министерстве, подтвердив свою квалификацию, проходила практику зельеварения в далёкой Скандинавии («Швеция, — подсказал Дамблдор, — их методы работы с ледяным жабьим ядом просто восхитительны!»), а теперь приняла предложение о работе в Хогвартсе, пока её родители уехали в кругосветное путешествие.

Отставив вторую кружку невероятно вкусного чая с бергамотом, Гермиона собралась с духом и задала главный вопрос, который жёг её изнутри:

— Профессор, а что вы думаете делать с… — она понизила голос, хотя в кабинете никого не было, — …с Волан-де-Мортом? И со всеми теми опасностями, о которых я вам рассказывала?

Лицо Дамблдора стало серьёзным, его голубые глаза утратили привычную искорку.

— Я изучил предоставленные вами воспоминания с пристрастием, — ответил он, и его голос прозвучал твёрдо, без привычных витиеватостей. — И я уже работаю над решением этих проблем. Пока что вам, моя дорогая, не стоит об этом беспокоиться. Ваша задача — обустроиться здесь и…

Его речь прервали оживлённые голоса за дверью. Один голос, полный энтузиазма, уверял: «Да они будут прекрасно смотреться! Прямо над камином! Представь, Брутус, войдёт к тебе в кабинет, а там — такие рога!». Другой голос что-то недовольно бурчал в ответ.

Раздался стук, и в кабинет, не дожидаясь ответа, ввалились два высоких, абсолютно одинаковых рыжеволосых волшебника в сопровождении сияющего Рубеуса Хагрида.

— Вот, профессор, првиёл, как и договаривались! — просиял Хагрид. — Всё показал, всё рассказал! Приятного утра! — И он удалился, оставив близнецов наедине с директором и ошарашенной Гермионой.

Братья синхронно поклонились Дамблдору.

— Джентльмены, — кивнул Дамблдор. — Позвольте представить вам нашу новую коллегу, мисс Гермиону Грейнджер, руководителя нового научного отдела.

— Мисс Грейнджер, — Фабиан и Гидеон Прюэтты.

Гермиона, мысленно представившая их как чуть более серьёзную и взрослую версию Фреда и Джорджа, вежливо склонила голову.

Фабиан, тот что был чуть сдержаннее, сделал изящный, почти придворный поклон.

— Очарованы, мисс Грейнджер. Надеюсь, ваше появление скрасит эти пыльные академические стены.

Гидеон, чьи глаза сразу же сверкнули озорством, оценивающе взглянул на неё и с нагловатой ухмылкой предложил:

— А не хотите ли составить компанию одному одинокому сердцу на вечерней прогулке? Гарантирую, скучно не будет!

Фабиан тут же не преминул вставить шпильку:

— Лучше проигнорируйте его предложение, мисс. На свидание он может принести рога. В прямом смысле.

Гермиона, не видевшая никаких рогов и чувствовавшая себя немного сбитой с толку их напором, не успела ничего ответить.

Их прервал Дамблдор, который за время этой короткой беседы успел надеть свой самый пёстрый плащ.

— Боюсь, джентльмены, мисс Грейнджер сегодня занята. А мы с вами, если я не ошибаюсь, как раз отправляемся решать один вопрос, связанный с… — он многозначительно посмотрел на Гермиону, — …с некоторыми атрибутами. — Он подмигнул ей, и в его глазах снова заплясали весёлые искорки.

Гермиона, воспользовавшись моментом, вежливо откланялась, ловко увернувшись от второго, уже более настойчивого предложения от Гидеона, и ретировалась в направлении Большого зала.

Солнечные лучи, пронизывающие высокие витражные окна, рисовали на каменном полу разноцветные узоры. Гермиона присоединилась к преподавателям за столом, вежливо поздоровалась, и с интересом наблюдала за шумными студентами.

Быть по эту сторону зала, в роли наблюдателя, а не участника, было непривычно.

Она с наслаждением взялась за тарелку с изумительным омлетом с трюфелями и свежей зеленью, который бы сделал честь любому французскому ресторану.

Она оставила тяжёлые мысли о том, что Дамблдор, оказывается, за прошедшую неделю не только уговаривал супницу, но и разрабатывал и уже приводил в действие какой-то план по борьбе с Тёмным Лордом. Она от всей души надеялась, что в этом плане будет меньше жертв.

От мыслей о грядущем её отвлёк десерт — воздушный шоколадный эклер с заварным кремом, таявший во рту и вызывавший блаженный вздох. И именно в момент гастрономического экстаза она почувствовала на себе тяжёлый, изучающий взгляд.

Ах, ну конечно. Мистер Снейп. Он сидел в отдалении от своих однокурсников-слизеринцев, и его чёрные глаза, полные насторожённости и нескрываемого интереса, были прикованы к ней.

Гермиона встретилась с ним взглядом и постаралась улыбнуться как можно более доброжелательнее. Но похоже, у неё не очень получилось, потому что он резко отвернулся, отгораживаясь от мира завесой своих тёмных волос.

«Что ж, — подумала она, мысленно уже составляя список возможных объяснений, — определённо нужно будет придумать элегантную версию того, как вчерашняя продавщица пыльных фолиантов, волшебным образом превратилась в преподавателя Хогвартса.

Возможно, стоит сказать, что меня осенило озарение посреди стеллажа с книгами по зельеварению? Или что я нашла древний артефакт, дарящий педагогические способности?»

Но тут же она одернула себя, смахнув эти мысли как надоедливую муху.

«Нет, — твёрдо решила она, отламывая ещё кусочек эклера. — Пусть думает что угодно. Пусть представляет, что я агент международной магической разведки или неудавшийся эксперимент по клонированию от самого Дамблдора. Главное — чтобы эта его вечная подозрительность и жажда знаний сыграли мне на руку, и он не смог отказаться от предложения поработать в моем отделе».

Кто знает, возможно, именно это станет тем мостом, который приведёт его к другой стороне истории. Она хотела бы знать, но это знание было ей недоступно. Пока что всё, что она могла, — это сделать следующий шаг.