Твой свет для моей тени (гет)

После фестиваля погода резко переменилась. Утро встретило меня колючим ветром и серым небом, но привычка брала верх — я всё равно вышел на пробежку, кутаясь в куртку.

Аля в последнее время вела себя странно. На уроках я ловил её взгляд — будто она что-то хочет сказать, но не решается. Я делал вид, что не замечаю. Если ошибусь и спрошу первым — будет только хуже думал я.

— Кудзё-кун, ты опять спишь?

Её голос прозвучал прямо над ухом, а взгляд мог бы заморозить воду. Я приподнял голову от парты:

— Нет, вовсе нет. Просто прилёг от скуки. Всё-таки сейчас не урок.

— Тогда ладно. [Я хотела…]

Опять? Мелькнуло у меня в голове. Она явно что-то задумала.

— А?

— Точно! Я хотела кое-что сказать Юки-сан, но никак не могу её поймать.

Врёшь. Это было так на неё не похоже. Но если она решила играть в эту игру — пожалуйста.

— Я могу написать ей, и она придёт сюда прямо сейчас.

— А, не-нет, не надо! Если Юки-сан появится здесь… это же… могут быть проблемы.

— Тогда, может, после уроков? Как раз останетесь вдвоём.

— Да, так хорошо! Спасибо!

Серьёзно? И всё? Я едва сдержал удивление. Из-за этого ты так нервничала? Впрочем, Юки потом всё равно расскажет, в чём дело.

Вечером того же дня пришло сообщение от Юки:

"Завтра идём по магазинам. Будь готов — нужно купить подарок Алисе."

Я тут же набрал её номер.

— Что это ещё значит?

— Нас с тобой пригласили на день рождения Алисы в следующие выходные.

— Нас?

— Ох, бедная, бедная Алиса-сан… — Юки фальшиво вздохнула. — Она сказала, что хочет пригласить меня, но добавила: "Если хочешь, можешь взять и Кудзё-куна". Хотя на самом деле… — её голос стал игривым, — она ждала, что я приглашу тебя.

— Она совсем не умеет скрывать своих эмоций.

— Именно! Так что ты обязан показать ей всего себя!

— Ладно, завтра пойдём.

Отказываться было невежливо, но ситуация казалась мне неловкой.

Подарки мы выбрали быстро. Я купил Але набор хорошей канцелярии — практично и без намёков. Юки сначала хотела дорогой чайный набор, но, увидев мой скромный выбор, просто взяла качественную плёнку для телефона. После мы ещё побродили по магазинам, перекусили и разошлись.

В понедельник я решил уточнить у Али:

— Юки сказала, ты пригласила нас на день рождения. Это правда?

— Да, так и есть. — Она слегка покраснела. — Я подумала, Юки-сан будет комфортнее в твоей компании. Да и Маша будет рада.

— Но это же твой праздник. Разве ты не должна думать о своих желаниях? Если не хочешь меня видеть — так и скажи.

По разговору с Юки я понимал что она не против, но я не мог остановить себя. Когда Аля нервничала или смущалась это было милым.

— Нет-нет! Я и сама не против! — Она начала накручивать локоны на палец. — Просто… Было бы странно позвать только тебя, поэтому я сначала спросила, сможет ли Юки-сан прийти. И… — голос её стал тише, — родители бы не так поняли, если бы ты пришёл один. Мама бы точно что-то надумала.

А, вот оно что.

— Ясно. Тогда я обязательно приду.

— Хорошо. — Она улыбнулась, но взгляд её был где-то далеко. — Буду ждать вас с Юки-сан.

Так я и оказался приглашённым в дом Куджо.

Конечно, за неделю Юки успела изрядно подшутить над этой ситуацией — то нарочито громко обсуждала "свидание", то присылала мне дурацкие советы из интернета вроде "Как произвести впечатление на родителей девушки". Но мне было всё равно.

В пятницу перед днём рождения Аля прислала место встречи. К счастью, она решила устроить два праздника: один — для семьи, другой — для друзей. Правда, Машу она позвала на оба, так что в итоге я снова оказался в компании “трёх принцесс”.

Мы шли по улице, и на нас обрушился шквал взглядов. Шёпот прохожих резал ухо: “Что этот парень делает с такими красотками?”, “Там что, иностранки? Такие красивые…”, “Он вообще не в их лиге”.

Девушки не обращали внимания — видимо, привыкли. А я… Я старался не замечать.

Всё прошло неплохо. Мы гуляли, зашли в кафе, затерялись среди игровых автоматов. Там я выиграл для Али плюшевого котёнка — ухмыляющегося, с одним торчащим ухом. Она засмеялась и прижала его к груди, а я почему-то резко отвернулся.

— Ну, вот мы и пришли, — Аля остановилась у подъезда, перекладывая котёнка из руки в руку. — Спасибо, Кудзё-кун, Юки-сан. Было весело.

— Это тебе спасибо за приглашение, Аля-тян.

Юки лукаво подняла бровь.

— Алиса-сан, может, будем общатся менее формально? Ты так официально ко мне обращаешься, хотя я младше.

— А… ну… тогда… Юки-тян? — Аля покраснела.

— Точно! — Юки хлопнула в ладоши. — А ты, Маша-сенпай?

— Я не против.

— Маша-тян?

— Да. — Маша улыбнулась. — А ты, Масачика-кун?

Я покачал головой.

— Куджо-сенпай, я не могу.

— Ладно… — Маша опустила глаза.

— Тогда до понедельника, Кудзё-кун.

— До понедельника, Аля-тян.

Она уже повернулась к двери, но вдруг пробормотала так тихо, что я едва расслышал.

— [Я бы тоже… по имени…]

Я как обычно сделал вид, что не понял или не услышал.

— Братец.

Заговорила Юки стоило нам немного отойти.

— Что?

— Что Алиса-тян сказала в конце?

— Хотела звать меня по имени.

— И что будешь делать?

— Ничего.

— Ну… как знаешь.

Да, я не собирался ничего менять.

Я понимал, что происходит. Аля… она смотрела на меня так, будто я кто-то особенный. Но это была ложь.

Я не хотел обижать её, но и принять эти чувства не мог. Было бы подло.

Она ничего не знает обо мне. Не знает, какой я на самом деле.

Я не герой. Не Масачика Суо из прошлого. Не талантливый пианист, каким был когда-то.

Просто… со временем я покажу ей себя. Настоящего.

И тогда она сама отступит.

Становилось всё холоднее. В конце концов, я перестал бегать.

И потихоньку снова начал засыпать на уроках.

Не так много, как раньше, но явно и открыто. Мой запал остыл. Мне больше не нужно было добиваться расположения Али, а значит, и напрягаться не имело смысла.

Она, конечно, напоминала мне о приближающихся экзаменах — то тычком ручки, то холодным взглядом. Но мне было всё равно.

Наоборот… Если она во мне разочаруется — будет даже лучше.

— Да что с тобой?!

Я вздрогнул и поднял голову. Голос Али прозвучал слишком громко для тихого пустого класса. Уроки давно закончились, и, видимо, именно поэтому она не сдержалась.

— А?.. Что такое? Аля-тян, ты чего это вдруг?

Она стояла надо мной, сжав кулаки. Солнечный свет из окна падал на её лицо, и я увидел, как дрожат её ресницы.

— Это ты чего?! — её голос сорвался. — Или всё это время… [Я же видела, что ты не такой…] Неужели я и правда ошиблась в тебе?

Я медленно выпрямился, чувствуя, как в груди что-то тяжелеет.

— Хм… Наверное, так и есть. Прости, если разочаровал.

— Но почему? — она резко шагнула ко мне. — Почему вдруг ты опять…

— Просто устал. Сначала стало холодно, и я перестал бегать. А потом… — я развёл руками, — понял, что у меня больше нет сил держать эту планку. Так что сдался.

Аля замерла, будто не веря своим ушам.

— Неужели ты совсем ничего не хочешь добиться?

— Думаю, на данный момент — да.

— Ты… Ты…

— Да, именно так. — Я встал, собирая учебники. — Я безнадёжен. Хочу просто жить, не напрягаясь, чтобы никто ничего не ждал от меня. Даже просто выпустившись из этой академии, у человека куча путей. Мне этого достаточно.

Её лицо исказилось.

— Ты казался таким… надёжным. Живым. Радостным. Казалось, ты нашёл что-то важное для себя. Неужели это была ложь?

Я глубоко вдохнул.

— Аля-тян, ты вообще ничего не знаешь обо мне. Ты выстроила в голове какой-то образ, которым я не являюсь. — Мой голос прозвучал тише, чем я планировал. — Прости, что не оправдал ожиданий.

Жёстко? Да. Но так будет лучше.

Может, мы больше и не сможем общаться. Зато ей не придётся страдать потом.

Аля резко вдохнула.

— Да, я не знаю тебя. Я не Маша, дружившая с тобой пять лет назад. И не Юки-тян, знающая тебя ещё дольше. И что с того? Я просто… — её голос дрогнул. — Почему тогда? [Почему они обе остаются рядом с тобой? Я не верю, что ты правда такой…]

Я не нашёл, что ответить.

Даже не глядя на неё, я чувствовал — это уже не злость. Её голос дрожал, дыхание сбивалось.

И когда я на секунду поднял глаза, то увидел слёзы.

Но стоило мне встретиться с ней взглядом, как она резко развернулась и выбежала из класса.

А я остался стоять, сжимая учебники так, что пальцы побелели.

Что мне теперь делать?

POV Алисы

Вечером этого же дня.

— Аля, что случилось? У тебя глаза красные… Ты плакала? Кто тебя обидел?

Я сглотнула, чувствуя, как комок подкатывает к горлу.

— Он… Он просто… Почему всё так? Я думала, раз вы с ним дружили, раз даже Юки-тян общается с ним… Значит, в нём что-то есть. Но он оказался…

Маша мягко взяла меня за руку.

— Аля… Масачика-кун… Я знала его недолго, но видела в его глазах боль. Он прятал её за улыбкой. И её было много. — Она замолчала, будто взвешивая слова. — Я не знаю, что случилось после нашего отъезда. Не знаю, чем он тебя обидел. Но я знаю, что он добрый. Заботливый. Умный. Возможно, то, что ты видишь сейчас — последствие чего-то, что он пережил. Возможно… он хочет, чтобы ты думала, будто он такой.

— О чём ты? — я нахмурилась. — Почему замолчала?

— Я не уверена… — Маша отвела взгляд. — Но мне кажется, он просто боится, что его снова ранят. Боится сближаться. А ты… подобралась слишком близко. И он убегает.

— Что?

— Разберись сама. Но… [не руби с плеча].

Я так и не поняла, что она на самом деле хотела сказать. Маша явно что-то скрывала. Но если кто и знал правду о Кудзё-куне — так это Юки-тян.

К счастью, у меня был её номер.

Я открыла чат и замерла. Палец застыл над экраном. Как это сформулировать?

Стереть. Набрать заново. Снова стереть.

В итоге отправила:

"Юки-тян, прости за внезапный вопрос… Но Кудзё-кун не всегда был таким, да? Почему он изменился? Каким он был раньше?"

Каждые пять минут я проверяла телефон.

"Почему она не отвечает?"

конец POV Алисы

Домой я брел медленно, будто ноги налились свинцом.

Я не хотел расстраивать Алю. Но и не жалел о сказанном.

Так будет лучше.

Хотя сейчас я чувствовал себя… выброшенной на берег рыбой.

Едва я переступил порог, как зазвонил телефон. Юки.

— Братец, что ты натворил с Алисой-тян?

— Она тебе что-то сказала?

— Спросила, каким ты был раньше. И что "сделало тебя таким". — Голос Юки звучал неестественно ровно.

Я глухо рассмеялся.

— Ну, это логично. Я просто вернулся в своё обычное состояние. И наговорил ей всякого. Думал, она возненавидит меня и отстанет… а не полезет копаться в прошлом.

— Ты ей ответила?

— Пока нет.

— И… ответишь?

Юки вздохнула.

— Не знаю. Мне её жалко, но… я не могу рассказывать о твоём прошлом. Если начнёт копать — мы оба не выберемся.

— Понятно. Спасибо.

— Я завтра приду.

— А занятия?

— Отменили.

— Ладно.

Перед сном пришло её сообщение:

"Я написала, что без твоего согласия не могу говорить о чём-либо. И что ты вряд ли расскажешь."

Идеально. Такой ответ не испортит их отношения. Но и не даст Але ложных надежд.

На следующий день я еле заставил себя пойти в школу.

Не потому что боялся встречи с Алей — просто всё тело будто налилось свинцом. Голова гудела, в глазах стояла туманная дымка.

В класс я вошёл в последнюю секунду перед звонком. Старался не смотреть в сторону Али. Как только раздавался звонок — тут же исчезал в коридоре.

К последнему уроку слабость накрыла с новой силой. Парта казалась невероятно мягкой, а голос учителя — далёким, как из другого измерения.

Просто немного прикрыть глаза…

— Кудзё-кун, уроки закончились.

Голос прозвучал где-то очень далеко.

— Эй, Кудзё-кун, просыпайся!

Но меня тянуло вниз, в тёплые объятия забытья. Послышался глухой стук, а затем чей-то знакомый тёплый и нежный голос.

— Аля, ты идёшь?

— Да, просто… Кудзё-кун никак не проснётся. Его же здесь закроют!

— Аля, он весь красный… Кажется, у него температура. Надо позвать учителя.

Рука Али едва коснулась моего лба.

— Точно! Маша, побудешь с ним?

— Иди, я останусь.

Темнота. Потом — голос. Знакомый.

— Куджо-сенпай?

— Да, Са-кун, это я.

Я с трудом приподнял веки. Класс был пуст, за окном — уже вечер. Голова раскалывалась.

— Что… тут? — Слова давались тяжело.

— Что я тут делаю? Пришла за Алей. Её долго не было, вот я и зашла. А тут ты… — Она положила прохладную ладонь мне на лоб. — Весь горишь.

Я зажмурился.

— Это опять кошмар?

— Кошмар? — переспросила Маша.

— Да, прошлое… Ма-тян… — Я сглотнул. Голос звучал хрипло, чужим. — Но я же уже нашёл тебя. Почему тогда…

— Кажется, ты бредишь…

— Нет. Всё так и было. — Я говорил сквозь жар, слова путались. — Я не мог спать. Узнал, что Аля — не Ма-тян. Что есть сестра… Не смог спросить прямо. Решил — сближусь, и она сама поможет. А потом… встретил тебя. Теперь не надо стараться. Ведь прошлое больше не снится…

Тишина.

Потом Маша ахнула.

— Ты что, использовал Алю, чтобы найти меня?

— Да. — Губы сами шевелились. — Знал… если буду стараться, она заметит. Если помогу — будет добрее…

— А теперь она тебе не нужна? — Голос Маши дрогнул.

— Я не… просто не хочу…

— Ты пытался разбить ей сердце!

— Не то… Хотел закончить…

— [Почему так больно? Это так уходит Са-кун?]

— [Са-куна больше нет.]

— Но я всё равно найду его. Где-то в глубине Кудзё-куна он есть.

— [Больше нет.]

— Я проверю сама!

Хлопок двери.

— Вот, этот класс! Он тут! — Голос Али звенел от волнения.

— Добрый вечер, сэнсэй. — Маша встала, её тон был идеально ровным.

— Добрый вечер, а вы…

— Я Куджо Мария Михайловна, старшая сестра Алисы. Мы не стали оставлять его одного. Кажется, у него жар и лёгкий бред.

— Юки… я вернусь… — Я попытался приподняться, но мир поплыл.

— Я отнесу его. Спасибо, что сообщили.

— Не за что. Всё-таки он наш друг. — Аля говорила быстро, будто боялась расплакаться.

— Тогда я сообщу вам, как он. Насколько знаю, его семья редко дома…

— Юки-тян лучше знает, что делать, я ей скажу.

— Нет, не Юки… — Я сжал зубы. Даже в полубреду не хотел её тревожить. — Дедушка…

— Точно! — вдруг сказала Маша. — Он же жил у дедушки. Может, связаться с ними?

— Хорошая мысль. Я поищу контакты. Идите, я разберусь.

Я не помнил, как оказался в медпункте. Не помнил, как вернулся домой.

В памяти всплывали лишь обрывки: встревоженные лица Али и Маши, их голоса, звучавшие будто сквозь воду…

Позже стало легче. Видимо, Юки всё-таки узнала — и Аяно снова ухаживала за мной. Но в памяти зияли провалы.

Сколько времени прошло?

Я ворочался в постели, пытаясь собрать воспоминания. Говорил с кем-то… но с кем? И что я сказал?

Телефон, валявшийся рядом, гудел от сообщений. Я потянулся к нему, и экран осветил потолок.

Аля:

"Кудзё-кун, поправляйся скорее."

Маша:

"Масачика-кун, ты должен выздороветь! Я буду ждать Са-куна — как бы глубоко он ни спрятался."

Вот и ответ. Но что именно я ей наговорил?

Впрочем, разве это важно? Главное — она наконец поняла: я не тот, кем она меня считала.

Юки:

"Братец, даже в бреду переживал за меня — это мило. Но ты же не думал, что скроешь всё? Поправляйся. Хочу снова приходить к тебе."

Аяно:

"Масачика-сама, поправляйтесь. Буду заходить каждый день, по возможности."

Даже Аяно написала. Наверное, Юки надоумила. Хотя она редко пишет первой.

Такеши:

"В школе без тебя скучно. Возвращайся скорее."

Хикару:

"Ты жив? Это Куджо-сан тебя так загоняла?"

Дедушка:

"Позвони, как станет лучше. Асае волнуется."

Видимо, школа связалась с ними — ближайшими родственниками. Отец, как всегда, за границей.

Отец:

"Скоро вернусь. Привезу что-нибудь вкусное — поедим вместе."

Даже он отозвался. Кто его предупредил? Дед?

Сообщений и правда было много. Взглянув на дату, я ахнул.

Три дня.

Три дня в полубреду. Сейчас — четвёртый час дня.

Все волнуются… Надо ответить.

Только я начал набирать текст, как услышал скрип двери.

Наверное, Аяно — подумал я, с трудом приподнимаясь. Пойду встречу.

— Привет, Ая… А? — Я моргнул, протирая глаза. — Аля-тян? И Куджо-сенпай?

Аля замерла в дверях с двумя пакетами продуктов, её щёки порозовели. Аля сделала шаг вперёд.

— Кудзё-кун, тебе уже можно вставать? — Она нахмурилась. — Ты как себя чувствуешь? Лучше приляг.

— Эм, а как бы…

— Масачика-кун, — Маша мягко, но настойчиво подхватила меня за руку, — Аля права. Хотя бы присядь.

— Хорошо…

Мы прошли в гостинную. Я опустился на подушки, всё ещё не понимая ситуации.

— И всё же, как вы тут…

— Ой! — Аля вдруг всплеснула руками, чуть не уронив пакет. — Прости! Юки-тян и Кимишима-сан дали нам ключ. Сказали, что сегодня не смогут прийти, и попросили присмотреть за тобой. Если бы я знала, что ты уже ходишь, позвонила бы в звонок…

— Нет-нет, всё в порядке, — я поспешно замахал руками. — Я просто удивлён. Но… сумки с продуктами? Не перебор ли?

— Мы приготовим тебе полезной еды! — голос Маши звенел решимостью. — Ты быстро встанешь на ноги!

— Да, я не так хорошо готовлю, как Маша, — Аля покраснела ещё сильнее, — но помогу, чем смогу. И… не стесняйся просить, если что-то понадобится.

Я потёр виски.

— Так, для начала… Нет, не то… Сколько вы потратили? Я возмещу…

— Кудзё-кун, — Аля вдруг строго нахмурилась, — не переживай о таких мелочах. Сейчас главное — чтобы ты выздоровел.

— Так, я пойду на кухню, осмотрюсь, — Маша бросила нам взгляд, — а ты, Аля, пригляди за ним. Убедись, что не перенапрягается.

— Н-но мы же… собирались вместе… — Аля растерянно посмотрела на сестру.

— [Это было, когда мы думали, что он прикован к кровати. А сейчас он как ребёнок — за ним нужен глаз да глаз.]

— [Ты так думаешь? Но что мне делать?]

— [Может, попробуешь уложить его обратно? Погладь по голове…]

Я увидел как её щеки слегка покраснели.

— Кхм-кхм! — я резко откашлялся, заставляя Алю вздрогнуть. — Я посижу тут. И хотя мне не нравится, что вы из-за меня напрягаетесь… сегодня я сдаюсь. Буду должен.

— [Дурак!]

— Аля, в общем, я пошла, — Маша скрылась на кухне.

— А… но… ладно.

Тишина. Неловко.

— Итак… значит, Юки…

— Да, Юки-тян попросила меня, — Аля уставилась в пол, — но когда Маша узнала, она так извела меня, что я не смогла отказать.

— Понятно.

— Значит… всё это время о тебе заботилась Юки-тян?

— Думаю, она бы хотела, — я усмехнулся, — но скорее, это была Аяно-тян.

— Думаешь?

— Я помню обрывки… но вряд ли смогу вспомнить детали.

— Как ты вообще дошёл до такого состояния?

— Не знаю… Утром всё было нормально.

— [Это ведь…] — Начала говорить дрожащим голосом Аля.

Я решил перебить её, видя что она винит себя.

— Не думай, что ты тут причём, — я покачал головой. — Я просто заболел. С кем не бывает?

Аля сжала губы.

— Но сейчас мне уже лучше. Не переживай.

— Может, тебе всё же лечь? — она потянулась ко мне, но тут же отдернула руку.

— Нет, посижу ещё. Потом схожу в комнату, открою окно — проветрить надо.

— Сиди! — она вдруг вскочила. — Я сама открою. Или… мне нельзя?

— Я не это имел в виду, — я закатил глаза. — В моей комнате нет ничего запретного. Просто не хочу, чтобы ты из-за меня напрягалась.

— Открыть окно — ерунда. Сиди!

— Слушаюсь, мэм!

Кажется, я провалил миссию по отдалению.

Аля направилась в мою комнату, а я задумался.

Вообще, Юки… зачем? Хотя, какая разница. Но почему-то стало неспокойно. Она же ничего не задумала? Зная Юки, даже если я болею — она могла подстроить что угодно.

— Эй, Кудзё-кун, что это? — голос Али прозвучал неестественно громко в напряженной тишине.

Я медленно поднял взгляд, ощущая, как по спине пробежали мурашки. В ее руках был альбом с фотографиями — хранилище воспоминаний, которые я так старался забыть. Коричневая кожаная обложка слегка потрепалась по краям, а золотое тиснение поблекло от времени.

— Юки, вот же... — мой голос звучал хрипло, будто в горле застрял ком. — Наверное, это Аяно-тян принесла по просьбе Юки. Это альбом наших... — я замялся, — воспоминаний. Но я предпочту не видеть его.

Аля перевернула тяжелый фолиант в руках, и я услышал знакомый шелест страниц. В воздухе запахло старыми фотобумагой и пылью — аромат прошлого, которое я так старался похоронить.

— Прости что взяла без спросу, — ее пальцы замерли на обложке, — но он лежал на полу. Там есть что-то, что я не должна видеть?

Я резко вдохнул, чувствуя, как сжимается в груди. Солнце внезапно показалось мне слишком ярким, а комната — слишком тесной.

— Не уверен, — ответил я, отводя взгляд к окну, где за стеклом беззаботно порхали воробьи. — Я его давно не видел. Но я не об этом. Если тебе интересно — можешь посмотреть. Просто... без меня.

В этот момент с кухни донеслись шаги. Как не вовремя. И как некстати.

— Детские фото Масачики-куна? Можно и мне? — ее голос прозвучал нарочито весело.

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Боль помогала оставаться здесь и сейчас, не убегая в прошлое.

— Да, смотрите, — я сделал шаг назад, к выходу, — а я, пойду умоюсь.

— Хорошо, — хором ответили девушки, и этот неестественный дуэт заставил меня вздрогнуть.

В ванной я долго стоял под ледяной водой, глядя, как капли стекают по лицу в раковину. Зеркало напротив отражало мое искаженное гримасой лицо.

Там нет ничего постыдного, — пытался убедить я себя. — Никаких фото голышом, никаких дурацких ситуаций... Но от этого не становилось легче. Ведь самое страшное в том альбоме было не странные фотографии, а запечатленный на страницах мальчишка, которым мне уже никогда не стать.

Когда я вернулся, атмосфера в комнате была такой плотной, что ее можно было резать ножом. Маша сидела, склонившись над альбомом, и в ее глазах читалась странная смесь ностальгии и грусти. Аля же выглядела совершенно растерянной — ее пальцы замерли над страницей, а брови были сведены в глубокой складке.

— К-Кудзё-кун... — она подняла на меня взгляд, полный недоумения. — Это действительно ты?

Я почувствовал, как по спине пробежал холодок. Какое фото она там нашла? Ту, где я стою у рояля с кубком? Или ту, где стою в обнимку с Юки? А может...

— Кто знает? — я попытался улыбнуться, но улыбка получилась кривой.

— Это точно он, — тихо сказала Маша, проводя пальцем по странице. — Таким он был.

Аля резко встала, и альбом с грохотом захлопнулся, подняв облачко пыли.

— Я смотрю на это всё и... — ее голос дрогнул, — что же с тобой произошло? Почему ты всё бросил?

Комната вдруг показалась мне слишком маленькой, а воздух — слишком спертым. Я опустил голову, разглядывая трещинку на паркете, которая вдруг показалась мне невероятно интересной. Любой предмет был сейчас лучше, чем эти вопрошающие взгляды.

— Аля, — внезапно вскочила Маша, нарушая тягостное молчание, — я тут вспомнила, к сожалению, я должна уже уходить. Там скоро будет всё готово.

Ее поспешность была настолько очевидной, что даже Аля на мгновение отвлеклась от своих мыслей.

— Просто выключи через десять минут и подождите ещё минут пятнадцать, чтобы настоялось, потом можно будет есть, — продолжала Маша, уже собирая свои вещи. — Я скажу маме, что ты немного задержишься. Так что позаботься о Масачике-куне.

— А? Хорошо... — Аля кивнула, все еще находясь под впечатлением от увиденного. — Тогда до встречи дома.

— Спасибо, Куджо-сенпай, — пробормотал я, чувствуя, как во рту пересохло.

Маша подошла ближе и наклонилась так, чтобы только я мог услышать.

— [Хотя бы сейчас, Са-кун...]

Ее голос звучал так знакомо и в то же время так далеко, будто доносился из другого измерения. Из того времени, когда мы были другими людьми.

Я закрыл глаза, чувствуя, как что-то сжимается в груди.

— [Спасибо... Ма-тян.] — Ответил я еле слышно.

Эти слова обожгли мне горло, сильнее перца чили. Я не называл ее так уже пять лет. Пять долгих лет.

— И всё-таки я не получу сейчас того, что хочу, — громко сказала Маша, отходя к двери. На ее лице играла легкая улыбка, но глаза оставались грустными. — До встречи, Масачика-кун.

— До встречи.

Дверь закрылась, оставив нас с Алей наедине с альбомом и невысказанными вопросами. Солнце за окном вдруг скрылось за тучей, и комната погрузилась в полумрак, словно сама природа сочувствовала моему положению.

Аля стояла, обхватив себя за локти, ее голубые глаза были полны смятения. Я же чувствовал себя как загнанный зверь, зажатый между ее вопросами и своими демонами. А между нами на столе лежал тот самый альбом — немой свидетель моего прошлого, мой персональный ящик Пандоры.

Тяжелая тишина в комнате давила на виски. Пылинки медленно кружились в полосе закатного света, падающего из окна. Аля нервно перебирала прядь серебристых волос, накручивая ее на палец — верный признак ее волнения.

— Тебе стоит присесть, — она наконец разорвала тишину. — Я понимаю, что не услышу ответа и что ты не хочешь вспоминать это. Так что я уберу его.

— Спасибо, — выдохнул я, чувствуя, как камень сваливается с груди.

Мы сели на диван, сохраняя осторожную дистанцию. Тишина между нами была плотной, почти осязаемой. Аля встала, чтобы выключить плиту, ее шаги гулко отдавались в пустой квартире. Когда она вернулась, мы снова погрузились в тягостное молчание. Усталость от пережитых эмоций накрыла меня волной, веки стали непомерно тяжелыми.

— А? Что произошло... Так мягко... — мои слова растворились в воздухе, когда сознание начало отключаться.

Я очнулся от нежного прикосновения. Под щекой ощущалось что-то теплое и мягкое...

— К-Кудзё-кун, ты вдруг упал и не отзывался... — голос Али звучал взволнованно.

Я резко поднял голову и с ужасом осознал — я уснул на ее коленях! На щеке осталось теплое пятно от контакта с ее бедрами, а в носу застрял тонкий аромат ее духов или шампуня.

— Ой, прости, твои ноги... тебе не... — я отпрянул, чувствуя, как жар разливается по лицу.

— Нет, со мной всё в порядке, — она поспешно поправила юбку, уши ее горели румянцем. — Как ты? Давай поешь и иди в кровать, тебе явно нужен отдых.

Я потянулся к телефону, проверяя время. Экран ослепил в полутемной комнате.

— Сколько я проспал?

— Около часа.

— Часа? — я встревожился, глядя в потемневшее окно. — Уже поздно. За тобой может кто-то заехать?

Аля молчала, снова накручивая прядь волос на палец. В ее глазах читалось беспокойство.

— Тогда давай я вызову такси, — предложил я, уже доставая телефон.

— Нет, не стоит, — она резко встряхнула головой. — Тут не так далеко идти, я дойду.

*(п.а. Такси в японии оооочень дорогое.)

— Так не пойдёт, ночью одной...

Меня прервал мелодичный звонок ее телефона. Аля вздрогнула, роняя телефон, но успела поймать его на лету.

— Алло, Маша, — ее голос звучал неестественно высоко.

Я притворился, что не вслушиваюсь, но уловил обрывки фраз:

— А, ну, Кудзё-кун вдруг уснул и я не могла оставить его так... Он проснулся, так что я сейчас удостоверюсь, что он поест, ляжет спать и я пойду.

Пауза. Лицо Али вдруг исказилось от возмущения.

— Нет, нет, ни в коем случае! Я не могу!

Ее пальцы сжали телефон так, что костяшки побелели. Голос сорвался на визгливую ноту:

— Я не хочу его беспокоить… [Оставаться на ночь у парня, это...]

Меня пронзил шок. Что там вообще происходит? Я сделал вид, что копаюсь в своем телефоне, стараясь не выдать, что понимаю русский.

— [Но мне даже спать не в чем...] — прошептала она, и я увидел, как ее лицо покрывается предательским румянцем.

— Нет, я не могу...

— А? Сбросила? — она смотрела на экран с немым ужасом. — Да, что с ней не так?

— Что-то случилось? — поинтересовался я, сохраняя невозмутимое выражение лица.

Прежде чем Аля успела ответить, мой телефон завибрировал. Сообщение от Маши:

"Я знаю, что Кудзё-кун не выгонит ночью девушку одну, так что даже если ты болен, убедись, что Але комфортно. Дома её сегодня не ждут, ведь она у Юки."

Я поднял взгляд на Алю. Она стояла, дрежа телефон перед собой двумя руками, ее серебристые волосы были растрепаны, а голубые глаза подрагивали, смотря на экран. В этот момент она выглядела такой... испуганной и беззащитной.

Тиканье настенных часов вдруг стало оглушительно громким, отсчитывая секунды нашего неловкого молчания.

Я сглотнул ком в горле, размышляя, как выбраться из этой абсурдной ситуации.

— Аааа, так вот что... — мои пальцы нервно постукивали по ноге. — Эм, кажется, у нас нет выбора...

Аля потупила взгляд, ее пальцы снова принялись теребить серебристый локон.

— Прости, Маша обычно так не делает. Я не знаю, что вдруг на нее нашло.

Лампочка в гостинной мигнула, отбрасывая тревожные тени по стенам. Я вздохнул, ощущая, как напряжение сжимает виски.

— Я могу ее понять. — Мои слова прозвучали тише, чем я планировал. — Видимо, она достаточно хорошо тебя знает... Так что просто не могла позволить тебе идти ночью одной.

Аля резко подняла голову, ее голубые глаза сверкнули.

— Но все же это неправильно! Я не рассчитывала на ночевку...

Я провел рукой по лицу. Ситуация выходила из-под контроля.

— Так, ну... — начал я, стараясь говорить максимально нейтрально. — Предметы первой необходимости можно купить в магазине напротив. Думаю, до магазина я смогу с тобой сходить — все равно надо бы пройтись.

Я сделал небольшую паузу.

— Что касается одежды... — я замялся, ощущая, как жар разливается по щекам. — Наверное, то, что носит Юки, тебе будет мало...

— Извра... — Аля резко скрестила руки на груди, ее брови поползли вверх. — Погоди, а причем тут одежда Юки-тян? Хочешь сказать...

Я поспешно перебил, чувствуя, как ситуация становится все более двусмысленной.

— Ну, она оставалась несколько раз, вот и оставила кое-что у меня. — Мои пальцы барабанили по столу нервной дробью. — Я живу один, так что у меня, по сути, есть свободная комната. Даже когда отец дома, он обычно в гостиной спит.

Аля наклонила голову, изучая меня взглядом. Только сейчас до меня дошло что я мог преподнести ранее сказанное иначе, но было поздно.

— Хочешь сказать, что у Юки-тян в твоем доме фактически своя комната?

Я закашлялся, будто поперхнувшись воздухом.

— Не то чтобы это было так... — мой голос звучал хрипло. — Просто помимо Юки и Аяно-тян никто у меня не оставался... Ты первая.

Тишина. Где-то за окном пролетела машина, осветив комнату на мгновение фарами.

— В любом случае, — поспешно добавил я, — если тебя это не стеснит, я могу одолжить что-то из своих вещей. У меня есть даже то, что я ни разу не носил. Правда, эти вещи...

— Не носил, потому что не успел? — ее голос звучал с любопытством.

— Нет, скорее я их купил из-за их ценности. Я же отаку...

— Вот оно что... — в ее глазах мелькнуло понимание. — Ну, если не носил, то тогда можно. [Получается, ты даешь мне что-то ценное для тебя?]

Я сделал вид, что не понял последнюю фразу, хотя сердце бешено заколотилось в груди. Эта девушка просто не понимала, во что ввязывается!

— Тогда сходим в магазин, а потом выберешь себе что-то... — мой голос дрогнул.

Это было дико неловко. Девушка в моей квартире, когда мы одни, да еще и будет в моей одежде... Я не извращенец, но я парень. И она опять говорит по-русски! Всё это очень плохо. Вот к чему всё пришло, что ты наделала, Юки?

— Кудзё-кун, у тебя телефон звонит, — голос Али вывел меня из раздумий.

— А? Точно. Спасибо. — Я судорожно схватил телефон. — Алло, Юки, ты чего в такое время звонишь?

Голос Юки звучал неестественно бодро:

“Привет, братик. За тобой сегодня поухаживали?”

— Да, Аля-тян с Куджо-сенпай приходили.

“И как тебе их забота?”

— [Говоришь так, будто бы я ушла], — донесся смущенный голос Али.

“Ого!, это что там? Это что Алиса-тян? Она ещё не ушла?”

— Да, это был голос Али-тян, — подтвердил я, чувствуя, как ситуация становится все абсурднее.

“И как же так обернулось?”

— Так получилось. Если переживаешь за Алю-тян...

“Братик мне изменяет. Теперь Аля займёт моё место.” — Её голос звучал слишком наиграно.

— Сама виновата. Все, я пошел. Пока. — Меня пробрала злость.

Я резко положил трубку, ощущая, как по спине бегут мурашки.

— Что-то случилось? — Аля смотрела на меня с беспокойством.

— Нет, все в порядке. Мы всегда так. — Я махнул рукой, делая вид, что это пустяк. — Пойдем, в магазин.

На улице было прохладно. Я шел на расстоянии пары шагов от Али, стараясь не привлекать внимания. Когда она зашла в магазин, я остался снаружи, прислонившись к фонарному столбу. Уличный свет мерцал, отбрасывая длинные тени. Через стекло витрины я видел, как Аля выбирает товары, ее серебристые волосы переливаются под люминесцентными лампами.

Она вышла с небольшим пакетом, и мы молча вернулись.

Я показал ей ванну и поставил нагреваться воду.

— Иди тогда первая, а я потом себе еще погрею воды, — предложил я, стараясь избежать любых намеков на клишированные романтические ситуации.

Но когда Аля направилась в ванную, я вдруг осознал упущение.

— Ой, точно, я же не показал тебе вещи!

Мы зашли в мою комнату. Я достал с верхней полки специальный ящик для коллекционных вещей — черный пластиковый, ради которого я даже выкрутил полку, чтобы он влез. Поставив его перед Алей, я осторожно открыл крышку, словно показывая сокровища.

— Выбирай, — пробормотал я, чувствуя, как сердце бешено колотится. В этом ящике лежали вещи, которые я собирал годами — редкие футболки с аниме-фестивалей, лимитированные худи. Каждая со своей историей.

Аля замерла, ее пальцы осторожно коснулись ткани, будто прикасаясь к чему-то хрупкому и драгоценному. В этот момент я понял — сегодняшняя ночь станет для нас обоих испытанием.

Я нервно постукивал пальцами по крышке ящика, избегая встречаться с Алей взглядом. Комната казалась невыносимо душной, несмотря на открытое окно.

— В основном тут футболки, но и пару шорт и штанов будет, — мой голос звучал неестественно высоко. — Выбора не так много...

Аля аккуратно перебирала вещи, ее пальцы скользили по тканям с неожиданной бережностью.

— Нет, в любом случае спасибо, — ее голос прозвучал тише обычного.

Я резко вдохнул, чувствуя, как учащается пульс.

— Как выберешь, иди сразу прими ванну, а потом — в свою комнату.

Аля подняла брови, ее голубые глаза расширились от удивления:

— А, чего это ты вдруг?

— Ну, знаешь... — я отвел взгляд к окну, где мерцали уличные фонари. — Не стоит мне видеть тебя в своих вещах. И еще... думаю, будет лучше, если ты оставишь их себе...

— А? — ее губы дрогнули в едва уловимой улыбке. [Смущаешься? Милашка.]

Мое сердце бешено заколотилось. "Милашка"? С чего вдруг? Я почувствовал, как жар разливается по щекам.

— Что ты сказала? — спросил я, делая вид, что не понял.

— Сказала, что в этом нет нужды, — она покачала головой, прядь серебристых волос упала на лицо. — Я просто постираю все и верну тебе.

— Тогда я просто положу их туда же, где и вещи Юки. Вдруг что — будет лежать. — нервы были уже на пределе.

Аля прикрыла глаза, и я увидел, как ее ресницы дрогнули.

— [Уже думаешь о том, чтобы я осталась еще раз?]

— Что? — я сделал шаг назад.

— Говорю, что это очень маловероятно, — быстро поправилась она, но уголки ее губ все еще были приподняты.

Я глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь в руках.

— Да, но знаешь... просто пусть будет. Я все равно их не ношу, так что все в порядке, даже если никогда больше не пригодятся.

— Как хочешь. [Значит, теперь в твоем доме будет место и для меня?]

Остановись. Прошу, это уже переходит все границы — пронеслось у меня в голове. Но вслух я ничего не сказал, лишь стиснул зубы.

Я молча вышел, налил себе порцию борща, который приготовила Маша, и уставился в тарелку, словно в ней были написаны ответы на все вопросы. Суп уже остыл, но я все равно ел механически, сосредоточившись на одном — избегать Алю до утра, пока она снова не наденет свою школьную форму. А лучше пока вообще не уйдёт.

Когда из ванной донесся звук льющейся воды, я доел последний кусок и буквально бросился в свою комнату, захлопнув дверь с облегчением. Несмотря на то, что за день я уже успел поспать, усталость снова накрыла меня волной. Я плюхнулся на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Не знаю, сколько времени прошло, когда тихий стук в дверь вырвал меня из полудремы.

— Кудзё-кун, я закончила и уже набрала ванну тебе, так что можешь идти мыться. — Голос Али звучал приглушенно через дверь.

Я потянулся, чувствуя, как хрустят позвонки:

— Спасибо, Аля-тян, не стоило так напрягаться. Иди в комнату, я скоро выйду.

— Только не усни обратно, — в ее голосе прозвучала легкая тревога.

— Хорошо.

Я замер, прислушиваясь, пока за дверью в комнату Юки не щелкнул замок. Только тогда я осмелился выйти.

Горячая вода смыла с меня напряжение дня. Я сидел в ванне, наблюдая, как пар клубится под потолком, и думал о том, как странно устроена жизнь. Всего несколько месяцев назад я был обычным затворником, а теперь в моей квартире ночует девушка, да еще и в моей одежде...

После хорошей ванной всегда становиться гораздо лучше, даже когда ситуация совсем ужасная. Что-то типо: “У меня всё ещё есть блага цивилизации, так что всё не так уж и плохо”. Я вышел, из ванны полностью отдаваясь мысленному наслаждению.

Я стоял в дверном проеме, застыв как вкопанный. Пар от ванной еще витал в воздухе, создавая дымчатую пелену между нами. Аля, одетая в мою коллекционную футболку с логотипом "Neon Genesis Evangelion" и подходящие по стилю черные шорты с вышитой символикой NERV, выглядела... сногсшибательно. Ткань обтягивала ее фигуру совсем не так, как когда мою одежду носила Юки.

— Кудзё-кун, всё хорошо? Вода была не слишком горячей? — ее голос звучал обеспокоенно, но в глазах читалось что-то другое — любопытство? Игривость?

Я резко отвел взгляд, чувствуя, как жар разливается по щекам. Не смотри. Ни в коем случае не смотри — приказывал я себе, но периферийным зрением все равно отмечал, как ткань облегает ее грудь, как шорты подчеркивают стройные бедра...

— Нет, в самый раз. Спасибо, Аля-тян. — Мой голос прозвучал неестественно хрипло. — Так, погоди, ты чего тут...

Она слегка наклонила голову, и серебристая прядь упала на лицо.

— Сначала я была в комнате, но волновалась, что ты опять можешь уснуть в воде, так что вышла. Уже собиралась постучать и проверить...

Мое сердце бешено колотилось. Это было хуже, чем любая ловушка. Я видел, как ее взгляд скользнул вниз по моему телу, все еще влажному после ванны, и я инстинктивно крепче сжал полотенце висевшее на моей шее. К счастью я уже привык одеваться в ванной из-за Юки.

— Но раз ты вышел, то всё в порядке, и я пойду, — закончила она, но не сделала ни шагу.

Я сглотнул ком в горле. Эта картина — Аля в моей одежде, в моем доме, с этим едва уловимым ароматом моего геля для душа — была одновременно восхитительной и мучительной.

— Кудзё-кун, почему ты так на меня смотрел? — она скрестила руки под грудью, отчего вырез футболки слегка растянулся. — Ты же видел Юки-тян в подобной одежде. Разве это не то же самое?

— Однозначно нет! — вырвалось у меня громче, чем я планировал. — Это совсем другое.

Ее брови поползли вверх, губы сложились в игривую улыбку.

— А? И в чём же отличие?

Я почувствовал, как пот выступает на спине. Спаси меня, кто-нибудь!

— Ээээ, ну, это сложно объяснить... — я отступил на шаг, натыкаясь на дверной косяк.

— Почему ты вдруг покраснел? — она сделала шаг вперед. — [Просил не выходить, а сам любуешься.]

Мои глаза расширились. Это было уже слишком!

— Что ты сказала? — я сделал вид, что не понял, хотя каждое слово обожгло меня как раскаленный металл.

— [Не понимаешь слов, но по тону догадываешься, да?] — ее голос звучал как мед, сладкий и липкий.

— Я не понимаю... — прошептал я, чувствуя, как предательски дрожат колени.

Она притворно вздохнула.

— Я просто спросила, не перегрелся ли ты в ванне.

Ага, десять раз! Ситуация становилась опасной — если она поймет, что я знаю русский...

— Странно звучало... — пробормотал я, отводя взгляд к полу.

Аля внезапно приблизилась, и я почувствовал тонкий аромат моего же шампуня в ее волосах.

— [Ты покраснел из-за болезни? Или всё-таки из-за меня?] — затем громко добавила: — Или ты всё ещё простужен?

— Ты специально это делаешь... — вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы.

Ее губы изогнулись в коварной улыбке:

— [А может, тебе просто нравится, как на мне сидит твоя футболка?]

Мой взгляд самопроизвольно скользнул вниз, к тому месту, где ткань обтягивала ее грудь, и я тут же пожалел об этом. Что это за русскоязычный напор такой? Обычно ты не так агрессивна. Я чувствовал как теряю контроль над ситуацией.

— Я не понимаю, что ты говоришь на русском, — выдавил я, стараясь сохранить безмятежное выражение лица.

— Да-да. Конечно не понимаешь. — Она закатила глаза. — [Но так интересно, как точно ты улавливаешь суть.]

Я стоял, как статуя, вцепившись в дверной косяк, чтобы руки не дрожали. Ванная за моей спиной все еще была наполнена паром, создавая ощущение, будто мы находимся в каком-то отдельном, замкнутом мире.

— Я-я пожалуй пойду ложиться спать, — прошептал я, чувствуя, как горит все тело.

— Хорошо. [Спокойной ночи], Кудзё-кун, — ее голос звучал как шелк.

И тогда, сам не понимая зачем, я ответил:

— [Су-па-коиной].

Моментально пожалев о сказанном, я все же успел заметить, как ее глаза расширились, а щеки залились румянцем. Она замерла в небольшом ступоре, серебристые волосы обрамляли ее раскрасневшееся лицо.

— [Милашка...] — прошептала она так тихо, что я едва расслышал.

Я поспешно ретировался в свою комнату, закрыв дверь с таким облегчением, будто только что избежал смертельной опасности. Привалившись спиной к двери, я медленно сполз на пол, чувствуя, как бешено колотится сердце.

Так и закончился этот тяжелый, бесконечно долгий и одновременно мгновенно пролетевший день. Засыпая, я еще слышал, как Аля в соседней комнате ворочается, шуршит простынями — видимо, осознавая все, что произошло между нами. Но я уже не мог реагировать, погружаясь в объятия усталости, как в теплые воды той самой ванны, что смыла с меня сегодняшнее напряжение.

Последней мыслью перед сном было осознание того, что коллекционная футболка, которую я берег годами, теперь будет пахнуть ею. И почему-то это не вызывало у меня никакого протеста.

Утренний свет едва пробивался сквозь щели в шторах, рисуя на полу бледные полосы. Я лежал, уставившись в потолок, уже полностью проснувшийся, но не решаясь выйти из комнаты. Часы на тумбочке показывали 6:35 — еще рано, но я знал, что Аля уже должна собираться в школу.

Я прислушался к звукам за дверью — легкие шаги, шум воды на кухне. Мое сердце неожиданно учащенно забилось при мысли о встрече с ней после вчерашнего... того... всего этого. Пальцы непроизвольно сжали край одеяла.

Лучше подождать, пока она уйдет, решил я, включая компьютер. Но в этот момент скрипнула половица прямо за моей дверью, и я замер, затаив дыхание.

— Кудзё-кун, ты же уже тоже проснулся? — ее голос прозвучал неожиданно близко, заставив меня вздрогнуть. — Будешь завтракать?

Тон был настолько обыденным, будто вчерашнего разговора и не было вовсе. Я сжал зубы, чувствуя, как по спине пробежали мурашки. Это предложение о завтраке... Вся эта домашняя ситуация... Было что-то невыносимо интимное в том, чтобы сидеть с ней за столом утром, как будто мы... Нет, лучше не дорисовывать эту картину.

— Нет, спасибо, — мой голос прозвучал резче, чем я планировал. Я поспешно смягчил интонацию: — Я не хочу есть. Позже сам себе приготовлю. Прости, мне надо немного побыть одному.

За дверью наступила тишина. Слишком долгая. Я представил, как она стоит там, возможно, прикусив губу.

— Ладно... — наконец ответила она, и в этом одном слове я уловил такую гамму эмоций — разочарование, понимание, легкую обиду. Ее шаги затихли вдалеке.

Я выпустил воздух, которого не осознавал, что задерживал. Грудь сдавило странное чувство — облегчение, смешанное с чем-то похожим на сожаление.

Прошло еще полчаса, прежде чем снова раздался ее голос, на этот раз из прихожей:

— Кудзё-кун, я ухожу. Мне оставить ключ или передать его Юки-тян? Закроешь дверь за мной?

Я приподнялся на локте, глядя на полоску света под дверью, где мелькнула тень ее ног.

— Лучше отдай Юки или Аяно-тян, — ответил я, стараясь говорить ровно. — И закрой тогда сама, пожалуйста.

— Поняла. — Пауза. — Тогда до встречи.

Я не ответил, лишь прислушивался к звукам — шелест куртки, щелчок замка, и наконец — тихий стук закрывающейся двери. Только тогда я осмелился подойти к окну и раздвинуть шторы.

Аля шла по улице, ее серебристые волосы переливались в утреннем солнце. Она не обернулась, но почему-то мне показалось, что ее плечи были слегка ссутулены. Я наблюдал, пока ее фигура не скрылась за поворотом, затем тяжело вздохнул и потянулся к телефону.

Дед просил позвонить, вспомнил я, с облегчением хватаясь за эту отговорку, чтобы не думать о том, что только что произошло. О том, как я, как последний трус, прятался в своей комнате, боясь встретиться взглядом с девушкой, которая... которая...

Я тряхнул головой, стирая эти мысли. Через пару дней все вернется на круги своя. Обязательно вернется. Я же всегда умел убегать от проблем — будь то сложные вопросы или собственные чувства.

Но когда я машинально провел пальцем по экрану телефона, набирая номер деда, в голове неожиданно всплыл вчерашний образ — Аля в моей футболке, с мокрыми волосами, с этим взглядом... И я понял, что "через пару дней" может оказаться не таким уж простым, как мне хотелось бы верить.