Прошедшая эпоха (джен)

Артемида вставала с восходом солнца, что казалось довольно ироничным, но Артемида не могла вспомнить ни одного дня, когда бы она не просыпалась с рассветом. Ее прежние обязанности, теперь давно перешли к Селене. Она предполагала, что это результат того, что жизнь в природе зарождается и расцветает благодаря лучам, которые, казалось, освещают дикие места раскаленным добела сиянием.

Несмотря на это, Артемида обнаружила, что не спит и ей не по себе. Она не сомневалась, что ее охотницы были в подобной ситуации, привыкнув к ежедневным обязанностям, начинающимся на рассвете. Однако она пообещала им, что у них будет час, и час они его получат.

Артемида щелкнула пальцами, и мгновенно рядом с ней появилась охотничья туника, ее верный лук и стрелы, а также его меч, привязанный к левому боку. Девочки навряд ли заметят если её сейчас не будет около часа, рассуждала она про себя. Артемида сосредоточилась на близлежащем озере, где не так давно видела Афину. Последовал порыв воздуха и энергии, и Артемида на ослепительной скорости взмыла в небо, грациозно приземлившись на усыпанный галькой берег. Лань вздрогнула от неожиданности при появлении богини и быстро убежала в подлесок.

Озеро, которое Артемида видела лунной ночью, было совершенно другим. Блуждающие лучи солнечного света пробивались сквозь тонкие ветви деревьев и падали на густой слой тумана. Туманная дымка клубилась над чистой водой, как тихий бриз, отчего по шее Артемиды пробежала легкая дрожь. Красота природы всегда помогала отдохнуть.

Она сидела у кромки воды и прислушивалась. Птицы проснулись, а мелкая рябь и хлопки на воде свидетельствовали о том, что рыбы теперь уже питаются насекомыми. Ласточки скользили над озером с такой скоростью, что Артемида не могла разглядеть, где птица, а где вода. В подлеске Артемида почувствовала присутствие лани, которую она напугала ранее.

Проходили минуты, пока Артемида наслаждалась спокойной атмосферой. Она всегда находила утешение в природе и лесах, где проводила большую часть своего времени. Лань вернулась к кромке воды и принесла своего молодого детеныша, с любопытством разглядывающего ее.

Она слегка улыбнулась, протянув руку в сторону молодой лани. Все животные считали ее своей. Детеныш подпрыгнул и ткнулся носом в протянутую руку.

Через пару мгновений Артемида щелкнула его за ухом, отправив его обратно матери. Она еще немного понаблюдала за парой, прежде чем снова перевести взгляд на озеро. Это было странно. Впервые она осмелилась подумать, что она…довольна.

Последний раз, когда она тратила время на размышления таким образом, как сейчас, прошли, по крайней мере, столетия. Ответ почему был очевиден, но она не могла позволить себе думать об этом. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Это из-за него. Ты любишь его и всегда будешь любить. Ты наконец-то позволила себе вспомнить те времена…

Артемида с отвращением натянула тетиву лука. Ее мысли блуждали; на самом деле, она даже не могла опровергнуть их. Он был причиной всего этого, но даже мысль об этом была сравни предательству. Однако она почувствовала чье-то присутствие. Она больше не была одна.

Артемида нахмурилась, уставившись на косички на тетиве лука. Ее утро больше не было посвящено ей самой.

— Довольно мирное утро, сестра? — невозмутимо произнесла Афина из-за ее спины. Артемида не преминула заметить иронию в приветствии Афины.

Богиня Мудрости подошла и села рядом с Артемидой. Артемида с подозрением посмотрела на свою сестру. На ней не было доспехов или оружия, что, по крайней мере, означало, что Афина пришла не для конфликта, но это означало, что Афина была более опасной: она искала знания. Ее простое белое платье, подвязанное золотой веревкой, подчеркивало ее вьющиеся темные волосы, струящиеся по спине.

— Вполне, — коротко ответила Артемида.

Афина посмотрела на нее с упреком.

— Сестра, как поживают твои охотницы?

— Они… приспосабливаются, — Артемида сделала паузу, — Я многое рассказала им о нем. Но не все. Они услышат остальную часть в ближайшие дни.

— До Солнцестояния?

Артемида внутренне поморщилась, но невозмутимо продолжила:

— Да, я думаю, это подходящее время, чтобы закончить историю.

— О, Артемида, не будь такой сдержанной, я знаю тебя. Я сожалею, что вообще упомянула о Солнцестоянии. Я здесь только для того, чтобы спросить о тебе. Вместе с… еще одной вещью для обсуждения.

Артемида приподняла бровь, взглянув на Афину с легким любопытством.

— Я?

Афина слегка рассмеялась.

— Конечно! Я тысячелетие не видела тебя такой умиротворенной! Это означает, что и охотницы, и ты обрадовались перспективе, что Пер… что он вернулся в твою жизнь, — Артемида сердито посмотрела на свою младшую сестру, услышав последнее замечание.

— Я не радовалась ничему, кроме своего прошлого. Я знаю, что с этим покончено. Однако я нашла некоторое утешение в том, что заново переживаю то время на Востоке, — Артемида обнаружила, что воспоминания всплывают в памяти, такие яркие, в отличие от их прежних древних оболочек. То, что когда-то было далекой тоской, теперь стало иллюзорным голосом, который был одновременно и проклятием, и благословением для ее сердца.

— Всегда такая упрямая. Но все же ты права. Тем не менее, приятно видеть тебя умиротворенной. Я рада видеть, что ты идешь на поправку, — продолжила Афина.

— Я не знал, что я сломлена? — усмехнулась Артемида.

Афина не обратила на это внимания.

— Есть кое-что, что я хотела тебе сказать. Близится Солнцестояние и кое-что случилось… Молнии Зевса были похищены.

— Скатертью дорога.

Афина пристально посмотрела на нее.

— Я бы согласилась с тобой при других обстоятельствах, но наш отец хочет идти войной на Посейдона.

Артемида повернулась, чтобы посмотреть на Афину. У ее сестры были напряженные отношения с Богом Морей, но обе знали, что он справедлив. К сожалению, и он способен на ошибки.

— Почему именно Посейдон?

Афина посмотрела на озеро.

— Ты же знаешь, что Посейдон нарушил свою клятву двенадцать лет назад. Он был последним, кто это сделал, но, несмотря на это, у Аида, Зевса и Посейдона есть дети. Зевс утверждает, что молнии украл именно сын Посейдона.

Артемида презрительно фыркнула.

— Двенадцатилетний мальчик? Я не помню, чтобы когда-либо видела его, но даже самые могущественные полубоги на протяжении всей истории не могли надеяться украсть молнии Зевса без боя. Я не уверена, что даже я смогла бы сделать это без стычек.

— Я согласна. Сына Посейдона никто не видел. На самом деле, я до этого сегодня встречалась с Гермесом. Он даже не уверен, в какой части страны он находится! Зевс заявил, что если сын Посейдона не вернет молнии к Летнему Солнцестоянию, будет война.

Ультиматум заставил Артемиду обдумать варианты, все мысли о прошлом были отброшены, когда она оценивала новую ситуацию, — Мои охотницы движутся на Восток. Я уже планировала избегать Лагеря Полукровок, так что, если понадобится, я могу поискать этого полубога.

— У вас ограниченное время, — предупредила Афина.

— Да, но у меня и моих охотниц больше всего шансов выследить этого полубога. Мы можем добраться до Аппалачи за день. До любой точки Восточного побережья — за другой. Если ты сможешь сузить диапазон поиска до того, как мы отправимся с гор, я смогу найти этого полубога. И развеять страхи Зевса, — рассуждала Артемида, обдумывая план действий.

— Даже если вы найдете его, я сомневаюсь, что у него будут молнии. Кроме того, если даже мы не можем найти мальчика, его сила должно быть скрыта или очень слаба.

— Как у всех мальчишек.

— Я могу назвать того, кто тебя удивил, — парировала Афина.

Как ни странно, боли, обычно следующей за такими словами, не было, и Артемида поймала себя на том, что отвечает, без заминки:

— Приятный сюрприз, но он был единственным исключением.

Вскоре после этого Богиня Мудрости и боевой стратегии ушла, а Артемида вернулась в лагерь, готовясь отправиться к Восточному хребту гор. Было странно прогуливаться среди деревьев, когда за спиной ярко светит солнце. Полностью взошедшее, оно отражалось в листьях, переливавшихся тысячью различных оттенков зеленого. Необычно, что лагерь уже стоял на ушах. Сегодня у них был лишний час на сборы, и она не планировала давать им дополнительный отдых.

Она вернулась в лагерь и обнаружила, что он полностью собран, вместе с охотничьими волками. Ее охотницы бездельничали на примятой траве, разговаривая друг с другом. Все их припасы и палатки были волшебным образом помещены в обычные предметы, которые каждая охотница носила при себе. Временами, Гефест был отличным союзником.

— Девочки, доброе утро! А теперь собирайтесь, у меня новости.

Все подскочили к ней, как грациозные зайцы, переполненные энергией. Даже у Зои на лице появилась легкая улыбка, когда она слегка толкнула Фиби локтем.

Артемида стояла там, где когда-то был вход в лагерь, а ее охотницы выстроились вокруг нее свободным полукругом. Фиби и Зои были вместе, как обычно, справа от нее. Рядом с ними стояли Элизабет, Виктория и Кэтлин, одетые в яркие цвета викторианской эпохи. Анджелина и Сара обе обнимали Эмили, та поддерживала двух своих подруг ироничной улыбкой. Мара подпрыгивала на носках, выглядя готовой к боксерскому поединку, в то время как Кристина со смирением смотрела на свою неугомонную сестру, обменявшись взглядом с Уиннифрид, Дженнифер и Анной.

— Я вижу, не все из нас отдохнули и готовы к новому дню, — сухо заметила Артемида. Она наблюдала, как трое охотниц тихо ворчат, а справа от нее Зои заливисто рассмеялась.

— Миледи, я случайно наткнулась на то, как они шептались о Персее посреди ночи. Похоже, ваша история одурманила их.

— Эй! Ты присоединилась к нам, Зои! — воскликнула Уиннифрид, игриво показывая лейтенанту язык. Артемида подавила смешок, когда ее Лейтенант слегка покраснела.

— Девочки, сосредоточьтесь, пожалуйста. У меня есть серьезная информация, — продолжила Артемида, увидев, посерьёзневше лица охотниц, — Сегодня утром я разговаривала с Афиной. Молнии Зевса были украдены. Он обвинил сына-полубога Посейдона, и нам поручено найти его. Хотя мы с Афиной солидарны в том, что двенадцатилетний полубог вряд ли смог бы украсть молнии. Но это должно заставить Зевса перестать подозревать Посейдона.

Все охотницы серьезно кивнули, и Зои заговорила:

— Миледи, именно поэтому мы движемся на восток?

— И да, и нет. Я планировала

двигаться на восток, независимо от этой этого. Мы продолжим двигаться, как и планировалось, и достигнем Аппалачей к концу дня. После этого мы начнем наши поиски. Летнее солнцестояние — наш крайний срок, и у нас нет никаких зацепок относительно месторасположения этого полубога, поэтому нам пока никуда не нужно спешить.

Артемида сочла это одновременно и утешительным, и тревожным. До Солнцестояния оставались считанные дни. У них будет всего два полных дня, чтобы искать мальчика. Она была уверена, что Посейдон и пара других бессмертных узнают о его местонахождении, даже если Гермесу не удастся найти полубога. Но сама мысль о том, чтобы убедить Посейдона выдать ей местонахождение его сына, была смехотворной. Старший Бог был непоколебим, как море, и было мало бессмертных, ради которых он бы смягчился.

Голос Зои прервал ее мысли:

— Миледи, давайте перейдем к этому. Вы знаете, какие мальчики несносные и высокомерные.

Артемида нахмурилась.

— Я склонна согласиться, — Другие охотницы глубокомысленно кивали комментарию Зои. За тысячи лет охота много раз имела дело с полубогами, и это редко были желанные встречи. Внезапно мрачные воспоминания о давно мертвом полубоге хлынули лавиной.

Она чуть не зарычала. Орион. Она надеялась, ради блага этого полубога, что он ничем не похож на своего умершего брата.

Они достигли подножия Аппалачи ближе к вечеру. Артемида гордилась своими охотницами. Они весь день двигались по лесу, не останавливаясь, с головокружительной скоростью. Какое-то время волки шли своим путем.

На данный момент Артемиде оставалось только расслабиться, когда она пробегала за деревья. Повсюду вокруг нее охотницы с натренированной легкостью перепрыгивали через поваленные деревья и продирались сквозь подлесок. Артемида увидела вспышки серебристого, синего и вызывающего красного на низких ветвях некоторых деревьев. Была только одна охотница, которой она разрешила носить такой цвет. С тех пор, как сотни лет назад Фиби увидела женщину в ярко-красном платье, она носила этот цвет в виде облегающей рубашки поверх туники. Зои качалась рядом с ней, смеясь, когда она соревновалась со своей давней подругой. Это было зрелище, которое никогда не переставало согревать ее сердце. Справа от нее ее молодая охотница, Анджелина, проворно перепрыгнула через два камня, чтобы перейти вброд ручей. Артемида с нежностью наблюдала за ней. Анджелина была в охоте совсем недолго, но она освоилась быстрее, чем она когда-либо видела.

Она наслаждалась всем этим. Деревья, воздух и солнечные лучи мелькали мимо, когда Артемида бежала по дикой местности, ее охота была вокруг нее. Только Зои и Фиби, казалось, не беспокоило то огромное расстояние, которое они преодолели. Владения Артемиды позволяли охоте путешествовать волшебным образом, но сотни миль, которые они преодолели, давали о себе знать.

Артемида, наконец, остановила охоту в высокогорье, недалеко от Камберлендского ущелья. Местность была густо поросшей лесом, но безопасной. Поляна, которую нашла Артемида, была намного меньше, чем их предыдущее место для лагеря, но была достаточно просторной, чтобы с комфортом разместить всю охоту. Охотницы шагали рядом с ней, насторожившись, с натянутыми луками, и Артемиде пришлось восхититься своими девочками. Они устали до костей, но все еще были готовы к бою. Они не столкнулись ни с какими монстрами во время путешествия до Аппалачи. Редкость, но желанная. Оказалось, что их предостережения были напрасны, поскольку поляна была пуста и спокойна.

— Миледи. Не отдохнуть ли нам денек? — спросила Зои, опираясь на свой лук. Артемида поймала себя на том, что немного посмеивается.

— Думаю, так и сделаем.

Сразу после того, как Артемида сказала это, она услышала позади себя стон, за которым последовал глухой удар. Это была Анджелина, потерявшая сознание в высокой траве поляны. Мара плюхнулась рядом с Анджелиной, которая что-то бормотала, лежа лицом вниз, и положила голову на спину девочки.

Охотницы перестали вести себя настороженно, и внезапно вокруг раздался игривый смех и разрозненные разговоры. Артемида прислонилась к стволу дерева и соскользнула отдохнуть на травянистую землю, наблюдая за своими девочками. Не было никакой причины разбивать лагерь, и Артемида не спала под открытым небом уже пару недель. Это было блаженное чувство, и часы пролетели незаметно.

Был разведен костер, и с наступлением темноты волки прокрались внутрь, свернувшись калачиком рядом с ней и охотницами. Артемида рассеянно погладила голову главы стаи, уютно устроившуюся рядом с ней. Охотницы расположились вокруг костра, доедая приготовленных кроликов и пересказывая старые истории об охоте. Оглядываясь назад, Артемиде не следовало терять бдительность.

— Зои, это будет двадцать пятый раз, когда ты рассказываешь историю, в которой ты сразилась сразу с двумя драконами! Это случилось так давно, что даже Фиби зевает во время твоего рассказа! — скулила Кристина, указывая на зевающую Фиби. Зои брызгала слюной от ярости, и вся охота покатилась со смеху. Фиби издала нечестивый сдавленный звук, безуспешно стараясь подавить свое веселье.

— Да я с тебя шкуру спущу! Ты, маленькая наглая… — закричала Зои, игриво бросая в Кристину кусочек жареного кролика, попав ей прямо в лоб, — И ты тоже! Фиби! — Зои переключила свое внимание на подругу. Артемида не смогла сдержать смех.

— Миледи! — нахмурилась Зои, — И вы туда же? — проворчала Зои, скрестив руки на груди.

— Эй, у меня есть идея! — заговорила Кристина, — Как насчет того, чтобы мы все послушали следующую главу истории «Артемида и Персей»? — Артемида замерла, прислонившись к стволу дерева, и случайно сжала загривок волчицы. — Я имею в виду, пока у нас есть время… следующие пару дней мы будем гоняться за дикими гусями.

Она должна была привыкнуть к одобрительным возгласам за последние пару вечеров. Несмотря на это, она снова оказалась в паутине прошлого и почувствовала, как все воспоминания снова всплывают наружу. Весь день она не сосредотачивалась на этом. Она была слишком расслаблена. Именно так, как и сказала Афина.

Иногда ей хотелось проклясть свою сводную сестру за то, что она была такой проницательной в некоторых вопросах.

— Хорошо, хорошо. Я продолжу рассказ, — слегка вздохнула Артемида. Тем не менее, внутри себя она почувствовала искру.

— Прежде чем вы начнете, у меня есть вопрос, миледи, — спросила Анна, ее зеленые глаза расширились в свете пламени, — Вы сказали, что Персей был женат… вы когда-нибудь встречались с его женой?

Артемида погрузилась в это жгучее воспоминание:

— Да… Я встречалась с ней однажды…

Столица Македонии была мрачным городом, еще больше затемненным нависшими серыми тучами, которые, казалось, надвигались, чтобы задушить все живое. Некогда оживленные дороги и шумные улицы теперь были полны мертвецов, безрадостно ковыляющих вперед. Окраины Пеллы напоминали об этой угрюмой жизни. Но не сильно.

В конце концов, она была одной из них. Одной из мертвых.

Ее силы вернулись. Способности безграничны. Боль, которую невозможно выразить словами, тоже.

Плотнее закутавшись в тяжелый серый плащ, она шагала рядом с громыхающей телегой с сеном, ее ноги увязали в утоптанной грязи. Все, что у нее было, — ее грязные доспехи и его меч. От тяжести всего этого она чуть не упала на колени, чтобы в ярости уничтожить все вокруг.

— Этот… этот глупый… мужчина, — прошептала Артемида себе под нос, ее гнев, боль и печаль бесконтрольно захлестывали ее душу. Слезы брызнули в несколько разбросанных луж на грязной дороге. Она яростно сморгнула их, пытаясь отогнать любые мысли о Пер… о нем. Это было бесполезно. Он был настолько плотно вплетен в ее жизнь, что она не могла представить, что наступит еще один рассвет, когда его будет рядом с ней. Конечно, она воспрянет духом, когда у нее вырвут эту реальность, в бесконечном цикле мучений.

Перед ней послышались шаги. Две пары ног. Она не потрудилась поднять головы. Это были двое мужчин. Оба приближались к ней. Кто-то положил руку ей на плечо, и она сжала кулаки, направляя всю свою ярость на прекращение существования этого человека. Не нужно было даже смотреть на мужчину, чтобы понять его судьбу. Она почувствовала, как мужчина скрутился, превратившись в крошечного пескаря и упал в лужу размером с ее ступню. Его спутник от неожиданности отпрянул назад и повернулся, чтобы убежать, но не смог и, дико барахтаясь, упал в грязь, чтобы медленно задохнуться во влажной земле.

Кто-то из людей вокруг нее, возможно, заметил. Либо те, кто был в дороге, либо те, кто проходил мимо домов и храмов, либо те, кто выглядывал из окон, возможно, видели, но её это разве беспокоило? Какое наказание могло ее обеспокоить? Ее разум уже был в Тартаре. Только один свет вел ее. Это было обещание, среди мучительных рыданий, которые угрожали вырваться из нее, обещание прийти к ней.

Грязные улицы вели ее все ближе и ближе к сердцу Пеллы. Однако ее цель была скрыта в переулке, на окраине, в затемненной вилле. Ноги сами понесли ее туда. Первое, что она увидела, оторвав взгляд от грязи, были глинобитные стены, окружавшие двухэтажную виллу с двойной деревянной дверью на входе. На балконе второго этажа, стоявшем на деревянном парапете, мерцала одинокая свеча, выглядевшая слишком знакомой душе Артемиды в этом темном и неумолимом мире. Для постороннего обывателя дома никого не было. Или, скорее, там вообще никто не жил. Но она знала лучше. Она могла чувствовать боль и здесь.

На каменных ступенях, отделявших виллу от дороги, скопилась грязь. Под прикрытием широкого нависающего балкона затененная земля была защищена от прошедших ранее дождей, была сухой и твердой. Артемида сильно постучала в дверь.

На минуту воцарилась тишина, прежде чем послышались гулкие шаги, осторожно приближающиеся к двери. Артемида почувствовала, как дыхание вырывается у нее из груди, когда она встретилась взглядом с женщиной, которая могла быть только одним человеком.

Женщина была хрупкой, в простом темно-сером платье с коротким вырезом до середины икр. Маленький золотой ободок обвивал ее талию, а локоны удерживали платье на плечах. Но ее глаза… Глаза темно-зеленого цвета, полные беспокойства, замешательства и крошечного огонька надежды. Эти проклятые глаза были прикрыты вьющимися волосами темно-черного цвета, которые каскадом спадали ей на спину и исчезали в темной глубине виллы. Глаза были те же, абсолютно те же. Красивые глубокие зеленые омуты, только испорченные распухшим синяком, отливающим черно-синим.

Артемида непроизвольно шагнула вперед и обняла женщину, не в силах больше выдерживать ее взгляд.

— Кто… кто ты?! — Женщина слабо взвизгнула, тщетно пытаясь вырваться из рук богини.

— Я… Мне жаль… — прохрипела Артемида, ее голос ещё не восстановился после бесчисленного количества истерик, — У вас… у вас его глаза, — Артемида медленно откинула капюшон своего плаща.

Прошло мгновение, прежде чем его мать осознала значение того, что она только что сказала. Затем ее глаза загорелись, и Артемида обнаружила, что тонет в их свете, воспоминания о нем нахлынули на нее, как река нектара, текущая по ее венам.

— Мой сын… Мой сын… ты его знаешь? Где он?! — плакала женщина.

Артемиде оставалось только скорбно поникнуть головой.

— Он умер… У меня на руках.

Боль матери, потерявшей ребенка, разрывала ее изнутри. Иметь сферу деторождения и видеть противоположное заставило содрогаться до глубины души. Она почувствовала, как ее обхватили руки, в отчаянии сведенные судорогой пальцы впились в броню на спине. Рыдания отдавались в ключицах, вызывая дрожь в коленях. У нее самой выступили слезы, она жалела, что не смогла встретиться с этой удивительной женщиной вместе с ним… с Персеем…

Эта мысль направила ее по пути, по которому она бы с радостью пошла, если бы он все еще был рядом с ней. Они бы вместе отправились домой. Он бы представил ее своей матери. Он бы встретился с охотой, он был бы ее спутником до конца дней. Она бы сказала ему, как сильно его любит. Она излила свою скорбь по этим потерянным вещам в объятиях этой женщины, которая, возможно, понимает ее боль.

Они стояли неподвижно неопределенное количество времени, прежде чем, наконец, женщина отступила назад с бледно-пепельным лицом, на котором были видны только дорожки от слез.

— Ты… ты любила его? Не так ли? Ты прекрасна… — прошептала женщина, проводя рукой по лицу Артемиды.

— Я люблю его, — горячо сказала Артемида, — Я всегда буду любить его. И только его. — В тот момент, когда слова слетели с ее губ, у нее заныло в груди, — Я пришла сообщить тебе и… Медее. Он так любил вас обоих.

Но упоминание Медеи вызвало бурю в этих зеленых глазах, которые теперь быстро наполнялись яростью.

— Ты воин? — голос его матери сочился ядом.

— Да, — Артемида сжала руку под плащом. Ужасный страх охватил ее, наряду с возможным выходом ее ярости и горя.

— Там… — прошептала мать, осторожно дотрагиваясь до своего покрытого синяками лица, — Убей их обоих.

Она отступила в сторону, и Артемида почувствовала, что движется вперед, ужасные, выворачивающие внутренности эмоции пробирались в ее сердце. Она не обратила внимания на интерьер виллы. Единственное, что подпитывало ее разум, было далекое оранжевое зарево, освещавшее открытый двор, и приглушенные стоны сексуального удовольствия.