Печати Салазара: Пробуждение Тьмы (джен)

Путь к четвёртой Печати лежал за пределами Хогвартса. Там, где кончалась магия, и начиналось забвение — место, о котором шептались даже в стенах Министерства. Это было древнее, запретное пространство, стёртое из всех карт: Предел Забытых.

О нём упоминалось в свитке Салазара. Гермиона нашла в архиве строчку, выцарапанную на обрывке пергамента:

“Там, где исчезают имена, покоится Четвёртая. Не открывайте её… если не готовы забыть себя.”

Они шли втроём. Рон был слаб, но сознание вернулось. В его взгляде осталась боль — не только физическая, но и вина. Он не помнил всего, но чувствовал, что часть зла проходила через него.

Гарри держал две Печати — светлую и тёмную. Гермиона — третий ключ: артефакт, найденный в подземелье Слизерина — Камень Слияния, соединяющий разум и магию владельца.

Их путь лежал сквозь Зеркальную расщелину, затем через Лес Тихих, где тени не бросали тени. Когда они дошли до Каменных Врат — времени не осталось.

Врата Четвёртой Печати

Они стояли перед вратами, которые не были сделаны людьми. Камень вибрировал. Руны на поверхности медленно светились серым светом. На них не было символов — только пустота.

— Это они, — прошептала Гермиона. — Последняя Печать.

— Или первая, — сказал Гарри. — Всё началось здесь.

Они вставили артефакты: осколки Печатей — и Камень Слияния.

Врата раскрылись.

Зал Отголосков

За вратами была пустота. Но это была живая пустота. Пространство, где не существовало времени. Стены шептали, воздух был густым, как вода. Они вошли — и увидели Его.

Он был выше человека, одет в чёрную мантию, которая словно текла. Его лицо было скрыто, но глаза... глаза были, как у Малрика, только древнее. Сильнее. Глубже.

— Гарри Поттер, — произнёс Он. — Тот, кто нёс свет, но породил тьму. Наконец ты пришёл.

— Кто ты? — спросил Гарри.

— Я — Тень Первородного Света. Я был изгнан, когда магия была разделена. Основатели Хогвартса закрыли меня печатями, чтобы сохранить баланс. Но ты, носитель, сломал их.

— Я не... хотел.

— Но ты захотел правды. А правда всегда открывает двери, — голос был гипнотический. — И теперь выбор — твой.

Существо протянуло руку. В ней — четвёртая Печать. Она пульсировала всеми цветами: свет и тьма смешивались.

— Возьми её. Стань тем, кто объединит свет и тьму. Или отвергни — и умри, оставив мир во власти разрозненности.

Выбор

Гарри стоял перед Печатью. Внутри него бушевало. Он видел воспоминания. Лили. Сириуса. Дамблдора. Фреда. Он слышал, как Гермиона и Рон зовут его, но всё было далеко.

“Ты можешь спасти всех. Но станешь другим. Ты станешь... мной.”

И тогда Гарри произнёс:

— Я не отвергаю ни свет, ни тьму. Но я — не ты.

Он протянул обе руки — и разбил Печать.

Существо закричало. Пространство затряслось. Врата начали рушиться. Гарри кричал от боли — но свет внутри него вспыхнул мощно, чисто.

— Expecto Patronum! — он произнёс, но не из палочки — из самой души вырвался Патронус, ослепительный, как солнце.

Существо исчезло, будто никогда не существовало. Печати разрушились. Пространство замкнулось.

И всё стало чёрным.