Детектив за чашкой чая (джен)

Неделю все трудолюбиво копали, даже Питер, Крис, Клео и Марша, хотя нет, они сидели по углам раскопа с щеточками и лопатками и смахивали песок с осколков древнего мира.

Ничего такого не происходило особенного; военные приехали, поставили посты.

Примерно через неделю в одну прекрасную ночь Крис внезапно вынырнул из сладкого сна и сел на койке. Проморгался, пытаясь сообразить, что его разбудило, и тут увидел напарника, который в одних штанах и SIG Pro в руке стоял около входа, отогнув брезентовое полотнище на чуть-чуть.

Кристиан тоже натянул штаны, взял свой Глок 26 и подошел к коллеге.

— Что? — одними губами прошептал детектив Толли.

— Ходит тут кто-то, — почти не разжимая губ, ответил констебль, — он меня разбудил… я услышал торопливые шаги, поэтому решил выяснить. Он ушел к раскопу, сейчас идет обратно. Смотри.

Крис посмотрел в щелку; территория лагеря освещалась одним военным прожектором, но зато очень ярким, хотя и с одного бока, остальное тонуло в тьме. И вот по этой небольшой световой дорожке торопливо шагал человек, закутанный до самых глаз в черный бурнус. Он пробежал до медицинской палатки, тормознул, огляделся. Потом шагнул было к палаткам рабочих, но встал.

Парни затаили дыхание; незнакомец двинул к их палатке, но по пути свернул в сторону профессорской. В ней горел свет.

— Не знаю, кто это шляется, но к профессору я его не пущу, — процедил сквозь зубы Питер, — я пошел.

— Постой, — попытался остановить его Крис, — что ты намерен сделать?

— Спрошу у него документы.

Клео проснулась от шума, повертела головой, увидела сидящую на койке Маршу с выпученными глазами.

— Что случилось?

— Стреляли, — пояснила та, — два выстрела, а сейчас там крики и еще был шум мотора. Пойдем посмотрим.

— Пошли.

Собрались быстро и выскочили из палатки.

Посередине лагеря кто-то лежал, около него кто-то копошился. С одного края бежали военные, с другого — рабочие.

Марша и Клео протолклись сквозь толпу, резко затормозили, замерев от ужаса. На песке лежал окровавленный Питер, а около него, пытаясь привести парня в чувство, стоял на коленях Крис.

— Пит? Питер? Ты меня слышишь? только не умирай? — поднял голову, — позовите кто-нибудь врача.

— Я здесь, — из толпы вынырнул молодой араб с саквояжем, — перестаньте его трясти, я его сейчас осмотрю.

Доктор быстро осмотрел раненного и велел его отнести в палатку первой помощи. За ним увязался Крис.

— Док, он выживет?

— Ранение тяжёлое, но не смертельное. По-хорошему, его бы доставить в госпиталь, но, судя по вашему виду, лучше оставить парня здесь, — врач говорил очень чисто, с небольшим неуловимым акцентом, — можете не сомневаться, он выживет.

Спустя два часа.

— Док?

— Поразительно, пуля не задела ни вену, ни артерию, что не может радовать, а то бы пришлось ему несладко. Жить будет, гарантирую, но для пользы дела — неделя в постели.

— Ладно, доктор, — улыбнулся Крис, — я вам верю, только можно я с напарником побуду?

— Конечно.

Крис остался охранять спящего коллегу, доктор ушел спать, а к полицейским наведались девушки.

— Что произошло?

— Питер увидел какую-то подозрительную фигуру, — объяснил Крис, — и решил её задержать. А она оказалась вооружена. Идите спать, завтра расскажу.

На следующий день Крис держал ответ перед профессором и военными. Те особо словам белого не верили, но поскольку один джип у них ночью угнали, а три прожектора были выведены из строя, пришлось поверить.

— Констебль Джонс вышел из палатки, — говорил Крис, — свой табельный SIG Pro он спрятал за спину, в несколько шагов настиг неизвестного, между ними оставалось метров пять, и громко сказал — Кто вы такой? Незнакомец буквально подпрыгнул, развернулся, выхватил из складок одежды какой-то огнестрел и выстрелил в Пита. Для Джонса выстрел был неожиданностью, но, падая спиной вниз, он выстрелил в ответ. И, судя по пятнам крови, таки попал, а потом я выскочил на помощь Питеру, а этот бандит резво рванул в темноту, после чего, минут через десять, я услышал рев мотора и понял, что преследовать его не имеет смысла.

— Джип мы нашли, — сказал сержант, — они у нас все снабжены системой слежения. Неизвестный его бросил недалеко от El Shorouq Beach Village. Возможно, затерялся в толпе туристов. Там громадный отель, поэтому этот негодяй сможет там укрыться надолго. А ваш коллега?

— Доктор сказал, что жить будет и в строй вернется через неделю.

— Это неслыханно!!! — разбушевался профессор, — на моих людей напал какой-то вооруженный бандит! Безобразие.

— Мы усилим посты, — уверил его военный, — никто больше не подойдет к лагерю и раскопкам, уверяю вас.

* * *

Пит пролежал неделю, потом его всё-таки отпустили, но доктор предупредил, чтобы он еще неделю воздержался от любой работы.

— И что мне делать? — заметно сник Питер.

— На солнышке грейтесь и ешьте хорошо.

Профессор и остальные устроили праздник, небольшой, для своих. Когда уже все окончательно развеселились, Крис предложил Питу пиво.

— Я не пью, — сказал Джонс, отодвигаясь подальше, — я честно не пью.

— Да не будет тебе ничего, — убеждал его Кристиан, — баночка маленькая, градусов там мало. Не бойся ты так. Ну, давай.

— Давай! Давай! — поддержали его все остальные.

— Ладно, — Питер со вздохом взял банку, выпил и замер.

Народ на него смотрит, а он — на них.

Потом глаза вытаращил и выдал какую-то длинную фразу на непонятном языке, побледнел и выскочил на улицу. И примерно через минуту все услышали звуки рвоты.

— А что это он говорил? — спросил Крис.

— Это латынь, — ответила Клео, — он по латыни нас обложил.

— А пиво действительно ему не впрок, — констатировала Марша, — только зря банку перевели.

— Сейчас он вернется и мы его кофе напоим, — оживился Крис, — ему тут же полегчает.

— Давай, попробуем, — согласились остальные.

Питер вернулся и сел в уголке; остальные бросали на него взгляды, но ничего не предпринимали. Когда перешли к египетским сладостям, Крис подошел к напарнику с чашкой кофе.

— Выпей, тебе полегче станет.

— Я кофе пить не могу, — констебль Джонс скривил губы в подобие жалкой улыбки, — действительно не могу.

— Да не бойся ты так, — начал его уговаривать Толли, — чашка маленькая, мы тебе налили немножко. Ты взбодришься. Тем более у меня есть для тебя чудесная новость.

— Какая?

— Ты официально теперь работаешь в полиции Плимута.

— Мою просьбу одобрили?! — Пит удивленно вытаращился на детектива, — здорово!

— А теперь выпей кофе, — и подсунул чашку.

Выпил.

Полторы минуты сидел молча.

Потом начал что-то говорить, четко с расстановкой и очень мелодично.

— Что он говорит? — поинтересовался Крис.

— Гомера в подлиннике, — просветила его Клео, — Одиссей.

— Я ничего не понимаю.

— Так ведь он на греческом тарахтит, — пришла на помощь Марша, — завораживающе.

Пит замолчал, огляделся.

Глаза у него были сумасшедшие.

Ухмыльнулся и принялся декламировать что-то еще.

— Французский. Песнь о Роланде.

Закончив декламировать, Питер побледнел, закатил глаза и рухнул без сознания. Крис его быстро подхватил и отнес в палатку, а потом вернулся обратно.

— Я и не знал, что полицейские хорошо владеют тремя языками?! — удивился профессор.

— Это исключение из правил, — поправил его Крис, — знаю только, что он родился где-то на востоке страны, в каком-то крупном городе, потом переехал в Оксфорд, там же учился, оттуда же ушел в армию, и туда же вернулся.

— Весьма необычный молодой человек, — заметил де Пейрак, — с удовольствием бы его взял в качестве ассистента.

— Нее, Питу нравиться полицейская работа, хоть его принципы так не начальству не по нраву, но он так молод еще… — вздохнул Крис.

— Так вы тоже еще не старик, — улыбнулся профессор.

— Мне двадцать, ему — восемнадцать.

— Понятно.

* * *

Вечером следующего дня приехал какой-то полицейский чин из Александрии и прямым делом отправился к профессору. Чуть позже туда же вызвали Маршу.

Когда она оттуда вернулась, на неё насели с вопросами.

— Что случилось? — поинтересовалась Клео.

— Нашли того типа, которого Питер подстрелил, — ответила мисс Букер, — завтра поеду на опознание.

— Жив? — спросил Крис.

— Нет. Его кто-то пристрелил, — пояснила Марша, — этот чин из полиции говорит, что этот парень так с пулевым ранением и ходил, пока кто-то его не пришиб. Завтра узнаю, тот ли это парень, которого я видела на пароме.

— Завтра расскажешь.

Утром Марша уехала, а остальные пошли в раскоп. Яму вырыли большую, а с одной стороны уперлись в скальный грунт. Уж чего там в карте было — неизвестно, но в раскопе ничего такого сенсационного не было. Попадались украшения Первого царства, осколки керамики, статуэтки — дребедень всякая.

— Так, — профессор де Пейрак вытащил пергамент и уставился в него, — посвяти Аиду тридцать плетр на запад, затем посвяти шесть локтей Анубису вниз, затем повернись к скале и найди глаз Ра, нажми на него. Начинаем копать вдоль стены, — скомандовал профессор, — ставим метку и копаем ровно шестьдесят метров в длину. Пит, возьми рулетку и от края раскопа отмерь шестьдесят метров.

— Хорошо, профессор.

Отмерил; начали копать.

Вырыли канаву.

Остановились.

— Теперь нам нужно выкопать яму в 180 см.

Откопали; профессор залез в раскоп, щеточкой скальную породу обмел, нашел Глаз Ра, высеченный в скале.

— Глаз Ра найден! — профессор выбрался из ямы, — надо яму расширить, как только Марша вернётся, так мы туда все компанией и полезем.

— Да, вы, профессор, совершенно правы, — поддержала его Клео.

Марша вернулась в полдень, мрачнее тучи.

— Это не он, — возвестила она.

— А кто? — Пит посмотрел на неё.

— Они пока не знают, — Марша пожала плечами, — ты ему в грудь попал, так он, судя по ране, даже к врачам не обращался. Рана воспалена, нагноение жуткое… и вот ему кто-то мозги вышиб.

— Ясно, — подвел итоги Крис, — профессор Глаз Ра нашел, теперь пойдем и вскроем секретную гробницу.

Залезли в яму.

Профессор на Глаз Ра нажал; где-то внутри проскрипело и камни обрушились вовнутрь. Из провала дохнуло сухим воздухом и наши бравые археологи туда полезли.