Семья героев (джен)

Дорога — это живое существо. Она дышит утренним туманом, потеет под полуденным солнцем и засыпает, укрывшись бархатным покрывалом звёздной ночи. Первые несколько дней пути она была для них дикой и необузданной. Знакомый лес с его привычными тропами, который казался им целым миром, сменился бескрайними полями и холмами, поросшими редкими рощами. Воздух стал другим — более сухим, пропитанным пылью и запахом далёких, неведомых мест. Переход от тенистого, замкнутого пространства леса к открытым, залитым солнцем равнинам был для них сродни выходу из пещеры в яркий полдень. Мир внезапно раздвинул свои границы до самого горизонта, и это чувство необъятного простора одновременно пьянило и пугало.

Они шли, подчиняясь строгому ритму, установленному Рейном. Подъём за час до рассвета, быстрый завтрак из вяленого мяса и лепёшек, а затем — долгие часы ходьбы, пока солнце не начинало клониться к закату. Их разговоры были редкими и короткими, словно они боялись спугнуть тишину этого нового, огромного мира. Белл, по своей натуре более открытый, постоянно вертел головой, его рубиновые глаза с жадным любопытством впитывали каждую деталь: парящего в вышине ястреба, причудливую форму облаков, яркие полевые цветы у обочины. Его душа пела от чувства свободы и предвкушения. Каждый ручей, каждая встреченная белка были для него маленьким открытием. Он впитывал этот мир, как губка, и его воображение рисовало ему картины будущих подвигов и приключений.

Рейн же был полной его противоположностью. Он шёл, погружённый в себя, но его внимание не дремало ни на секунду. Его янтарные глаза методично сканировали горизонт, улавливая малейшее движение, а слух, отточенный годами охоты, различал треск ветки за сотни метров. Он был стражем, тенью, идущей рядом с ярким пламенем Белла. Каждый холм он оценивал как потенциальную точку для засады, каждое скопление деревьев — как возможное укрытие для врага. Его спокойствие было не врождённым, а выкованным — результат тысяч часов медитаций и тренировок из прошлой жизни, наложенный на суровую реальность нынешней.

На третий день их пути монотонность дороги была нарушена. Впереди, на холме, показался силуэт медленно движущейся колонны — караван торговцев. Несколько громоздких, крытых брезентом повозок, запряжённых волами, медленно ползли по тракту, окружённые десятком хмурых, вооружённых до зубов охранников в потёртой кожаной броне.

— Держись ближе, — тихо бросил Рейн, его рука инстинктивно легла на рукоять ножа. — Неизвестно, что за люди. Смотри на их оружие, оно видало виды, на доспехах зазубрины. Эти ребята не для вида его носят.

Поравнявшись с караваном, они замедлили шаг. Возглавлял процессию тучный, бородатый мужчина в кожаном жилете, восседавший на козлах передней повозки. Заметив их, он прищурил свои маленькие, хитрые глазки.

— А ну-ка, гляньте! Птенцы из гнезда вывалились! — гаркнул он, и его голос был грубым, как неструганая доска. — Куда путь держите, сопляки? Неужто в Орарио, за славой и богатством?

Белл, немного смутившись от такого прямолинейного обращения, всё же кивнул. — Да, господин. Мы хотим стать авантюристами.

Торговец расхохотался, его огромное пузо заколыхалось. — Авантюристами! Ха! Да вы не первые и не последние. Каждый год сотни таких же мечтателей стекаются в Орарио. Думаете, там вас ждут с распростёртыми объятиями? Город сожрёт вас и не подавится, если будете щелкать клювами. Он перемалывает таких, как вы, в пыль.

— Мы готовы к трудностям, — спокойно ответил Рейн, его голос был холоден и ровен, что заставило торговца на мгновение посерьёзнеть и умерить свой насмешливый тон.

— Готовы, значит? — он окинул их оценивающим взглядом. Заметил самодельные, но крепкие луки, походные рюкзаки и, главное, уверенность, с которой они держались. Взгляд одного был наивен, но полон огня. Взгляд второго — спокоен и холоден, как у ветерана. — Ну, может, из вас и выйдет толк. Меня Борин зовут. Везу товары в город. Дорога до Орарио неблизкая, дней десять ещё топать, если не больше.

Они прошли с караваном несколько часов. Борин, разговорившись, оказался не таким уж и неприятным типом. Он травил байки о разных городах, жаловался на налоги Гильдии и давал дельные советы.

— Главное, ребята, на дороге ночью нос не высовывайте. Гоблины — это мелочь. Бывают твари и похуже. Да и люди порой опаснее любых монстров. Лучше всего прибивайтесь на ночлег к таким же, как я, торговцам с охраной. Вместе оно надёжнее.

Вечером, когда караван остановился на привал у небольшой речушки, Рейн подошёл к Борину. Он молча выложил на кусок ткани полдюжины магических камней, добытых ими ещё в родном лесу.

Глаза торговца жадно блеснули. — Ого! Да вы не с пустыми руками путешествуете! Камни хоть и мелкие, гоблинские, но за все вместе могу дать вам пару мешков провизии, огниво и хороший стальной котелок. По рукам?

Сделка состоялась. Новая еда и крепкий котелок были куда полезнее камней, которые им всё равно негде было продать до самого города. Ночью они сидели у своего маленького костра, чуть поодаль от шумного лагеря торговцев, где охранники громко смеялись и пили эль.

— Он прав, Рейн, — задумчиво сказал Белл, глядя на пляшущие языки пламени. — Мы ведь почти ничего не знаем об этом мире. Только то, что было в книгах дедушки.

— Книги дают знания, Белл. Но только дорога даёт опыт, — ответил Рейн, подбрасывая в огонь сухую ветку. — И мы его получим. Каждый новый день, каждый новый встречный — это урок. Наша задача — учиться, и быстро.

Следующие дни пути были уже не такими одинокими. Они встречали других путников: семьи фермеров, переезжавших на новые земли; труппу бродячих артистов, которые показали им пару фокусов в обмен на остатки их ужина; молчаливых паломников, идущих к святыням. Каждый разговор, каждая оброненная фраза добавляли новые штрихи к их картине мира. Они узнали, что за проход через некоторые мосты нужно платить, что в крупных деревнях есть постоялые дворы, где можно переночевать за скромную плату, и что зверолюдей лучше не называть «собаками» или «кошками», если не хочешь нарваться на неприятности.

За два дня до предполагаемого прибытия в Орарио дорога стала заметно шире и оживлённее. Теперь им то и дело встречались вооружённые группы — настоящие авантюристы, возвращавшиеся с вылазок или охоты. Рейн с холодным любопытством изучал их, а Белл смотрел на них во все глаза, боясь моргнуть. Он видел дварфов в тяжёлых латах, с огромными секирами за спиной; изящных эльфиек с луками, от которых веяло смертельной грацией; зверолюдей, чьи движения были по-звериному быстрыми. Но больше всего его поразило разнообразие стилей. Вот мимо прошла группа, закованная в классические средневековые доспехи, рыцари из его прошлых жизней. А следом за ними — воин в лёгкой, пластинчатой броне и с изогнутой катаной на поясе, до боли напомнивший ему самурая. Он даже заметил нескольких амазонок, чьё снаряжение состояло из минимального набора металлических пластин, едва прикрывавших самые важные места. «Бикини-броня… — с кривой усмешкой подумал он. — Невероятно. В моём прошлом мире такое существовало только в играх и аниме. Здесь же это, похоже, вполне рабочий вариант. Либо их кожа прочнее стали, либо они настолько быстры, что доспехи им просто не нужны». Этот мир продолжал рушить его представления о логике и здравом смысле.

И вот, наконец, настал тот день. Они поднялись на высокий холм, и перед ними открылся вид, от которого у Белла перехватило дыхание.

Орарио.

Город был огромен. Не просто большой — он был колоссален. Гигантская, идеально круглая стена, такая высокая, что облака цеплялись за её зубцы, опоясывала, казалось, половину видимого мира. А в самом центре, пронзая небеса, стояла башня Вавилон. Она уходила в самую высь, теряясь в голубой дымке, и казалась не творением рук человеческих, а иглой, которой боги пришпилили землю к небу.

— Невероятно… — прошептал Белл, его глаза были широко раскрыты от изумления и восторга. Все сказки и легенды, все описания в книгах оказались лишь бледной тенью этого грандиозного зрелища. Он чувствовал, как его сердце бешено колотится в груди. Это было место, где рождались герои. Место, куда он стремился всю свою сознательную жизнь.

Рейн молчал, но его потрясение было иного рода. Он, видевший в прошлой жизни небоскрёбы Токио и величие древних храмов, был поражён не столько высотой, сколько масштабом и монолитностью. «Это… это невозможно, — пронеслось в его голове. — Чтобы построить такую стену, нужны технологии, которых в этом мире, судя по всему, нет. Он смотрел на архитектурные стили, смешавшиеся в видимых за стеной зданиях, и видел в них отголоски готики, романского стиля, и чего-то совершенно чуждого, неземного. Этот город был живым учебником истории, написанным на камне.

Спуск с холма и путь к главным воротам занял почти час. Чем ближе они подходили, тем плотнее становилась толпа. Повозки, гружённые товарами, всадники на диковинных ездовых животных, похожих на гигантских ящериц, и нескончаемый поток пешеходов всех мыслимых рас и народов. Шум нарастал, превращаясь в оглушительную какофонию из сотен голосов, скрипа колёс, ржания животных и лязга доспехов.

Сами ворота были чудом инженерной мысли — гигантская арка высотой с пятиэтажный дом, защищённая массивной железной решёткой, которая сейчас была поднята. По обе стороны от входа стояли стражники в отполированных до блеска доспехах, с алебардами в руках. Их лица были суровы и непроницаемы. Их взгляд был обращен на толпу, выискивая потенциальную угрозу.

Поток людей разделился на несколько очередей. Одна — для торговцев, другая — для жителей города, и третья, самая короткая, — для приезжих. Встав в неё, они медленно двинулись вперёд.

— Следующие! — раздался зычный голос стражника, когда подошла их очередь. Это был высокий, широкоплечий мужчина с густыми усами и шрамом через всю щеку. Он смерил их скучающим, профессиональным взглядом. — Цель визита в Орарио?

— Мы хотим стать авантюристами, — ответил Белл, стараясь, чтобы его голос не дрожал от волнения.

Стражник устало вздохнул. — Ещё двое. Ладно, стандартная процедура. Плата за вход — сто Валлис с каждого. И проверка.

Рейн молча отсчитал монеты из их бюджета. Другой стражник подвёл их к небольшому постаменту, на котором лежал гладкий, чёрный кристалл размером с кулак.

— Положите правую руку на камень, — скомандовал он. — Не пытайтесь врать или скрывать что-то. Камень Истины не обманешь. Если в вас есть злой умысел, воровские или бандитские намерения, он засветится красным. Если вы чисты — зелёным.

Белл первым положил руку на кристалл. Он ощутил, как по руке пробежала лёгкая, прохладная вибрация. Камень на мгновение окутался мягким, изумрудно-зелёным сиянием. Стражник удовлетворённо кивнул. Затем подошёл Рейн. Он был спокоен. Камень под его ладонью вспыхнул таким же чистым зелёным светом, без единой примеси другого оттенка.

— Чисто, — констатировал стражник и поставил какие-то отметки в своей книге. — Вот ваши временные разрешения. Они действуют две недели. За это время вы должны либо покинуть город, либо уладить свои дела. Если зарегистрируетесь в Гильдии как авантюристы, получите постоянный документ, и это разрешение вам больше не понадобится. Гильдия находится на главной площади, прямо у подножия башни. Идите по центральной улице, не заблудитесь. Свободны.

Они шагнули за ворота, и город обрушился на них всей своей мощью.

Если снаружи их поразил масштаб, то внутри их оглушил хаос. Улицы были забиты народом. Это был бурлящий, многоликий поток, в котором смешались все расы, о которых они читали: бородатые дварфы, громко спорившие о чём-то с торговцем оружием; грациозные эльфы, брезгливо морщившие носы от царивших вокруг запахов; весёлые и ловкие паллумы, сновавшие под ногами у всех остальных; и множество зверолюдей с кошачьими, собачьими, лисьими чертами, чьи уши и хвосты мелькали в толпе.

А запахи! Воздух был густым, как суп. Пахло свежеиспечённым хлебом из ближайшей пекарни, жареным мясом и пряностями из уличных ларьков, дешёвым элем, пролитым на брусчатку, потом тысяч тел, конским навозом и едва уловимым, странным озоновым привкусом — запахом магии.

На них то и дело бросали косые взгляды. Какой-то подвыпивший авантюрист, проходя мимо, толкнул Белла плечом и пробурчал: «Смотри куда прёшь, щенок». Женщина-торговка смерила их оценивающим взглядом и сочувственно покачала головой, словно видела очередных ягнят, идущих на заклание. Они были чужими, двумя «мечтательными» детьми, очередной каплей в море таких же, как они.

— Нужно спросить дорогу, чтобы удостовериться, — сказал Рейн, перекрикивая шум.

Они подошли к ларьку, где бойкая девушка-кошколюд продавала жареные на палочках яблоки в карамели.

— Простите, — начал Белл, немного покраснев под её весёлым взглядом. — Не подскажете, как нам быстрее всего дойти до Гильдии?

— Прямо по этой улице, милашки! — промурлыкала она, махнув хвостом. — Упрётесь в центральную площадь, а там такое здание, что ни с чем не спутаете! Удачи вам, парнишки!

Они поблагодарили её и двинулись дальше. Каждый шаг открывал перед ними что-то новое. Вот кузница, из которой доносился оглушительный звон молотов и вырывались снопы искр. Вот лавка алхимика, заставленная склянками с разноцветными жидкостями, от которых исходило слабое свечение. А вот магазин снаряжения, на витрине которого красовались блестящие мечи, доспехи и причудливой формы посохи, инкрустированные драгоценными камнями.

И авантюристы. Их было так много. Они сидели в тавернах, громко смеясь и обсуждая свои вылазки в Подземелье. Они стояли группами на углах, изучая карты или проверяя своё оружие. Они были повсюду, и каждый из них был интересен. Их доспехи были покрыты шрамами и вмятинами — свидетельствами жестоких боёв, а в глазах читалась усталость и решимость.

Они шли, ошеломлённые, поглощённые этим водоворотом жизни. Весь их предыдущий опыт, вся их жизнь в тихой, сонной деревне казалась сном. Реальность была здесь — шумная, грязная, опасная, но невероятно живая и манящая.

Наконец, широкая улица вывела их на центральную площадь. Она была настолько огромной, что могла бы вместить всю их деревню целиком. В центре площади возвышался гигантский фонтан, изображающий битву древних героев с морским чудовищем, а над всем этим доминировала башня Вавилон, которая отсюда, от самого её подножия, казалась бесконечной. И прямо перед ними стояло оно.

Здание Гильдии, Пантеон.

Это было величественное сооружение из белого мрамора, с высокими колоннами и широкой лестницей, ведущей к массивным дубовым дверям. Над входом красовался герб — весы и меч, символ справедливости и силы. Его архитектура была строгой и монументальной, внушая одновременно трепет и чувство надёжности.

Они остановились у подножия лестницы, глядя вверх. Потоки авантюристов входили и выходили, не обращая на них никакого внимания. Это было сердце Орарио. Место, где начинались все истории.

Рейн посмотрел на Белла. Его друг стоял, задрав голову, и в его рубиновых глазах отражалось белое великолепие Пантеона и синева бездонного неба. Страх, неуверенность, скорбь — всё это было смыто волной чистого, незамутнённого восторга. Он был дома.

— Ну что, — сказал Рейн, и в его голосе впервые за долгое время прозвучала тёплая улыбка. — Пойдём? Начнём наше приключение?

Белл глубоко вздохнул, собираясь с духом, и твёрдо кивнул. Его кулаки сжались от решимости.

Они переглянулись. Шаг. И ещё один. Их ноги ступили на первую ступень лестницы, ведущей в новую жизнь.