Кольцо купеческой дочери (гет)

Той ночью Варвара найти его не сумела.

Ей не терпелось переговорить с братом, но, запертая в царском тереме, она и шага не могла ступить, чтобы за ней не следили.

Она едва заметила, как легла в постель, все повторились так же, как и вчера, разговор с царицей, молчание служанок. Варвара была слишком взволнована встречей с царем и особенно с братом. Десять лет прошло с тех пор, как они виделись в последний раз. Мальчишкой он сбежал из отчего дома, где заправляла тогда их мачеха. Он не мог больше выносить ее самодурство да и никто не смог бы. Эта женщина сначала разорила их отца и довела его до петли, а потом срывала злость на сиротах, как будто бы их вина в том, что ее дочерям придется стать попрошайками. Варвара презирала их всех.

Никита признался ей в ночь своего побега, что хочет попытать счастье в городе: сделаться подмастерьем, а когда вырастет, уйти в солдаты. Видно, удача улыбнулась ему.

Мысль прервал стук в окно. Варвара, будто ожидавшая кого-то, сразу поднялась с постели и отодвинула занавески, за которыми огромная черная ворона неистово била крыльями в стекло. , Баба Яга! Ее посылка, чья же еще? Варвара распахнула ставни; ворона взлетела на столбик кровати. Жирная и облезлая, птица медленно и с достоинством помахивала крыльями.

— Мне идти за тобой? — прошептала Варвара. Ворона мотнула головой. — Как?

Ворона ничего не ответила, только зловеще поднимала и опускала крылья в полутьме. Варвара вспомнила, как по щелчку, о чем Яга говорила ей в избе. Как заколдованная, она достала нож из сундука и поставила его посреди комнаты острием вверх, уже примеряясь, чтобы перекувыркнуться через него. Упасть значило распороть себе живот и истечь кровью… Варвара отошла на несколько шагов назад, разбежалась и прыгнула.

В прыжке она почувствовала, как меняется ее тело и как вместо рук у нее расправляются крылья, вырастают перья, а узкое лицо удлиняется в клюв.

Уже не девица Варвара, а какое-то иное существо подлетело к зеркалу и увидело в нем молодую сороку. Варвара возликовала и, не дожидаясь своей проводницы, вылетела прочь из комнаты навстречу остывшему ночному воздуху.

Внизу простерлась каменный квадрат площади, которую маленькая птица с бусинками черных глаз не умела объять целиком за раз. Громады зданий возвышались кругом, белые и неприступные. Варвара порхала туда-сюда, наслаждаясь прохладным воздухом и мощью своих крыл, пока ворона не преградила ей путь и не закаркала так грозно, будто не боялась разбудить весь двор. Под ее предводительством Варвара перелетела крепостную стену, потом с той же легкостью оставила позади реку и всю столицу. Поля и леса за пределами города не имела конца и края, но Варвара только рада была. Она чувствовала, что ей не нужен был поводырь, что она и сама знала, куда лететь, и это новое знание, как и сам дар полета, приводили ее в упоение.

Неприятное чувство она испытала лишь раз, когда внизу промелькнул берег реки, где все закончилось для Софьи, но чувство прошло, едва она полетела дальше.

Угодья Бабы Яги ни с чем нельзя было спутать. Черным пятном они растекались посреди засеянных полей и скучковавшихся деревень. Нескоро птицы увидели под собой светлую прогалину с избушкой на курьих ножках, перед которой стояла, опершись на палку, Баба Яга и смотрела на небо. Ворона без опаски села ей на плечо. Варвара примостилась на заборе поодаль.

— Вот ты! — удовлетворенно гаркнула Яга. — Все сделала, как я велела?

— Все! — гордо ответила сорока-Варвара прежде, чем поняла, что делает. И не карканье она услышала из своего клюва, а родной голос — Варварин, не Софьин.

— Хорошо, хорошо… — улыбнулась розовыми деснами, острыми клыками Яга. — Ну давай-ка я на тебя погляжу.

Яга так резко махнула рукой, будто хотела содрать с нее покров. От безногой старухи не ожидаешь такой прыти, и Варвара полуусмехнулась было, пока ее не повалило наземь. С нее облетели все перья, как с дерева в ноябре, и поднялась она не птицей, но голой женщиной.

— Хороша была твоя хозяйка! — прищелкнула языком Яга. — Хороша!

— Я была птицей и говорила... Я летала по небу и отвечала тебе... — прошептала Варвара.

— Ведьма в птичьем обличье говорит так же ловко, как без него. Но ведьма не ведьма, пока на Лысую гору не слетала. Для этого я тебя и звала. В это полнолуние на горе соберется вся колдовская рать, и ты должна там быть. Я научу тебя, какое зелья сварить, чтобы кожа твоя стала прозрачной, как вода, а тело — легким как воздух. Видишь эту траву? — Она повертела в кривых когтистых пальцах пучок диковинной травы. — Иди в чащу позади моих хоромов и собери такую же.

Варвара исцарапала себе всю кожу и истоптала все ноги прежде, чем нашла нужную траву. Со злостью она бросила ее на стол перед Ягой, которая в это время подкармливала ворону куском сырого мяса.

— Теперь толки, — велела старуха, даже не поворачиваясь.

Когда Варвара закончила, Яга удовлетворенно кивнула, взяла ворону на руки и свернула ей шею.

— Это еще не все, — хладнокровно сказала Яга ошарашенной Варваре. — Достань мозг птицы.

— Я думала, это Ваша птица…

— А то чья же? Бери!

Смешав все составные части в однородную массу, Варвара убрала получившуюся мазь в стеклянную баночку, принесенную Ягой.

— Когда взойдет луна в ночь следующего воскресенья, натри этой мазью тело. До Лысой горы ты найдешь дорогу, не потеряешься. — Варвара скривилась, и Яга неожиданно щелкнула ее по лбу. — А ты думала, ведьмина доля — это одни дворцы да кареты украденные? Тьфу! Нет, красна девица, это доля царей, а ты у нас в грязи копаться будешь, пока сил хватит, и еще наслаждаться этим будешь! Давно бы уже пора понять, что тут одна грязь!

Баба Яга махнула рукой, и Варвара снова стала сорокой.

— И еще, — наставляла ее старуха, — с ножом ты управилась, иначе не была бы здесь. Смотри же, чтобы никто к нему не прикасался. Иначе так и останешься птицей, — говорила Яга, привязывая баночку к лапе Варвары-сороки.

— А что я сейчас говорю, когда я птица, то человек поймет? — спросила Варвара, задумавшись.

— Поймет-то он поймет, — сказала Яга и улыбнулась: — И прибьет тебя как муху за то, что ты ведьма.

Возмутившись, Варвара, не прощаясь, взмыла вверх.