Было или не было? (джен)

После того, как Гарри вошёл в комнату в которой находились другие участники, всё пошло так же, как было в его сне. Единственное, что сделал Поттер, так это не позволил Бэгмену ухватить себя за руку и подтащить к камину, где собственно находились остальные чемпионы. В этот раз рука Бэгмена вынуждена была ухватить пустоту, для чего Гарри всего лишь сделал шаг в сторону. Затем он тихонько, стараясь не привлекать к себе внимания, сместился в угол. Где ожидал, когда слово предоставят Краучу. Наконец нужная ему фраза прозвучала и Гарри вступил в игру.

— Мы должны строго следовать правилам, — произнёс Крауч, — А в них на­писано чёрным по белому: тот, чье имя выпало из Кубка, обязан безоговорочно участвовать в Турнире.

— Чёрта с два, — заявил ему Поттер.

— Что-о-о?!

Гарри намеренно нахамил Краучу. Ему нужно было заставить остальных замолчать на некоторое время и привлечь к себе внимание.

— Чёрта с два, — повторил он. — Мистер Крауч, очевидно, не учел, что в Турнире могут принимать участие только совершеннолетние маги. Если же маг, чьё имя вылетело из кубка — несовершеннолетний, то его место в Турнире занимает его опекун. Либо лишается своей магии. А так как моим опекуном является маггл, то он ничего и не потеряет. Следовательно я могу, без всяких последствий, послать вас всех... ну, сами знаете куда в таких случаях обычно посылают.

Гарри оглядел всех находящихся в комнате и продолжил:

— Так же, подумайте вот ещё над чем. На моём пергаменте указано просто имя без названия школы. Так, что если даже вы изыщите способ чтобы заставить меня участвовать, то от имени какой из школ?

Маги сбитые с толку хамством Поттера ошарашенно молчали, а его последнее заявление ещё больше вогнало их в ступор. Но, вот они «переварили» услышанное и в игру вступил Дамблдор.

— Гарри, мальчик мой, не пояснишь ли ты нам, что ты имеешь в виду? — задал он свой вопрос. — Ведь всем известно, что ты учишься в Хогвартсе, поэтому его ты и будешь представлять.

— А вот и нет, профессор, — Гарри для убедительности покачал из стороны в сторону указательным пальцем показывая, что Дамблдор не прав. — В правилах чётко сказано, что на пергаменте, должно быть написано полное НАСТОЯЩЕЕ имя претендента и, обязательно должно быть указано название его школы. Например, Флёр Изабель де Ла Кур, Шармбатон или Виктор Тодоров Крумов, Дурмстранг.

И снова все замолчали обдумывая сказанное им.

— А у меня вот, сами посмотрите, — Гарри вытащил из кармана кусочек обгоревшего пергамента со своим именем, — написано только Гарри Поттер и всё. А, поскольку в Англии Гарри Поттеров много, то вполне возможно, что полное имя ЭТОГО Гарри Поттера звучит не Гарри Джеймс Поттер, а Гарри Альбус Северус Поттер-Макгонагалл-Флитвик-Спраут и учится он в Уагаду или даже где-нибудь, вообще, на Луне. В таком случае именно он, а не я, должен принять участие в Турнире.

И снова ни у кого и рта раскрыть не получилось из-за сказанного. Потому как, никто не мог понять, а делать-то что теперь, в самом деле?

— Ну, ладно, — Гарри окинул взглядом вновь зависших магов, — вы тут решайте, а я пойду, пожалуй.

— Стой, Поттер, подожди, — первым, как ни странно «ожил» и сориентировался лже-Муди.

— Что, сука, — подумал Поттер, — от Волди огребать не хочется за то, что не смог пропихнуть меня в Турнир? Конечно. Он же и откруциатить может.

— Подожди, — продолжил он, — если ты так хорошо подготовился к сегодняшнему разговору, то может ты подскажешь, нам старым умудрённым магам, как выйти из этой ситуации? Наверняка, ты просчитывал такой вариант.

— Разумется, профессор, разумеется, — ответил ему улыбнувшийся Гарри. Конечно, Гарри обычно старался соблюдать вежливость и улыбаться своему собеседнику, но, именно эту улыбку на его лице вызвал молча беснующийся Снэйп.

Мало было того, что Снэйп, по непонятной Поттеру причине, затесался среди организаторов и будущих судей Турнира. Он ещё и несколько раз пытался ознакомить присутствующих со своим мнением не только по поводу происходящего вообще, но и участия в этом Поттера в частности. Вот только его никто не слушал. Не интересовало никого его мнение. Наоборот, всех раздражада его назойливость. Поэтому, когда он вновь, прямо сейчас, попытался открыть рот, в него прилетело сразу два Селенцио. От лже-Муди и мадам Максим.

— Объяснить моё участие, — продолжил Гарри, — проще простого. Можно, например, сказать, что это какой-нибудь международный эксперимент. Для придания Турниру, так сказать остроты и новизны. Или ещё чего-нибудь. В общем, сами придумайте как это более правдоподобно обосновать. Добавьте так же, что... допустим... вместе с моим именем в кубок были вброшены имена еще нескольких студентов, и не только наших, из Хогвартса, но, повезло только мне. А ещё, не забудьте уточнить, что у Хогвартса, всего один чемпион, а я выступаю сам по себе, вне конкурса. Тогда, может быть, репутация Хогвартса не слишком-то и пострадает. Да и раздувать международный скандал... Думается, что это не в ваших интересах. Пресса ведь никого не пощадит. Спросят куда смотрели другие организаторы, почему допустили и так далее. В общем, мало не покажется никому. А вот заставить меня принять участие в Турнире будет посложнее, пожалуй. Заинтересуйте меня и, тогда, может быть, я пойду вам на встречу.

Услышав его последнюю фразу маги задумались и стали потихоньку переговариваться. А вот Снэйп, так и не сбросивший Селенцио, всё-таки накладывали его два не самых слабых мага, а Дамблдор не спешил почему-то прийти ему на помощь, буквально взбеленился. Он понял, что маги собираются договориться с Поттером. Поэтому казалось он сейчас лопнет от натуги и возмущения или, вообще, накинется на Поттера с кулаками. Гарри, увидев состояние Снэйпа подергал за рукав Дамблдора и молча указал на зельевара. Дамблдор посмотрел на Снэйпа, понятливо кивнул и вызвал домовика. Так что, через секунду Снэйп был отправлен в больничное крыло.

-Как бы Кондратий не хватанул бедолагу, — подумалось Поттеру, — впрочем, не велика потеря. Да и вообще, что-то его ненависть ко мне начала приобретать вид заболевания. Так, что пусть полежит пару дней. Глядишь успокоится немного.

Кстати, кто такой или, что такое этот самый «Кондратий» и почему он непременно должен кого-то хватать, Поттер не знал. Просто он слышал эту фразу от Полякова. Но, тем не менее, по смыслу фразы он понял, что с тем, кого он хватанёт, должно случиться что-то плохое.

Тут, наконец, маги закончили обсуждать предложения Поттера и выставили вперёд Дамблдора. Видимо, посовещавшись, они решили что обещать Поттеру слишком много, будет для него слишком жирно. Поэтому, зная способность Альбуса превратить решение простейшего вопроса в многочасовый диспут, они, наверное, понадеялись, что Дамблдор уговорит Поттера на какую-нибудь незначительную уступку.

Единственное, чего они не учли, так это того, что Поттер тоже знает Дамблдора. Поэтому, как только Альбус завел свою шарманку, Поттер его перебил:

— Профессор Дамблдор, прошу прощения, но, при всем уважении, на дворе сейчас конец двадцатого века и времени ни у кого нет...

— Да, Гарри, умеешь ты сразу перейти к сути, — вдруг влез в разговор Бэгмен, тем самым непроизвольно подыгрывая ему, — мы посовещались и решили, что место ловца в основном составе любой команды по твоему выбору будет достойной компенсацией. Ну, после окончания тобой школы, конечно.

Услышав слова Бэгмена Поттер мысленно расхохотался и подумал, что выдвинуть такое предложение мог только сам Бэгмен.

— Заманчивое предложение, — ответил Гарри, вежливо улыбаясь, — но, вынужден его отклонить.

— Но, почему, мистер Поттер? — удивление Бэгмена было неподдельным. Он просто не понимал, как это можно отклонить такое щедрое предложение. Ведь это же квиддич, важнее которого в жизни ничего нет и быть не может.

— Бладжеры, — кратко ответил Гарри.

— Что, бладжеры? — не понял Бэгмен.

— Они летают, мистер Бэгмен, и не просто летают. Они, при этом, могут еще и в голову попасть, — с этими словами Поттер ОЧЕНЬ выразительно посмотрел на Бэгмена и Крама.

Все, кроме самого Бэгмена, поняли на что именно намекает Поттер и в разговор вступил лже-Муди.

— Я, — начал он, — мог бы поспособствовать твоему поступлению в Аврорат и продвижению по службе. Связи-то — остались.

— Нет, — Поттер вновь не согласился, — Следующее предложение, пожалуйста.

— А чего хотите вы сами, мистер Поттер, — обратилась к Гарри мадам Максим.

— Эмансипацию, полную, — ответил Гарри. — Желательно, завтра с утра. И, как только соответствующий документ будет в моих руках, вы можете смело выступить с разъяснениями по сегодняшнему случаю. Конечно, вы можете не согласиться с моим предложением, но тогда не удивляйтесь, если вдруг, кто-нибудь из вас превратится в сквиба.

— Хорошо, Гарри, мальчик мой, твой вопрос мы решим, но можем ли мы быть уверенными, что от тебя дольше не последут других сюрпризов? — вопрос задал Дамблдор, которому удалось наконец вклиниться в разговор.

— Можете, — всё также продолжая улыбаться, ответил Поттер.

— Гарри, мальчик мой, давай посерьезней, — Дамблдора посмотрел на Поттера укоризненным взглядом.

— Простите, профессор, — на этот раз Гарри ответил серьезно, — подтверждаю, что сюрпризов больше не будет. Посто, вечер выдался нелёгким и я подумал, что шутка несколько разрядит обстановку.

— Да, ну тогда хорошо. Вечер, действительно, выдался нелёгкий, — согласился Дамблдор. — Дети думаю могут идти отдыхать, а остальных приглашаю ко мне в кабинет.

А по дороге в гриффиндорскую башню Гарри стало отпускать. Он даже не подозревал, до этого, что все время находился в сильном напряжении.

— Оказывается, — думалось Поттеру, — «Постоянная бдительность» штука весьма выматывающая. Но, вот что мне не понятно, так это почему так всё прошло? Как-то слишком легко.

Тогда Гарри ещё не знал, что зачастую так и бывает. Чем больше времени и нервов потрачено на подготовку, тем легче, в итоге, решается вопрос. Особенно, если во время подготовки, будут рассмотрены все варианты. Как возможные, так и невозможные.

— И ещё мне интересно, — рассуждал Поттер, — почему старый паук не попытался вмешаться? Непонятно. Хотя, может он решил, что я не успею воспользоваться своей эмансипацией? Волди мол возродится, а я вынужден буду прибежать к нему «поджав хвост». Ну, да. Думает, наверное, что я буду, как всегда, развесив уши слушать его мудрые речи и «кушать» любое дерьмо, которое он будет мне скармливать.

Так он рассуждал, неторопливо шагая в направлении гриффиндорской башни.

— Впрочем, хрен с ним, с Дамби, — решил он по дороге. — Будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас, на повестке дня, во-первых, подготовка к первому этапу и во-вторых, разговор с Гермионой. Хотя, нет. СНАЧАЛА разговор с Гермионой. Это сейчас важнее всего. Потом драконы и Крам.

Вообще-то, Крама Поттер невзлюбил ещё там, в своем сне. Сначала, когда он увидел с кем Гермиона идет на бал, он почувствовал... Гарри сам не знал, что именно он почувствовал. Может быть ревность или досаду, которую чувствует собственник, когда у него отбирают любимую игрушку. Впрочем, тогда это чувство быстро прошло, оставив в душе Поттера всего лишь нерастворимый осадок. А вот на свадьбе у Билла и Флёр... Тогда, кстати, Поттер, так до конца и не понял, почему Крам так себя повел. То ли перепил, то ли настолько «зазвездился», что перестал считать за людей Гарри и Рона.

В общем, тогда Крам выссказал мысль, что мол «грязнокровки» нужны только для того, чтобы, во-первых «трахать их во все отверстия», а во-вторых, для использования их в различных ритуалах. А ещё он, глядя в глаза Поттеру и Уизли, в открытую сожалел, что не успел или не смог «оприходовать» их английскую подружку и обозвал их неудачниками. Он прямо так и заявил, что хотел использовать её в ритуале отъёма сил. И быть бы в тот раз Краму битым, как минимум, если бы не нападение Пожирателей. Так, что Крам стал для Поттера врагом. Однозначно. Жаль, только, что трогать того сейчас было нельзя, из-за Турнира. Поэтому Гарри пока не решил что с ним делать.

Последнее, что сегодня сделал Поттер, после того как попал в свою башню, так это: успокоил Гермиону, дал отмашку близнецам на начало вечеринки, выпил с ними кружку сливочного пива, выслушал претензии Рона и улёгся спать. Все остальное он перенёс на завтра.