Как я стал Поттером (джен)

Но, прежде чем отправиться во Францию, я проводил герра Манфреда. Сначала мы с ним переместились в «Дырявый Котёл», а уже оттуда в Гринготтс. Была там у них, в банке, своя площадка для перемещений. А, почему не сразу? Да, обсудить ещё кое-что нужно было. Например, почему мы, на процессе, не стали «топить» Фаджа окончательно. Потому, что смысла в этом не увидели. Процесс-то мы и так выиграли. А ведь был у нас к Фаджу ещё один существенный вопрос. Даже два. Которые так на процессе и не прозвучали.

Первый вопрос заключался в следующем, почему на место происшествия никто не прибыл: ни авроры, ни обливиаторы. Как так-то? Колдовство в маггловском районе, а родное министерство, считай, что почти и не почесалось. Тут я про себя ухмыльнулся. Представилось мне, как подхожу я к Фаджу, хлопаю его по плечу и говорю ему:

— Какого хрена, мистер Фадж. Почему министерство не выполнило стандартную, для таких случаев, процедуру? А ведь это — залёт, Корнелиус. Залёт.

Второй вопрос, тоже был весьма интересен. Откуда Фадж знал, что колдовал именно я? Ведь мог же какой-нибудь левый маг спереть мою палочку и колдануть? Ну, теоретически. И ещё, откуда он узнал, что в это время кроме Дадлика рядом со мной никого не было? Он там в это время что, сам там присутствовал?

В общем, решили мы, что отправим анонимное послание Рите Скитер. И посоветуем задать министерству эти вопросы. Через газету. Ведь «Ежедневный пророк», всё равно будет печататься, даже несмотря на то, что Варнаву Каффа уже доставили в Швейцарию. Это Манфред выяснил в первую очередь после процесса.

Да и вообще, пришли мы с ним к выводу, что Фадж уже труп. Политический. А может и не только политический. Правда, он об этом пока не знает. В общем, мы ещё кое-что обсудили и отправились, каждый по своим делам. И я, наконец-то, увидел, что за дом приобрёл нам Франсуа.

Площадка прибытия в долину, где он располагался, была от него метрах в шестидесяти. Внешний вид мне понравился. Сам шале был наполовину сооружен из камня, а ещё наполовину из деревянного бруса. Рядом протекал ручей, в котором вполне могла ловиться рыба. В общем, вид был восхитительный. Впрочем, особо повосторгаться мне не дали. Едва я не торопясь направился к дому, как из него выскочила невысокая, хрупкая девичья фигурка и стремглав помчалась мне на встречу.

И, что вы думаете? Я так и продолжил неспешное шествие? А, вот нифига. Что Гермина бежать будет, а я идти как барин? Нет, так не пойдет. Так что, помчался я ей навстречу. А потом ухватил ее в охапку и закружил.

— Ну что, Гарри? — последовал ее вопрос, когда мы, наконец, расцепили наши объятия.

— Как видишь, всё в порядке. Жив, здоров, и оправдан по всем пунктам.

И мы взявшись за руки направились к дому. А там, на пороге меня встречали домовой эльф Добби и Делакуры. Сегодня, кстати, в гости к нам пожаловала еще и гранд-маман Флёр и Габриэль. Та самая, волос котрой пошел на сердцевину палочки Флёр. Звали бабушку Женевьева и выглядела она... э-э-э... ну, да дай-то бог всем так выглядеть в её возрасте.

А потом Гермиона устроила нам подробную экскурсию по дому как старожил. И мы устроили празднование новоселья. В общем, окончание дня было великолепным.

На ночь мы остались в доме, а утром пожаловал Кричер и сообщил две новости. Одна была печальная, а вот вторая...

Во-первых, погиб Сириус. Тупо погиб. По пьяни навернулся с лестницы и сломал шею. Впрочем, меня это даже порадовало. Почему? Да потому, что мне не придется кончать его самому. А ведь всё шло именно к этому. Блин! Самое поганое, во всем этом было то, что Сириусу было уже не помочь. Мало того, что двенадцать лет Азкабана ему здоровья не прибавили, так он ещё и начал «керосинить» сразу после побега. По крайней мере, именно такое впечатление складывалось при взгляде на него. И с ним всёравно в ближайшее время надо было что-то решать.

— Хорошо, точнее ничего хорошего, но скажи-ка мне вот что, Кричер. Кто еще об этом знает? — выслушав, спросил я у домовика.

— Никто, Кричер сразу спрятал тело.

— Тут, ты правильно поступил, — похвалил я его. — И никому больше не говори. Не надо. А с его похоронами мы в ближайшие дни решим. Каким бы он не был, а похоронить его надо достойно. Блэк, все таки.

Во-вторых, Кричер подслушал разговор Молли и Джинни.

— Эта... — начал Кричер.

— Стоп, — прервал я его, зная, что он большой любитель украсить свою речь всякими, не всегда цензурными выражениями. — Давай мы с тобой договоримся вот о чём. Ты не будешь ругаться, а будешь называть рыжее семейство просто тараканами. Таракан-папа, таракан-мама, а детям присвоим номера. С первого по седьмой.

— Кричер не возражает, — согласился эльф, — так вот таракан-мама очень сильно ругалась, что грязнокровая мисс куда-то пропала.

— Стоп, — опять прервал я Кричера, — не грязнокровая мисс, а чистокровная магглорождённая ведьма. Шесть поколений, Кричер.

А выяснилось это как? Когда Гермиона была в этом году во Франции, то там она по совету Флёр и Габриэль проверила свою родословную. И оказалось, что в шести поколениях предков у неё не было ни одного мага или сквиба. Поэтому её смело можно было считать Новой кровью.

— Ого, — Кричер почесал голову и впервые взглянул на Гермиону с явно выраженным уважением. — Кричер не знал, Кричер себя накажет.

— Стоять, — опять остановил я домовика, а то он уже примеривался к каминной кочерге, — рассказывай давай, что там опять задумала мамаша тараканьего семейства?

— Они хотели сегодня, когда хозяин Гарри был в министерстве, обездвижить мисс и напоить её особым зельем, а потом, когда хозяин вернется из министерства, то и его тоже.

— Да, не зря меня предчувстия мучили, — обратился я к Гермионе, -теперь понятно, почему близнюки на тебя так поглядывали. И уточнил. — А что за зелье, Кричер?

— Зелье рабской привязки. И противоядия не существует.

— А если ликвидировать объект привязки?

— Ну, — Кричер задумался, — если только в течение недели с момента приёма. Пока привязываемый ещё может сопротивляться.

— Моё зелье, насколько я понял, завязано на седьмую тараканиху, а Гермионино — на шестого. Так, что ли?

— Нет, — «огорошил» меня Кричер, — на первого, второго, четвертого, пятого и шестого.

Н-да. Хорошо, что Гермиона меня смогла успокоить. Сама-то она сидела всё то время, что Кричер рассказывал нам новости, прикрыв рот ладонями и с ужасом глядя на него. А я, когда услышал на кого хотели завязать зелье для Гермионы, начал звереть. И сидеть бы мне в Азкабане за немедленное убийство «хорошей, светлой» семьи Уизли совершенное с особой жестокостью, если бы не она. Впрочем, когда я успокоился, то решил, что тараканов мы будем истреблять всех. Планомерно и хладнокровно. Не делая, при этом, различий ни по возрасту, ни по половой принадлежности.

Да и Гермиона тоже была не против. Как я уже говорил, тут, в этом мире, не была она величайшей поборницей толерастии и педекратии. Так что, месть она вполне себе признавала. И, в этом конкретном случае была за неё. Голосовала, так сказать, и руками, и ногами.

— Нам до Рождества нужно продержаться, — сказал я Гермионе. Ну, после того как успокоился.

— А почему до Рождества? — уточнила она.

— Потому что, — объяснил я, — где-то перед Рождеством, если я правильно помню, Артура должна укусить Волдиковская змеюка. А дальше в их семействе начнется мор.

— Э-э-э... Гарри, — Гермиона не могла не задать этот вопрос, — а откуда ты об этом знаешь? И, что значит: «Если я правильно помню»?

Ну, а я решил что, пожалуй, можно немного «приподнять завесу». Рано или поздно этот вопрос возник бы, так сказать, на повестке дня. Так почему бы и не сейчас.

— Гермиона, помнишь за несколько дней до начала первого этапа Турнира, я оказался в вотчине мадам Помфри? — задал я вопрос.

Гермиона только кивнула.

— Так вот, — я продолжил, — тогда я на пару дней оказался в коме, благодаря нашим, скорее всего, хаффлпаффским «друзьям». Ну, и у меня были тогда... видения, наверное. О своих других жизнях. И, если о второй я почти ничего не помню, то события первой жизни более или менее отпечатались в моей памяти. Там я тоже был Гарри, но события шли не совсем так как тут. Например, там я был живым хоркруксом. И благодаря этому, смог увидеть во сне как змея напала на Артура. Причём, я как бы сам был в это время змеей.

Не стал я говорить Гермионе, что в той жизни и она, и Гарри, и остальные были всего лишь героями книг и фильмов. Не стал шокировать. Вместо этого, я вкратце рассказал Гермионе, что такое хоркруксы и что нас должно было ожидать в этом году. Если бы Амбридж оказалась в Хогвартсе. А ещё про то, что её и Рона, должны были назначить в этом году старостами.

— Что-о-о?! — возмутилась Гермиона. — Как это... Рона?! Какого еще Рона?! Кто он вообще такой этот Рон?! Да кому это в голову вообще могло прийти? Они там что, вообще что ли... .

— Тише, Гермиона, тише, — я обнял девушку, — даже если так и будет, то всё равно помогать тебе буду я. А то, сама представляешь, что за староста получится из Рона. Впрочем, как я уже говорил, нам нужно будет продержаться до Рождества. А, там, в любом случае среди Уизли начнется падёж.

— А во второй? — спросила Гермиона.

— Что, во второй? — не понял я ее вопрос.

— Ну, ты сказал, что помнишь ещё одну жизнь.

— А, вот ты о чём. Космодесантником я там был. Или, как нас там называли, Адептус Астартес.

— И как далеко от нашего времени?

— Очень, очень далеко. Непредставимо. Тридцать первое тысячелетие. Ты, только вдумайся, Гермиона. Не столетие, а тысячелетие.

Мы помолчали и я продолжил:

— Впрочем, сейчас это не важно. Сейчас важно продумать, что мы с тобой будем делать, что бы не попасть в просак.

И мы сели планировать. А ещё перед отправкой Кричера на Гриммо, я уточнил у него, а имеются ли в этом мире магические накопители. И, оказалось, что имеются. Редкость, конечно, но, в доме древнейшего и благороднейшего дома Блэк имеется парочка. И, один из них практически полный.

— Ну и отлично, — у меня сформировалась мысль, переходящая в план, — Добби!

— Что Добби может сделать для Гарри Поттера, сэра?

— После того как я вас отпущу, отправишься с Кричером. Он выдаст тебе во временное пользование один магический накопитель. Ты спрячешь его у Грэйнджеров дома, что бы периодически от него подпитываться. И будешь страховать родителей Гермионы.

— Ну-ка, Гарри, объясни свою мысль? — попросила Гермиона услышав мои распоряжения.

— Видишь ли, — пояснил я ей, — я очень не хочу, что бы твои родители оказались заложниками. Тем более, что рыжие знают где ты живешь. Да и Пожирателей никто пока не отменял. Да, вот ещё что. Кричер, скажи, а есть в доме Блэков, ещё подвальные помещения, кроме винного погреба?

На такой вопрос Кричер только фыркнул. Почти презрительно.

— Очень хорошо, — продолжил я планировать. — В таком случае покажешь их Добби и дашь ему к ним допуск. А сам приготовишь их к содержанию в них пленных. Добби, а ты при малейшей опасности для Грэйнджеров, если кто-то попробует напасть, хватай этих нападающих и доставляй их в подвал Блэков. Разбираться потом будем.

— Так, Гермиона, — продолжал я развивать свои мысли, — ты говорила, что накупила в Париже всякой всячины. Скажи, а есть ли портключи для немагов?

— Есть такие, — ответила Гермиона, — только ещё не настроенные. Я вообще-то хотела дать их родителям, чтобы они могли попасть в этот дом, но хотела сначала спросить у тебя, будешь ли ты согласен.

— Конечно, не буду, Гермиона, ну, в смысле, не буду против. И будет очень здорово, если ты решишь этот вопрос прямо сегодня.

Дальше я начал расхаживать по гостиной, в которой мы все расположились. Пытаясь вспомнить, что же я ещё упустил. Что-то важное, но, вот, что именно? Мне было непонятно. Я шагал туда-сюда, пока мне не подсказал Добби. Он спросил, а будем ли мы с Гермионой завтракать здесь или в другом месте.

— Точно, — я чуть не хлопнул себя рукой по лбу, — Кричер, когда вернёшься, перекроешь орденцам вход на кухню. Нехрен им там столовую устраивать. Оставишь им только допуск в гостиную и прихожую. Глядишь, может и рыжие побыстрее сдры... э-э-э... вернутся в свою Нору. И вот ещё что. Добби, скажи в Хогвартсе можно найти эльфа, которого можно попросить работать только на нас с Гермионой. Мне нужно, что бы пищу для нас готовили персонально, без всяких добавок.

— Да, есть такая, — подтвердил Добби. — Её зовут Вонки и она младшая сестра Винки, которая служила Краучам. Жаль, что сама Винки не дожила до сего момента. После того как хозяин Крауч её изгнал, она... в общем её больше нет.

— Ну и отлично. Нет, плохо, конечно, что Винки в живых больше нет. Но, отлично что такая домовушка имеется, — часть проблемы была пока решена, — Добби, Кричер можете отправляться.

— Но... — замялся Добби.

— Что еще?

— Завтрак...

— А, что завтрак? Нормально всё с ним. Не волнуйся Добби. Мы с Гермионой сами в состоянии себя накормить. Всё, отправляйтесь.

— Э-э-э... хозяин Гарри, а может лучше их всех вообще... того. Выгнать из дома, — попросил уточнений Кричер.

— Да нет, пока. Пусть лучше они совещаются под нашим контролем. Так мы по крайней мере будем знать чего они запланировали. А то ведь могут ТАКОГО нахреновертить в своих планах...

Наконец, длинный инструктаж закончился и мы сели завтракать.

— Скажи, Гарри, — спросила Гермиона после завтрака, — а когда ты был тем, другим Гарри, как там всё закончилось? Мы победили?

— В конечном итоге, да. Вот только, всё равно, закончилось всё не хорошо.

— Но, почему? Ведь мы же победили.

— Ну, да, — пересказал я ей часть эпилога. — Но, представь себе такую сцену. Через девятнадцать лет после победы наши семьи встречаются на платформе 9 и 3/4. Там, кстати, нас все таки подловили и ты вышла замуж за рыжего номер шесть, а я оказался женат на рыжей номер семь. Только и это не самое поганое. А самая большая хрень заключалась, даже не в том, что моего второго ребенка звали Альбус Северус, а в том, что мы с тобой вообще тогда не поздоровались. Мы с тобой, я и ты, Гермиона. Ты можешь себе такое представить?

— Да и эмоциональное состояние у нас с тобой было, — немного помолчав, продолжил я, — даже не знаю как тебе объяснить. Точнее всего, пожалуй, как у переживших Ленинградскую блокаду. Впрочем, давай не будем об этом. По крайней мере сейчас. Вспоминать не очень приятно.

А дальше каждый занялся своим делом. Гермиона отправилась домой, а затем вернулась, но уже с родителями. Кричер и Добби подготовили подвал и перекрыли доступ на кухню. Рыжие, кстати, тут же переселились в Нору. Жрать-то нечего. Молли, правда попыталась на меня «наехать», чтобы получить доступ к кухне и к продуктовому запасу, но обломалась. К тому же я, с разрешения её родителей, переехал к Гермионе до конца каникул.

А двадцать седьмого августа мы: я, Гермиона, Кричер и Добби тихонько похоронили Сириуса и, пока забыли об этом. А ещё, Добби пригласил к Грэйнджерам из Хогвартса эльфийку Вонки и мы с ней познакомились. И, наконец, двадцать восьмого августа я, после ритуала был признан Главой древнейшего и благороднейшего дома Блэк.

Не было, кстати, в этом мире среди волшебников всяких там лордов, шмордов и прочих, простите, захренордов. Были Главы родов и Наследники. И, разумеется, я вновь обратился к Манфреду фон Валленштайну, что бы он помог утрясти всякие юридические заморочки, сохранив при этом моё инкогнито. До поры, до времени.

А сами мы, я и Гермиона, первого сентября отправились в школу.