Нити судьбы: Хогвартс (гет)

Минут пять в вагоне царила тишина. Глядя в окно на знакомые пейзажи, каждый погрузился в свои мысли. Мерный стук колёс и плавное покачивание подчёркивали особую атмосферу долгожданного пути. Гермиона первая отвлеклась от своих мыслей. Вопросительно посмотрев на Рона и Гарри, она поинтересовалась:

— И что… мы так и будем сидеть?

— Ты о чём, Гермиона? — с недоумением спросил Гарри.

— Ты что опять придумала? — повернувшись к ней, пробормотал Рон.

— Наверное, вы забыли, что мы старосты школы? — спокойно и деловито, без привычного назидания, напомнила она. — Мы должны следить за порядком в поезде! Это наша обязанность во время поездки.

— Ах да… точно, — произнёс Рон, и, к удивлению, всех, первым поднялся с места и принялся вытаскивать чемоданы с верхней полки.

— Я совершенно забыл… — признался Гарри, помогая другу. — Только … мы вот так внезапно… и выйдем с обходом?

— Не переживай, Гарри. Думаю, весь поезд уже знает, что наши герои Гарри Поттер, Рон Уизли и Гермиона Грейнджер направляются в Хогвартс, — произнесла, улыбнувшись Джинни.

Гарри достал из чемодана мантию и значок, задумчиво вздохнул и захлопнул крышку. Затем снова открыл его, вытащил завернутые в пергамент бутерброды, которые заботливо приготовил Кикимер, небрежно провёл рукой по взъерошенным волосам и незаметным взмахом палочки отправил чемодан на верхнюю полку. Лёгкий скрип сверху возвестил, что багаж удачно устроился на отведенном ему месте. Убедившись, что всё в порядке, он уселся, положил бутерброды на столик и посмотрел на Джинни.

Гермиона, тем временем, достав свою мантию и значок старосты, аккуратно закрыла замок на своём чемодане, поднялась и, сложив руки на груди, взглянула на обоих друзей.

— Что, Гермиона…— повернувшись к ней лицом, спросил Рон.

— Может быть, вы выйдете в коридор, пока я переоденусь?

— Да-да, мы уже выходим! — поспешно сказал Гарри, хватая значок и мантию, выскальзывая в коридор.

— Только чемоданы обратно закину, — подхватил Рон, взмахом палочки, забрасывая на полку свой чемодан и Гермионы.

— Хорошо всё-таки, что я не староста! — сказала Джинни наблюдавшая за происходящим, и мечтательно добавила. — Посижу, почитаю что-нибудь… или, может, посплю немного в тишине. В общем, отдохну от вас, ребята!

— Тебе везёт! — отозвался Рон с завистью, освобождая купе, захватив свою мантию.

Гарри и Рон, облачившись в мантии и прикрепив к ним значки старост, стояли у окна, разглядывая мелькающий за стеклом знакомый пейзаж. Поезд уверенно мчался на север, оставляя позади бескрайние, залитые светом поля. Погода выдалась неожиданно тёплой и ясной. Тонкие лучи, проникавшие сквозь окна вагона, заливали узкий коридор солнечным светом, превращая поездку в почти идиллическое путешествие. Хотелось остаться в купе, уютно устроившись на мягком сидении, вести неторопливую беседу с друзьями, неспешно наслаждаясь бутербродами, заботливо приготовленными Кикимером, и ждать тележки со сладостями.

Через несколько минут дверь купе тихо открылась, и из него вышла Гермиона. На ней была изысканная чёрная мантия, которая подчёркивала её стройную фигуру. Лёгкая, струящаяся ткань вдоль краёв была украшена узором, вышитым тонкой серебряной нитью. Завораживающие линии придали мантии аристократический шарм. На груди, рядом с эмблемой Хогвартса, поблёскивал значок старосты — серебристая эмблема в форме совы, — символ мудрости и ответственности.

Гарри и Рон, глядя на неё, невольно замерли. Гермиона уловила их реакцию — восторженную у Гарри и слегка ошарашенную у Рона. Она улыбнулась, явно довольная произведённым ею эффектом.

— Я решила, что золотая строчка не подойдёт к серебряному значку старосты, — негромко сказала она, явно наслаждаясь моментом. — Поэтому заменила её на серебряную. Мадам Малкин была права, это действительно великолепная мантия.

Рон покачал головой, словно всё ещё не веря своим глазам, и медленно произнёс:

— Гермиона… Куда делась та девочка, которая вечно сидела за учебниками и которой было наплевать на то, как она выглядит?

— Надо взрослеть, Рон… — улыбаясь, сказала она, оставляя его с открытым ртом и повернувшись к Гарри, спросила:

— Ну что, вы готовы? Пошли!

Не дожидаясь ответа, Гермиона, изящно приподняв подол мантии, прошла вперёд. Гарри пошёл за ней, а Рон, постояв ещё какое-то время, улыбнулся, почесал затылок и последовал за ними.

Перейдя из своего вагона в соседний, Гарри, Рон и Гермиона сразу же наткнулись на Дина Томаса. Дин, как и они несколькими минутами ранее, стоял посреди прохода, мечтательно глядя в окно. Внезапно грохот колёс стал громче — кто-то распахнул дверь из тамбура, он повернул голову и замер. На лице его расцвела радостная улыбка.

— Я знал! Я знал! Я знал! — выкрикнул Дин и сломя голову бросился к друзьям.

На его крик в коридор из ближайшего купе высунулась голова какого-то мальчика; увидев знаменитых героев, он от удивления раскрыл рот.

— Гарри! Рон! Гермиона! — обнимая друзей, радовался он так громко, что на этот крик из других купе начали выглядывать школьники.

Первокурсники, которые только слышали о знаменитых Гарри Поттере, Рональде Уизли и Гермионе Грейнджер, вышли и столпились в коридоре, чтобы увидеть кумиров своими глазами. В вагоне поднялся невероятный шум, в котором различимы были только слова: «Гарри Поттер! Рон Уизли! Гермиона Грейнджер!»

Гарри достал палочку и, прижав ее к горлу, громко сказал:

— Сонорус!

Его голос гулким эхом разнесся по вагону:

— ТИ-ШИ-НА!

Школьники мигом замерли, и моментально воцарилась почти первозданная тишина. Сквозь лёгкое покачивание вагона пробивался только монотонный перестук колёс.

— Когда ты успел выучить это заклинание? — спросил ошарашенный Рон, удивленно глядя на Гарри.

— Квиетус! — произнес Гарри, снова прижав палочку к горлу, и его голос стал прежним.

— Летом. — Отозвался он через плечо.

Затем посмотрел на всех собравшихся школьников, и продолжил:

— Итак, когда мы все успокоились, я должен попросить вашего внимания, что бы сказать вам следующее… Гарри сделал паузу.

— Это он Дамблдору подражает. — Прошептал Рон Гермионе, но так, чтобы Гарри его слышал.

Гермиона тихо прыснула, прикрывая рот рукой, а Гарри, слегка обернувшись, улыбнулся и показал ему кулак.

— Послушайте, — уверенно начал он, обращаясь ко всем. — Мы все здесь ученики одной школы. Я, Рон и Гермиона — такие же ученики, как и вы. У нас с вами будут одни и те же преподаватели, одна и та же еда в Большом зале, один факультет … ну, если, конечно, кто-то из вас попадет в Гриффиндор. Мы будем видеться каждый день, так что, поверьте, мы нечем от вас не отличаемся... кроме одной малости: мы назначены старостами школы. А, как старосты, — чуть повышая голос, продолжил Гарри, перекрывая начавшийся шум, — мы обязаны следить за порядком, помогать ученикам и… — он улыбнулся, глядя в глаза школьников, — да, иногда наказывать. Поэтому у нас к вам просьба: пусть все займут свои места в купе. Мы зайдем в каждое, чтобы убедиться, что вы хорошо устроились, и, если у кого-то из вас будут вопросы, касающиеся школы, мы постараемся на них ответить.

После этих слов толпа начала медленно рассасываться. Ученики, перешёптываясь и перебивая друг друга, расходились по своим купе, оживлённо обсуждая знаменитых гриффиндорцев. В коридоре остался только Дин Томас.

— Рад вас видеть, — сказал он более спокойным голосом, продолжая широко улыбаться друзьям. — Мне тоже предложили вернуться в школу, чтобы окончить обучение.

— Отлично! — воскликнул Гарри, улыбнувшись в ответ.

— Видел?! Прирожденный оратор! — обращаясь к Дину, серьёзным тоном сказал Рон.

— Убью, — засмеялся Гарри, легонько хлопнув Рона по затылку.

— А что? Талант! — продолжал дразнить его Рон. — Я бы так не смог.

— Ты бы сразу начал кричать: «Я снимаю с вас очки!», так ведь, Рон? — подключилась Гермиона, входя в первое купе.

— Иногда, между прочим, это полезно! — воскликнул Рон ей вслед.

— А почему ты здесь, один, среди первокурсников? — спросил Гарри, обращаясь к Дину. — Насколько я помню, ты всегда любил компанию.

— Меня назначили старостой Гриффиндора, — смущённо ответил Дин, улыбнувшись. — Вот и приглядываю за первокурсниками. Они всю дорогу галдят в купе, засыпают меня глупыми вопросами, я не выдержал и сбежал в коридор. А тут вы!

— А значок-то почему не надел? — стал допытываться Рон.

— Да… как-то не привык ещё к мысли, что я староста, — смущённо пробормотал Дин.

— Рон, иди сюда! — раздался умоляющий голос Гермионы, и через секунду она наполовину высунулась из купе.

— Ну что, Дин, надевай значок и пошли с нами, — Гарри улыбнулся Дину и кивнул в сторону купе. — Думаю, работы всем хватит.

Дин утвердительно кивнул головой и быстро направился в конец вагона, доставать из чемодана свой значок. Тем временем Гарри, оставив Рона и Гермиону разбираться с шумной компанией первого купе, заглянул в соседнее, где тоже слышались неугомонные голоса.

Первокурсники обернулись на вошедшего к ним Гарри и, затаив дыхание, уставились на него.

— Какие они ещё маленькие, почти дети... — мелькнуло у Гарри, прямо как они с Роном, когда впервые ехали в Хогвартс: взволнованные, неосведомлённые, немного напуганные. В памяти моментально всплыл образ и Гермионы, которая с решительным видом ворвалась к ним в купе, сразу демонстрируя свои знания магии, и растерянного Невилла, бормочущего что-то про потерянную жабу. Гарри невольно улыбнулся этим воспоминаниям.

Но тут резко вскочил худенький мальчишка в круглых очках. Они съехали ему на кончик носа, он ловко и быстро поправил их, и стал засыпать Гарри градом вопросов.

— Донал О’Нил, — отрапортовал он. — Правда, что распределяющая шляпа может ошибаться? Говорят, что она ещё умеет шутить? А что, если она выберет мне не тот факультет? А на самом деле, на неё накладывает чары кто-то из профессоров?..

— Стоп! — Гарри поднял руку и уселся рядом с мальчишкой. — Давай теперь повтори свой первый вопрос. И постарайся говорить помедленнее, а не как Болтрушайка перед смертью, иначе я ничего не пойму.

Ребята в купе засмеялись, а Донал нахмурился и, упрямо сложив руки, повторил:

— А правда, что распределяющая шляпа может ошибаться и отправить меня не на тот факультет?.. А потом, будет висеть на вешалке и смеяться надо мной?

Гарри не выдержал и рассмеялся, а за ним — и всё купе. Донал, слегка обиженный, смущённо посмотрел в пол и сел на своё место.

— Не бойся, Донал, — сказал Гарри с улыбкой, придавая голосу мягкость. — Шляпа умная, она не спутает тебя с кем-либо ещё и уж точно ради шутки не отправит туда, куда тебе не нужно. И на вешалке она не висит — её почётное место в кабинете директора Хогвартса, профессора МакГонагалл.

— Она что, умная, потому что её конфетами кормят? — перебил его один из первокурсников.

— Конфетами? — Гарри снова рассмеялся. — Нет, она конфеты не ест. А умная потому, что ей уже больше тысячи лет.

— Ого… — разинули дети рты, явно поражённые.

Пообщавшись с ребятами и убедившись, что у всех в купе всё в порядке, он поднялся, помахал им рукой и вышел. В коридоре его ждал Дин.

— Здорово ты это… с первокурсниками. Я, наверное, так не смогу.

— Ты и в квиддич раньше играть не умел, — сказал Гарри. — Научился же!

Из третьего купе смеясь, выкатился Рон, за ним вышла сердитая Гермиона.

— Скажи этому балбесу, что пугать детей нельзя! — строго заявила она, задыхаясь от эмоций.

— Балбес — это Рон? — уточнил Гарри, усмехнувшись. — Кого ты там запугал?

— Да никого! — ответил Рон с невинным видом, продолжая смеяться. — Я просто сказал одному особо одарённому юному волшебнику, что для того, чтобы попасть в Гриффиндор, ему нужно будет сразиться с горным троллем. Видели бы вы эти лица!

Гермиона плотно сжала губы и, выражая свое возмущение, покачала головой.

— А что?.. Фред мне так сказал, когда я в первый раз ехал в Хогвартс, — пожал он плечами, не скрывая улыбки. — Вон, Гарри знает… Ладно-ладно, больше не буду.

— Ну что, пошли дальше? — предложил Гарри друзьям. — Мы с Дином идём в четвёртое купе, а вы с Гермионой — в пятое.

Через несколько минут первокурсники четвёртого купе, куда зашли Гарри и Дин наперебой задавали им вопросы. Разумеется, большинство из них касались факультетов, на которых им предстоит учиться, распределяющей шляпы, общения с призраками и самых интересных предметов с точки зрения Гарри. Однако помимо этих вопросов некоторые истории о Хогвартсе явно перекочевали из области фантазий.

— А правда, что деревья в Запретном лесу устраивают ночью танцы? — с тревожным любопытством спросила Оливия Ноббс, аккуратная девочка с двумя идеально ровными косичками. — Моя сестра рассказывала, что их музыка завораживает и заманивает студентов, и если кто-то пойдет к ним, то он пропадает навсегда!

Гарри не сдерживал улыбки, он взглянул на Дина, который готовился дать ответ. «Каких только небылиц не придумают в школе», — думал он, пока Дин подкреплял свою репутацию старосты и максимально серьёзным видом объяснял:

— Запретный лес — называется запретным, потому что туда ходить нельзя. Если туда отправишься один, без нашего лесничего Хагрида, действительно можешь пропасть, ведь там полно опасных и страшных существ. Но вот танцующие деревья! Нет, такого там нет. И никакой музыки, — это точно!

Некоторые первокурсники переглянулись, пытаясь понять, уж не скрывает ли Дин что-то от них.

Когда Гарри и Дин вышли из купе, Гарри обернулся и с нарочитой задумчивостью сказал Дину:

— А по поводу танцев... Я бы не был так уверен. Может быть, Хагрид с деревьями действительно устраивает танцы в полночь!

Дин засмеялся. Тем временем из последнего купе вышли Рон с Гермионой. На этот раз Гермиона выглядела весьма довольной, а Рон сиял, будто ему только что рассказали какую-то невероятно интересную историю.

— Ну как у вас? — заговорил Гарри.

— На удивление хорошо, — усмехаясь отозвался Рон. И тут же, подмигнув Гермионе, добавил: — А вам первокурсники вопросы про Филча не задавали? Уже полвагона уверены, что на самом деле он заколдованный кот.

— Думаю, лучше об этом спросить миссис Норрис, — заметил Дин.

— Ладно, пошли в следующий вагон, — предложил Рон, шагая по коридору. — Там, наверное, встретим кого-нибудь из ОД.

В проходе следующего вагона было пусто. Гарри постучал в первое купе и, не дождавшись ответа, открыл дверь. Все, кто находился в купе, обернулись на звук открывающейся двери.

— Всем привет, — весело сказал Гарри, оглядывая сидящих в нём учеников. У всех присутствующих на лицах сначала появилось одинаковое вопросительное выражение, но как только они узнали Гарри и увидели за его спиной Рона и Гермиону, недоумение быстро сменилось удивлением, а затем восторгом. Первым, радостно подпрыгивая, закричал Деннис Криви.

— Гарри! — крикнул он так громко, что, казалось, его голос был услышан во всем поезде. Остальные сидевшие в купе, не желая оставаться в стороне, также начали восторженно кричать.

— Привет, Деннис! — ответил Гарри, искренне радуясь встрече.

— Привет! — воскликнул Деннис, пожимая ему руку, глаза Денниса светились от счастья.

— Привет, Деннис, — улыбнулся Рон, с трудом дотянулся до товарища и дружески потрепал его по волосам.

— Здравствуй, Рон! Здравствуй, Гермиона! — не переставая улыбаться, произносил Деннис, явно не веря, что вновь видит своих друзей.

— Ребята, успокойтесь! — сказал Рон, входя в купе и садясь рядом с Джимми Пикс, ещё одним гриффиндорцем. — Вы же не первокурсники, чтобы кричать как выпущенные из клетки пикси. Тем не менее, восторженные возгласы продолжались.

— А куда пропал Деннис? — оглядываясь вокруг, спросил Рон. В этот момент Деннис Криви открывал двери всех купе вагона и, с горящими глазами, восклицал:

— Смотрите, кто у нас в поезде!

Вагон довольно быстро заполнился учениками разных факультетов и курсов.

— ГАРРИ!

— Рон!

— Это Гарри Поттер, ПОТТЕР!

— Гермиона!

Их обступили со всех сторон. Ребята обнимали их, хлопали по плечу, жали руки. Кто-то громко радовался встрече, а кто-то лишь с трепетом и восхищением разглядывал тех, кого считал настоящими героями. Гарри пришлось снова использовать заклинание «Сонорус», чтобы успокоить возбужденную толпу, сбившуюся в проходе. Он, как и в прошлый раз, объяснил, что, поскольку они будут учиться в Хогвартсе, у них ещё будет множество возможностей увидеться. Он попросил ребят разойтись по своим местам и заверил их, что они с Роном, Гермионой и Дином обязательно заглянут в каждое купе, чтобы лично поздороваться с каждым.

Аналогичная ситуация вскоре повторилась в следующем вагоне, а затем и в каждом последующем. Поезд как будто превратился в бесконечную череду теплых слов и быстрых бесед, превращая поездку в непрерывный поток радостных встреч и приветствий.

Закончив обход, Гарри, Рон, Гермиона и, присоединившийся к ним Дин Томас, вернулись в свой вагон. Уже стемнело, и в вагонах зажглись лампы. Открыв дверь купе, Гарри увидел, что напротив Джинни сидит молодой парень, а рядом с ним — две девушки. Джинни была чем-то расстроена и вытирала слезы, а парень с девушками сочувственно смотрели на неё.

— Что случилось, Джинни? — в один голос спросили Гарри и Рон. Гермиона, вошедшая следом, уже собиралась сесть рядом и обнять подругу, но её опередил Гарри, который нежно обнял Джинни за плечи и вопросительно посмотрел ей в глаза.

— Всё нормально, Гарри, всё нормально, Рон, всё хорошо, Гермиона, — сказала, вздыхая она, пряча смятый платок в карман. Её голос звучал спокойно, но едва уловимая дрожь в нем намекала на её внутреннюю боль. Она сделала глубокий вздох. — Я просто вспомнила Фреда, его похороны… похороны Тонкс и Люпина.

Напряжённая тишина повисла в купе. Её нарушил голос — глубокий и мелодичный, словно музыка.

— Это я виноват, — сказал высокий темноволосый юноша, вглядываясь в Рона, пытаясь продемонстрировать искренность каждым своим движением. — Мы узнали, что вы едете в этом поезде, а так как мы теперь будем учиться с вами на одном курсе в Хогвартсе, то решили познакомиться. Зашли к вам купе, познакомились с Джинни, заговорили о квиддиче. — Его губы чуть тронула едва заметная улыбка, которая подчеркнула изысканные черты его лица, — Но затем… разговор как-то перешел к тому страшному дню… мы затронули то, чего не следовало. Извините. Это моя ошибка.

Он умолк и посмотрел на Джинни. Его тёмно-синие глаза выражали искреннее участие; он смотрел на неё так, словно ловил каждую её эмоцию, стараясь понять, точно ли передал её чувства. Гарри окинул юношу взглядом, и тут же перевёл его на Джинни, пытаясь уловить её реакцию.

— Я Уильям Бут, это моя кузина Изольда Бут, — он кивнул в сторону улыбающейся рыжеволосой девушки, — и наша подруга Арабель Лафарг. — Он указал на статную блондинку с выразительными чертами лица; Арабель в ответ едва заметно кивнула. — Мы с Изольдой прибыли из Школы Чародейства и Волшебства «Ильверморни», а Арабель — из Академии магии «Шармбатон».

— Рад знакомству, — сухо бросил Рон, явно не впечатлённый внезапным появлением красивого незнакомца и двух его спутниц. Его тон был резковат, но Уильяма это, кажется, нисколько не смутило — видимо, он был готов к подобному приёму. Манеры его были утончёнными и обаятельными, в них не чувствовалось наглости — лишь спокойная уверенность, которая почему-то и бесила Рона.

— Простите, меня мисс Уизли, пожалуйста, — обратился Уильям, уже непосредственно к Джинни, его голос звучал вполне искренне с ощутимой долей участия.

Пока Джинни собиралась с ответом, Гермиона смотрела на нового знакомого так, словно он был для неё чем-то вроде интересного учебного пособия. Она изучала его с холодным, аналитическим любопытством, не упуская ни одного движения его пальцев, ни мельчайшей эмоции на его лице.

Изольда, сидевшая у окна, наблюдала за происходящим с видом человека, ожидающего знакомого финала. Всё её внимание было приковано к Джинни и Гермионе. Она ждала, что сейчас эти девушки, как и все до них, начнут краснеть и млеть от обаяния её кузена.

А её спутница Арабель тем временем сидела, сложив ладони на коленях. Казалось, всё происходящее вокруг её мало волновало. Её большие голубые глаза пристально следили за Гермионой. И когда та наконец оторвала взгляд от Уильяма, их взгляды встретились. Арабель позволила себе короткую, но тёплую улыбку. Гермиона, слегка удивлённая, вежливо кивнула в ответ, и её лицо на мгновение смягчилось.

Джинни вытерла глаза.

— Вы не должны извиняться, Уильям, — всё ещё вздыхая, произнесла она чуть тише. — Это… те моменты в жизни, которые страшно вспоминать.

— Понимаю, мисс Уизли, — мягко ответил Уильям, с едва заметным поклоном. Он откинул со лба непослушную прядь тёмных волос и посмотрел на неё с такой искренней теплотой, что Джинни отвела глаза, чувствуя, как жар разливается по её щекам.

Рон, не сводивший глаз с Уильяма, сложил руки на груди, приобретая вид бульдога, готового в любой момент броситься на защиту сестры. Вся его поза теперь ясно говорила: «Ну и что дальше?»

Ситуацию спасла Изольда. Она громко и нарочито кашлянула, привлекая всеобщее внимание, а затем улыбнулась такой солнечной и неподдельной улыбкой, что напряжение сразу спало.

— Уильям, дорогой, — сказала она, в её голосе чувствовалась скрытая ирония, — ты же не в аристократическом клубе, будь проще. А то эти ребята решат, что ты — заносчивый франт.

Сидящая рядом Арабель ответила тонкой, чуть насмешливой улыбкой. Она изящно приподняла свои идеально очерченные чёрные брови, и этот безмолвный жест ясно говорил, что она полностью согласна с Изольдой.

— Фамилия Бут... ваши предки были основателями Ильверморни — спросила Гермиона, закончив внимательно изучать Уильяма.

— Я слышал, что мисс Гермиона Грейнджер — одна из самых выдающихся учениц Хогвартса и обладает поистине колоссальными знаниями, — сказал Уильям, широко улыбаясь и сопровождая свои слова изящным поклоном теперь в сторону Гермионы. — Но я и подумать не мог, что вам известна фамилия Бут! — он опустил глаза, смущенно проводя рукой по волосам. — Признаться, всегда немного смущаюсь, когда речь заходит о моих прародителях. Как-то неловко быть связанным с такой историей... да, мои предки действительно имели честь участвовать в основании этой великой школы.

— Чедвик и Вебстер Бут? — Гермиона продолжала свой допрос, пристально глядя в его глаза.

— Абсолютно верно, — ответил Уильям, кивнув. — Создается впечатление, что вы знаете мою родословную лучше меня самого. Да, мой прапрапрадедушка — это Чедвик Бут. Но я предпочитаю не распространяться об этом... иначе люди начинают видеть во мне исключительно наследника знаменитой семьи, а не ту личность, которой я являюсь. Вы ведь понимаете, о чем я, мистер Поттер? Кто, как не вы, знает, каково это, когда окружающие видят в вас всего лишь заслуги ваших предков, а не ваши собственные достижения?

Гарри вежливо кивнул, соглашаясь с его словами.

— Я понимаю вас, Уильям. — Затем он жестом указал на своих друзей. — Это Джинни — с ней вы уже знакомы. Гермиона Грейнджер, которая уже успела поделиться с вами историей вашего собственного рода, — улыбнулся он, — а это — Рон Уизли, мой лучший друг и, по совместительству, брат Джинни. Дин Томас — ещё один наш общий друг.

Прежде чем Уильям успел ответить, голосом, лишённым всякого намёка на французский акцент, заговорила Арабель:

— О! о вас, Гарри, и о вас, Рон, я столько всего хорошего слышала от маленькой Габриэль. Она просто боготворит вас обоих, и просила передавать вам огромный привет при встрече.

Ее слова прозвучали так искренне, что Гарри не мог не заметить теплоту её голоса.

— Спасибо. В вас тоже есть частичка вейлы? — с интересом спросил он, пытаясь понять загадочность, которой веяло от ее облика.

Арабель звонко засмеялась. Она улыбнулась ещё ярче и опустила ресницы, как бы пытаясь скрыть от Гарри внезапную смущённую улыбку.

— Вы шутник, Гарри Поттер, — она взглянула на него, откинула голову и перебросила волосы через плечо. — Нет-нет, во мне нет ни капли вейлы. Мой отец родился и вырос здесь, в Британии, а моя мама француженка. Так что никакой магии, поверьте.

— И вы будете учиться с нами? — задала свой очередной вопрос Гермиона, обращаясь теперь, ко всем троим сразу.

— И вы будете учиться с нами? — задала свой очередной вопрос Гермиона, обращаясь теперь, сразу ко всем троим.

— Да, мы здесь по приглашению вашего Министерства магии, — ответила Изольда, не сводя глаз с Гермионы. Ее голос был столь же мелодичным и певучим, как у её кузена. — Здесь, в поезде, нас только трое, но, насколько мне известно, всего около пятнадцати молодых волшебников из разных стран будут учиться в Хогвартсе. Все мы принадлежим к тем семьям, которые помогали восстановить школу после битвы. Верно, Уильям.

— Верно, — подтвердил он, взглянув на Изольду. — Надеюсь, мы сможем стать полноправной частью вашей школы и, кто знает, может быть, составим вам серьезную конкуренцию в борьбе за кубок по квиддичу. Кстати, Изольда великолепный ловец, так что приглядитесь. Уверен, в ваших сердцах она оставит яркий след.

Изольда застенчиво улыбнулась — она поистине виртуозно владела искусством скромности.

— Мне кажется, что скоро подъедем к станции. Нам нужно вернуться в наше купе, чтобы переодеться, — заметила Изольда, невзначай коснувшись руки Уильяма, как бы напоминая ему о чем-то.

— Было приятно познакомиться, — с улыбкой проговорила Арабель, делая изысканный реверанс.

— Спасибо за ваше радушие и прекрасный прием, — поклонившись, добавил Уильям.

— До скорой встречи в Хогвартсе, — пропела Изольда и напоследок ещё раз взглянула на Гермиону.

Не успела за ними закрыться дверь, как Рон, сдвинув брови, сосредоточенно произнес:

— Не нравится он мне. А вам?

— По мне, — ответил Дин, чуть пожав плечами, — так, кроме самовлюбленности и манеры держаться так, словно весь мир у его ног, я ничего особенного не заметил. Он явно знает, как произвести впечатление, особенно на девушек. Что скажешь, Гермиона?

Гермиона слегка прищурилась, обдумывая слова:

— Я стараюсь не судить людей по внешности или первым впечатлениям. Что-то понять о человеке можно только со временем. Но ты прав, он самовлюбленный. Хотя это вовсе не самая примечательная его черта. Знаете, в нем есть что-то... какое-то ощущение, которое я не могу объяснить… Хотя, к слову, многим девушкам нравится, когда в характере парня есть немного самоуверенности.

— А по мне он просто парень, как парень, — сказал Гарри. — Смазливый, и ты, Дин, верно подметил, — выставляет свои манеры на показ. А так — ничего особого.

— А как думаете, их распределят по факультетам или что? — задумчиво спросил Рон, глядя в темноту за стеклом. Где-то там, далеко в ночи, горели два тусклых огонька.

— Нет, Рон. — Сказала Гермиона. — Чтобы стать настоящим гриффиндорцем, пуффендуйцем или ещё кем-то, нужно с самого первого дня жить факультетом, впитывать его традиции, принципы, силу. Скорее всего, для них создадут какой-то отдельный курс.

— Скоро прибываем, — отметил Гарри, глядя на часы. — Давайте выйдем из купе, чтобы Джинни могла переодеться.

— Я тоже пойду подготовлюсь, — сказал Дин, когда они вышли из купе. — Увидимся на перроне, — и, покачиваясь в такт движения поезда, направился в сторону своего вагона.

Гарри и Рон стоя у окна, вглядывались в тёмную ночь, надеясь разглядеть первые знакомые очертания, которые сказали бы им, что Хогвартс уже близко.