Куница (джен)

Ника возвращалась домой в сопровождении притихшей и грустной Полины, которая брела, опустив глаза в землю, и, казалось, совсем не разбирала дороги. Часть пути в школу и обратно проходила через лес, и Нику это раздражало: неужели нельзя было построить здание в более доступном месте? Конечно, если постараться, можно было обойти лес, но для этого пришлось бы сделать просто гигантских размеров крюк, и о своевременном приходе в школу можно было не думать. Снег хрустел под ногами, ветви деревьев нависали над головой, вокруг было сумрачно, тихо и жутко. Где-то позади слышалась ленивая перебранка Ромы и Бяши — хулиганы последовали за девочками, то ли охраняя их, то ли просто от скуки. Ника погрузилась в мысли о завтрашнем свидании с Ромой и решила, что дать согласие было большой ошибкой. Что такое в понимании Пятифанова «классное местечко»? Какой-нибудь угол за гаражами, куда он заведёт Нику и начнёт приставать?

Откуда-то издалека донеслась невнятная ругань, а потом раздался громкий хлопок, от которого обе девочки вздрогнули. «Ну вот, у кого-то машина не заводится», — подумала Ника, но переведя взгляд на Полину, увидела, что та смертельно побледнела.

— Это выстрел! — прошептала она и испуганно огляделась. Сзади послышался топот двух пар ног, и к ним подлетели запыхавшиеся мальчишки.

— Что это было? Кто стрелял? Все целы? — выдавал рубленые фразы Ромка, вертясь вокруг Полины и Ники.

— На весь лес громыхнуло, на! — Бяша покрутил головой, словно надеясь увидеть стрелявшего.

— Может, охотник? — предложила Ника, злясь на себя, что сразу не распознала выстрел, приняв его за звук выхлопной трубы.

— А может, маньяк? — раскосые глаза Бяши округлились. — Мы у него добычу, Катьку то есть, забрали, он теперь злой ходит и по зверям палит!

— Или не только по зверям, — тихонько добавила Полина, оглядываясь с ещё большим испугом.

— Валить отсюда надо, — заявил Рома, но тут все услышали хруст снега под чьими-то ногами и тяжёлое дыхание — кто-то сломя голову бежал в их сторону. Полина ойкнула и крепче вцепилась в футляр для скрипки, Ромка крутанул нож, готовя его к бою, но тут из чащи выскочил Антон, пробежал ещё несколько шагов и рухнул на колени, держась за бок и задыхаясь. Шапка его сбилась, очки съехали на одну сторону, на куртке виднелись капли крови, но страшнее всего было его лицо, белое как мел, с широко раскрытыми немигающими глазами и дрожащими губами. Ника никогда не видела на лице человека такого ужаса. Разве что у Кати, когда они вытаскивали её из мясорубки, могло быть такое лицо, но Ника тогда особо не приглядывалась. А сейчас она видела чистейший, неприкрытый ужас на лице Антона, и это пугало её больше, чем загадочный выстрел и бродящий в лесу маньяк.

— Тоша! — Полина кинулась к нему и упала рядом на колени. — Что с тобой?

— Фу-ты ну-ты, это ты, очкарик, — Рома скривил губы и убрал нож. — Что стряслось-то? Ты, Шерлок Холмс грёбаный, раскрыл маньяка, а он за это попытался тебя грохнуть?

— Там... там... — Антон хватал ртом воздух, силясь прийти в чувство.

— Да не мямли, говори толком! — напирал на него Ромка.

— Там... человека убили, — выдохнул Антон и согнулся пополам, всё ещё не в силах отдышаться.

После этих слов ненадолго наступила тишина, гнетущая и почти осязаемая, точно тёмное облако, нависшее над ними. Потом Ромка присвистнул, Полина испуганно прижала руку ко рту, Бяша огляделся и неуверенно произнёс:

— Валим отсюда, на!

— Кого убили? — собственный голос показался Нике чужим, слова с трудом выходили изо рта, в котором вдруг очень сильно пересохло, а горло сжалось.

— Заячью... губу.

— Вот те на! — Ромка снова присвистнул. — Это он, что ли, наш маньячелло? А ты его завалил?

— Нет... не я, — Антон замотал головой и с трудом поднялся на ноги, поддерживаемый Полиной.

— Не говори ерунды! — она сердито посмотрела на Пятифанова. — Откуда у Антона оружие?

— Сейчас у каждого второго в посёлке ствол есть. Может, у твоего бати тоже? — Ромка кивнул на Антона, но тот ещё сильнее затряс головой.

— Подождите... Я всё расскажу, но сначала... надо забрать мой рюкзак. Он там... там остался.

— Пошли, — Ромка снова выхватил нож и шагнул к кустам, но его окликнула Ника.

— Стой! Вдруг убийца ещё там?

— Не думаю, — прохрипел Антон. — Полина, ты... тут подожди, хорошо? Я быстро, только рюкзак заберу и вернусь. Тебе не надо это видеть.

— Ну уж нет! — она строго посмотрела на Петрова. — Куда ты, туда и я. А то ты как от меня уходишь, так вечно с тобой что-нибудь случается!

Антон покраснел, но спорить перестал. Все вместе они добрались до самой опушки, вертя головами по сторонам и тревожно косясь друг на друга. У самой кромки леса стоял автомобиль, и Ника уже собралась вытащить из рюкзака тетрадь и ручку, чтобы записать номера, но тут Полина громко ахнула, Рома и Бяша почти в унисон выматерились, и она обернулась.

До этого мгновения Ника считала слова Антона и предшествовавший им выстрел глупой шуткой вроде «нападения маньяка», которое Ромка хотел провернуть с Полиной. Пока они шли к опушке, она немного успокоилась и решила, что Петров разыграл их, что выстрел действительно был звуком выхлопной трубы, а Антон воспользовался этим, чтобы припугнуть хулиганов. Капли крови на куртке могли быть из-за того, что он случайно наткнулся на ветку, либо это вообще была не кровь, а краска. Единственное, что её смущало в своей версии, так это ужас на лице Антона, который было трудно подделать. Неужели он настолько талантливо притворяется? Как бы то ни было, увиденный автомобиль только укрепил подозрения Ники, и она не чувствовала страха до тех пор, пока не повернулась и не уставилась на лежавшее возле машины тело.

Позднее она не могла точно вспомнить, что именно испытывала, но ей казалось, что она разделилась на две части: одна из них трепетала в ужасе и молила скорее покинуть это место, второй же эмоции были неведомы, и она хладнокровно фиксировала увиденное, как это делают судмедэксперты в фильмах. На снегу лицом кверху лежал мужчина, одетый в кожаную куртку, его шея была вся в крови, на ней поблёскивала золотая цепь, рядом на снегу валялся чёрный пистолет. Часть Ники, лишившаяся эмоций, заставила её подойти ближе и всмотреться в лицо погибшего: да, это был тот самый подозрительный тип с заклеенным носом и раздвоенной губой, чей портрет Антон нарисовал для Тихонова. Почти не отдавая себе отчёта, она присела, сжала холодную твёрдую руку и попыталась нащупать пульс, при этом внимательно осматривая убитого. Следы на шее были рваные, неровные, и Ника подумала о зубах и когтях животных. Она опустила глаза в поисках следов вокруг тела, но тут кто-то дёрнул её за плечо.

— Ты что делаешь? — прошипел нависший над ней Ромка. — Наследишь тут ещё! Уходить надо!

Ника, будто очнувшись от забытья, быстро поднялась и увидела, что Антон уже подобрал свой рюкзак и теперь, зачерпнув пригоршню снега, старательно оттирает с куртки кровь. На труп он не смотрел, как и бледная Полина, вообще отвернувшаяся в сторону леса, как и Бяша, мявшийся неподалёку и изредка бросавший на тело боязливые взгляды. Ника подошла к ним и, оглянувшись, увидела, что Ромка торопливо затирает их следы.

— Надо в милицию, — дрожащим голосом произнесла Полина.

— Ага, чтобы этого жмура на нас повесили? — ругнулся Пятифанов. — Мне сейчас только в тюрьму загреметь не хватало!

— На вас никто не повесит, у вас же есть алиби! — возразила Ника.

— Чего есть? — уставился на неё Бяша.

— Неважно! Вы шли прямо за нами, мы вас слышали, вы никак не могли оказаться на опушке и совершить убийство! Полина подтвердит, правда же?

Полина кивнула, но думала она явно о другом.

— Антон, — совсем тихо проговорила она, — ты же его не убивал?

— Я? — взвился тот, видимо, уже успев прийти в себя. — Да это он меня убить хотел!

— Ага. А ты защищался и ножичком его — чик! — Ромка, прищурившись, посмотрел на Антона, словно видел его впервые.

— Я, в отличие от некоторых, холодное оружие с собой не ношу! Да и как я мог такого здорового мужика завалить? Он же выше меня раза в два!

— А кто, если не ты? — Полина не отводила от Антона пристального взгляда, и тот низко склонил голову.

— Я вам расскажу, только... вы всё равно не поверите. Давайте мы все сейчас пойдём ко мне домой! — он вскинул голову, глаза за стёклами очков ярко блестели, на лице читалась отчаянная решимость. — Я всё расскажу! Я просто не могу больше терпеть!

— Я же говорю — валить отсюда надо, на! — поддержал его Бяша. — А то вдруг этот встанет?

— Не встанет, — пробормотал Антон. Тем не менее с опушки они чуть ли не пятились задом, опасаясь поворачиваться к мертвецу спиной, а в лесу дали такого стрекача, что остановились только на дороге в посёлок. Шагая к дому Петровых, все то и дело оглядывались, Рома ругался себе под нос, Бяша тоненько хныкал, Полина не отпускала руку Антона. Ника подошла поближе к ним и тихо спросила:

— Это он стрелял? Заячья губа? — он кивнул. — А в кого? В тебя?

Антон помотал головой и поднял на неё глаза.

— Мой отец перешёл дорогу каким-то бандитам, — выдавил он. — Поэтому мы и уехали из города. Папа надеялся спрятаться от них здесь.

— Ха, да ты, Тоха, опасный пацан! — выдал Бяша и тут же умолк под суровым взглядом Ромки.

— Этот человек — один из бандитов, — продолжал Антон. — Его послали найти отца и вытрясти из него долг. Он собирался похитить меня и куда-то отвезти, а потом требовать выкуп. Угрожал пистолетом, заставлял сесть в машину. Потом на него напали.

— Кто? — требовательно спросила Ника.

— Я не видел. Мы упали на землю, он меня выпустил, я спрятался за машиной, тут ещё и очки слетели... Когда я снова их надел, Заячья губа уже был мёртв, а рядом никого не было. Я побежал через лес, сам не знаю куда, и наткнулся на вас. Вот и всё. Остальное вы знаете.

— Сдаётся мне, ты чего-то недоговариваешь, — Ромка хмуро посмотрел на Антона, потом понизил голос. — Слушай, Тоха, я хоть тебя и не люблю, но я не крыса — тебя мусорам сдавать, даже если ты его и убил. Так даже лучше — одним бандитом меньше стало.

— Это мерзко — так говорить! — возмутилась Полина.

— А тебе его что, жалко, что ли? — фыркнул Рома.

— Мне — нет, но дедушка всегда говорит, что не нам решать, кому жить, а кому умирать. Для этого есть милиция и суды.

— А если это правда Петров сделал? Побежишь его ментам сдавать? — Ромка пристально посмотрел на Полину.

— Нет, — с достоинством ответила та. — Я уговорю Антона сдаться милиции. Он несовершеннолетний, это была самооборона, его могут оправдать...

— Да не я это! — крикнул Антон, но тут же снова притих под осуждающим взглядом Полины. — Прости, не хотел на тебя кричать. Но это правда не я, клянусь! У меня с собой и оружия-то никакого нет! Как бы я ему горло перерезал?

— Оружие, положим, ты мог в лесу выбросить, — теперь Рома сверлил взглядом Антона.

— А горло, кстати, было не перерезано, а как будто разорвано, что ли, — негромко сказала Ника. — Будто клыками или когтями дикого зверя.

— Коготь! — ахнула Полина. — Мой амулет! Ты же... ты же не мог моим подарком... — она задохнулась от переполнявших её чувств.

— Нет, вот посмотри! — Антон стал суматошно расстёгивать куртку, потом вытащил из-под рубашки какую-то вещицу, висевшую у него на шее. Ника вспомнила, как он хватался за эту штуку у спортзала, когда на него наехали хулиганы. Тогда ей показалось, что это крестик, теперь же она разглядела большой изогнутый коготь, покрытый у основания чёрным мехом. Рома, увидев его, скривил лицо так, как будто наелся лимонов.

— Ты отдала свой амулет этому? — последнее слово он почти выплюнул, после чего гневно отвернулся.

— Мой амулет, кому хочу, тому и отдаю, — сердито ответила Полина и повернулась к Антону, который поднёс коготь к самому её лицу.

— Видишь, ничего! Никаких следов крови! Если бы я распорол Заячьей губе горло амулетом, на нём осталась бы кровь!

— Как будто ты его снегом не мог оттереть, — подал голос Рома, всё ещё не поворачиваясь.

— Надо отнести его в милицию, там проведут экспертизу и увидят, была ли на когте кровь, — вставила Ника.

— Я не пойду в милицию! — Антон даже отшатнулся от неё.

— Почему, если ты не виноват? Тихонов вроде хороший следователь, он не станет тебя сажать, попытается докопаться до истины.

— Если я расскажу про Заячью губу в милиции, они узнают про моего папу. Что он замешан в чём-то незаконном, — тихо проговорил он, с болью глядя на девочек. — И его посадят. А тогда нашей семье точно конец.

— Значит, мы никуда не идём и никому ничего не говорим? — спросила Ника, чувствуя, как внутри неё что-то проваливается в глубокую бездну.

— Выходит так! Как те три обезьянки, на! «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу»⁽¹⁾! — Бяша, дурачась, закрыл ладонями сначала глаза, потом уши, затем рот.

— Ты, братан, по развитию точно недалеко от обезьяны ушёл, — Ромка пихнул его локтем. — Где там твой дом, очкарик, а то мы скоро околеем от холода!

— Уже близко, — голос Антона звучал невыразительно и совсем тихо, лицо его было бледным и не выражало никаких эмоций. Полина, такая же бледная, молча взяла его за руку, а Ника подумала, что так, наверное, чувствуют себя люди, впервые преступившие закон. Она с детства мечтала ловить преступников, распутывать самые сложные головоломки и стоять на страже порядка, а теперь она вместе с Полиной и хулиганами покрывает возможного убийцу. И даже если Антон невиновен, то кто-то же перерезал горло Заячьей губе! И милиция не сможет поймать этого человека по горячим следам, потому что никто не сообщит о нём, а тело могут найти нескоро.

Человека. Человека ли? Ведь горло было не перерезано, а разорвано или перегрызено.

Ника содрогнулась от этих мыслей, но тут перед ними показалась тёмная громада дома Петровых, и она встряхнула головой. Так или иначе, а ситуация скоро разрешится — Антон расскажет им правду, и все вместе они решат, что делать с этой правдой дальше.

* * *

Дом встретил нежданных гостей темнотой и тишиной. Антон, осторожно заглянув за угол, осмотрев коридор и прислушавшись, шёпотом сообщил, что его мама в комнате родителей, а Оля у себя, и обе они либо спят, либо читают книжки. Как-то само собой получилось, что Антон не собирался знакомить родных со своими друзьями, и вся компания, тщательно вытерев ноги о половичок, на цыпочках поднялась наверх, стараясь произвести как можно меньше шума и шикая друг на друга. Антон задержался, чтобы снять куртку и переобуться, заглянул к матери, которая, видимо, всё же не спала, и сказал, что пришёл из школы, но есть сейчас не будет, потому что ему надо делать уроки — по математике много задали. Это было совершеннейшей неправдой, потому что по математике была контрольная, а учительница была хоть и строгая, но всё же не из той породы бессовестных учителей, которые задают домашку после контрольной. Но мама Антона ему поверила, и он, поднявшись вслед за остальными, плотно затворил дверь в свою комнату.

— Шикарно живёшь, на! — высказался Бяша, оглядевшись по сторонам.

Комната действительно была опрятная, светлая и чистая, хотя из мебели в ней стояли только кровать с тумбочкой и стол со стулом, над ними висела полка с книгами. По стенам были развешаны рисунки, видимо, авторства самого Антона, на столе лежала стопка книжек, с полки на гостей смотрели игрушечный динозавр и робот-трансформер.

— Ну вы тут располагайтесь, — неуверенно предложил хозяин комнаты, сбрасывая рюкзак около стола. — Только ведите себя тихо, а то Оля прибежит, а ей совсем не надо это знать.

Ромка и Бяша без лишних церемоний плюхнулись на кровать, Полина присела на стул, Ника встала возле окна. Сам Антон примостился на краю стола, осмотрел ребят и откашлялся.

— Ну... В общем... Наверное, надо начать с самого начала. В последний день каникул к нам пришёл Тихонов, расспрашивал про пропавшего Вову Матюхина, показывал фотографию. Наверное, он всех в посёлке опрашивал.

— Он ко всем приходил, — подтвердил Ромка. — Только ничего ему разнюхать не удалось.

— Потом я... — Антон замялся. — Знаю, это прозвучит глупо, но я сам захотел разыскать Вову. Пошёл в лес и увидел там на ветке варежку. Тогда мне показалось... показалось, что с неё течёт кровь, но когда я принёс её домой, оказалось, что это просто растаявший снег.

— И часто тебе такое кажется? — нахмурилась Полина.

— С тех пор, как мы переехали сюда, довольно часто, — признался Антон. — Вы можете считать меня сумасшедшим, но я все улики прячу вот сюда, — он выдвинул ящик стола, в котором ребята с удивлением увидели полосатую варежку, кассету, блестящее кольцо-печатку с геометрическим узором и помятый клочок бумаги с какими-то записями.

— Это же Бабурина перстень! — присвистнул Ромка и с подозрением уставился на Антона. — Ты где его подрезал?

— У Тихонова, — Антон низко опустил голову. — Когда он лекцию проводил, положил папку с делом на мою парту, ну я и не удержался. Заглянул в папку, а там, — он понизил голос, будто рассказывая страшилку у костра, — фотографии Сенечки, Вовы и Семёна. И Чёрного Гаража, — Бяша громко икнул. — А ещё там был перстень. Я просто взял его посмотреть, и мне почудилось, что я... держу отрезанный палец.

— Да у тебя с башкой проблемы! — хмыкнул Ромка. — То ему кровь мерещится, то палец, то он от нас в лес убегает, то к трупу приводит...

— Тише! — зашипел Антон. — Когда я пришёл в себя, Тихонов уже забрал папку, и перстень остался у меня.

— То есть ты украл из-под носа у следствия важную улику? — Ника сердито скрестила руки на груди. — Ты должен вернуть кольцо Тихонову!

— Тихонов сам виноват! — внезапно встал на защиту Антона Ромка. — Надо было за папкой лучше следить, а не ворон считать!

— Прозевал перстень, на! — поддакнул Бяша.

— Если Тихонов обнаружит пропажу, вспомнит, что оставил папку около тебя, он может заподозрить тебя в похищении улик, а то и в убийстве! — не сдавалась Ника. — Надо ему всё рассказать! И варежку заодно отдать, и остальное, что там у тебя лежит.

— Тихонов нам ничем не поможет, — Антон помрачнел и задвинул ящик. — Он вот в исчезающий гараж не поверил, а тут мистика похлеще гаража. Я вам сейчас расскажу. Когда я впервые шёл в школу, то встретил очень странную девочку. Она была в маске лисы.

Ника и Полина хором ахнули, Полина при этом зажала рот рукой.

— Что такое? — вскинулся Ромка.

— Я тоже её видела, — почти шёпотом произнесла Ника. — Через неделю после пропажи Бабурина, вечером, на улице. Она была в красной шубке с белым мехом, а глаза у неё светло-светло карие, почти жёлтые. И говорит она таким странным писклявым голоском. Постоянно хихикала и зачем-то звала меня в лес. У кого-нибудь из девочек или девушек в посёлке есть такого цвета глаза?

— Мне что, делать больше нечего, кроме как девчонкам в глаза заглядывать? — фыркнул Ромка, хотя слушал он с видимым интересом.

— Насколько я помню, ни у кого не видела таких глаз, — задумчиво протянула Полина. — Но Антон, это ведь очень опасно! Ника спрашивала меня о девочке в маске, и я вспомнила, что рассказывал мой дедушка. Много лет назад в посёлке тоже пропадали дети. По слухам, к ним приходили дети в масках зверей, а потом они уходили в лес и не возвращались. Антон, пожалуйста, держись подальше от этой странной девочки!

— Она не единственная, — глухо проговорил он. — К моей сестре по ночам прилетает сова. Огромная сова, размером с Олю, если не больше. Родители ей не верят, но как-то раз я сам видел. Это было в ночь после пропажи Семёна. Сова принесла на подоконник мои очки — помните, которые Семён у меня отобрал? А ещё она... она говорила человеческим голосом. Звала меня, просила открыть окно, даже притворилась Олей.

— Ну это ты, брат, заливаешь! — заметил Ромка.

— Тебе бы книги писать, на! — поддержал его Бяша.

— Вы можете мне не верить, — горячо заговорил Антон, — но Оля и мама тоже видели Алису — она стояла у нашего забора!

— Кто такая Алиса? — насторожилась Полина.

— Девочка-лиса, — Антон слегка покраснел. — Понимаешь, она отказалась называть своё имя, и я придумал, как её называть. Лиса Алиса из «Буратино»⁽²⁾, помнишь?

— Алиса из «Буратино» была плутовка и обманщица, — Полина тоже раскраснелась, её глаза опасно засверкали. — Вижу, ты близко подружился с этой Алисой!

— Ха, а я тебе говорил! — кажется, настроение Ромки заметно улучшилось. — Говорил, что этот очкарик тебя бросит! Что, променял Полинку на какую-то ряженую с хвостом? Или у неё нет хвоста?

— Антоха, небось, проверил, на! — выдал Бяша и закатился хохотом, но и Ника, и Полина бросили на него такие взгляды, что он быстро умолк.

— Ничего я не проверял! — возмутился Антон. — Эта Алиса, она... Она странная. Она говорит какие-то чудны́е вещи и всё время смеётся, но с ней очень интересно, и она... как будто затягивает тебя. Заманивает вглубь леса.

— Я же говорю, она опасна! — воскликнула Полина.

— Это она подарила мне жвачку со вкладышем, который я обменял на фотоаппарат, — Антон кивнул на Ромку, который явно понял, о чём идёт речь. — И тогда, когда вы с Семёном напали на меня в лесу, я играл в догонялки именно с ней.

— Так это ты её звал, а не ту собачонку! — кивнул Рома.

— Эта собачонка — Жулька, и Алиса её кормила, когда я её впервые встретил. Похоже, она любит собак, — при этих словах Антон покосился на Полину. Та поджала губы, но промолчала, Ромка же внезапно сказал:

— Ты это... Извини за собаку, если что. Я её сдуру пнул, не хотел... Мы тогда с Бяшкой наломали дров, правда, Бяша?

— Целый лес, на!

— Когда я убежал от вас в лесу, меня позвала именно Алиса. Она отвела меня к Чёрному Гаражу, и мне показалось, что там... В общем, мне привиделись тела детей, Сенечки и Вовы. Я бросился бежать, но меня окружили звери... а может, это были люди в костюмах зверей. И один из них, похожий на козла, надел на меня маску зайца — ту самую, которая была у меня в рюкзаке, помните? Я, кстати, не знаю, как она там оказалась. Ещё это существо, похожее на козла, осыпало меня конфетами, а потом приехал мой папа, и они все исчезли. И звери, и конфеты, и маска. Папе я ничего не рассказал, и он увёз меня домой.

— Ты нам точно не очередную страшилку рассказываешь? — недоверчиво прищурилась Ника.

— Дедушка рассказывал мне легенды про Хозяина леса, — дрожащим голосом проговорила Полина. — По слухам, он как раз принимал облик огромного козла, и ему подчинялись все лесные звери.

— А на кассете, — Антон кивнул на ящик стола, — записан репортаж об этом Хозяине. Я на него случайно наткнулся, когда телевизор настраивал.

— Ну Хозяин и Хозяин, дальше-то что? — пожал плечами Ромка. — У нас про этого козлину каждый второй слышал. Если в каждую бабкину сказку верить, и на свете жить не захочется!

— В ночь пропажи Кати звери выманили меня на улицу, — голос Антона стал совсем тихим. — Их было четверо: Алиса, Сова, Волк с жуткой оскаленной пастью и Медведь с перебинтованной лапой. Сначала я испугался, но потом Алиса успокоила меня. Я надел маску зайчика, и мы стали веселиться. Ели конфеты, прыгали до самого неба, плясали под музыку, пытались дотянуться до луны... На следующее утро я думал, что это всё сон, хотя у меня мышцы болели... знаете, такая приятная усталость, как после долгой прогулки или плавания? Потом выяснилось, что пропала Катя, потом мы её нашли, и с тех пор я зверей больше не видел.

— Может, ты лунатик? — предположил Ромка. — Вышел во сне на улицу и давай скакать как сумасшедший, а звери и конфеты тебе приснились.

— Не знаю, — Антон покачал головой. — Всё-таки всё это очень странно. И последнее... Сегодня на меня напал Заячья губа, потащил к машине, и я схватился за амулет, — он снова взялся за висевший на шее коготь и виновато посмотрел на Полину. — Просто схватился, больше я ничего не мог сделать! И тут на нас сверху будто упало что-то большое... какая-то птица. Я думаю, что это была Сова.

— Та самая, которая тебе очки принесла? — Ромка выглядел всё более и более недоверчивым.

— Та самая. Я ничего не видел, потому что упал, а потом с меня ещё и очки слетели. Но Ника же сказала, что горло Заячьей губы как будто разорвано когтями. Сова вполне могла такое сделать. Напасть, разорвать горло и улететь.

— Заячью губу убила, а тебя не тронула? — с каждой минутой Ника всё меньше и меньше верила словам Антона.

— Она затем и прилетела, чтобы меня спасти, — покачал головой Антон.

— Но зачем ей тебя спасать? В дедушкиных рассказах звери никому ничего хорошего не делали! — воскликнула Полина.

— Я... — Антон ненадолго замолчал. — Я думаю, они хотят, чтобы я стал одним из них. Стал Зайчиком. Поэтому они мне и маску подсунули. Они хотят заманить меня к себе.

Наступила тишина, а потом Ника медленно проговорила:

— А ведь Алиса, когда встретила меня на улице, назвала меня «куницей».

— Баста! — Ромка поднялся, хлопнув ладонью по кровати. — Вы трое, похоже, сговорились, и морочите нам с Бяшкой головы. У одного говорящие звери и сова-убийца, у другой дедушкины сказки и Хозяин леса, у третьей куница... Решили, что нас можно на раз-два развести? Расскажете нам сказочку, и мы вам поверим?

— Но вы же сами видели гараж! — возразил Антон. — Я уверен, звери с ним как-то связаны! И Заячья губа действительно убит!

— Не-а, братан, мы тебе не верим, — категорично заявил Рома и шагнул к двери. — Кому другому эти сказки рассказывай — про Алису свою, про сову, про конфеты и танцы под луной. Бяшка, пошли!

— Он говорит правду! — послышался дрожащий голосок из-за двери. Ника толком не успела испугаться — дверь распахнулась, и в комнату влетела маленькая светловолосая девочка, которая упёрлась руками в бока и сердито уставилась на ошеломлённых хулиганов.

— Сова есть, я её видела! И лису видела! Тоша не врёт! — тонко воскликнула она, продолжая сверлить мальчишек взглядом. Антон соскочил со стола и в изумлении уставился на девочку.

— Олька! Ты что здесь делаешь?

И гораздо более испуганным тоном добавил:

— Ты что, всё слышала?

1) Три обезьяны — устойчивая композиция из трёх обезьяньих фигур, закрывающих лапами глаза, уши и рот. Имеет японское происхождение. Обезьяны символизируют идею недеяния зла: «Если я не вижу зла, не слышу о зле и ничего не говорю о нём, то я защищён от него». В русском переводе более популярна версия «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу».

Вернуться к тексту

2) «Золотой ключик, или Приключения Буратино» — повесть-сказка А.Н. Толстого, литературная обработка сказки Карло Коллоди «Приключения Пиноккио. История деревянной куклы». Впервые издана в 1936-м году.

Вернуться к тексту