Когда молчат свои: история Гарри Поттера (джен)

Прошло девятнадцать лет.

Хогвартс снова был полон голосов, чемоданов и нервного смеха. Платформа девять и три четверти дышала жизнью — такой обычной, почти неприлично мирной после всего, что было.

Гарри Поттер стоял чуть в стороне, наблюдая, как его сын сжимает в руках письмо о зачислении. Мальчик был слишком серьёзен для своих лет — это пугало Гарри больше, чем шрам, который иногда всё ещё отзывался слабым покалыванием.

— Ты уверен, что я справлюсь? — спросил мальчик.

Гарри присел перед ним и улыбнулся.

— Никто из нас не был уверен, — сказал он. — Но мы справились.

Мы. Слово всё ещё имело вес.

Рон спорил с проводником о багаже, как будто война закончилась только вчера и мир всё ещё можно было взять шуткой и упрямством. Он стал тише, но не мягче. Шрам на плече напоминал о той ночи — и о том, что некоторые удары никогда не забываются.

— Он волнуется, — сказал Рон, подходя к Гарри. — Значит, не дурак.

Гарри усмехнулся.

— Ты всё ещё так утешаешь?

— Лучшее, что умею.

Они замолчали. Тишина между ними больше не была враждебной. Она была осторожной — как старое стекло, которое можно держать, если не сжимать слишком сильно.

Гермиона стояла чуть поодаль, разговаривая с преподавателем. Она стала Министром Магии, как когда-то и предсказывали — строгая, внимательная, бесконечно уставшая. Но когда она обернулась и встретилась взглядом с Гарри, в её глазах всё ещё жила та девочка, которая боялась сделать неправильный выбор.

Она подошла.

— Поезд скоро отправляется, — сказала она.

— Я знаю.

Пауза.

— Иногда мне кажется, — тихо произнесла Гермиона, — что если бы мы тогда сделали всё иначе…

Гарри покачал головой.

— Мы сделали то, на что были способны.

Он не сказал правильно. Он сказал возможно.

Когда поезд тронулся, Гарри машинально коснулся шрама. Он не болел. Но и не исчез. Тень той связи осталась в нём — не голосом, не соблазном, а знанием того, насколько легко можно потерять себя, если тебя перестают видеть.

Он смотрел вслед поезду и думал не о тьме.

Он думал о том, что их дружба выжила не потому, что была идеальной.

А потому, что они позволили ей быть сломанной — и всё же остаться.

Иногда любовь — это не доверие без трещин.

А выбор остаться, даже когда знаешь, насколько это больно.

Гарри вздохнул, развернулся и пошёл прочь с платформы — не оглядываясь.

Жизнь продолжалась.

И этого было достаточно.