Гарри Поттер версии 2.0 (джен)

Разумеется, мой вопрос вызвал у Дамби откровенное недоумение, а то и обалдение. Нет, ну оно и правильно. Себя представьте на его месте. Сидит он такой весь важный и тут вдруг ему вопрос такой прилетает. Да ещё и от кого? От ученика который в школе без году неделя. Я бы на его месте тоже офигел. И знаете, может быть и пошёл бы разговор немного по другому, если бы не этот вопрос. Потому что, разозлил он меня. Нет, не взбесил, а именно что разозлил. Так что, ясную голову и способность соображать я сохранил.

А разозлить ему меня чем удалось? Да тем, что когда Снэйп покойного Джеймса Поттера во всю дерьмом поливал, то Дамблдор сидя за своим столом, чуть ли не пальцами по нему побарабанивал. То ли от нетерпения, типа, я это и так всё это знаю и нечего мне по сто раз одно и то же повторять, то ли от досады, что его действительно от каких-то дел оторвали. Но, при этом, он ни слова не сказал Снэйпу. Не прервал его разглагольствования какой-нибудь фразой или заклинанием. А вместо этого спросил у меня, что, мол, я в своё оправдание скажу. То есть я для него уже был виноват.

Знаете, даже мне, несмотря на то что для меня Поттер-старший, по сути, был никем, да и сам я Поттер чисто номинально, но даже мне неприятно было слушать Снэйповскую речь. А что было бы если бы вместо меня его слушал настоящий Гарри, одиннадцатилетний ребёнок?

Вот этим-то он меня и разозлил и поэтому я ему свой такой вопрос и выдал. И пока Дамблдор переваривал, так сказать мои слова я ему и разъяснение добавил.

«Скажите-ка, профессор, — уточнил я у него, — какого, спрашивается чёрта, в этой вашей самой лучшей в мире школе некоторые учителя позволяют себе тыкать сиротам в глаза их статусом и глумиться над их покойными родителями? Сегодня этот, с позволения сказать учитель, моего папу покойного с дерьмом смешивает, а завтра что он скажет, например, тому же Лонгботому с Гриффиндора? Что он так сильно растения любит из-за того что его родители в Мунго овощами лежат? И почему вы, профессор, вместо того чтобы такие разговоры пресекать, наоборот поощряете их? Поэтому задаю свой вопрос ещё раз. Что вы, профессор, скажете в своё оправдание?»

Но, как только Дамби открыл свой рот, чтобы ответить я ему ещё добавил:

— И это я ещё не упомянул про Биннса и Квиррелла.

— Профессора Биннса и профессора Квиррелла, — поправил меня Дамби.

— Значит с тем, что Снэйпа нельзя считать профессором, вы согласны?

Кстати, остальные деканы во время нашего разговора помалкивали. Потому что, своего декана я настоятельно попросил не влезать в разговор, ещё когда предупредил о предстоящем рандеву. И тогда же предупредил, что разговаривать с Дамблдором я собираюсь, примерно, как с Олливандером, во время покупки волшебной палочки. А она, видимо, поговорила уже с Макгонагалл и Флитвиком.

А Снэйпа я, на некоторое время, заблокировал, используя пространственный барьер. Так что, мог он в данный момент только стоять неподвижно и глазами на окружающих блымать. Хотя, ради истины, должен сказать, что долго такой барьер обычно у меня не держался. Впрочем, времени на то, чтобы поговорить с Дамби хватить было должно.

— Ну, что ты Гарри, Северуса, разумеется, тоже нужно называть профессором. Во-первых, он учитель, во-вторых, мастер-зельевар, и в-третьих, я ему полностью доверяю.

— А, я в свою очередь, говорю не о его зельеварческих талантах, а о преподавательских. И, это, во-первых. А, во-вторых, если вы ему полностью доверяете, то вы тогда, уж простите, не более чем доверчивый глупец. Потому что, за подбор и работу персонала, отвечаете вы, — я указал на него пальцем, — как директор. И, именно вы, виновны в том, что что вместо нормальных учителей вы принимаете на работу настоящих... ну, не буду стараться грубить и, поэтому не назову их мудаками.

— Не выражайся, пожалуйста, Гарри. Я очень этого не люблю, — поморщился Дамблдор.

— И чё? — ухмыльнулся я ему в ответ. — Мои родственнички, да будет вам известно, тоже много чего не любят. Особенно меня. Вот только им, чтобы продолжать быть живыми и здоровыми, пришлось осваивать искусство компромисса. И, знаете, оказалось что это совсем несложно. Так что, если вы проверите, то убедитесь что и живы они, и почти здоровы.

Тут ещё наверняка возникнет вопрос, почему, мол, Дамби позволяет мне так с собой разговаривать? А дело всё в том, что тут главное инициативу в разговоре перехватить. Что я, собственно, и сделал ошарашив его своей предъявой. И пока он её обратно не перехватил. А ведь если бы я начал оправдываться после его вопроса, то тут уже он, как говорится, условия диктовал бы и неизвестно ещё, до чего наш разговор бы дошёл бы. И, кстати, было вполне возможно, что мальчик Гарри стал бы по жизни должен дедушке Альбусу.

Альбусом, кстати, нашего директора звали. Ну, если я ещё об этом не упоминал. Причём имён у него было целых четыре. Так что, полностью оно звучало как Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор. Не знаю, действительно ли его родители дали ему все эти имена, или он сам себе их взял, чтобы звучало солидней.

Впрочем, то, что пока инициатива на моей стороне, не значит, что он не попытается её перехватить.

— И тем не менее, Гарри, не мог бы ты не выражаться? — сделав сокрушённое лицо, попробовал он перевести разговор в другую плоскость. — Тут, всё-таки сидят уважаемые люди, твои профессора...

— Нет, — перебил я его, — не мог бы. И за это вы себя поблагодарите, в первую очередь. Ведь это же по вашей инициативе я у своих родственничков на воспитании оказался. Вот и выросло, что выросло, так что, меня теперь учить, только — портить. Поэтому нет, нет, и ещё раз нет. К тому же я, как говорится, всего лишь назвал вещи своими именами. А так же, в моих словах нет абсолютно ничего неуважительного. Ни по отношению к вам, ни по отношению к профессорам Спраут, Макгонагалл и Флитвику.

После чего я прервался всего лишь на секунду, чтобы, как говорится, а то дыхания стало не хватать. Быстренько вдохнул и продолжил свою речь.

— Да, и вот ещё какой момент. Он, — я указал на Снэйпа пальцем, — заявил мне на уроке, что дескать, известность это ещё не всё. Но, если он завтра же публично не извинится, и не только передо мной, а и перед всеми детьми чьи семьи, так или иначе, пострадали во время когда Волди со своей бандой мирное население терроризировал, то я ему напомню кто из нас Мальчик-Который-Выжил, а кто якобы раскаявшийся Пожиратель. И, кстати, я очень надеюсь, что он этого не сделает.

— А почему вы на это надеетесь? — уточнил вдруг профессор Флитвик.

Который, кстати, действительно был настоящим полукровкой, а не, таким как я. Он был настоящим смеском, одним из родителей которого был человек, а вторым — гоблин. И ему, судя по всему, нелегко пришлось чтобы своего нынешнего положения достичь. Его, скорее всего, и среди людей за человека не считали, и среди гоблинов — гоблином. Вот ему и пришлось потрудиться, чтобы завоевать определённый авторитет.

И, наверное, ему тоже очень часто приходилось надеяться что кто-то не сделает то, или иное. Потому что, тогда у него появятся основания кого-нибудь на место поставить. И, опять же, наверное, задавая этот вопрос, он от меня ожидал что я не просто так эту надежду выразил.

— А у меня тогда появятся основание, профессор, поднять такой хай, что его даже в Азкабан выгребные ямы чистить не возьмут, — не подвёл я его ожидания.

— Но, ты же понимаешь, Гарри, что это невозможно? Ведь зельеварение является одним из основных предметов и я не могу тебе позволить парализовать работу школы, — заявил мне Дамблдор. — Кто будет преподавать зельеварение, если убрать профессора Снэйпа из школы?

— А это тоже ваш косяк, профессор — указал я на это Дамблдору. — Почему, спрашивается, основные предметы преподают по одному учителю? Ведь жизнь есть жизнь и случиться может всякое. С вами, со мной, с любым из профессоров. И, что вы тогда делать будете? Голову пеплом посыпать и винить себя в непредусмотрительности?

— У школы нет денег, — заявил Даблдор.

— Так изыщите. Надавите на Попечительский совет и Министерство. И вообще, в конце концов, почему я вас учить этому должен? Блин! Да даже начальная маггловская школа в нашем Литтл Уингинге и то, в этом отношении, лучше вашей самой лучшей в мире школы чародейства и волшебства. Вы, вдумайтесь. Маггловская школа лучше вашей.

И снова я ненадолго замолчал, чтобы воздух в лёгких пополнить.

— Слушайте, — задал я уточняющий вопрос, — а может это потому, ну, такое положение вещей, что вы должностей слишком много нахватали? Знаете, был у меня один маггловский знакомый. Так вот, его старик-отец, покидая этот говённый мир, сказал, что мол, никогда не нужно одновременно бегать за бабами и за троллейбусами. Ни за тем, ни за другим не успеешь. ⁽¹⁾

А дальше я удрал. Типа, вы тут решайте, а мне ещё уроки доделывать. И ходу из кабинета, ходу. Последнее, что я услышал, закрывая за собой дверь, слова Макгонагалл: «А ведь я тебя ещё тогда предупреждала, Альбус...».

И ещё я подумал что следующий наш разговор уже так не пойдёт. Наверняка дедушка Дамби постарается подготовиться и провести его на своих условиях. А в том что он состоится я даже и не сомневался. Только я ведь далеко не все свои козыри сегодня использовал. Так что, пусть готовится.

В итоге утром Снэйпа за преподавательским столом не было. Не стал он извиняться. А у меня появился повод. Правда, прямо сейчас я хай поднимать не стал, конечно. Как говорится, ложка к обеду дорога. В итоге зельеварение на два дня отменили и по-быстрому отыскали отставного зельевара из Мунго. Который, будучи старичком словоохотливым поделился, что выпускников Хогвартса приходилось доучивать. Как раз с того момента Снэйп зельеварение преподавать стал. Потому что на шестом и седьмом году обучения проходили так называемое «Продвинутое зельеварение» которому Снэйп обучал только слизеринцев. Которые, в свою очередь, совершенно не горели желанием в Мунго работать идти.

И, кстати, такое же положение вещей не только в Мунго было, но и в Аврорате, будущим сотрудникам которого тоже нужно было хорошо в зельеварении разбираться. В основном, конечно, в части связанной со сложными ядами и противоядиями, которые на том же на «Продвинутом зельеварение» изучали.

И, исходя из этого, невольно возникло у меня подозрение, что не таким уж и всесильным, каковым его позиционируют, был добрейший дедушка Дамблдор. Скорее всего, в магической Британии образовался эдакий «Статус кво», который всех устраивал. Вот я это-то болото и всколыхнул слегка. А зачем? Ну так решил же я ревизором немного поработать. А там, глядишь, народ, который привык жить спокойно, подумает да и решит, что, мол, ну его нафиг этого Поттера. Уж лучше его из Британии убрать, а то слишком от него много вони. В какую-нибудь другую школу. Хотя, конечно, могут и грохнуть попробовать. Но, пусть попробуют. Ведь грохнуть того кто предупреждён гораздо сложнее чем того кто об этом не подозревает.

Следующий косяк из-за которого случился очередной «шкандаль», вылез на уроках полётов. Оказалось, что здешние маги для полётов мётлы используют. Как ведьмы в сказках. Я, кстати, точно помню, что с таким методом передвижения по воздуху раньше не сталкивался. У нас там, в прежнем мире, как я уже говорил, летали на самолётах и прочих вертолётах. А вот таких подручных средств у нас там не было.

Нет, чтобы совсем ничего похожего не было, я так говорить не буду. Были, конечно, но, не для того, чтобы летать быстро и на большие расстояния. В общем, использовались специальные костюмы, выполнявшие роль антиграва. И надев такой костюм и используя воздушную тягу, преодолевались небольшое расстояние. В основном, они использовались в горах, во время восхождений. Для того чтобы преодолеть пропасть через которую мостика нет, подняться на скалу и так далее. А вот именно мётел или там ковров-самолётов каких-нибудь в использовании не было.

А скандалчик очередной я закатил из-за того что мётлы на которых нас летать учить собирались старые были. И не просто старыми, а очень старыми.

«Профессор Хуч, — уточнил я у нашего учителя по полётам, — скажите, это что, те самые мётлы на которых когда-то училась летать сама мадам Мерчбенкс?».

А Гризельда Мерчбенкс была Главой той самой министерской комиссии, которая принимала экзамены у пятого и седьмого классов. И, по слухам, экзамены она, в своё время принимала ещё у Дамблдора, когда тот в Хогвартсе учился. Поэтому-то я её и упомянул, чтобы подчеркнуть насколько мётлы были старые и ненадёжные. И добавил, что уж кто, кто, но я на этом точно летать не буду.

Урок, кстати, у нас был общий для всего курса. И, разумеется, Малфой не преминул пройтись на мой счёт.

— Ха! Поттер, да ты струсил! — воскликнул он.

— Малфой, вот ответь мне, сколько тебе говорить чтобы ты рот не раскрывал, ну, чтобы идиотом себя не выставлять? — ответил я ему вопросом на вопрос. После чего ещё объяснил кое-что. — Ведь если ты себе шею свернёшь, то твои родители тут же подсуетятся и нового наследничка струганут. А у меня, в отличие от тебя родителей нет. Поэтому мне, о будущем, приходится самому думать. И ты, если такой рисковый, то вперёд и с песней. Я с удовольствием полюбуюсь как ты с метлы навернёшься.

А дальше случилось то, что я от него, говоря откровенно, не ожидал. Видимо моё мнимое превосходства настолько покоя ему не давало, что он решил продемонстрировать, что им, Малфоям, закон не писан. «Да трус ты, Поттер! Трус! — снова воскликнул он. — И ничего с нами не случится. Вот смотри. Вверх!» — дал он команду метле.

И, усевшись на неё верхом попробовал взлететь. Что ему даже удалось. Вот только не учёл он, при этом, что куры тоже летают. Но, невысоко и недалеко. Так что, как только он взлетел, метла под ним сломалась, а сам он грохнулся на землю. И, по-моему, даже что-то сломал или вывихнул. Правда, никто не увидел как я ему в этом помог, используя всё те же пространственные барьеры. Но, это, как говорится, совсем другая история.

Урок, разумеется, был сорван и меня снова потащили к директору. Разбираться. И опять же вечером, потому что распоряжение профессора Спраут никто не отменял. Ну, я имею в виду без неё к директору не ходить. Вот только непонятно мне было, а я-то в этот раз тут при чём?

Пока в кабинете у Дамблдора не оказался. Потому что помимо меня, его и моего декана, присутствовали так же профессор Хуч и новый декан Слизерина Аврора Синистра. Она, кстати, астрономию преподавала. И, разумеется, Малфой, но, только в двойном, так сказать, экземпляре. Потому что, помимо младшего Малфоя присутствовал ещё и старший. Папаша его. А меня, насколько я понял, Дамби пригласил, чтобы использовать и надавить на одного из попечителей, в лице того же Малфоя, но уже старшего, который, кстати, не только входил в Попечительский совет, но и Главой его был.

Впрочем, в данном случае наши с Дамби интересы совпадали. Мне и самому на метле хотелось полетать попробовать. Так что, не промолчал я. И через пару дней в распоряжении у профессора Хуч было сорок новеньких мётел. Разумеется, они не были слишком навороченными, но, для того чтобы летать научиться, самое то. Как говорится, то что доктор прописал.

И ещё до Дракусика попробовали донести истину, что мир вокруг него не вращается. Будь он при этом хоть трижды Малфой. Что частенько возникают ситуации, когда даже Малфоям приходится играть либо по общим правилам, либо вообще по чужим. И, что если он этого до сих пор не осознал, то ему же проще подняться на Астрономическую башню и спрыгнуть оттуда.

Имелось в школе такое сооружение. Теоретически, если с неё спрыгнуть, то живым остаться можно было. Но вот проверять эту теорию на практике почему-то никто не стремился.

И ещё, помнится, я уже упоминал, что британские маги очень любят высказывать своё мнение. Как устно, так и письменно. Так вот, оказалось что у этого дела есть и приятная сторона. Во всяком случае после замены мётел ко мне многие подходили и благодарили. В частности, тот же Невилл Лонгботтом о котором я раньше упоминал. Им, кстати, оказался тот самый круглолицый парнишка, который в поезде жабу разыскивал.

А подошли они вместе с той самой лохматой девчонкой, которая ему в этом помогала. Звали её, как выяснилось, Гермиона Грэйнджер. Их, кстати, обоих на Гриффиндор распределили. Так вот, Невиллу, оказывается летать на метле до школы бабушка запрещала.

У него вообще интересно получилось. С одной стороны его бабушка чуть ли не в вату заворачивала, а с другой стороны его родственнички, в частности дядя Элджи, постоянно пытался в нём магию пробудить. Потому как у Невилла с детскими магическими выбросами немного напряжёнка была и родня считала его сквибом.

В общем, магия в нем, таки пробудилась, но вот методы которыми это делалось... В общем, если бы я был на месте Невилла, то я бы этому дяде уши-то пооткрутил бы.

А так же он, как я уже говорил, тоже можно сказать сиротой был. Только при живых родителях, которых Пожиратели до безумия запытали и они теперь в Мунго находились.

И таких вот сирот на нашем курсе немало было. Помимо меня и Невилла, например, та же Сьюзи Боунс воспитывалась тёткой, потому что её родителей тоже Пожиратели убили. Ну, и другие, не буду всех перечислять. Но, объединяло нас то, что все мы были последними в своих семьях. Так что, поблагодарить меня было за что.

А Грэйнджер была, так называемой, магглорождённой. Такой же, как мама Гарри. Так вот, она, оказывается вообще высоты боялась. А старые мётлы этот страх очень даже усиливали. И у неё на том уроке чуть паническая атака не началась.

В общем, хоть и старался я прежде всего для себя лично, но, тем не менее приятно было когда ребята вот так вот подходили и благодарили.

На этом, разумеется, мои аудиторские изыскания, приводившие к устранению недостатков, не закончились. Следующим этапом было разобрать с, так называемым, профессором Биннсом. Который преподавал нам Историю магии и был... призраком, на минуточку. Причём, умер не вчера, и даже не позавчера, а ещё в девятнадцатом веке.

И если посчитать, то призраков школе было немало. Ну, оно и понятно. Чем старше замок, тем больше вероятность, что в нём они водятся. У нас даже у каждого дома свой такой имелся. Например, призраком Хаффлпаффа был Толстый Монах, расспросив которого я выяснил, что при жизни его звали... Тук. И был он ни кем иным как одним из ближайших сподвижников Робина из Локсли.

Впрочем, речь не о нём, потому как его история это тема для совсем другого повествования. Хотя бы о том как он из Ноттингема в Шотландию перебрался. А про Катберта Биннса, который явно засиделся в этом мире. Нет, если бы он уроки проводил интересно и увлекательно, на вопросы отвечал, экскурсии какие-нибудь организовывал, то и бог с ним. В том смысле, что никого бы не волновало его состояние. Но, так нифига же. Во-первых, он рассказывал только о гоблинских восстаниях, и, во-вторых, он бубнил настолько монотонным голосом, что не уснуть на его уроке было невозможно. И кому такой учитель был нужен? Лично мне подумалось, что никому.

В общем, я через Сьюзен Боунс связался с её тётей, Амелией. Которая, как я уже говорил, работала Главой Департамента магического правопорядка, и уточнил у неё имеется ли в Министерстве отдел занимающийся научными изысканиями. И оказалось что таковой имеется, а называется он Отдел тайн. И хорошие знакомые у неё там были.

Так что, через некоторое время, благодаря сведениям полученным от сотрудников этого отдела, я научился выполнять самый настоящий Экзорцизм. После чего, разумеется, как-то утром, в школе поднялся хай. Ну, когда ученики на урок Исторри пожаловали. В общем, народ забегал, ёрзать начал, но, в итоге новый преподаватель данного предмета у нас появился, который, в отличие от Биннса, был большим энтузиастом своего дела. Правда, в этот раз я своё участи в этом деле рекламировать не стал. Посчитал, что ни к чему оно мне. Мол, нечего слишком часто на себе внимание окружающих заострять.

После чего у меня в планах остался ещё один «профессор». По имени Квиринус Квиррелл. Но, о нём речь ниже пойдёт.

1) Цитата из фильма «Харли Дэвидсон и ковбой Мальборо»

Вернуться к тексту