Серия Полуночник-1: Опека Полуночника (джен)

Есть разнообразие эмоций, которые появляются после того, как осознаёшь, что сделал что-то невероятно глупое. Сначала это шок. Невыносимый и страшно тяжёлый. Затем отрицание... Гарри, испытывавшему подобные эмоции, каждая минута казалась вечностью. Если Полуночник и есть Блэк, то почему собака хотела защитить его от дяди Вернона? Почему пес, казалось, заботился и сочувствовал ему, когда все утверждают, что этот человек хочет его смерти?

Как только шок прошёл, Гарри принялся терзать себя. Он ведь чувствовал, что что-то было не так с Полуночником. Доказательства с самого начала лежали на поверхности. Полуночник вёл себя больше по-человечески, чем по-собачьи. Почему он не видел правды? Как он мог быть так глуп? Он ведь рассказал Сириусу Блэку ВСЁ!

К чувству вины добавился гнев. Он злился на себя, на Блэка и даже на Дамблдора за то, что тот скрыл всё это от него. Вспоминая свою беседу с профессором Люпиным, Гарри понял, что этот человек тоже знал правду о Полуночнике, и это моментально разрушило его доверие и уважение к молодому преподавателю. Почему все всегда знают о его жизни больше, чем он сам? Почему никто не может рассказать ему правду? Неужели он просит слишком много?

Очевидно, да.

Гнев и вина больше не действовали на Гарри как батарея. Профессор Дамблдор не врал Фаджу, когда упомянул о занятиях. Сказать, что все были в шоке, найдя палочку Гарри у него в сундуке, было бы преуменьшением. Почему Блэк охотно вернул палочку, когда у него самого её не было? Столько всего непонятного было в этом похищении.

Как только Гарри вышел из больничного крыла, он погрузился в водоворот занятий, состовших как из маггловской, так и магической защиты. Профессор Люпин учил Гарри, как физически защитить себя, в то время как Дамблдор, Флитвик, МакГонагалл и даже Снейп обучали его различным аспектам магии. Профессор Флитвик, конечно же, обучал его чарам; МакГонагалл — простым превращениям, которые могли быть полезными в жизни и в опасных ситуациях (как, например, создание оружия); Снейп рассказывал ему о растениях и травах, которые могли быть полезны при лечении распространенных травм. А профессор Дамблдор соединял все аспекты вместе.

Гарри быстро прогрессировал, решив не повторять одной и той же ошибки дважды. Он больше никогда не доверится вслепую кому-либо или чему-либо из-за своих эгоистических желаний. Он больше никогда не позволит своим эмоциям одержать верх над собой. Он больше никогда не будет жертвой.

Две недели Гарри ничем не занимался, кроме учёбы и тренировок. Преподаватели и Уизли хотели отпраздновать его день рождения после его выздоровления, но Гарри отказался. Он не хотел на что-либо отвлекаться.

Эта навязчивая идея не осталась незамеченной профессорами. Сейчас Гарри жил в гостях у профессора Люпина, хотя он редко проводил там время. Люпину приходилось следить за тем, чтобы мальчик вовремя ел, и едва не приказывать ему спать. Гарри через некоторое время рассказал профессору Люпину, что его несколько раз били и после телефонного звонка, и ещё о некоторых деталях своей жизни у Дурслей. Это было то, что все хотели услышать, и они больше не приставали к нему.

Гарри никому не рассказал, что Полуночник и Сириус Блэк ― одно и то же лицо. Кроме профессора Люпина никто не должен знать об этом маленьком секрете. Хотя это, вероятно, было не самым правильным шагом, Гарри решил не раскрывать свое знание даже Люпину. Если профессор хочет, чтобы Гарри доверял ему, он должен вернуть его расположение.

Никто не знал, что вынудило мальчика вырасти, измениться за ту ночь, и Гарри планировал оставить всё как есть. Не нужно было, чтобы каждый подтвердил то, что и так было правдой: он — полный идиот.

* * *

Одним ранним утром в середине августа Гарри проснулся раньше других ― он всегда теперь делал так. Часть его маггловского обучения с профессором Люпином требовала, чтобы он совершал ежедневные пробежки, утром и вечером. Сначала это было трудно при его ослабленном состоянии, но Гарри скоро натренировался так, что мог пробежать два километра два раза в день и даже не вспотеть. Это было расслабляющее упражнение, которое Гарри обычно делал один и которое давало ему время подумать, о чём хотелось.

Остаток хогвартских каникул, казалось, был и наказанием, и благословением для него. Хорошее было в том, что Гарри не должен был выносить шепотки и взгляды одноклассников или крики и проклятия родственников. А то, что он занимался с каждым учителем отдельно, помогло хорошо освоить теорию еще до занятий. Плохое же состояло в том, что Гарри был одинок и целый день под присмотром. Все время казалось, что его преподаватели наблюдают и ждут чего-то, что должно случиться во время занятий. Профессор Снейп даже попробовал начать язвить, напоминая Гарри, насколько он высокомерен и безрассуден.

Гарри не реагировал на это. Он оставил попытки убедить людей увидеть его таким, какой он есть в действительности. Если они хотят верить в какую-то ложь, пусть верят. Снейп же составил своё мнение о нем, когда Гарри два года назад только вошёл в Большой Зал, и ничто не изменит его. Как и мнение кого-то другого в волшебном мире.

Настолько тихо, насколько возможно, Гарри оставил апартаменты профессора Люпина и отправился на пробежку. Хотя никто ничего ему не говорил, он знал, что профессору Люпину нездоровится. Он, казалось, выглядел ещё более бледным и слабым в последние несколько дней. Из-за этого Гарри решил, что лучше дать человеку поспать, особенно учитывая то, что Люпин делал для него: он был его временным опекуном и многое другое.

Прохладный утренний воздух освежил и сразу прогнал вялую сонливость. Солнце только начало подниматься над гладью озера — Гарри никогда не уставал любоваться этим. После разминочных упражнений Гарри побежал по своему обычному маршруту, который обозначил для него Люпин. Достигнув озера, Гарри побежал по берегу к главным воротам. Если он будет бежать с прежней скоростью, решил Гарри, то успеет перед завтраком прочитать главу по чарам.

В этот момент все и случилось.

Температура резко понизилась. Воздух, казалось, застрял у него в груди. Упав на колени, он стал тонуть в холоде, не в силах пошевелиться, не в силах издать даже слабого звука. Его глаза закатились, и он услышал чей-то жуткий крик, буквально заполнивший его голову. Кричала женщина, и казалось, что сердце его плачет от боли за нее. Нужно было помочь ей.

Кто-нибудь, помогите!

― Гарри! Гарри, очнись!

Кто-то прижал его к своей груди, но у Гарри не было сил даже для того, чтобы попытаться узнать, кто это. Из него будто выпили все тепло. Прошла минута, прежде чем Гарри понял, что дрожит. Его тошнило, и он чувствовал, что и речи быть не может, чтобы пошевелиться.

Звук голосов заставил Гарри вернуться к реальности.

― Мы не сможем нечего сделать для него здесь, Люпин. Ему нужна медицинская помощь!

― Я знаю, Северус, ― судорожно произнес профессор, потом переместил руки, чтобы Гарри было удобней. Крепко держа подростка, Люпин встал и следом за Снейпом поспешил в замок. Всё, что происходило вокруг них, было для Гарри каким-то размытым и отдаленным.

Люпин чувствовал затрудненное дыхание парня и мог только надеяться, что они не пришли слишком поздно.

Как только они вошли в больничное крыло, Люпин осторожно уложил Гарри на ближайшую кровать и наколдовал чашку горячего шоколада, в то время как Снейп отправился на поиски мадам Помфри. Поддерживая мальчика, профессор медленно поил его горячей жидкостью.

― Давай, Гарри, ― бормотал Люпин. ― Пожалуйста, проснись. Пожалуйста, не уходи от нас.

Гарри застонал. Он чувствовал теплоту, медленно распространявшуюся по всему телу, прогоняя холод. Что-то тёплое струилось по горлу. Неимоверным усилием Гарри открыл глаза и, осмотревшись, увидел приобретающего очертания профессора Люпина. Тот был в смятении. Интересно, почему?

Горячая жидкость струилась вниз по горлу Гарри, но на сей раз он осознал это и подавился. Это вывело Люпина из раздумий. Люпин быстро поставил на стол чашку с горячим шоколадом и осторожно помог мальчику устроиться поудобней. Без единого слова Люпин быстро накрыл Гарри одеялом и вздохнул с облегчением.

― Ты знаешь, кто я, Гарри? ― мягко спросил Люпин.

Гарри слабо кивнул. Его веки становились всё тяжелее, и он медленно погрузился в дрему. Мальчик мог только надеяться, что женщина, которую он слышал, сейчас в безопасности.

* * *

― ЧТО, ВО ИМЯ МЕРЛИНА, ОН ДЕЛАЛ ТАМ ОДИН?! ― кричала миссис Уизли. ― ОН ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ В БЕЗОПАСНОСТИ ЗДЕСЬ!

Это был не самый приятный способ просыпаться. Он все еще чувствовал себя истощенным, но знал, что это лучше, чем игнорировать миссис Уизли. Открыв глаза, он осмотрелся в поисках своих очков. Затем Гарри медленно сел и заставил себя проснуться. Он быстро нашёл очки на столе возле кровати и, одев их, увидел группу людей, собравшихся возле двери. Казалось, что все преподаватели вместе с мистером Уизли отчаянно пытаются успокоить миссис Уизли. Почему она так расстроена?

― Гарри всегда бегал по утрам, Молли, ― спокойно произнес Дамблдор, но обычного приятного тона не было. ― Это часть тренировки, которую мы обсуждали с тобой. Прибытие министра было неожиданностью. Если бы мы знали, что он привезет дементоров, мы ни за что бы не позволили Гарри выйти из замка. Я уверяю тебя, Гарри в безопасности здесь.

Гарри сразу побледнел. Это были дементоры? Как мог Сириус Блэк выносить это двенадцать лет? Как вообще кто-либо мог? От простой мысли о преодолении такого длинного срока у Гарри мурашки побежали по спине. На некоторое время он даже пожалел заключенных в Азкабане. Ничто в мире магглов и близко не стояло с этой жестокостью.

― Гарри в порядке, Молли, ― мягко сказал мистер Уизли. ― Вспомни, Гарри плохо реагирует на громкие голоса. Пожалуйста, постарайся успокоиться.

Миссис Уизли устало вздохнула.

― Я просто так волнуюсь за него, ― сказала она дрогнувшим голосом. ― Этот бедный мальчик пережил за это лето больше, чем кто-либо за всю жизнь.

В это момент пробуждение Гарри заметили.

― Мистер Поттер, ― произнесла с облегчением мадам Помфри, подходя к его кровати. ― Ложитесь немедленно обратно.

Гарри сделал так, как велела ему медсестра, и позволил ей осмотреть себя. Чья-то холодная рука опустилась на его лоб. Гарри поднял глаза и увидел улыбавшуюся миссис Уизли, но было похоже, что недавно она плакала.

Гарри медленно оглядел толпу вокруг своей кровати и застонал, закрыв глаза.

― Я потерял сознание, да? ― спросил он скрипучим голосом.

Послышалось несколько смешков.

― Ты не сделал ничего плохого, Гарри, ― мягко сказал Дамблдор. ― Однако, учитывая твою реакцию на дементоров, я вынужден настаивать, чтобы ты изменил место тренировок. Прошу прощения за то, что случилось этим утром. Позволяя нескольким дементорам стоять на страже, Корнелиус, видимо, полагает, что это необходимо для защиты Хогвартса и студентов от Сириуса Блэка.

― Мы не согласны с этим, Гарри, но министр был очень настойчив, ― добавил Люпин. ― Он утверждает, что так будет безопасней для тебя, тем более, что Блэк уже похищал тебя. Ты помнишь, что я рассказывал тебе о дементорах?

Гарри медленно кивнул и посмотрел в сторону от лишающих самообладания глаз профессора, в которых, казалось, замерло ожидание чего-то. Он ненавидел эти взгляды, но все чаще с ними сталкивался в последнее время.

― Как мне может что-то помочь, если они делают меня беспомощным? ― спросил Гарри скорее сам себя, чем других.

Профессор Дамблдор сел на край кровати и сочувственно посмотрел на Гарри.

― Понимаю, ты расстроен, Гарри, ― произнес он. ― Я боюсь, что должен извиниться перед тобой за то, что лишаю тебя ещё кое-чего, ― добавил Дамблдор. ― Студентам на их третьем году и выше позволяется в определенные выходные дни в течение учебного года посещать деревню Хогсмид, если у них есть письменное разрешение родителей или опекунов. Из-за сложившихся обстоятельств я вынужден настаивать, чтобы ты не участвовал в этих походах.

Гарри медленно повернул голову и на мгновение посмотрел прямо на Дамблдора, затем снова отвел взгляд. Опять он должен отличаться от других, и все потому, что он мальчик-который-выжил. Почему хоть один раз он не может быть просто нормальным?

― Это из-за массового убийцы, который пытается меня убить, или из-за того, что я фактически лишился опекуна? ― спросил Гарри, и голос его дрогнул.

Некоторое время никто не отвечал. Гарри чувствовал, что его глаза наполняются слезами, но пытался перебороть их и не показывать, так же как он делал много лет подряд. Почему он должен всегда отставать во всём? Он понимал, что профессор Дамблдор просто пытается защитить его, но это всё равно казалось несправедливым.

― Насколько бы это не было неприятно признавать, Хогсмид просто недостаточно безопасен для тебя, ― мягко произнес Дамблдор. ― Деревню всё время обыскивают, но там есть много потайных мест, которые могли остаться незамеченными. Дементоры будут патрулировать её вместе с несколькими аврорами, чтобы гарантировать безопасность школьников, но пока Сириус Блэк сосредоточен только на тебе. Вероятно, теперь, когда ты здоров, он попробует похитить тебя снова.

Все поняли, что тема была закрыта. Гарри должен был признать, что рад тому, что профессор Дамблдор наконец-то оказался честен с ним, и намеревался следовать всем рекомендациям... пока что...