Меж двух врагов (гет)

В подземелье, где располагалось общежитие факультета Слизерин, всегда было прохладно, даже от зажигаемого иногда камина не было никакой пользы: огонь быстро потухал. В зимнее время, когда наступали морозы, пушистый белый снег окутывал территорию Хогвартса, а ученикам приходилось надевать теплую одежду под свои мантии, слизеринцам было ещё хуже. Даже магия не могла победить мерзлоту подземелий; они словно были заговорены.

Одним октябрьским утром в субботу Драко Малфой почувствовал, как в спальню мальчиков пробрался холод. До этого Драко сбежал из отдельной комнаты Старосты факультета сюда, но низкая температура добралась и до этого помещения.

«Черт, а ведь только середина осени!» — поежился парень, откинувшись на подушку. В соседних кроватях ещё похрапывали Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Нотт уже проснулся и натянул на себя одеяло, чтобы согреться, прежде чем встать.

— Все равно не поможет, — усмехнулся платиновый блондин, поднимаясь с постели и направляясь в ванную, где можно было принять горячий душ. Теодор тут же резко отбросил теплое покрывало и вскочил с кровати:

— Ну и пофиг, я на дорожку: нам сегодня неизвестно сколько времени торчать на матче Пуффендуй-Когтевран при такой мерзкой погоде, — бросил слизеринец, затем повернулся к соседней кровати, скорчил гримасу и стал будить Крэбба, который громко всхрапнул, несильными ударами кулаков, — вставай, тупица! Птички уже поют! — нараспев произнес Нотт. Винсент стал отмахиваться руками, но не рассчитал силы и с грохотом свалился с кровати. Теодор захохотал, повалившись на свое ложе, а Гойл тут же подскочил, спросонья протирая глаза, и потянулся:

— Чего ржешь? Тут люди спят вообще-то…

Крэбб, потирая ушибленный локоть, недовольно заворчал на Нотта. Грегори протянул своему другу руку и помог встать. Теодор с торжественным видом сидел на кровати и ухмылялся, очевидно, задумав очередную гадость и дожидаясь, пока Малфой освободит ванную.

Завтрак прошел спокойно, не считая возбужденных голосов со стороны пуффендуйского и когтевранского столов: студенты рьяно обсуждали грядущий матч. Гриффиндорцы же более спокойно относились ко всему, что было не так привычно видеть.

— О, почта! — вскрикнула Пэнси Паркинсон, указывая на появившихся под потолком разномастных сов, среди них также летела бурая пятнистая неясыть, принадлежавший Нарциссе: эта птица тайно курсировала только между матерью и сыном. Драко поднял правую руку, и птица села, слегка ущипнув хозяина за палец. Парень аккуратно взял в руки привязанное к лапке письмо:

«Мой дорогой Драко!

Целую. Мама»

Как бы Малфой-младший ни любил собственную мать, но эти вечные её опасения, предостережения по любому поводу; порой это выглядело, как самая настоящая паранойя.

Драко ещё раз прочитал письмо и задумался, отвернувшись от галдящих однокурсников.

Нарцисса сейчас встревожена, как никогда: сначала Люциуса посадили в Азкабан, но Волан-де-морт освободил многих заключенных, которые некогда служили ему. Потом Люциус Малфой, Беллатриса Лестрейндж, Нотт, Долохов и многие другие Пожиратели Смерти вновь оказались на свободе и в качестве мести атаковали лондонский магловский завод.

К тому же, миссис Малфой всегда натянуто относилась к Темному Лорду, она только делала вид, что подчиняется ему, но в душе была рабой лишь своего сына.

Нарцисса недавно рассказывала Драко, что Волан-де-морт планирует собрать новых Пожирателей, взамен погибших, и женщина боялась, что эта «честь» выпадет именно её горячо любимому сыну, как достойному преемнику своего отца.

Но Драко не стал бы перечить отцу. Если он скажет принять Черную метку — он сделает это, пусть и боится, потому что с самого раннего детства он был научен следовать всем приказам Люциуса, соблюдать все правила, самое главное из которых — «Чистота крови — важнее всего».

Слизеринец убрал письмо матери во внутренний карман черного пиджака и предпочел забыть о нем, как об очередном приступе нарциссиной паранойи, находясь в предвкушении матча.

Но на выходе из Хогвартса Малфоя-младшего поджидал Снейп, который закутался в свою длинную черную мантию, что придавало ему сходство с летучей мышью, и попросил срочно зайти к нему в кабинет.

— Это сейчас так важно? Сейчас квиддич начнется! — нехотя протянул Драко, шагая за Северусом, который был чем-то озабочен

Оглядевшись по сторонам в коридоре, перед тем как зайти в кабинет изучения ЗОТИ, Северус убедился, что никого лишнего нет. Он подтолкнул Драко в комнату и запер дверь. Блондин молча уселся на парту и с ожиданием посмотрел на профессора. Снейп тем временем поспешил в маленькую комнату на втором этаже кабинета и вскоре вернулся с гордым филином на руке. Драко сглотнул: эта птица принадлежала Люциусу, и редко когда от неё дождешься хороших известий.

— Драко, мистер Малфой просит срочно вернуться в Малфой-мэнор, — вновь сверяясь с содержанием письма, возвестил Северус, словно ожидал, что написанное окажется неправдой.

— Вернуться? Кто меня отпустит в разгар учебного года? — удивленно хмыкнул слизеринец, выхватывая бумагу с аккуратным почерком.

«Северус!

Люциус Малфой»

Серые глаза пробежались по строчкам, в классе стояла тишина, теперь ждал ответа Снейп, теребя застежку на своей мантии. Наконец Драко поднял взор на профессора ЗОТИ, тот качнул головой:

— Я прикрою тебя, не волнуйся об этом.

— Это как-то связано с Темным Лордом, да? — осведомился Малфой, выбивая такт пальцами по столешнице. Этот звук создавал чувство сильного напряжения, в то время как за окном слышались далекие восторженные крики зрителей начавшегося матча. Снейп вновь кивнул:

— Я знаю один тайный ход из школы. Ты пройдешь по нему, дойдешь до Хогсмида, а там, через камин… нет, лучше я напишу Люциусу, пусть придет за тобой в Хогсмид, а оттуда аппарируете вместе в Малфой-мэнор! — он поспешно схватил ручку и начеркал ответ, затем привязал к филину листок и отправил обратно к хозяину.

Драко было наказано ожидать ответного письма в темном кабинете. Парень стал разглядывать висевшие на стенах жуткие на вид картины: корчившиеся люди после применения непростительных заклинаний.

— Профессор Снейп, — спустя десять минут внезапно с волнением произнес Драко, — Вы по своему желанию получил метку?

— Можно сказать и так, — стараясь уйти от расспросов по этому поводу, бросил тот, глядя в окно: он высматривал филина.

В Малфой-мэноре было довольно тоскливо, многочисленные статуи придавали поместью удручающий вид огромного склепа на открытом воздухе.

Драко шел за отцом, который, постукивая своей тростью с набалдашником в виде змеиной головы, быстро приближался к входу в особняк. Младший Малфой знал, что там, в его доме, расположился Волан-де-морт, собрал в нем Пожирателей и вообще, ощущал себя полноправным хозяином, что Драко немного раздражало.

На пороге их встретила взволнованная Нарцисса. Женщина держала руки на груди, глядя на прошедшего мимо сына, который давно перерос её на полголовы, если не на голову.

— Жена, — одернул её Люциус, с неодобрением оценивая её состояние, — приведи себя в порядок!

— Я так и знала… — пробормотала Нарцисса, развернувшись, — длинные светлые волосы хлестнули её по спине — и удалилась.

В обеденном зале за длинным массивным столом расположилось несколько человек. Во главе восседал Темный Лорд, но было видно, что он чувствовал себя не очень хорошо. Рядом, с безумным благоговением в глазах, устроилась Беллатриса; заметив вошедшего племянника, миссис Лестрейндж нахмурилась, но затем вернула свой восхищенный взор на Лорда.

Драко постарался сохранить безразличие при виде этого человека с весьма странной внешностью какого-то инопланетного существа, и подошел ближе. Люциус поклонился:

— Мой Лорд! Я привел моего сына к Вам и вверяю его дальнейшую судьбу в Ваши руки!

Малфой-младший чуть не задохнулся от возмущения, но внешне только слегка приоткрыл рот: позволить распоряжаться собственной жизнью своему отцу — это одно, но совершенно постороннему человеку, тем более, полукровке! — ничего оскорбительнее Малфой не встречал. Тут он почувствовал, как отец приставил к лопаткам свою трость, заставляя блондина тоже поклониться Волан-де-морту. Тот сипло и коротко рассмеялся:

— Довольно, Люциус.

Холодная рукоятка, которую Драко прочувствовал даже сквозь пиджак, исчезла; парень выпрямился и уставился на Темного лорда, который приготовился что-то говорить.

— Итак, Драко Малфой, мне очень приятно, что ты посетил меня. Ты вырос, ещё некоторое время — и будешь таким же, как твой отец, — Волан-де-морт указал на стоявшего рядом Люциуса, который после этого комплимента вновь отвесил поклон, — я думаю, ты сильный чистокровный волшебник, который может послужить мне. Ты наверняка в курсе того, что мне нужны новые Пожиратели Смерти.

Юный слизеринец промолчал, не выдав Нарциссу, которая тоже прошла в зал и побледнела от сказанного Лордом ещё больше. Мужчина бросил на неё подозрительный взгляд и продолжил:

— И я дам тебе некоторое время — подумать над моим предложением присоединиться к нам.

Тут миссис Малфой не выдержала и со страхом прошептала, обхватив сына за локоть:

— Но, мой Лорд, он же ещё совсем мальчишка! Несовершеннолетний!

Беллатриса тут же вскочила и ощетинилась:

— Как ты смеешь, Цисси? Перечить Лорду! Простите мою глупую сестру, мой Лорд! — обезумевшая женщина попыталась извиниться перед Волан-де-мортом, но тот покачал головой:

— Дорогая Нарцисса, я все понимаю! Это так ответственно! Но, тем не менее, я желаю, чтобы ваш сын стал одним из нас! И у меня есть для него задания, — спокойно сказал волшебник, а затем обратился к Драко, — мальчик мой, я уже говорил, что даю время подумать. Скажем, до ноября я жду твоего правильного решения. Теперь ты свободен.

— Да, мой Лорд, — ответил сквозь зубы блондин и, пересилив себя, поклонился.

Провожая сына из поместья, Нарцисса несколько раз всхлипнула и обняла юношу. Среди её рыданий он сумел разобрать пару слов:

-…так и знала…осторожнее…письмо…Пожиратель!

Но тут их окликнул Люциус, который приготовился к обратной трансгрессии в Хогсмид. Драко попытался улыбнуться плачущей женщине, но та лишь опустила глаза.

— Не стоит, мама, — прошептал Малфой, — я помню твое письмо, оно у меня под сердцем, — он приложил тонкую руку к тому месту пиджака, где с внутренней стороны был потайной карман.

Через минуту Малфои аппарировали.