Пленники Пустотного леса (гет)

На облезлую поляну опускался вечер. Травы было мало, проплешин же было много. Выгоревшие, выжженные пятна, словно следы от пожара, действовавшего быстро и выборочно, они темными пятнами выделялись средь изумрудного ковра. Такая разница — ярко-зеленое и черное, но смотрелось просто… изумительно. И они тоже здесь сидели — темноволосый парень, усталый и взъерошенный, немного озадаченный происходящим, и худенькая шатенка, обхватившая себя за плечи так, будто сильно замерзла. На ней был плащ — зеленый, такой символичный. Его вынес Драко, что-то пробурчал насчёт «простудишься, а вам еще бежать отсюда надо» и поспешил скрыться в покосившемся домике. Впрочем, просидел он там недолго — опасно повисшая в воздухе звенящая тишина и безделье (в отсутствие профессора-то) заставили его выбраться наружу.

— Сидим? — ехидно начал он и тут же осёкся. Гермиона впервые глядела на него осуждающе, прямо в глаза, с вызовом. Она молчала, но её тело ощутимо напряглось, ожидая какой угодно выходки с его стороны.

— Сидим, — беззаботно сообщил Гарри, будто Малфой был его закадычным другом. — И ты посиди.

Эти простые слова вывели слизеринца из себя.

— Поттер, я, между прочим, на эту авантюру не из особой любви к тебе согласился! — каким-то чужим голосом рявкнул Драко, всё же присаживаясь чуть подальше. Было так непривычно — просто сидеть, скандалить ни о чём — для души — со своими врагами…

Гарри кивнул, отчего его вихрастая макушка забавно дернулась, вверх-вниз, вниз-вверх.

— Я знаю, — просто ответил он и улыбнулся. Гермиона фыркнула, увидев, какую мину скорчил Малфой: тот, против своего обыкновения, не огрызнулся, промолчал, чуть покривившись.

— А для чего же? — с внезапным интересом спросила Грейнджер. Драко оторопел от этого вопроса — наглого, даже бестактного.

— А ты подумай сама, — вкрадчиво начал он. — У меня был выбор? Под угрозой не только я сам, но и моя семья. Мы служили Лорду, и до поры до времени он нас охранял, так скажем. Но стоило дать задний ход… Быстренько свернуться и затесаться на сторону добреньких не получится — это жизнь, а не кино или сказка. От него не уходят. Живым, — несколько неуклюже завершил он, подставляя своё бледное незагорелое лицо последним лучам солнца.

— Я понимаю твоё положение, — поежилась девушка, кутаясь в приятно пахнущую накидку. — А что будет, если тебя раскроют? — Ей тоже было неловко — будто они друзья детства, сидят и обсуждают какие-то новости или события, планируют будущее, которое может и не наступить. Жить нужно только сегодняшним днём, ведь никогда не известно, какие неприятности могут свалиться на твою голову, допустим, завтра… И никогда не знаешь, насколько разительной может быть перемена в человеке в разгар войны.

— Его не раскроют, — хрипло сказал Гарри и закашлялся. Гермиона тут же взволнованно приложила прохладную ладонь к его лбу. — Если мы хорошо сыграем свои роли.

— Снейпу же удавалось работать на два фронта все эти годы, — задумчиво протянул Драко. Ветер по-хозяйски растрепал его светлые волосы и хаотично раскидал значительно отросшую чёлку по высокому лбу. В глазах не было прежнего металлического, мёртвого и холодного блеска — был другой блеск, живой что ли. Драко всё для себя решил — сегодня, не завтра. Он не будет марионеткой в ловких чужих пальцах, не будет следовать правилам этой опасной игры не на жизнь, а на смерть. Он Малфой, в конце концов!

— Малфой, — вторив последней пронесшейся в голове фразе, тихо позвала его Гермиона. В её голосе чувствовался страх — не сильный, но, тем не менее, существующий. И где же хваленая гриффиндорская храбрость? Он такой же студент, еще мальчишка. Неужели она боится?

— Драко, — с неохотой сказал юноша.

— Что? — непонимающе уставилась на него девушка.

— Моё имя — Драко, — терпеливо повторил он. О боги, как ему надоело, что все вокруг меряют всё своими мерками. Если носишь благородную фамилию, будь добр ей соответствовать, иначе позора не оберешься, если одел одну маску — то и носи её всю жизнь, иначе тебя сочтут непостоянным. Глупые предрассудки!

Немой вопрос обернувшегося к сокурсникам Поттера и бесцеремонно открывшей рот Грейнджер повис в воздухе мутной пеленой. На деле же просто спускался вечерний туман, окутавший уже добрую половину леса. А вышеупомянутый лес выглядел не менее подозрительно. То и дело раздавался треск надломившейся веточки, слышалось шуршание листьев, и какие-то непонятные скребущие звуки.

— А… Драко. Да. Тебе не кажется, что нас здесь уже не трое? — все так же тихо произнесла Гермиона, поспешно нашаривая обманчиво спокойное выражение лица в не слишком обширном арсенале.

Малфой огляделся. И вправду — среди деревьев он заметил сначала одно, потом второе, третье едва уловимое движение… Вот мелькнул кусочек рыжеватого меха, блёклого и грязного, вот — чье-то поцарапанное ухо, засаленный хвост с прицепившимися репьями. Парень внутренне воздал хвалу Мерлину, что тот не обделил его хорошим зрением. Будь он как Гарри, снимающий очки разве что на ночь, да и то не всегда, то ни за что ему не увидеть, как, страшно шифруясь, к ним подкрадывались оборотни.

— Так, — Драко взял себя в руки. Контролировать ситуацию должен он. — Бегом, сядьте друг к другу ближе! — отрывисто скомандовал блондин. Однокурсники странновато на него посмотрели, но подчинились. Быстрым взмахом палочки юноша наколдовал прочные веревки, и те, повинуясь его желанию, не слишком сильно сжали сведенные запястья ребят. Плохая видимость, которую создавал так кстати опустившийся туман, была ребятам только на руку. Особо не мудрствуя, Драко левитировал из дома колченогий табурет и поспешно опустился на него, стараясь выглядеть как можно суровей.

— Придерживаемся версии, что нашим драгоценным пленникам захотелось подышать, — выдохнул он в ухо Грейнджер, внезапно близко к ней наклонившись. Поттер осуждающе зыркнул на него своими зелёными глазищами, но в очередной раз смолчал. До него уже дошло, что Драко, по сути, сейчас спасает их шкуры. Гермиона деловито кивнула, прильнув к Гарри так, будто их приклеили друг к другу невидимым скотчем, и часто-часто задышала с самым разнесчастным видом. Не будь ситуация критической, а их операция — на грани провала, Малфой бы откинул голову назад и заливисто расхохотался, наплевав на все приличия. Но сейчас он с трудом сдерживал улыбку — его выдавали чуть подрагивающие уголки губ.

— Драко! — раздался гортанный вопль. К ним размашистым шагом направлялся пресловутый Берни с багровым рубцом на отвратительной морде, поодаль стояли двое других оборотней в еще более плачевном состоянии.

— Чего тебе? По-моему, было ясно сказано — не сметь являться без вызова! — отрезал Малфой, даже не думая вставать — в присутствии твари, еще чего. Берни мельком глянул на сидевших в довольно неудобном положении гриффиндорцев и одобряюще хмыкнул:

— Выгуливаешь?

— Кто бы говорил, — с неприязнью в голосе ответил Драко, в упор глядя в жёлтые глаза существа. Тот отвёл взгляд первым и поморщился. — Ты своих щенков тоже не на свидание повел?

— А как же, — ухмыльнулся оборотень, обнажив ряд острых и, по всей видимости, давно нечищеных зубов. Правый клык имел весьма внушительный скол с левой стороны, а на краешке десны запеклась кровь. — У нас была встреча с друзьями. Ну, знаешь, объятия, поцелуи…

Малфой презрительно изогнул бровь:

— Значит, Тёмный Лорд уже оповещен? — он кивнул на Гарри с Гермионой, до сих пор хранивших гордое молчание. — О них?

— Не, — отмахнулся Берни. — Я ж своим запретил, они и молчали. А в мозгах таких ублюдков Лорду не пристало копаться.

К чести Малфоя, он не подал ни малейшего намёка, могущего вызвать у недалекого существа подозрения.

— Вот и хорошо. Чего явился-то? — холодно осведомился он, одновременно небрежно указывая пленникам на входную дверь. — Вы уже достаточно отдохнули. Идите.

Не сделав ни единой попытки помочь, Драко предоставил сокурсникам самостоятельно подняться и неуклюже протопать к дому.

— Я… Проведать, как вы тут. Дети ить, а взрослый умотал куды-то. — Берни тут же включил режим «дурака». Речь стала еще проще, хотя, казалось, куда уж проще, и в ней начали проскальзывать деревенские нотки. Более нелепого оправдания Драко в жизни не слышал. Поэтому он так посмотрел на Берни, что тот было начал сомневаться относительно его возраста. –Ага… Ну, мы, раз уж так, пойдём… — Пробормотав что-то бессвязное, оборотень двинулся к своим сородичам, слегка шатаясь.

Вдруг по его телу словно прошёл электрический заряд, и он замер, как вкопанный, победно улыбаясь во весь щербатый рот.

— Милый плащик у грязнокровки.