Проклятые раем (гет)

— Профессор Дамблдор? Это вы? — несказанно удивился Малфой. — Профессор, что происходит? Где мы?

— Спокойнее, Драко, я сейчас не могу всего тебе рассказать, чтобы не сделать хуже, — мягко произнёс филин. — Отвечу только, что вы с мисс Грейнджер попали в очень неприятную ситуацию. Неприятную и опасную.

— Опасную? Всё что я помню, это как в меня во время боя попало заклинание, когда я спас эту глупую гр… гриффиндорку. Нас с Грейнджер прокляли Пожиратели? — слизеринец нетерпеливо переступил копытами.

— Я повторюсь, сейчас я не могу рассказать всего. В данный момент самое главное для тебя — это помочь Гермионе всё вспомнить. Это очень важно! Если она не вернёт память, то вы застрянете здесь навсегда, причём для мисс Грейнджер это будет означать смерть, — Дамблдор смотрел Драко прямо в глаза. Голос птицы стал серьёзным — Я не могу находиться здесь долго, это слишком тяжело для твоего отца. Через несколько часов я вернусь и скажу, что тебе нужно делать.

— Отца? Но как это возможно, ведь он был в Азкабане? — принц с непониманием смотрел на филина.

— Я всё расскажу после. До встречи, мальчик мой, — с этими словами пернатый директор в буквальном смысле растворился в воздухе.

— Что... нет, стойте! Профессор... , — Драко взволнованно оглядывался, но больше никого не увидел. — Старый болван! Опять эти глупые загадки. Неужели нельзя было сразу всё объяснить? Я и так понял, что без Грейнджер мне отсюда не выбраться. Осталось только выяснить, откуда именно — отсюда. И что он там говорил про отца? Он помогает, но как это возможно? Ничего не понимаю. Ладно, нужно успокоиться и придумать, как вернуть этой недоделанной нимфе память.

Единорог недовольно тряхнул головой и медленно направился в сторону спящей девушки. На середине пути он заметил, что змей, до этого мирно лежавший рядом с Гермионой, довольно быстро пополз в его сторону, хищно шипя. Животные инстинкты на секунду заставили Драко остановиться, но потом он взял себя в руки и вновь двинулся к гриффиндорке, не сводя глаз с её охранника.

— Шшто ты сзабыл сздессь принцс? Уходи отссюда, ты нам не нушжен! — угрожающе прошипела рептилия.

— Не тебе указывать мне, червяк, где я могу отдыхать, — шестым чувством Малфой понял, что змее лучше не открывать того, что он всё вспомнил, поэтому слизеринец продолжил разыгрывать из себя Дракона. — Это вы заняли моё место. Но я сегодня добрый, поэтому позволю тебе спокойно уползти. Девушка может остаться, я ещё не договорил с ней.

— Я никуда не ссобираюссь уходить, это тебе сследует сспассаться, пока я не покуссал тебя. Убирайсся или я..., — неожиданно змей застыл на месте, словно в него запустили ступефай, затем его тело начало извиваться и он громко зашипел.

— Эй, ты, что случилось? Ты болен бешенством? — Драко с подозрением смотрел на змею, корчившуюся в судорогах у его ног. Через несколько секунд странный приступ прекратился, рептилия медленно подняла голову и настороженно осмотрелась. Когда она увидела единорога, то несколько мгновений придирчиво рассматривала его, словно видя впервые.

— Драко, это ты? — Абракс подполз вплотную к животному и с беспокойством посмотрел в глаза. Блондин обратил внимание, что теперь змей говорил абсолютно чисто, да и интонации показались ужасно знакомым. Одновременно с этим Драко заметил, что цвет глаз Абракса изменился на серый.

— Отец? — удивлению Малфоя-младшего не было предела.

— Да, сын, у меня мало времени, — змей кивнул головой и протестующе шевельнул хвостом, не давая единорогу перебить себя. — Вы с мисс Грейнджер попали в довольно неприятную историю. Я не могу тебе ничего рассказать сейчас. Это может сильно помешать в будущем.

— Отец, что происходит, — Драко надоели все эти тайны. — Сначала Дамблдор, теперь ты молчишь! Как ты здесь очутился, неужели тебя оправдали? Или мы все под проклятьем?

— Спокойнее, сын, — в голосе Люциуса-змея проскользнули знакомые стальные нотки, — я могу сказать только то, что твоя проблема относится к разделу ментальной магии. Ты ведь помнишь, что если при таких проклятьях раньше времени узнать что-то лишнее, то можно никогда не выбраться из сетей иллюзии? Я и так сказал тебе слишком много. Дождись, когда директор вновь свяжется с тобой и слушай всё, что он скажет . Я не смогу часто приходить, так как это отнимет много сил.

— Дамблдор сказал, что я должен быть рядом с Грейнджер. Какое отношение это имеет к ней?

— Судя по всему, проклятье предназначалось ей, но задело вас обоих, поэтому противостоять ему вы также должны вместе.

— Скорее всего это случилось, когда я спас её во время боя, — задумался слизеринец.

— Ты спас ей жизнь? — оживился Люциус. — Отлично, это может оказаться нам на руку. Мне нужно идти, а ты постарайся сделать так, чтобы твоя боевая подруга доверяла тебе. Остальное узнаешь позже.

— Но, отец, — начал было парень, но змея вновь застыла на месте, а потом с недоумением начала оглядываться по сторонам.

— Чшто ты ссделал, юный принцс?

— Ничего. А теперь уйди с моей дороги, Абгрыз, или как тебя там, — единорог с гордым видом прошествовал мимо змеи.

— Моё имя Абраксс, глупое шживотное, и ты не смееш-шь мне приказывать! — змей угрожающе приподнялся над землёй.

— Если ты забыл, то Принц здесь я! — высокомерно заявил единорог. — Поэтому не смей мне угрожать, червяк разрисованный.

— Хоссяин накашшет тебя, наглый мальчишшка!

— Хозяин? Какой ещё хозяин, о чём ты? — Драко понял, что его подозрения насчёт этой змеи были обоснованны.

— Тебя не долшжно это волновать, юный принцс, — тон рептилии вновь стал заискивающим. Кажется, она поняла, что сболтнула лишнее, поэтому попыталась отвлечь собеседника, — зачшем нам ссоритс-ся? Мы мошшем отдохнуть здессь вмессте. Только не бесспокой Мию. Она усстала.

— Вот как раз её-то я и собираюсь побеспокоить. Эта наглая выскочка позволила себе оскорбить меня и... эй, а где она? — Малфой с недоумением смотрел на берег, на котором несколько минут назад видел спящую девушку. Змей резко повернулся в ту же сторону и, заметив, что его спутница и правда исчезла, довольно... улыбнулся? Драко тряхнул головой, видеть улыбающуюся змею ему ещё не приходилось.

— Наверно она ушже ушшла, — успокоился Абракс. — Я пойду поишщу её, а ты можешь отдыхать, принцс.

Сказав это, рептилия скрылась в ближайших кустах. Некоторое время Малфой стоял, не двигаясь с места, но потом медленно прошёл к краю поляны и лёг под тенистое дерево. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что лошади обычно отдыхают стоя, но быстро исчезла, так как парень отчетливо осознавал кто он такой. Драко закрыл глаза и попытался осмыслить ситуацию, в которой оказался. Он находился в неизвестном месте в облике единорога в компании ничего не помнящей Грейнджер и этого сумасшедшего змея. Ещё недавно ему казалось, что так было всегда и никакого Драко Малфоя не существовало и в помине. По словам отца, который неизвестным образом смог с ним связаться, парень понял, что его и Грейнджер прокляли чем-то из раздела ментальной магии, а это плохо. Очень плохо. Драко принялся вспоминать, что он читал о подобных проклятиях в фамильной библиотеке. «Так, превращения в животных, потеря памяти, невозможность колдовать, хотя, нет, те растения я всё-таки отогнал магией, ментальные проклятия и, судя по словам отца, невозможность получения информации. Кажется, я что-то читал в одной из книг, которую советовала тётушка Белла. Вот только там ничего не было про изменение формы. Как же... — Драко понял, что близок к разгадке. — О, Мерлин, только не это — Ментальные иллюзорные проклятия! Это очень сложный и опасный раздел магии. Человек, наложивший проклятие полностью подчинял себе сознание жертвы. Проклятый переставал воспринимать реальность и впадал в кому, подчиняясь иллюзии, которую внушал ему другой человек. Волшебник мог даже не догадаться, что мир, в котором он живёт — не настоящий. Человек жил в этой реальности и воспринимал её как родной дом, в то время как проклявший маг медленно выкачивал из него жизненные силы. Это был очень трудоёмкий и опасный процесс. Малейшая ошибка могла стоить жизни обоим волшебникам. Такое проклятие почти невозможно снять, вот почему ни отец, ни директор не стали ничего говорить раньше времени. Если проклявший нас волшебник почувствует, что нам что-то известно, то просто изменит иллюзию или ускорит процесс. Вот только зачем столько возни из-за какой-то гриффиндорки, ведь проклятие явно предназначалось ей? Впрочем, теперь понятны все эти странные превращения и поведение змея. Он страж, а этот мир является иллюзией для Грейнджер. Хорошо, что она не превратила меня в какую-нибудь жабу! Эта реальность будет выполнять любое её желание, поэтому лучше не злить нашу маленькую ведьму. Осталось только придумать, как вернуть ей память, чтобы «хозяин» иллюзии ничего не заподозрил. Радует одно, судя по поведению Дамблдора и отца, мы победили и находимся в Хогвартсе, так как в Мунго вряд ли бы пустили бывшего упивающегося. Как же всё-таки отец выбрался из тюрьмы, это явно не побег».

Единорог ещё немного полежал, а потом решил отправиться на поиски Гермионы, хотя не имел никакого представления о том, где искать девушку. «Похоже, что этот мир не так уж велик, так как слишком много похожих мест. Вероятно, мы просто бродим по кругу, а окружающее пространство немного меняется, создавая иллюзию обширных территорий. В таком случае мы с Грейнджер всё же должны встретиться у очередного водопада». С этой мыслью Драко просто пошёл вдоль берега, то и дело величественно кланяясь своим «подданным». Малфой рассматривал пространство вокруг и не понимал, как этот мир мог казаться ему прекрасным. Буйство красок резало глаза, от нескончаемого щебета птиц начинала болеть голова, а улыбки и поклоны местных «жителей» были пропитаны фальшью и наигранностью. Впереди показался знакомый луг и Драко решил немного пробежаться, чтобы отвлечься от неприятных мыслей. Всё же инстинкты единорога иногда брали верх над человеческим разумом. Зверь резко сорвался с места и помчался вперёд, стараясь огибать поляны с цветами, которые могли вновь одурманить мозг.

Единорог не знал, сколько прошло времени, пока он бегал по лугу, так как понятия вечер в этом мире явно не существовало. Парню казалось, что прошло несколько часов, и он, наконец, вспомнил о своей миссии. В первую очередь Малфой решил вернуться на ту поляну с водопадом, где в последний раз видел девушку. Единорог неторопливо шёл по лесу, не обращая внимания на реакцию его обитателей. Он размышлял, каким образом ему заставить гриффиндорскую заучку вспомнить, кто она на самом деле: «Кажется, в прошлый раз это получилось случайно, когда мы ругались, возможно, следует повторить фокус, так как Грейнджер всегда реагировала на мои оскорбления. Если же ничего не выйдет, придётся импровизировать. Нельзя, чтобы её чешуйчатый стражник обо всём догадался, мне нужно как-то избавиться от этого разукрашенного червяка. Этот мир создан специально для Грейнджер, тогда странно, что она так спокойно дружит со змеей. Нужно внушить ей, что этот Абракс опасен, вот только как, ведь Грейнджер упряма как гиппогриф?!». Так и не придумав чёткого плана, единорог достиг нужной поляны и нисколько не удивился, увидев на берегу заводи довольную жизнью гриффиндорку. Пожалуй, первый раз за всё это время Малфой порадовался, что вместе со звериным телом ему передались звериные инстинкты, ибо вид обнажённой девушки, стоящей в полный рост в ярких лучах солнца вряд ли оставил бы его равнодушным, окажись он в своём человеческом обличие. Гермиона стояла на берегу заводи, подняв руки к небу и закрыв глаза, словно купаясь в лучах солнца, и улыбалась. У ног девушки невозмутимо возлежал Абракс, зорко осматривая окрестности. Драко хотел, как обычно, подойти и начать плести какую-нибудь чушь из серии «коронная речь Принца», чтобы отвлечь змею, но тут он увидел, как к девушке медленно начали подползать плети того самого растения, которое чуть не задушило его. Гриффиндорка открыла глаза и, не переставая улыбаться, смотрела, как побеги медленно обвивают её ноги. Драко понял, что времени на раздумья у него совсем не осталось, и бросился на помощь.