Тройка, семёрка, туз  (гет)

19 — 20 марта 2011

Это воспоминание было запрятано очень далеко. И только в периоды беспросветного отчаяния и чёрной депрессии он разрешал себе погрузить его в думосброс, чтобы снова пережить.

* * *

Седьмой курс Хогвартса запомнился Снейпу тем, что Лили и Поттер начали встречаться. И, как Снейп в скорости выяснил, не просто встречаться.

Это было смешно, но он следил за бывшей подругой. Так, шпионя за Лили однажды, он увидел, как она вместе с Поттером заходит в Выручай-комнату.

Чего он только не навоображал после этого, выдумывая месть одну страшнее другой. На его руке чернела метка — знак могущества и силы. Но он был бессилен что-либо изменить.

Снейп продолжал следить за Лили, упиваясь своим отчаянием, а однажды сорвался и не выдержал: он решил убить счастливого соперника. И даже то, что Поттер совсем недавно спас его от смерти, не повлияло на решительность Северуса.

Увидев, как за Лили закрывается дверь в Выручай-комнату, он спрятался за доспехами рыцаря и стал ждать Поттера. Он услышал его шаги и, применив к себе дезиллюминационные чары, осторожно выглянул из-за доспехов. Поттер на ходу снимал мантию-невидимку.

Через несколько минут Джеймс Поттер лежал в пустом чулане, оглушённый Stupefy, связанный и укрытый своей же мантией-невидимкой. Снейп поколдовал немного над его памятью, и погрузил соперника в глубокий, похожий на морок, сон.

Убивать его Снейпу почему-то расхотелось.

Он нашёл решение.

Снейп быстро спустился в подземелья и достал флакон с оборотным зельем.

Ещё несколько минут, и Джеймс Поттер, нервный и ссутулившийся, прогуливался перед портретом Варнавы Вздрюченного, шепча себе под нос: «Мне нужно к Лили. Мне очень нужно к Лили».

Когда он произнёс эту фразу в третий раз, в кирпичной кладке стены образовалась дверь.

Он зашёл и замер — посреди комнаты находилась огромная кровать под балдахином, а возле камина стояла встревоженная Лили.

— Джейми? Почему ты так долго?

Она бросилась к Северусу на шею. От избытка чувств он ничего не мог сказать, только громко сопел в её макушку. Глаза застилали слёзы, а руки гладили такое желанное под платьем тело.

http://www.pichome.ru/Em

Родная. Любимая.

А потом Снейп совсем потерялся — Лили его поцеловала. Её губы вкусно пахли: клубникой и ванилью. Северус пытался копировать все движения губ и языка прелестницы, но, увы, его ответы были лишь жалкой имитацией настоящего мастерства. А увлечённая поцелуями Лили ничего не замечала.

Северус в его семнадцать был девственником. И пусть ему казалось, что в сексе он был докой... теоретически, но ещё не сыскалась девушка, которая пожелала бы покончить с невинностью Снейпа.

Поэтому, как только Лили перешла к более смелым ласками и, запустив руку под мантию, приласкала его член, Северус со стоном кончил.

Увидев растерянность на её лице, он чуть не упал в обморок от конфуза.

Мерлин. Как же стыдно!

— Джейми, всё в порядке? — прошептала Лили, заглядывая в глаза.

Она растирала горячее липкое семя по его животу.

Наверное, такое поведение было совсем несвойственно Джеймсу Поттеру, и Лили недоумевала.

Чтобы не умереть на месте от стыда, Снейп пообещал себе, что ещё до наступления утра Лили Эванс зарыдает от наслаждения.

Я сделаю это!

Всё так и случилось. В ту ночь его учения и эксперименты прерывались только глотком оборотного зелья. Рвение и настойчивость компенсировали неумение и неопытность. Талантливый во многих искусствах, Снейп оказался талантливым любовником.

Он вспоминал пикантные картинки из многочисленных книг, которые совсем недавно стали его интересовать. Там колдуны ублажали ведьм разными волнующими Северуса способами.

Снейп воплотил теорию сначала в несмелый, а потом уже в безудержный секс. Многое Лили было знакомо, но всё, же он сумел поразить её воображение.

Оральные ласки, как понял тогда Северус, были ей совсем незнакомы. Она с ужасом пыталась закрыться от его губ, но Снейп был очень настойчивым. Лили кончила очень быстро после того, как Снейп начал своё исследование. Достаточно было невесомо прикоснуться языком к сосредоточию женственности, чуть-чуть провести вдоль пухлых от возбуждения губ и нежно посасывая, втянуть возбуждённый клитор в рот.

Лили кончала долго и очень громко. Если бы это была обычная спальня, Эванс своими криками перебудила бы пол Хогвартса.

Только кричала она не Северус, а Джейми.

Проклятый Поттер!

Снейп на всю жизнь запомнил те ощущения от соития с любимой женщиной, острое наслаждение, охватившее его...

Никто и никогда не узнал об этом — ни Дамблдор, ни Поттер, ни Лили. А любовь у Снейпа стала ассоциироваться с обманом.

Зато остались поистине счастливые воспоминания, оправдывающие безрадостность и даже никчемность его жизни.

* * *

Приходя в себя, Снейп понял, что эмоции, которые он испытал тогда с Лили, сегодня вернулись.

Этого не может быть.

А потом он освободил Гермиону от тяжести своего пусть и худого, но довольно тяжёлого тела.

Поднявшись, он осторожно посмотрел на неё. Гермиона спокойно разглядывала потолок.

Не отрывая от неё взгляда, он вдруг с ужасом подумал:

Она выполнила свой долг — спасла Уизли от смерти. А теперь она уйдёт.

Не давая возможности ей что-либо произнести, он подхватил Гермиону на руки и молча понёс в спальню.

И чуть с ума не сошёл, когда почувствовал, что она целует его шею.

Положив Гермиону на кровать, он зажёг свечи и сел у её ног. Ещё в кабинете ему хотелось хорошенько её рассмотреть, но Северус не успел — слишком быстро всё произошло.

И теперь он неторопливо разглядывал бывшую ученицу.

Она была хорошо сложена. Уже не хрупкая, как в юности, а женственная, с приятной полнотой там, где надо. Без излишеств.

Хочу тебя...

Этот бесстыдный взгляд разжигал в теле Гермионы настоящий пожар — её захлестнуло возбуждение. Она, глядя в глаза Снейпа не отрываясь, развела перед ним ноги, как будто предлагая себя в дар.

Смотри. Наслаждайся.

А он и не думал отказываться.

Но теперь Снейп не спешил. Он был нетороплив. Его невесомые прикосновения напоминали ленивую игру большой опасной кошки с предполагаемой жертвой. Только когда Гермиона стала извиваться и издавать отчаянные стоны, когда зашептала, что желает большего, он перешёл к поцелуям.

Гермиона балансировала на грани, но Снейп не давал ей кончить. Он наслаждался её вкусом, запахом, смаковал её.

И только когда её шелковистая кожа от возбуждения стала влажной, он взял её. И долго потом не отпускал.

Он брал её неспешно, мог прерваться, чтобы подразнить, менял позы.

Гермиона оказалась очень темпераментной. Она с удовольствием откликалась на ласки, с энтузиазмом воспринимала новшества.

И всё-таки взмолилась:

— Северус! Я больше не могу!

Поэтому после череды её оргазмов Снейп перестал сдерживаться — он двигался быстро и ритмично, почти грубо, словно доказывал свою власть над этой женщиной. Он уже не думая о том, хорошо ли его партнёрше.

И снова во время разрядки ему показалось, что он взрывается.

* * *

Снейп открыл глаза и понял, что находится в спальне дома, который он снял в Британии.

«Слишком много света», — подумал он и щелчком убрал половину свечей.

А потом медленно повернул голову. Гермиона не отрываясь смотрела на белёсый шрам — подарок Нагайны.

— Как ты смог выжить после этого?

— Это длинная история.

— До утра ещё есть время.

Снейп задумался. Никто, кроме его спасителя, не знал подробностей. Северусу вдруг захотелось рассказать Гермионе то, что никогда бы никому не рассказал.

— Это началось после возрождения Тёмного Лорда, — говорил Снейп. — Несколько раз меня пытались отравить, но Люциус Малфой каждый раз успевал предупредить.

— Вольдеморт?

— Нет, Белла. Она считала меня предателем, поэтому старалась таким образом обезопасить Тёмного Лорда.

Услышав Белла, Гермиона вздрогнула.

— Тогда я решил приготовить универсальное противоядие, в котором смешал несколько наиболее сильных антидотов, добавил катализатор, предотвращающий реакцию нейтрализации и... Феликс Фелицис.

— А я думала, что только Слизнорт — любитель этого зелья, — насмешливо прервала Снейпа Гермиона.

— В моём случае, — парировал Снейп, — везение было разумной необходимостью.

— Прости. И что дальше?

— В это комплексное зелье входил и антидот от яда магических змей. Так, на всякий случай. Хорошую дозу этой смеси я заключил в особую оболочку, уменьшил до размера горошины и поместил себе на запястье под кожу. В случае отравления мне нужно было только нажать на это место, чтобы антидот попал в кровь.

Северус повернулся, чтобы посмотреть на реакцию Гермионы. Она полулежала, подперев голову рукой, и не сводила с него глаз.

— Я не очень хотел выжить в этой войне. Но никогда бы не подумал, что Лорд захочет умертвить меня таким жутким способом. Когда воспоминания были переданы Поттеру, я больше не сопротивлялся и потерял сознание. А дальше... могу только предполагать, что привело к повреждению оболочки.

— Яд Нагайны?

— Может быть яд, а может, агония. Точно сказать не могу. Однако противоядия вместе с Феликс Фелицис сделали своё дело — меня вскоре нашёл Люциус Малфой. Остальное я знаю с его слов. Увидев, что я ещё бьюсь в конвульсиях, он позвал пару домовых эльфов, поручил меня им и отправил в Паучий тупик. Очнувшись, я увидел Люциуса рядом со своей кроватью. Да сих пор не пойму, зачем он это сделал, но с той поры я обрёл настоящего друга. Всем, что имею на сегодняшний день, я обязан ему. После того, как мне немного полегчало, Люциус спросил, хочу ли я вернуться. В то время я был на вершине славы, благодаря Поттеру, но возвращаться не хотел. Тогда Малфой сделал мне поистине королевский подарок. Когда я встал на ноги, Люциус вручил мне новенькие документы на имя Септимуса Сент-Джона, к которым прилагались купчая на дом в предместье Парижа и увесистый мешочек с галлеонами. А ещё была легенда...

— Какая?

— Мистер Сент-Джон, ветеран-аврор из Соединённых Штатов, после ранения решил переехать во Францию.

— Что-то не похоже на Малфоя. Такая благотворительность.

— Мы были приятелями долгое время и вытаскивали друг друга из разных переделок. Но то, что сделал Люциус, тогда... потрясло меня. Я часто думаю: сделал ли я для него столько же?

— Неужели он всё это тебе так запросто подарил?

— Я не принимаю подарков, — процедил Снейп. — Я поклялся, что рассчитаюсь с Люциусом до последнего кната. Не прошло и пяти лет, и я сдержал слово.

— А почему такой странный выбор профессии? Ты ведь хороший зельевар.

— Ничего не должно было связывать Септимуса Сент-Джона и Северуса Снейпа.

— А как же внешность?

— Сначала я наводил рассеивающие чары, потом, когда бизнес расширился — смог нанять помощников и перестал скрываться.

— Неужели никто тебя не узнал?

— Я не допускал этого. С англичанами лично никогда не встречался. А французы? У меня было мало знакомых во Франции.

Гермиона задумчиво кивнула.

— Надо же, — произнесла она. — Никогда бы не подумала, что лорд Малфой способен на поступок.

— Когда Люциус пришёл ко мне с плачущей Нарциссой и сказал, что полностью разорён, я без разговоров отдал тот самый домик, который тринадцать лет назад стал моим пристанищем. Я мог помочь ему ещё тогда, но Люциус молчал.

— Так это Малфой тебя нанял? — взгляд Гермионы снова стал напряжённым.

— Инициатором была Стелла Олдфайер — её муж после бесчестья семьи покончил собой. Вторым был Мартин Монтгомери, жаждущий смерти твоего мужа. А Люциус — посредник.

— Твои заказчики узнали тебя?

— Стелла раньше была моей ученицей, поэтому узнала сразу. Но настаивать на том, что я — Снейп, не стала. Ей нужен был результат. Вот тогда я узнал тайну Люциуса и решил, что найду возможность наказать Рональда Уизли.

Гермиона помрачнела.

— Как я поняла, ты не выполнил основную задачу, — она отвернулась и тихо добавила. — Рон остался жив.

Снейп навис над Гермионой и поцеловал её в плечо.

— Я получил хорошую компенсацию...