Осень на двоих. Первое мгновение вечности (джен)

К губам прижалось что-то холодное, и Гарри закашлялся, когда в горло скользнула маслянистая, омерзительная на вкус жидкость. Он нехотя открыл глаза, одновременно пытаясь отстраниться от источника неприятного вкуса, и уставился в черные глаза своего декана.

— Сэр? — хрипло удивился он, не понимая, что здесь делает Снейп и, вообще, где это «здесь»? Он поправил перекосившиеся на носу очки и вяло оглядел небольшую комнату, в которой, кроме кровати, где он лежал, был ещё книжный шкаф, стол и несколько заставленных какими-то предметами полок.

— Ни дня без припадка, да, Поттер? — для разнообразия спокойно поинтересовался тот, отходя от кровати, и Гарри тут же увидел профессора Люпина, приближающегося к нему.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Ремус.

— Хм, — Гарри прислушался к себе, сразу же почувствовав тупую ноющую боль в висках и вялую слабость во всем теле, — нормально, спасибо, — он попытался сесть, и профессор по ЗОТИ тут же подложил под его спину пару подушек, чтобы ему было удобно, Снейп, наблюдая за его действиями, тихо фыркнул. — Что случилось?

— Хороший вопрос, мистер Поттер, — тут же откликнулся профессор, вперив раздраженный взгляд в Люпина, — очень хороший, учитывая, что я так и не получил на него вразумительного ответа, кроме жалобного бессвязного блеяния.

Ремус бросил на коллегу усталый взгляд и снова повернулся к Гарри.

— Что ты помнишь последним?

— Была тревога? — нахмурился Гарри и тут же запаниковал. — Что произошло? Кто проник в школу? Всё в порядке? Кто-то пострадал? А почему...

— Гарри, — перебил его Ремус, — успокойся, все нормально, никто не пострадал... кроме тебя.

— А что случилось со мной? — уточнил Поттер.

— Я надеялся, что ты мне скажешь, — тихо признался Люпин. — Тебе неожиданно стало плохо, ты схватился за голову и упал, честно сказать, ты здорово меня напугал.

— Схватился за голову? — он задумался и вздрогнул, когда память о кошмарной обжигающей боли всколыхнулась в его сознании. — Мой шрам, — хрипло сказал он и прочистил горло, — шрам болел.

— Шрам? — Снейп шагнул ближе и нахмурился. — Шрам на лбу?

— Вообще-то, у меня нет других шрамов, сэр, — сухо заметил Гарри, на мгновение забыв, с кем он разговаривает, о чем профессор зельеварения ему услужливо напомнил парой язвительных фраз; Гарри пристыженно опустил глаза, не заметив смешливого взгляда Ремуса, адресованного Снейпу.

— Но почему вдруг у Гарри заболел шрам? — Люпин помассировал переносицу.

— Ты у меня спрашиваешь? — декан Слизерина презрительно фыркнул и пристально осмотрел мальчика. — В силу того, что вы, как мне кажется, вполне здоровы, мистер Поттер, я бы настаивал на том, чтобы вы вернулись в свою гостиную, так как кабинет профессора Люпина это не лучшее место для ночевок.

— Мы у вас в кабинете? — Гарри виновато глянул на Ремуса.

— Учитывая ситуацию, он был ближе всего, — тот пожал плечами.

— В Больничное крыло ты отнести его не догадался, — в полголоса пробормотал Снейп и уже громче обратился к Гарри. — Ну что вы тут разлеглись, Поттер? — рявкнул он, и того как ветром сдуло с кровати.

— Простите, профессор, — не уточняя, к кому именно обращается, сказал он, пытаясь одновременно пригладить волосы и расправить помятую мантию.

Вместе со своим деканом, Поттер добрался до подземелий, мечтая поскорее лечь спать. Получив на сон грядущий ещё порцию едких комментариев Снейпа относительно припадочности разных детей и любви одного конкретного ребенка устраивать показательные сцены, привлекая к себе внимание, Гарри, наконец, нырнул в гостиную, которая после стылых коридоров показалась ему очень теплой.

Как только за его спиной с тихим шорохом закрылся проход в гостиную, Гарри позволил себе болезненно поморщиться, помассировав ноющие виски. Все-таки чувствовал он себя не так хорошо, как старался показывать.

Пустая гостиная, какой она показалась поначалу, неожиданно оказалась не пустой.

— Гарри, — к нему стремительно приблизился бледный, как полотно, Том, — где ты был?!

— Я... эм... — он замялся, гадая, стоит ли рассказывать другу о случившемся. Приняв решение, он вздохнул, — Мне стало плохо и я... ну вроде как вырубился ненадолго.

— Плохо? — мгновение спустя спросил Арчер. — Что случилось?

— Шрам болел, — Поттер зевнул.

— Почему? — после непродолжительного молчания уточнил Арчер, постепенно успокаиваясь.

— Откуда мне знать? — Гарри пожал плечами, шаг за шагом продвигаясь в сторону спальни. — Раньше такого не случалось.

— Хм... — Арчер помолчал. — Это случилось, когда сработали охранные чары?

— Угу...

— Ясно, — Том бросил на друга долгий изучающий взгляд, гадая, почему он так спокоен, — но это странно, что твой шрам заболел.

— Больше он не болит, значит, пока беспокоиться не о чем, пойдем спать?

Друг остался стоять на месте, в его тёмных глазах горел хорошо знакомый азарт, и Гарри прекрасно знал, что пока тот не получит ответы на все свои вопросы, ему так просто сбежать не дадут.

— Все-таки интересно, кто это был... — задумчиво протянул Арчер.

— А? — Поттер снова зевнул.

— Кто проник в Хогвартс.

— Снейп говорит, что никто, — Гарри пожал плечами, — в любом случае, я рад, что ничего не случилось.

— Хм... — Том смерил друга задумчивым взглядом, — а ты, как я вижу, очень «обеспокоен» произошедшим... — саркастично заметил он.

— До истерики, — тот побрел в спальню, Арчер следовал за ним по пятам.

— И как ты себя сейчас чувствуешь?

— Паршиво, спасибо, что спросил.

— Не за что... — ухмыльнулся Том и все же... все же он не мог понять почему, но его не покидало ощущение, что произошедшее с Гарри и вторжение в Хогвартс как-то связаны между собой, но только как? И почему шрам, который по логике не должен болеть, вдруг...

— Том...

— Что? — Арчер вырвался из своих размышлений и посмотрел на Гарри, стоящего в паре шагов от него.

— Не делай такое страшное лицо, ничего не случилось, все живы, просто забудь, — Поттер развернулся на каблуках и вошел в спальню, оставляя друга наедине с самим собой.

— Ошибаешься, — тихо сказал Том, на губах его играла мрачная усмешка, — с этим проклятым шрамом что-то не так... — неожиданно он вздрогнул, и его улыбка стала шире. — Проклятым? Хм... интересно...

Продолжая тихо бормотать что-то себе под нос, Том зашел в спальню и тихо прикрыл за собой дверь.

«Спорю на свою волшебную палочку, здесь не все так просто, как кажется», — подумал Арчер, проваливаясь в сон.

На соседней с ним кровати Гарри упал лицом в подушку, вдыхая еле ощутимый аромат хвои, исходящий от постельного белья, и почувствовал, как наконец-то его охватывает долгожданное спокойствие. Впрочем, наутро, как и ожидалось, он проснулся совершенно разбитым и еле пережил два урока зелий, на которых Снейп просто превзошел сам себя, упражняясь в язвительности.

Том, что удивительно, больше не заводил разговоров о произошедшем, за что Гарри был необычайно ему благодарен. Ещё одного допроса с пристрастием он бы не пережил, он и так целый день практически спал на ходу. Хуже всего дело обстояло с домашним заданием, которого почему-то было очень много и которое никак не желало выполняться.

— Черт, — Гарри потер покрасневшие глаза и упрямо уставился в учебник по чарам, — ничего не понимаю.

— Так иди спать, — откликнулся Том, развалившись на диване, в отличие от друга он уже всё сделал и теперь читал какой-то фолиант о древних магических родах. Гарри заглянул в книгу друга и по-кошачьи улыбнулся.

— Кажется, кто-то верит в собственную ложь? — тихо заметил он.

— А я разве сказал хоть слово лжи? — Арчер невинно потупился. — Я же правда жил в маггловском приюте и действительно не знаю, кто мои родители, да и про Арчеров не я сказал, а Олливандер, — он лукаво улыбнулся. — Вдруг я наследник богатой семьи и даже не знаю об этом?

— Да, это было бы упущением с твоей стороны, — ухмыльнулся Поттер, возвращаясь к своему домашнему заданию, — нет, что-то, черт возьми, не так с этим параграфом, — через минуту пожаловался он, захлопнув учебник, — бессмыслица какая-то.

— Ты о левитации? — неожиданно рядом с Поттером возник Блэйз Забини и, не дав сокурснику ответить, весело продолжил: — Вот и я говорю, чушь какая-то, они там пишут, что вес поднимаемых предметов ограничен, но это же глупо, магия может сделать, что угодно, и если я захочу поднять в воздух дом, то он должен взлететь.

— Ты идиот, — на ручку дивана опустился Драко, — Вингардиум может поднять только то, что можешь поднять ты сам.

— Тогда зачем вообще нужно такое заклинание, если я и без него прекрасно справлюсь? — фыркнул Блэйз.

— Чтобы усложнить нам жизнь, полагаю, — мрачно заметил Поттер, у которого начиналась головная боль.

— А чего это ты такой «веселый»? — заинтересовался Забини, внимательно разглядывая Гарри.

— А это у него со вчерашнего дня, — вступил в беседу Том, — он играет в мрачного типа.

Трое слизеринцев обменялись насмешливыми взглядами, Гарри заскрипел зубами от злости.

— Очень смешно, — буркнул он и, поднявшись на ноги, ушел в спальню, не обращая внимания на три удивленных взгляда, провожающих его до самой лестницы.

— Чего это он? — пробормотал Забини.

— Ты просто слишком его раздражаешь, — равнодушно отозвался Арчер из-за книги. Драко усмехнулся.

— И как ты только с ним ладишь? — протянул Малфой.

— Чудесно.

— И правда, он ведь такой «общительный», — язвительно заметил Драко.

— И что? — Том покосился на сокурсника, гадая, к чему он клонит.

— Мне кажется вы довольно разные, — глубокомысленно изрек Малфой.

— И что? — повторил Арчер.

— И всё, — блондин пожал плечами. — Как думаешь, кто проник в Хогвартс?

— Не знаю, не видел, — Том зевнул.

— И тебе не интересно? — тут же влез Блэйз.

— Ну, ничего же не случилось.

— А если это был Пожиратель? — Малфой, сощурившись, глянул на сокурсника.

— Кто? — непонимающе моргнул Арчер.

— Пожиратель Смерти, — вместо друга ответил Блэйз, — так себя называли последователи Темного Лорда.

Том покачал головой.

— Мы живем в мире, полном идиотских прозвищ, — заключил он.

Блэйз рассмеялся.

— Не то слово, парень.

— Я бы не шутил с этим, — спокойно посоветовал Драко, высокомерно глядя на Тома. — Я понимаю, что в маггловском мире тебе некому было объяснить это, но Пожиратели Смерти очень опасны.

— Но это не отменяет того, что прозвище у них глупое, — хмыкнул Арчер, закрывая книгу.

«Впрочем, — подумал он, — если в школу действительно проник Пожиратель, могло ли это как-то повлиять на Гарри?»

— Главное, чтобы матч не отменили, — вздохнул Забини, — я слышал, Поттер просто дьявол на метле, мечтаю увидеть, так ли это.

— Я был на тренировке, — нехотя признался Драко, — надо сказать, он неплохо летает, — тут он надменно фыркнул, — Конечно, я летаю не хуже.

Том и Блэйз красноречиво переглянулись, Малфой обиженно насупился.

* * *

Удивительно, но даже то, что Гарри рано лег спать, никак не повиляло на его состояние, он по-прежнему чувствовал себя разбитым и был несколько заторможен с самого утра. На завтраке он вяло ковырялся вилкой в тарелке, борясь со слипающимися глазами.

— Не нервничай, — вполголоса сказал ему Блэйз, заметив отсутствие всякого аппетита у сокурсника, — я понимаю, что это у тебя первая игра и все такое, но тебе, наверное, нужно что-то съесть.

— А? — Гарри оторвался от созерцания своего измученного омлета и непонимающе взглянул на Забини.

— Матч, — тот моргнул, — я говорю про квиддич.

— Квиддич? — слабо промямлил Гарри.

— Сегодня в одиннадцать, — с нажимом добавил Блэйз и потрясенно уставился на Поттера. — Только не говори мне, что ты забыл!

Гарри почувствовал, как к общему недомоганию прибавляется легкая тошнота. Матч по квиддичу! Сегодня! Он обхватил голову руками. Он только что об этом вспомнил. Том, сидящий по правую руку от друга, тихо фыркнул.

— Я смотрю, ты очень рад этой новости, — заметил он.

— Не то слово, — простонал Поттер, уронив вилку.

Первая игра сезона проходила между Гриффиндором и Слизерином, и уже к десяти часам утра половина зрительских мест была занята учениками и преподавателями. Наблюдая за тем, как трибуны заполняются волшебниками, Гарри с отстраненным недовольством отметил, что большинство студентов, независимо от факультета, размахивали самодельными флагами с гербом Гриффиндора и явно болели за львиный факультет, единственным зеленым пятном среди красно-золотого моря была Слизеринская трибуна.

На поле вышла мадам Хуч со вступительной речью, и шум со стороны зрителей снизился до еле различимого гула.

Гарри сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и закрыл глаза, крепче сжимая в руках свою метлу. От зашкаливающего нервного перенапряжения у него жутко кружилась голова, и единственное, о чем он мечтал, это забиться в самый темный угол и остаться там до тех пор, пока все не успокоится.

Маркус Флинт ободряюще похлопал первокурсника по плечу.

— Успокойся, Поттер, — посоветовал он, — все пройдет отлично.

Гарри вяло кивнул, глядя на жутковато-широкую улыбку капитана и размышляя о том, что если тот узнает, что Гарри всего пару часов назад вспомнил про предстоящий матч, то откусит ему голову. Это не прибавляло оптимизма.

— Всем приготовиться! — рявкнул Флинт, седлая свою метлу, Гарри стиснул зубы. Игра началась.

«И звезда этого сезона, юный герой Гарри Поттер, который отчего-то предпочел играть за слизеринцев! — вещал гриффиндорский комментатор Ли Джордан, сидя на трибунах рядом с профессором МакГонагалл. — Посмотрим, на что способны слизеринские знаменитости!»

Слова Джордона, может, и задели бы Гарри, но он был настолько сосредоточен, чтобы его не вывернуло наизнанку, что прослушал все, что тот говорил. В конце концов, последней глупостью за сегодняшний день будет момент, когда его вырвет на кого-нибудь из игроков. Гарри поднялся ещё выше, приказав себе успокоиться и думать о снитче, но вдруг понял, что находясь сейчас на высоте практически ста футов над землей, он чувствовал себя как никогда спокойно. Слабость и головокружение не были причинами страха, это было что-то другое. Но что?

— Поттер, не спи!!! — заорал откуда-то снизу Маркус, Гарри вздрогнул и повернул голову: практически напротив него висел маленький золотой шарик, к которому мчался гриффиндорский ловец. Резко развернув метлу, он рванул к снитчу, забыв обо всем на свете. Ветер свистел у него в ушах, заглушая вопли зрителей, отрезая Гарри от всего окружающего мира. Он не видел, как размахивает руками Флинт, давая указания нападающим, чтобы те прикрывали своего ловца от бладжеров, не слышал комментариев Ли Джордона, не чувствовал былого недомогания. Вся его реальность сузилась до крохотного золотого мячика, летящего впереди. Он забыл обо всем, не чувствовал ни волнения, ни страха, ни опасности. Только абсолютная свобода и раскаленный адреналин, подгоняющий его лететь быстрее. Никогда ещё Гарри не чувствовал себя так прекрасно, так уверенно, казалось, он мог предугадать любое движение снитча, любой поворот, повторить любую траекторию полета. Шарик устремился вниз, Гарри спикировал следом за ним, и если бы он мог, то услышал бы, как восторженно взвыли зрители, завороженно наблюдающие за погоней. Гриффиндорский ловец, боясь не справиться с метлой, отстал от Гарри, когда до земли оставалось не больше десяти футов, в это же мгновение снитч сменил направление полета и чуть сбавил скорость, момент был идеальным. Выравнивая метлу, Гарри выбросил вперед правую руку.

— Есть, — выдохнул он, когда его пальцы сомкнулись на прохладной поверхности мячика. Сейчас он чувствовал себя хищником, в цепких когтях которого слабо трепыхалась вожделенная добыча. И это было такое потрясающее чувство, что Гарри на мгновение потерял концентрацию. Тут же вернулись цвета и звуки. Он часто заморгал, пытаясь сориентироваться, оглушенный криками зрителей, смятенный мельканием красок. Вместе с этим вернулись слабость и головокружение. Поняв, что он мчится на трибуны, Гарри резко развернул метлу, и рука, которой он сжимал древко, не выдержав сильного рывка, соскользнула. На этой точке Поттер и его метла разминулись, мальчик кубарем покатился по земле вправо, а оставшийся без седока «Нимбус», вращаясь, как бумеранг, умчался куда-то влево и исчез из его поля зрения.

«Скорее всего, она врезалась в трибуны», — успел грустно подумать Гарри.

Столкновение с землей оказалось до обидного болезненным. Гарри лежал на спине, пытаясь сделать вдох и крепко сжимая в кулаке золотой мячик. Над ним, словно карусель, вращалось небо, а под ним от чьих-то шагов вибрировала земля.

— Поттер! Ты цел?! — с этими словами его рывком подняли на ноги, и Гарри оказался лицом к лицу с побледневшим капитаном. — Черт, что это был за фокус?! — тут же заорал Флинт, убедившись, что его ловец жив. — Я думал, ты свернул свою чертову шею!

Гарри покачал головой, размышляя о том, что если Маркус продолжит так его трясти, то его вывернет наизнанку. Секундой позже оказалось, что Флинт — не самое худшее из зол, потому что когда на него накинулась вся слизеринская команда, пытаясь встряхнуть его или похлопать по плечу, Гарри серьезно забеспокоился, что его сейчас просто затопчут. Кто-то схватил его за запястье, поднимая вверх руку, в которой Гарри держал снитч.

— Мы победили! — заорал ему на ухо вратарь их команды Джулиан Блетчли. — Поттер поймал снитч!

После этого Гарри за шиворот тащили то в одну сторону, то в другую, никак не давая ему прийти в себя и понять, не переломал ли он себе все кости, падая с метлы. Когда все добрались до гостиной Слизерина, от Поттера осталось одно имя. Он безвольно упал на диван и механически всем улыбался и кивал, пока Маркус вдруг не вспомнил, что его ловцу необходимо провериться у мадам Помфри на предмет повреждений и травм, и Гарри снова куда-то потащили. Он думал, что этот кошмар теперь не закончится никогда, но вот его усадили на кровать и строго приказали всем убраться вон. Наконец, наступила долгожданная тишина.

— Этот квиддич, — раздраженно покачала головой мадам Помфри — невысокая худощавая ведьма с тёмно-каштановыми волосами, тронутыми сединой, — когда дело доходит до этой жуткой игры, все вдруг сходят с ума, — она всплеснула руками, разгладила складки на своей безукоризненно белой мантии и пристально взглянула на Гарри. — Итак, мистер Поттер, как вы себя чувствуете?

— Эм... — Гарри подумал, что тошнота и головокружение пройдут, как только он придет в себя, а в остальном... — плечо немного болит, — сообщил он.

— Удивительно, что только плечо, — сухо пробормотала медсестра и, вытащив волшебную палочку, несколько раз провела ею вдоль груди первокурсника. — Переломов нет, только пара ушибов, — сообщила она и вдруг нахмурилась. — Скажите, мистер Поттер, вы не испытываете недомогания или головокружения?

— А? — Гарри удивленно уставился на неё. — Да... немного,... а что?

— У вас жар, — она прожгла его раздраженным взглядом и почти обиженно добавила, — об этом необходимо сообщать, мистер Поттер.

Медсестра взяла с прикроватного столика несколько пузырьков с зельями.

— Это обезболивающее... заживляющее... тонизирующее... жаропонижающее, — комментировала она, по очереди протягивая их Гарри.

Наконец, когда, по мнению Поттера, он был переполнен всякими зельями, а по мнению мадам Помфри, ему была оказана первая помощь, его отпустили восвояси, наказав принять жаропонижающее зелье перед сном. Первокурсник покорно кивнул и сбежал.

В гостиной Слизерина продолжалось веселье по поводу первой победы, и как только герой дня появился в поле зрения сокурсников, его тут же окружили и принялись поздравлять по новому кругу. Это... утомляло. Растолкав сокурсников, к нему подобрался Флинт и сурово воззрился на него.

— Ну? Что сказала Помфри? Ты здоров? — поинтересовался он.

— Эм... да, — Гарри пожал плечами, — пара ушибов, — потом, помолчав, добавил: — Но у меня температура и мадам Помфри велела мне сразу лечь спать.

Маркус среагировал, как и ожидалось, развернувшись спиной к Поттеру и отгородив его ото всех сразу.

— Так, все тихо! — громогласно объявил он. — Устроили тут сенсацию! Это всего лишь матч, повеселимся, когда выиграем кубок! Займитесь своими делами, хватит доставать Поттера! — слизеринцы нехотя притихли и разбрелись по гостиной, сетуя на строгость старосты, а Флинт обернулся к Гарри.

— Марш спать, — велел он.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри, направляясь к спальне, но на полпути Маркус остановил его.

— Учти, Поттер, — угрожающим шепотом начал он, — если ты умудришься заболеть и пропустишь хоть одну тренировку, я лично оторву тебе голову, — он фыркнул, — и не думай, что я стану с тобой нянчиться только из-за одной победы.

Капитан хлопнул его по плечу и удалился в другой конец гостиной, Гарри же только усмехнулся, решив не говорить Маркусу, что он и так уже не знает, куда деваться от его опеки.

В спальне было тихо и прохладно, Гарри зевнул, блаженно прикрывая глаза, и принялся стягивать с себя квиддичную форму, когда заметил, что в комнате он не один. На кровати, закинув ногу на ногу и водрузив себе на грудь толстую книжку, вальяжно развалился Том.

— А вот и наш победитель, — Арчер потянулся, покосившись на Гарри. — Как твои кости?

— Целы, — Поттер ухмыльнулся, продолжая снимать мантию. — Ты был на игре?

— Ха, попробовал бы я не прийти, — Арчер закатил глаза, — этот чокнутый Флинт меня убил бы. Считаю, что у него проблемы с головой.

Гарри уселся на свою кровать и принялся расшнуровывать ботинки.

— То есть, если бы не Маркус, ты бы не пришел? — насмешливо уточнил он.

— Ну, я мог зачитаться и забыть, — протянул Том и, глянув на друга, злорадно усмехнулся. — Что, ждешь бури оваций?

— Нет, уж, — поморщился Поттер, — обойдусь без костедробильных объятий, мне их на сегодня хватило, спасибо большое.

— Как знаешь, — пожал плечами Арчер, — но летаешь ты здорово.

— Правда?! — засиял тот. — Думаешь?

— Ага, — Том покосился на друга, — ой, ну только не надо светиться так, словно ты об этом и не догадывался, можно подумать, что тебе никто до меня этого не говорил, — простонал он.

— Но мне всегда важно, что скажешь ты, — простодушно ответил Поттер, залезая под одеяло, Том немного раздулся от гордости, но заметив манипуляции друга, тут же сел на кровати.

— Эй, ты что, собрался спать?! Сейчас середина дня! — изумился он.

— Я устал, — пробормотал в подушку Гарри, вдыхая легкий аромат хвои, исходящий от наволочки.

— А ночью он меня разбудит и заявит, что выспался и что ему скучно, — пробубнил Том, качая головой. — Мог бы потерпеть до вечера, я хотел тебе показать... — он замолчал и прислушался: судя по спокойному дыханию, доносящемуся с соседней кровати, Гарри уже крепко спал. Арчер усмехнулся и вернулся к чтению, хотя мысли его все время возвращались к сегодняшнему матчу. Наблюдая за другом во время игры, Том не мог не признать, что Гарри был рожден для полетов.

* * *

На следующий день Гарри обнаружил две вещи. Первое, несмотря на то, что он проспал почти восемнадцать часов, его самочувствие не улучшилось. Второе, он вдруг стал весьма популярен на своем факультете. В течение дня слизеринцы не упускали возможности поздравить его. Гарри подобное внимание было даже приятно, ведь наконец-то появилось что-то действительно являющееся его собственной заслугой, но он так плохо себя чувствовал, что пропустил половину похвал мимо ушей.

Весь воскресный день Гарри провел как в тумане. Том наблюдал за другом с легкой тревогой.

— С каких это пор ты так долго делаешь домашнее задание? — не выдержал он. — Обычно к воскресению ты все доделывал.

— Из-за матча я не успел написать эссе по зельям, — отозвался Гарри из-за горы учебников.

— Но мне скучно, — насупился Арчер, — и я хочу на улицу!

Ответом ему был раздраженный вздох. Том замолчал ровно на пять минут, чтобы обдумать дальнейшую стратегию.

— Давай ты сделаешь все на улице? Я даже тебе помогу...

Гарри выглянул из-за книг, вперив в друга задумчивый взгляд.

— Ты не отстанешь, да? — наконец, вздохнул он.

— Не-а, — ухмыльнулся Арчер.

Всё это казалось Тому странным. Гарри прекрасно разбирался в зельях, он практически наизусть знал весь учебник, и написать какое-то дурацкое эссе для него было проще простого, но сегодня...

Поттер промучился с домашней работой весь день, он не мог связать и двух слов и постоянно забывал, о чем пишет. Арчер, понимая, что с другом творится что-то неладное, помогал ему, разъясняя непонятные моменты и указывая на ошибки, но больше Тома беспокоила причина такого странного состояния. Гарри как будто вообще не видел того, что пишет, аккуратный почерк превратился в неразборчивые каракули и раза три Гарри переписывал все заново, пока, наконец, не остался доволен работой.

Проведя на улице добрую половину дня, они с горем пополам закончили домашнюю работу Поттера и вернулись в гостиную.

— Гарри, — Том тронул друга за плечо, когда они вдвоем расположились у камина, — ты здоров?

После пребывания на свежем воздухе Гарри, казалось, чувствовал себя лучше, по крайней мере, пропали эти болезненная бледность и вялость, сопровождающие его уже несколько дней. На вопрос Арчера Поттер отреагировал пожатием плеч.

— Да. А что?

— Ничего, — Том смерил друга подозрительным взглядом, — просто интересуюсь.

«Если он не хочет говорить, — упрямо подумал Арчер, разглядывая Гарри, — придется выяснять самому».

Отчего-то он подозревал, что состояние Поттера как-то связано с его шрамом.

* * *

Понедельник начался отвратительно, так как к общей слабости прибавилась мигрень. Гарри еле разлепил глаза, раздраженно глянув из-под одеяла на Тома, который пытался его растолкать.

— Проснись и пой, — Арчер ткнул его кулаком в бок, — наступило утро.

— Оставь меня умирать тут, — простонал Гарри, но все же сел, прикладывая прохладную ладонь ко лбу и чувствуя, как по позвоночнику катятся капли пота. Он искоса глянул на своих сокурсников, натягивающих мантии.

«Я здоров, — уверил он себя, — это просто головная боль».

С трудом поднявшись с кровати, Поттер побрел в ванную, всеми фибрами души ненавидя ранние подъемы. Глянув в зеркало, он тихо застонал, на него смотрело осунувшееся бледное лицо с покрасневшими воспаленными глазами. Он выглядел просто ужасно.

— Да что же со мной такое? — в отчаянии прошептал Поттер, запустив пальцы в непослушные волосы.

Половину уроков он практически проспал с открытыми глазами, профессор МакГонагалл несколько раз обеспокоенно взглянула на него, но ничего не сказала. Флитвик, наблюдая за потугами студента сотворить хоть какое-нибудь заклинание, удивленно поинтересовался, не болен ли Гарри, на что тот только покачал головой. Но хуже всего дела обернулись к полудню, когда слизеринцы собирались на занятия по зельеварению. Всё началось с того, что Блэйз попросил Гарри показать ему свое эссе, тот кивнул, и отправился в спальню, где лежала его готовая домашняя работа по зельям, которую они с Томом писали целое воскресенье. Открыв тумбочку, Гарри потрясенно замер, чувствуя, как с лица сходят все краски. Вместо аккуратно свернутого свитка на полке, где лежало эссе, валялась куча разорванных кусочков пергамента.

— Какого... — выдохнул Поттер и замолчал.

«Ну да, — зло подумал он, — я забыл, что слизеринцы обычно бьют в спину».

Сжав зубы, он достал волшебную палочку.

— Репаро! — клочки пергамента слабо затрепыхались и остались лежать на месте.

«У меня нет сил», — Гарри вздохнул и упрямо повторил заклинание — результата не было.

Дверь скрипнула, и в спальню заглянул Малфой, Гарри поспешно захлопнул дверцу тумбочки.

— Ты собираешься на урок? — лениво поинтересовался Драко.

— Да... а ты не видел Тома? — поднимаясь с колен, спросил Поттер.

— Он уже ушел, — светлые брови Малфоя вопросительно изогнулись. — Что-то случилось?

— Нет, — поспешно ответил Поттер, — ничего.

Схватив с пола свою сумку, Гарри вылетел из комнаты, бессильно злясь на весь свет.

* * *

— Поттер, — процедил Снейп, злобной тенью нависая над ним, — что, позвольте узнать, бурлит в вашем котле?

— Успокоительное? — вяло предположил Гарри, не глядя на профессора.

— А вы уверены в этом? — холодно уточнил Снейп. — По мне так это отрава в чистом виде.

Ученики в аудитории, старательно делая вид, что готовят зелье, напряженно слушали разговор. Впервые на их памяти Снейп отчитывал Поттера за плохое зелье. Том, сидящий рядом с Гарри, переводил обеспокоенный взгляд с друга на учителя, понимая, что сейчас Поттер просто не в состоянии сварить нормальное зелье. Он наблюдал за другом целый день и пришел к неутешительным выводам: Гарри болен, возможно, серьезно болен, при этом он почему-то делает вид, что всё в порядке. Гарри же в свою очередь молчал, разглядывал содержимое своего котла и не мог даже сосредоточиться на том, что говорит Снейп.

— Простите, профессор, — пробормотал он, — я все переделаю...

— Не стоит утруждаться, мистер Поттер, — резко взмахнув палочкой, декан Слизерина очистил его котел и бросил на него презрительный взгляд. — Если вы не можете приготовить зелье, о котором писали эссе, с первого раза, то не сможете приготовить его и во второй.

Плечи Гарри напряглись при упоминании домашней работы. Заметив это, Снейп холодно ухмыльнулся.

— Хотя, возможно вы соблаговолите показать мне ваше эссе, и мы поймем, где именно великий Гарри Поттер допустил настолько идиотскую ошибку, чтобы испортить свое зелье.

Гарри прочистил горло.

— Простите, сэр, но могу я принести эссе после уроков? — тихо спросил он.

— О, так вы считаете, что мне категорически нечем заняться, кроме как вашей бездарной писаниной? — профессор откровенно издевался, ученики забыли про свои работы и, затаив дыхание, слушали, как декан Слизерина отчитывает местную знаменитость, Гарри все ниже опускал голову, Том медленно приходил в ярость. — Что ж, — наконец, заключил профессор, — это ноль, Поттер, а теперь покиньте аудиторию.

Не сказав ни слова, Гарри собрал свои вещи и быстро вышел в коридор. Том, наблюдая за другом, перебирал в голове заклинания, которыми можно было проклясть Снейпа, но если бы в этот момент кто-то на него посмотрел, то ни за что в жизни не догадался бы, что тот находится в состоянии близком к массовому убийству.

«Чёртов паразит, — думал Арчер, резкими отрывистыми движениями, нарезая ингредиенты, — он же видит, что Гарри нездоров, зачем он это делает?!»

Краем глаза он наблюдал, как их декан, словно ничего и не случилось, ходит по кабинету.

«Как я это ненавижу, — в бессильной ярости думал Арчер, — абсолютная зависимость и никакого права голоса, ненавижу, как же я это ненавижу!»

* * *

Гарри швырнул сумку под стол и сел на стул, водрузив перед собой гору учебников.

«Я переделаю его, — упрямо думал Гарри, — я ведь уже написал это эссе, мне просто нужно восстановить его в памяти! — он разложил на столе письменные принадлежности и взял в руки перо. — Я все сделаю», — с ноткой отчаяния повторил Гарри.

Когда часы пробили полночь, Гарри оторвался от своей домашней работы, снял очки и устало помассировал переносицу. Он потратил на эссе для Снейпа почти целый день, а ему ещё предстояло столько домашней работы, что можно было даже не мечтать о сне.

«Я все смогу, — сказал себе Поттер, — я совсем не болен».

Но как бы Гарри ни убеждал себя, что все это переутомление и к выходным всё пройдет, с каждым днем состояние его неумолимо ухудшалось. Он перестал делать домашнее задание, стал избегать однокурсников и особенно Тома, который уже не раз пытался заставить друга сходить в Больничное крыло, на уроках он даже не пытался понять, о чем идет речь, и за какую-то неделю потерял столько очков, сколько Слизерин не терял за месяц. Снейп продолжал злорадствовать, заваливая его тоннами дополнительных заданий, Гермиона без конца убеждала его прекратить самоистязания и признаться в том, что он болен. Люпин несколько раз пытался достучаться до него и выяснить, что с ним творится. Даже Рон однажды осторожно поинтересовался, все ли с ним в порядке.

Гарри продолжал упрямо твердить, что он просто устал. Он уже и сам не мог понять, почему так не хочет попросить о помощи, почему не хочет признавать очевидного, и каждый раз, когда он понимал, что все становится только хуже, он говорил себе, что это просто слабость. Он ненавидел жалеть себя. Сейчас ему казалось, что как только он скажет вслух о том, что ему действительно плохо, что ему трудно дышать, что его зрение упало так, что он почти ничего не видит, что у него постоянно болит голова и не спадает жар, то он просто сломается и не сможет двигаться дальше. Он боялся быть слабым.

Но впервые он по-настоящему испугался только тогда, когда субботним вечером он начал кашлять кровью. Сначала он несколько секунд в ужасе смотрел на свою ладонь, покрытую мелкими капельками крови, но потом, испугавшись, что кто-нибудь это заметит, он поспешно сжал руку в кулак и огляделся.

— Это конечно забавно, наблюдать за тем, как ты занимаешься самоуничтожением, — спокойно заметил Забини, который, как оказалось, стоял всего в метре от него, — но по мне, так это слишком изощренное развлечение.

— Не понимаю, о чем ты, — хрипло сказал Гарри, собирая со стола книги.

— А, так ты часто кашляешь кровью? — Блэйз фыркнул. — Не дури, Поттер, тебе нужен врач.

— Мне никто не нужен! — рявкнул он и поспешил убраться из гостиной, пока сокурсник не придумал, чтобы ещё сказать.

Впрочем, Блэйз и не собирался продолжать беседу, вместо этого он отправился искать того, к кому некогда прислушивался мальчик-который-оказался-упрямым-ослом.

— Эй, Арчер, — Забини нашел Тома в библиотеке. Тот сидел за дальним столом, обложившись книгами, и даже головы не поднял, когда его окликнули.

— Чего тебе?

— «Теория проклятий»? — Забини повертел в руках одну из книг. — Собираешься проклясть кого-то?

— Да, тебя, если ты не скажешь, зачем пришел и не уберешься к черту, — Том поднял голову и уставился на однокурсника раздраженным взглядом.

Блэйз усмехнулся: чем хуже становилось Гарри, тем злее становился Арчер.

— Просто я тут вспомнил небольшую семейную сказку, — пожал плечами Забини, — мне рассказывала её моя мать, уж не помню к чему, но вот тебе отрывок. Когда моя прабабка отравила своего мужа, он умирал в мучениях почти месяц и когда он, наконец, скончался, никто не смог найти следов яда в крови. А шутка была в том, что однажды попав в организм, яд разрушил кровеносные сосуды и мой прадедуля истекал кровью изнутри, это было медленно, мучительно и необратимо, — Блэйз замолчал, бросив насмешливый взгляд на книги, лежащие на столе перед Арчером. — Ты ищешь не в том разделе, Том, — спокойно заметил Забини и ушел, оставив своего сокурсника одного.

Арчер несколько мгновений бездумно таращился в одну точку, прежде чем смысл слов Блэйза в полной мере овладел его разумом.

— Дьявол! — сквозь стиснутые зубы зашипел Том.