Грань (гет)

Ощущение полной неправильности происходящего.

Мы с Гарри во время встали, я заправила кровать, а он вынес чемоданы. Обычное утро обычных подростков. Хотя, вероятно, мы создавали впечатление молодой семьи.

Всё будет как обычно.

За завтраком я подам ему «Ежедневный пророк», а он в ответ нежно сожмёт мою руку. Он неизменно закажет кофе, а я поморщусь от его терпкого запаха. Он ласково улыбнётся, а я поглажу его по щеке.

Всё будет как обычно, если бы не было так неправильно.

Как мы не старались абстрагироваться от воспоминаний о семье Уизли, они (воспоминания) настойчиво напоминали о себе. Не было этой весёлости, которая преобладала в наши предыдущие сборы в школу. Не было этого шума, гама, суетливости. Не было нравоучительных последних слов Молли, не было её объятий. Не было вечного топота и криков, о том, что кто-то что-то забыл. Не было.

С вечера были собраны чемоданы, с вечера была сложена одежда, с вечера Хедвиг сидела в клетке, а Косолапус удобно расположился на мягком пуфике. С вечера.

* * *

На вокзале уже не было привычного шума и суеты, и каждый стук каблуков бил по оголённым нервам. А на неосторожный шорох люди резко оборачивались, будто ожидая нападения. Уже не было боязливо оглядывающихся мальчишек и девчонок, были лишь молодые одиннадцатилетние люди с серьёзными лицами.

Как же всё... неправильно!

Молодая девушка, прощающаяся со своим сыном, не должна думать, что отправляет его на войну, ведь она отправляет его в школу! А этот одиннадцатилетний мальчишка не должен шептать своей матери о том, что всё будет хорошо и он вернётся. И маленькая малышка, лет шести, смотря на своего старшего брата, не должна думать, что видит его в последний раз...

Я, уже привычным жестом, выглядываю в толпе милые моему сердцу рыжие макушки. И лишь потом вспоминаю, что они для меня далеко не милые.

— Пойдём, займём купе, — Гарри, кажется, тоже не по себе на этой слишком пустынной и новой для нас наводящей страх платформе.

Я отстранённо кивнула. Как же неправильно...

Поезд уже тронулся, под ложечкой привычно засосалоот слишком быстрого движения, и пейзаж за окном смазался, но мы так и не нашли свободное купе.

Но, к счастью, нам не пришлось долго скитаться — буквально за следующей дверью обнаружились Луна Лавгуд и Невилл Лонгботом. Полумна приветливо улыбнулась и спросила, почему бы нам не войти.

Несколько минут прошли в напряжённом молчании. Кажется, не только мы изменились внутренне за эти три месяца. Невилл был необычайно серьёзен, исчезла его неуклюжесть и неуверенность, лицо стало более мужественным и в волосах, кажется, поблескивала серебром седая прядка. Отстранённость Луны можно было бы смело назвать задумчивостью. И, видно, думы эти не были для неё приятными, судя по вертикальной складе меж белых бровей. Кажется, это лето не пошло ей на пользу: она осунулась, щёки немного впали, а глазапохоже, давно не видели сна.

— Как провели лето? — негромко прошептала Луна, — надеюсь, хорошо отдохнули?

— Вполне пристойно, не считая некоторых... недоразумений. — Почему-то также, шёпотом, произнесла я.

— О, я вижу состав вашей компании претерпел изменения, — и, будто не замечая нашей неловкости, продолжила — да, я давно считала, что Рон здесь несколько лишний...

Так и далее продолжался наш разговор. Невилл был чрезвычайно немногословен, как и Гарри, беседа, в основном, шла между мною и Полумной.

И не было привычных рассказов о мозгошмыгах и нарглах, не было жалоб Невилла по поводу отношения к нему бабушки, не было привычного смеха и не было той теплоты, которая ранее сопровождала нашу маленькую компанию в Хогвартс.

— Даже Малфой сегодня не заходил... — как-то вскользь заметил Гарри — обидно.

— Думаю, стоит вам рассказать, что я узнала от своего отца, — начала своё повествование Луна, столь непривычным рассудительным голосом, не нараспев, коим обычно говорила она. — У него есть свои связи в Азкабане, я ранее не говорила вам об этом, ведь это... не то, чем стоило бы гордиться... — она немного запнулась и, будто погрузилось куда-то в себя — Ах, я опять задумалась! В последнее время я настолько рассеяна, что и подумать страшно...

— Что ты, Луна, ничего страшного — с участием продолжила я, и пересела, видя, насколько ей нужна дружеская поддержка — продолжай.

— Ну, говорят, что Люциус Малфой совсем плох. Жить ему осталось от силы недели две. — Полумна, кажется, была искренне расстроена этим.

— Что б он побольше мучился, подонок! — яростным шёпотом прошипел Невилл. Мне было очень страшно слышать такие слова из уст Невилла. — Подонок...

— Ты что-то прошептал, Лонгботом?! — я вздрогнула от внезапности появления Малфоя-младшего. Думаю, нужно сказать несколько слов о его внешности. Он был страшен в своём гневе. Глаза его горели мрачной решимостью и неконтролируемой яростью, на устах его не было привычной усмешки, а лицо попросту превратилось в восковую маску. Он весь будто излучал волны опасности с примесью горючей ненависти. Заметив мой пристальный взгляд, он в ответ устремил свой взор на меня. Ах, как же страшен был этот взгляд! Он будто прожигал меня насквозь, внутри всё сворачивалось в тугой комок и мурашки бегали по коже. Едва я переборола своё неуместное желание спрятаться в угол, он отвёл свои серебристые омуты.

Это был новый Малфой. Малфой, который мне незнаком. Малфой, который излучал не глупое самодовольство, а опасность.

— Так что, Лонгботом, ты что-то сказал? — едва он сделал шаг в его сторону, моё сердце пропустило удар. У меня не было никаких сомнений, что он его убьёт, настолько страшен он был.

— Малфой! — взревел Невилл, рот его скривился в непонятной гримасе, а глаза горели лихорадочным огнём. — Да как ты смеешь... Прервал его звук захлопнутой двери. Я резко обернулась, дабы взглянуть, что произошло. Какого же было моё удивление, когда в дверях я застала высокую, стройную девушку с волосами цвета вороньего крыла.

— Малфой? — переспросила незнакомка. — Драко Малфой? Как бы не было ему отвратительно становится спиной к его «собеседнику», но ему пришлось обернуться. Свидетелями какой сцены мы случайно стали!

В глазах у девушки было безмолвное сопротивление, вместе с отчаянной надеждой и мольбой. По лицу Драко прочесть что-либо было сложно, но он, похоже, пытался вспомнить, откуда ему известна эта девушка.

— Неужели у тебя настолько коротка память, что, не видя меня два года, ты успел забыть? — сейчас-же в этих чёрных, затягивающих меня омутах, плескалась боль. — Я — Энн. В ответ Малфой издал какой-то странный всхлип, смутно похожий на вздох облегчения. — Ты жива!..

__________

Дорогие друзья:

#1. Хотелось бы сказать большое вам спасибо за ваши добрые слова. Именно поэтому, глава появилась столь быстро, спустя лишь два дня.

#2. Вопрос: моя дражайшая бета, улетает в отпуск, на десять дней. Можно ли мне выкладывать продолжения без её проверок или же эти десять дней мы поживём без продолжения?

#3. И, я решила ответить на столь мучающих многих вопрос: «Какой же будет пейринг? И будет ли он вообще?» Пейринг будет. Изначально всё планировалось, как драммион. Собственно и сейчас планируется. Но! Я не верю в сопливо-розовую романтичную историю этих двух персонажей. Они будут должны пройти все семь кругов Ада, бороться с собой, со своим чувством, бороться с окружающими и доказать самим себе, что они способны полюбить друг друга!

Но я не знаю, хватит ли у меня сил, что бы передать всё это. Не знаю, хватит ли мне красноречия, что бы чувственно описать всё это...