Already Over/Уже позади (гет)

Как оказалось, ход был расположен под лестницей самого нижнего яруса замка, рядом с дверью в нашу гостиную. И весьма странно, что про этот вход никто не знал, ведь он фактически был на самом видном месте. Хотя если вспомнить фразу «если хочешь что-то спрятать, то положи это на видное место», то все становится ясно. Но вот пятой точкой чувствую, что что-то тут не так... Хогвартс охраняют лучшие волшебники, лучшие умы, так неужели никто не позаботился об этом потайном ходе? Как-то это... нелогично.

Но подозрения пришлось отбросить, так как мы уже шли по темному и сырому коридору, освещая себе путь голубоватым свечением палочек. Все-таки самое полезное заклинание — Люмос. Везде пригодится.

Шли мы около получаса, иногда даже приходилось по-гусиному пробираться, чтобы не испачкать школьную форму в грязи пола. Пахло сыростью столетий, где-то, кажется, прямо над нами, бегали крысы и перебирали своими маленькими лапками землю. Никогда не любила крыс. Быть может, это все из-за Хвоста, выбешивающего меня своим мерзким до мозга костей поведением, а быть может, из-за того, что крысы и мыши мерзкие сами по себе. И чуму разносят.

— Долго нам еще? — спросила я, нагнувшись почти пополам, лишь бы не задеть спиной холодный и сколький потолок. Из-за чего он скользкий, я предпочла не узнавать, надеясь, что это всего лишь мох и вода.

— Не знаю. По правде, я первый раз пользуюсь этим ходом, — пожала плечами девушка, тяжело выдохнув. Я не видела ее выражения лица, лишь спину и пятую точку, что лично меня не очень устраивало, но выбора не было — проход был очень узким. — Надеюсь, что скоро.

От ее слов у меня даже дыхание перехватило от возмущения. Могла хотя бы проверить что там, перед тем как лезть туда-не-знаю-куда. Но я промолчала, лишь поджав губы и оглянувшись назад. Уже не виднелось того мягкого света в начале тоннеля, лишь непроглядная темнота и холод пещеры. Возвращаться сейчас назад хотелось, но то ли гордость, то ли совесть не позволяла, посему пришлось “подобрать сопли” и продираться дальше.

Какой кошмар... если бы я знала, что тут будет так темно, так сыро и мерзко, то лучше бы осталась в подземелье замка, чем полезла в этот ход. С моей, пусть и не очень сильной, клаустрофобией и катастрофической боязнью темноты тут делать ничего, но всю жизнь я преодолевала трудности, посему справиться с этим мне было вполне по силам. Только вот желание преодолевать эту трудность с каждым шагом становилось все призрачнее.

— Слушай, ты вот мне скажи, тебе нравится Драко? — голос Пенси выдавал ее волнение. Я помолчала немного, надеясь увидеть что-нибудь еще, но девушка молчаливо продолжила двигаться вперед, ожидая моего ответа.

— Я же сказала уже, что нет. Меня он не интересует, ни как человек, ни как парень, — этот вопрос меня уже начал ощутимо раздражать. Если я сказала один раз, то и во второй раз ничего не изменится. — Да, и не думаю, что я его интересую. Он человек... хм... странный, мягко скажем. Может, теперь не будешь доставать больше с этим вопросом? — это была просьба, но в голосе проскользнули железные нотки. Пенси промолчала, задев спиной потолок, отчего посыпались маленькие камешки.

Я закатила глаза и тряхнула ногой, попытавшись избавится от воды в туфлях. Но с моим везением, я пошатнулась и хорошенько приложилась правым боком о стену, громко ругнувшись. Посыпались маленькие камешки. Неожиданно раздался дикий вой, похожий на вой десятка волов. По спине, словно Мамай, побежали мурашки, заставляя повернуть голову назад. Ничего не было видно в кромешной тьме, но оставаться в этом «коридоре» стало до ужаса страшно. Даже волоски на руках поднялись. Говорить что-либо Пенси не нужно, она быстро двинулась вперед, уже особо не избегая контакта со стенами или потолком — не до того было. Мне пришлось идти за девушкой, шипя ругательства и проклятия в ее персону, нервно толкая в спину. Подушечки пальцев похолодели от страха, равно так же, как и шея. Казалось, что сами стены двигаются и шевелятся. Пенси тоже что-то шипела, но разобрать я смогла лишь то, что ей страшно.

Если поймают, то меня первой. А от этого лучше на душе не становилось. А вдруг это кто-то пострашнее учителей? Я, нервно хихикнув, тряхнула головой, еще раз толкнув подругу в спину, от чего она презрительно зашипела, но ни слова не сказала. Страх нарастал где-то в районе солнечного сплетения и сильно давил на легкие, вышибая из них весь воздух.Через десять минут звук повторился, да так громко, будто уже фактически за спиной. Пенси вскрикнула, зажав уши и упав на грязный пол, — видимо, поскользнулась в особо скользком месте. Я боялась повернуться. Хотелось прогрызть эти стены зубами, лишь бы выбраться из этого темного места. Сердце колотилось бешено, и от адреналина стало очень жарко, хотя кончики пальцев мерзли. Я вцепилась в палочку, словно утопающий в спасательный круг. А поворачиваться не рискнула.Когда я почувствовала леденящее прикосновения к своей щеке, то в полной мере поняла значение выражения «душа ушла в пятки», она ринулась камнем вниз, разбившись о мокрый пол на мириады мелких переливающихся при голубоватом свете осколков. Я открыла рот, надеясь закричать, но не получилось. Страх холодными руками сжал мое горло, не давая даже всхлипнуть от внезапно нахлынувших слез, застрявших комом, не давая даже вдохнуть. Сердце на какой-то момент отказалось выполнять свою функцию, остановившись.

Это все больше и больше походило на ночной кошмар, но проснуться никак не получалось.

Все стихло. На какую-то долю секунды показалось, что вот он — конец. Тихий, бесславный, когда нас никто не найдет. Но потом все пришло в движение. Пол подо мной разъехался в стороны за одно мгновение, от чего я с диким визгом полетела куда-то вниз по огромной трубе. Палочка выпала из рук и покатилась где-то далеко впереди. Я тогда даже и думать не могла, лишь дикое «А-а-а», больше похожее на поросячий визг, вырывалось из горящего от холодного воздуха горла.Внезапно я увидела просвет, а через долю секунды уже упала прямо на паркет, содрав себе очень хорошенько коленки и ладони. Повезло, что ничего не сломала.

* * *

— Мистер Малфой, неужели за шесть лет учебы комендантский час вы так и не научились соблюдать? — профессор была взбешена. Найти ученика, спокойно разгуливающего по ее кабинету ночью, было весьма и весьма... прозаично. По крайней мере, так отзывалась об этом инциденте сама МакГонагалл. Почтенная дама то сжимала пальцы в кулаки, то разжимала, будто проверяя работу припухших суставов. Ее собеседник закатил глаза, шумно выдохнув.

— Прошу меня извинить, — чеканя каждое слово, словно молотом, проговорил Драко, сжимая рукава в кулаках. Она его раздражала.

МакГонагал никогда его не любила и говорила об этом если не открыто, то вполне понятно даже второкурснику. «Выскочка». Что ж, Малфой, быть может, и согласен с таким прозвищем, однако, не терпит, когда это говорят в лицо. И придирки. Бесконечные придирки на протяжении всех шести лет учебы. Каким-то магическим образом Минерва оказывалась в том же месте, где и нашкодивший Драко.

«Митерва старая стерва», — Малфой придумал это еще на первом курсе, когда профессор отчитала его за опоздание на ее урок. Как ни странно, кличка до сир пор была актуальна.

— Видимо, наказания на втором курсе вам не хватило, мистер Малфой. За несоблюдение комендантского часа вам положено наказание, как вы помните. Заметьте, на этот раз у вас нет вообще никакого оправдания.

Малфой до скрежета стиснул зубы, лишь бы не нагрубить преподавателю. Будь его воля, парень бы давно высказал все этой жалкой учительнице трансфигурации все, что он о ней думает. Но почему-то не спешил. Быть может, совесть, что была глубоко похоронена, проснулась от вечного сна; а может, просто не позволяла субординация — Малфой сам толком не знал.— Да, профессор, — процедил Слизеринский Принц, одернув черный пиджак. — Можно мне...

Но договорить Малфою не дал человек, с диким криком выпавший из вентиляционного люка, шмякнувшийся с протяжным «ехе-хе-й» на пол. Парень от неожиданности даже отступил в сторону, глядя на эту персону с нескрываемым шоком. Повисло напряженное молчание.

Все правильно. Этой персоной и была я.

Приложилась об пол я коленками и ладонями, так что на них виднелись кровавые ссадины от занозчатого паркета, все тело ныло, штаны, кажется, протерлись до дыр, но, благо, это было только ощущением.

Лицо Маггонагал описать невозможно, это нужно лишь видеть. Глаза широко раскрыты, тонкие губы дрожат — профессор пыталась что-то сказать, но слишком затянувшийся шок никому не дал вымолвить и слова. Я откашлялась, поднимаясь, будто ни в чем не бывало. И тогда я сказала самую умную фразу в своей жизни, за которую сам Нобель должен был прийти и пожать мне руку:

— А что это вы тут делаете? А? — кажется, только я обладаю способностью нести чушь в нелепых ситуациях. Может, поэтому Темный лорд меня еще при себе держит? Вроде личного клоуна, или как там их называли Короли? ...Шута.

— Мисс Берк, — на выдохе произнесла профессор, наконец оправившись от «явления Христа». — Позвольте вас спросить, как вы оказались в вентиляции? — она говорила медленно, словно сама до сир пор не верила в только что произошедшее. Видимо, профессор надеялась, что я буду просто ее ночным кошмаром, развеявшимся после первого же вопроса. Хотелось бы...

К такому меня не готовили. Действительно, как человек в одиннадцать часов вечера — а мне кажется, время было именно такое, — очутился в вентиляции? Это, должно быть, увлекательный рассказ, если придумать его заранее, но я, поняв, что терять мне нечего, решилась рассказать правду:

— Ну, мы с Пенси решили пробраться в Хогсмит за платьем, — начала я с невинным лицом, как бы показывая, что дело-то вполне житейское и незачем так нервничать. — Решили-решили, и полезли. Она о ходе говорила каком-то, ну и залезли, и... — Довольно! — профессор схватилась за голову, от чего из тугого пучка волос выбилось несколько седых прядок. — Довольно с меня вашего факультета. Завтра же вы отправитесь отбывать свое наказание. Хагриду нужна была помощь с новыми животными. В девять часов явиться к нему, а сейчас идите вы спать! Быстро!

Ослушаться никто не смел. Я вылетела из кабинета первая, сильно прихрамывая на левую ногу; парень последовал за мной, громко хлопнув дверью напоследок, высказывая тем свое недовольство.

В замке было темно и тихо, словно тут никогда и никого не было, в коридорах даже не горели свечи, от чего пришлось вновь применить Люмос. Темнота угнетала, а еще больше угнетало присутствие молчаливого спутника, смотрящего мне спину. — За платьем? — усмехнулся Малфой, издевательски выгнув бровь. — Серьезно? — его позабавил мой рассказ, но ничего кроме иронической улыбки я не увидела. Лишь странный отблеск на мгновение в серо-пустых глазах.

— Заткнись, Малфой, — фыркнула я, завернув за угол, а так как двигались мы в одном направлении, то избавиться от общества Слизеринского Принца у меня не вышло. Он меня раздражал лишь одним своим присутствием. Слышать его шаги почти в унисон с моими, ровное дыхание рядом — просто невыносимо, когда меня одолевала лишь одна мысль: «Как сейчас Пенси?»Она не упала вместе со мной, я не слышала даже того, чтобы девчонка закричала и, если вспомнить... то скользкое и пробирающее холодом до мозга костей прикосновение, становится не по себе. И появляется всепожирающая вина за то, что не осталась там — рядом. Фактически, я была не виновата в том, что пол подо мной провалился, но, теоретически, я должна была отпрыгнуть, повернуться к тому холодному существу, а не стоять, ничего не предпринимая. Послышался странный звук, похожий на цоканье.

Цок. Цок.

Я нервно выдохнула, взглянув на Малфоя злым взглядом, он видимо решил меня извести сегодня. Тишина нарушалась лишь нашими монотонными и почти шелестящими шагами, а еще тиканьем каких-то часов вдалеке. Но этот звук. Малфой, видимо, языком производил это мокрое цоканье.

Цок.Цок.

В древние времена людей пытали так: привязывали их к столу и капали холодной водой на лоб, от чего вскоре все начинали выть. Теперь я прекрасно понимаю этих пленников, ведь когда так давят на и без того раздраженный мозг, хочется взвыть волком и лезть на стенку. Я держалась, надеясь, что Малфою это вскоре надоест, но, видимо, парень не привык сдаваться. Такие, как он, всегда своего добьются.

— Зря ты думаешь, что я пошутила насчет того, что превращу твой нос в рыло, — не выдержав, на выдохе произнесла я.— Ты не годишься в наши ряды, — только и проговорил Малфой, вновь цокнув языком, от чего по коже пошли мурашки раздражения. Идея тривиального рукопашного боя казалась сейчас слишком заманчивой для чистокровного волшебника, чем надо бы. — Слишком уж ты несобранная, малыш.

— Малыш у тебя в штанах, — буркнула я, зло сверкнув глазами в его сторону. Парень удивленно вскинул брови на мой недо-выпад. Как я и раньше говорила, на язык я не остра, но промолчать я не могла.

— Это ты сейчас пошутила так?

— Это вроде оскорбление было, — пожала плечами я и отвернулась к окну, что мы проходили. Фреска какой-то женщины волшебно подсвечивалась в серебре лунного света, что мягким покрывалом пал на наши с парнем лица. Послышался приглушенный звук удара капель о стекло — пошел дождь. Это окно было единственным источником света, что мы прошли за весь путь, дальше будет еще одно, конечно, но уже не такое большое.

Оторвали меня от созерцания резким хватом на запястье, а впоследствии и сильным рывком назад. От неожиданности я едва равновесие не потеряла, норовя упасть прямо на грудь «принца», но благо для меня, ноги успели за наклоняющимся телом.— Пусти, — нахмурилась я, пытаясь вырвать руки из железной хватки цепких пальцев. Безрезультатно. Куда мне тягаться в силе с парнем, что ростом выше на голову. — Я закричу.

— Это смешно, — рассмеялся Малфой, отпустив левую ладонь и откинув черные волосы мне на спину. Этот жест показался мне уж очень странным. К чему это он? — Ты меня будто боишься.

— Я не люблю, когда нарушают мое личное пространство, особенно такие люди, как ты, Малфой, — устало проговорила я, стараясь смотреть куда-нибудь в сторону, лишь бы не на парня. Не люблю смотреть людям в глаза вот так вот прямо, сразу кажется, что меня читают, словно книгу, — насквозь. — Пусти.

— Откуда же столько ненависти? — усмешка с его стороны больше походит на довольный оскал дикого койота.

— Кажется, мы это проходили, — я наигранно медленно взглянула на Драко, невольно остановившись на его глазах, что были будто из жидкого серебра, подсвечиваясь в лунном свете. Поэтому-то я и ненавижу зрительный контакт. Отвлекает. Сильно. — А вообще, я просто не люблю, когда надо мной возвышаются. Не люблю, когда думают, что они — венец вселенной и от них все зависит. Ты мне ровня, Малфой, и не думай, что от одного взгляда твоих глаз я упаду в ноги, как и все девушки.

— От взгляда моих глаз, значит... как и все девушки... — ехидно усмехнулся парень, став больше похож на чеширского кота, нежели на человека. Тонкие пальцы ослабили хватку на моих запястьях, от чего я сразу же убрала их за спину — от греха подальше. Малфой помолчал, вглядываясь в мое лицо, надеясь увидеть там что-то новое, а потом изрек:

— Я тебе нравлюсь, Берк, — усмехнувшись, довольно проговорил Малфой. Я рассмеялась:

— Если тебе нравится так думать, то — да. Безмерно. Особенно твои положительные черты: хамство, высокомерие, хладнокровность, они просто восхитительны, — выдохнула я, спускаясь по лестнице в подземелье первой, а Слизеринский принц — за мной. Что ни говори, а манеры у него есть. Не зря все же он аристократ.

— Сколько бы сарказма ты не вложила в свои слова, но это видно, — развел руками Малфой. Послышался смешок с его стороны, за что захотелось отвесить хороший подзатыльник, но не хотелось потом выслушивать речи о неприкосновенности данной персоны.

Я ничего не ответила, смирившись со своим поражением в словесной баталии. Конечно, я не считала это проигрышем, ведь я все-таки не испытывала теплых чувств к этом наглому и самовлюбленному слизеринцу, лишь легкое пренебрежение. Не больше.Видимо, Малфою нужно было самоутвердиться в его глазах, доказать, что все упадут в его ноги. Но от чего тогда не было той мерзкой почти змеиной улыбки? Лишь какое-то волнение... Я тряхнула головой.

Разошлись мы по спальням так же молча, ни о каких «сладких снов» и речи быть не может. Дверь тихо скрипнула, когда я ее закрыла. Удалось практически бесшумно пройти к своей кровати и стянуть свитер. Взглянув на кровать Пенси, я выругалась сквозь зубы. Эта мерзавка уже тихо и мирно сопела в две дырки на кровати.

Нахмурившись, я попыталась нащупать в кармане палочку, чтобы наколдовать ей милые усики в отместку за то, что она даже не попыталась меня найти или дождаться, но не нашла. Палочки не было. Теперь я чувствовала себя словно голой перед толпой народа в Большом зале. По спине пробежали холодные мурашки. Нужно было пойти в кабинет трансфигурации и найти ее, но было слишком лениво что-либо делать. Плюнув на это дело, я стянула с себя и штаны и запрыгнула на кровать. Завернувшись в прохладное одеяло, я прикрыла усталые веки.Мысли крутились в голове, сменялись поочерёдно, заставляя анализировать ту или иную ситуацию. Этим вечером я вела себя как-то не так. Слишком безответственно, что ли? А может, просто раскованнее. Невольно вспомнился поход с Малфоем до спален.

«Я тебе нравлюсь, Берк».

Я фыркнула. Он мне нравится? Лишь внешне, а внутри он кто? Такой же, как и его папаша: скользкий, мерзкий и неспособный ни на что. Единственное, что можно ценить в Малфое-старшем, так это то, что он дорожит своей семьей, хоть и упорно пытается доказать обратное. Вряд ли это качество передалось и Малфою-младшему.

Пучина Морфея забрала меня незаметно, укрыв мягким пледом сверху, показав очередной кошмар.

— Лишь внешне... — пробормотала я перед тем, как уснуть.

Только я забыла, что девушки чаще всего падки именно на внешность...