Time after time (гет)

Macklemore and Ryan Lewis — Otherside

Гермиона вернулась в школу подавленной, опустошенной. Едва она зашла в общую гостиную, как Ева буквально налетела на нее с расспросами. С самого утра она с безудержным нетерпением ждала возвращения подруги из Лондона. Еве не терпелось увидеть новую волшебную палочку Гермионы.

— Елена, скорее показывай, какая она! — От переполнявшего возбуждения, Ева слегка подпрыгивала на месте.

В своем нынешнем состоянии Гермионе было неловко от той детской непосредственности и искренности, с которой Ева проявляла свой восторг. Смущенно улыбаясь, Гермиона поспешно достала волшебную палочку из кармана мантии и торжественно продемонстрировала ее подруге.

— Какая она красивая! — восхитилась Ева, стараясь внимательно разглядеть палочку со всех сторон.

И в одну минуту на Гермиону обрушился новый шквал вопросов: из какого она дерева, какая в ней сердцевина, колдовала ли ею Гермиона, оказалась ли она послушна...

Ева говорила без остановки, а Гермиона, пытаясь изобразить на лице интерес, старалась собраться с мыслями. Она отвечала на вопросы подруги, улыбалась и даже пробовала шутить, но столкновение в книжном магазине не шло у нее из головы. Гермиона была просто не в состоянии думать о чем-либо еще, кроме Снейпа. Единственное чего ей хотелось, — это уйти к себе в спальню и в одиночестве подумать. Она физически не могла сосредоточиться на разговоре.

Остаток дня для Гермионы прошел, как в тумане. Лишь вечером, когда она уже лежала в кровати, стало немного легче, но совсем не потому, что утренние события провалились глубоко в пропасть памяти. Просто не нужно было больше держать лицо: делать вид, что гармония, едва возникающая внутри, не была нарушена.

* * *

В комнате стоял веселый девичий смех. Шушукаясь и постепенно затихая, соседки Гермионы по комнате, наконец-то, улеглись. Наступила привычная ночная тишина, нарушаемая лишь порывами ветра за окном.

Гермиона ворочалась в кровати и никак не могла заснуть. На сердце у нее было тоскливо, оно болело. Девушке хотелось поскорее уснуть и забыться, но душевные муки были сильнее; перед ней, как камень на дороге, встал выбор — забыть о своей догадке про Северуса Снейпа или попытаться хоть чем-то ему помочь. Гермиона сама не могла понять, откуда взялась эта, казалось бы, ненужная решительность, но чувствовала одно: оставить все так, как есть, она не сможет.

«Ничего нельзя менять в прошлом!» — мысленно сама себе приказывала Гермиона, но совесть, словно короед дерево, точила её, не давая покоя.

«Может намекнуть аккуратно Дамблдору о Снейпе? А ведь хорошая мысль! Расскажу директору о том, что я слышала в магазине, а уж он сам придумает, как помочь Снейпу».

Только Гермиона обрадовалась найденному решению, как тут же передумала:

«А вдруг даже так я поменяю будущее? Нет, я просто подойду и извинюсь перед Снейпом. И всё».

Ворочаясь с боку на бок, Гермиона сама не заметила, как погрузилась в сон.

* * *

Опасность неотвратимо приближалась. Гермиону преследовала стая чёрных летучих мышей, они кружились над ней с пронзительными криками и неистово хлопали крыльями. Она пыталась скрыться от них хоть где-нибудь, падала и снова бежала, желая только одного — укрыться от острых, как скальпель, когтей. Когда Гермиона снова оказалась на полу, на мгновение ей показалось, что больше она не поднимется. Вопли приближающихся жаждущих крови мышей причиняли ушам боль. И тут она услышала негромкий приказ: «Поднимайся!» Её резко схватили под руки и подняли с земли.

— Да поднимайся же ты, соня! Елена, проснись! Гермиона с трудом открыла слипшиеся глаза, чувствуя, что воздух в легких был как раз на критической отметке. Над ней склонилась Ева. Она трясла подругу за плечи.

— Ну, наконец-то, — хоть и весело, но всё-таки немного раздраженно сказала Ева. — Если через секунду ты не встанешь с кровати, то мы опоздаем на Трансфигурацию. Профессор МакГонагалл терпеть не может, когда опаздывают на её уроки.

* * *

День был чудесный. Впервые за все предыдущие дни из-за туч выглянуло осеннее солнце и весь Хогвартс с прилегающей к нему территорией, густо покрытой опавшей листвой, засиял, похожий на самоцвет. Через окно оно яростно било в глаза, заливая своим светом парты, стулья, студентов в классе и даже старый потёртый паркет с нелепыми узорами.

Профессор МакГонагалл терпеливо объясняла студенту Слизерина, почему нельзя трансфигурировать корзину с фруктами из воздуха, при этом не в первый раз дотошно напоминая ему «пять принципиальных исключений» закона Элементарной трансфигурации. Бедняга мялся у доски, пытаясь записать верно длинную заковыристую формулу. Но судя по мучительному выражению лица слизеринца и по мрачному — МакГонагалл, получалось не очень.

Гермиона лениво водила пером по пергаменту. Рядом сидела Ева и, в отличие от подруги, добросовестно конспектировала за преподавателем.

Мысли же Гермионы были далеки от формул. Она никак не могла придумать, как лучше попросить прощения у Снейпа, чтобы не обидеть его еще больше, а главное — она не знала, захочет ли он её выслушать. Подойти к юноше перед уроком Гермиона не решилась.

Она украдкой поглядывала в сторону, где сидел Северус. Ей почему-то казалось, что Снейп тоже внимательно наблюдает за ней. Пару раз они даже встретились взглядами, от чего Гермионе ещё больше стало не по себе.

Прозвенел колокол, и профессор МакГонагалл позволила студентам покинуть класс.

Гермиона первой вскочила с места и спешно начала собираться. При этом то и дело бросала беглые взгляды на Снейпа, чтобы он не ушел из класса быстрее.

— Елена, куда ты так торопишься? Подожди меня, пожалуйста! — растерянно наблюдая за подругой, попросила Ева.

— Ева, у меня есть срочное дело, — по-прежнему озираясь на Снейпа, машинально протараторила Гермиона. — Встретимся на Травологии.

Она так и не услышала, что ей на это ответила подруга, потому что пулей вылетела из класса. За пару секунд до того, как в коридор вышел Снейп.

* * *

Он всю дорогу шел буквально в пяти метрах впереди. Сутулый, как будто чем-то или кем-то напуганный. Часто смотрел через плечо, но Гермиону не замечал или делал вид, что не замечает.

А она лихорадочно придумывала, как начать разговор — легко и непринужденно, будто со старым знакомым, или наоборот — робко и осторожно, прощупывая почву.

И вот, когда от спуска в Подземелья их отделял всего один поворот, Гермиона ускорила шаг.

— Северус, постой!

Снейп замер, как вкопанный. Когда Гермиона обошла его и встала напротив, его лицо ничего не выражало, словно он только что, вот в эту самую последнюю секунду, совладал с собой. Лишь лёгкое послевкусие внутренней борьбы и презрительная усмешка, не обретшая пока чётких контуров, приводящих в ужас.

— Я была неправа вчера, — неуверенно начала разговор Гермиона. — Мне жаль, что я наговорила те вещи, на которые не имела права. Прошу, не считай меня своим врагом...

С каждым новым словом глазам Гермионы становилось всё тяжелее удерживать контакт с поистине чёрным взглядом Снейпа. Он её даже не слушал. Просто разглядывал. От этого у нее становилось только мрачнее и гаже на душе, но пути назад быть уже не могло.

— ... в общем, это всё, — закончила Гермиона. Но обнаружила, что дышать нормально всё ещё не может — ждёт реакции Снейпа. Теперь всё было в его власти.

— Ты мне никто. И никакого вреда мне причинить не способна, — отрезал Снейп, буравя взглядом, смакуя нервную дрожь, коснувшуюся тела девушки. — Поверь, я уж точно не ждал от такой, как ты, отточенных манер или проявлений природного такта. Так что даже тем, что я был вчера разочарован — тебя порадовать, увы, не могу.

Гермиона молчала, остановив взгляд на белом пятне от мела на плече Снейпа. Сердце билось через раз, в голове всё гудело, глаза щипало так, словно в них сыпали перцем. Однако именно этого Гермиона ожидала от своего учителя. Поэтому скоро вновь овладела собой и даже приподняла уголки губ. Этого было вполне достаточно для общества человека, не умеющего улыбаться в принципе.

— Я счастлива, что всё так разрешилось, Северус. — Гермиона назвала его по имени даже не умышленно, а просто потому, что жалела бедного мальчика, не знавшего радости и преданности друзей.

Она развернулась, махнув рукой на прощанье, и почти покинула пределы слышимости. Почти.

— Бесполезная зубрилка, — тихо, едва различимо произнёс Снейп. Но так хлёстко, под дых, в солнечное сплетение.

Почему тогда она вернулась, а не сделала вид, что не расслышала? Ответ дать, наверное, не смог бы даже Дамблдор, пусти Гермиона его в свою голову. Детская обида на преподавателя, который единственный в своём роде не признавал в ней способного ученика и сильную волшебницу, а может непонимание, какая именно жизнь была у него на самом деле, или просто нежелание знать причину, которая толкнула парня отвергнуть её искренние извинения — но Гермиона в одну секунду подскочила к Снейпу, разбрасывая в стороны свои каштановые кудри и ощущая прилив краски к лицу. Адреналин перекрыл здравый смысл, а холодная решимость руками Гермионы оттолкнула Снейпа в сторону спуска в Подземелья со всей силой, скрытой в её теле.

Юноша этого не ожидал: он бессильно схватился за рукав собственной мантии, должно быть, в надежде отыскать там так нужную палочку, но обнаружил лишь рукав мантии Гермионы. Стремительное падение не позволило ему ослабить хватку, и Гермиона упала следом за Снейпом. Они катились по каменным ступеням, теряя связь с реальностью, но точно не ожидали, что последняя составляющая лестничного пролёта приведет их вовсе не в мрачные покои будущих тёмных магов.

* * *

Гермиона была уверена в том, что не теряла сознания, но заметив, что Снейп стоит на ногах и отстранено пялится в темноту перед собой, опустив руку с палочкой-фонарём вдоль туловища, вздрогнула.

Он и не думал помогать ей подняться на ноги — так и не шелохнулся, хотя боль в левой ноге Гермионы была настолько адской, что девушка глухо стонала, почти плача.

— Где мы, Снейп? — выдохнула Гермиона.

Ответом ей была тишина.

Превозмогая боль, она чуть приподнялась и привалилась всем телом к стене, которая так кстати обнаружилась позади. Даже сквозь мантию и свитер под ней Гермиона чувствовала, насколько холодной и влажной была поверхность стены. Она откинула голову назад, заметив про себя, что кирпичи, скорее всего, оцарапали кожу на спине, но не придала этому никакого значения.

— Где мы? — настойчивее и громче спросила Гермиона.

— В лабиринте Снов. Ходят слухи,что никто прежде не выбирался из него живым.