Реальность его отца (джен)

Поттер сидел в своей комнате и пытался понять, зачем он вообще отдал мальчику дневник жены. Когда Джеймс заметил маленькую книжку на самом дне коробки, его неожиданно пронзило ощущение перманентного присутствия Лили, как будто она была прямо здесь и сейчас, рядом с ним. Конечно, из-за этого чувства он и дал дневник Гарри. Лили хотела бы, чтобы он был у него. Именно этот последний ее дневник, тот, который может рассказать мальчику, о том, как сильно она его любила.

Ее остальные дневники с первого по седьмой курс были возвращены обратно, на самое дно коробки. Он не смог бы перечитывать их снова и снова, особенно после уже пережитой им своеобразной эмоциональной битвы с фотографиями Лили и Гарри, ее вещами.

Джеймс попытался опять сфокусироваться на планировании уроков для первокурсников, но его мысли раз за разом уходили в другую сторону. У него не получалось думать об уроках, что бы он ни делал. Он действительно старался изо всех сил, но просто не мог.

Раздраженно вздохнув, Джеймс бросил перо и откинулся на спинку стула. Он задумчиво пропустил свои вихры сквозь пальцы. Почему же он не может выкинуть этого мальчишку из головы?

Его глаза слипались от усталости, а вид кровати притягивал неимоверно. Да, было всего шесть или семь вечера, но постель выглядела такой удобной …. В конце концов Джеймс сдался и завалился спать.

Уже через пару секунд он спал мертвым сном.

Следующие несколько дней Гарри никак не удавалось перехватить Джеймса Поттера и поблагодарить его за дневник матери. Он все еще не открывал его, так как этот подарок казался слишком ценным, чтобы просто так его читать. К тому же Гарри хотел удостовериться, что это не была какая-нибудь случайность, а отец действительно специально отдал дневник ему.

Где-то на четвертой неделе после начала лета Гарри наконец застал своего отца одного. Было утро, он как раз собирался позавтракать, зашел на кухню и резко остановился, увидев Поттера-старшего, погруженного в бумаги, которые были разложены на столе вокруг него. Джеймс в этот момент что-то писал на пергаменте.

Гарри медленно подошел, но Джеймс, казалось, вообще не замечал, что тот находится в комнате. Сейчас, когда у Гарри был шанс понаблюдать за своим отцом без этой неловкости, распространявшейся по комнате всякий раз, когда они сталкивались друг с другом, мальчик был практически счастлив. Он тихонько сел напротив, прихватив с собой коробку маггловских хлопьев, тарелку и ложку.

Сириус Блэк сонно вполз в кухню. Вся его сонливость исчезла, как только он увидел картину, представшую перед ним — Гарри завтракал, а Джеймс, погруженный в работу, сидел напротив. Все было именно так, как и должно быть. Отец и сын спокойно завтракали утром, и кажется, что мама тоже вот-вот спустится к столу. Сириус был почти уверен, что сейчас откроется дверь и в кухню войдет Лили. Он глубоко вздохнул, когда вспомнил, что этого больше никогда не случится.

В его голове промелькнуло воспоминание о том, что ему сказал Ремус после последнего собрания Ордена, когда Джеймс уже отправился спать.

После того, как Поттер-старший ушел, Ремус соскользнул на освободившееся место и серьезно посмотрел на него.

— И почему вы двое настолько жестоки к нему? — без всякого предисловия спросил он, игнорируя других членов Ордена, которые вставали со своих мест и начинали расходиться.

— Жестоки к кому? — невинно поинтересовался Сириус, несмотря на то, что у него было стойкое ощущение, что он знает, о ком идет речь.

— Ты отлично знаешь, о ком я говорю, Сириус! Гарри нуждается в нас так же, как и мы в нем. Мерлина ради, да только посмотри на него. Он одинок и опечален тем, что вы с Джеймсом игнорируете его. Он выпал в этой реальности, где у нас появился теперь шанс узнать его, а у — него познакомиться с нами, если бы вы с Джеймсом не игнорировали его все время. Вообще-то, если ты соизволишь подумать пару секунд, то увидишь, что его присутствие не навредит, а может помочь! Сириус, он же просто мальчик. Испуганный, пострадавший мальчик. Вы двое хотите ему помочь? Потому что он поможет вам, если вы позволите ему.

Ну, Ремус, как всегда, философ, — думал Сириус, поняв только сейчас, что подсознательно он действительно волнуется за мальчика.

Гарри оторвался от хлопьев как раз в тот момент, когда Сириус наконец-то продвинулся дальше в кухню, но, поняв, кто вошел, опустил взгляд обратно в тарелку.

Сириус схватил миску из серванта и устроился рядом с мальчиком. Гарри удивленно на него посмотрел.

Сириус пожал плечами:

— Что? У тебя же коробка с хлопьями, — сказал он, поясняя, что это и есть причина, по которой он сел рядом, хотя вообще-то дело было совсем не в этом. — Так, ну и ... — продолжил он, одновременно высыпая хлопья в тарелку, пытаясь таким образом как-то преодолеть неловкость — ...как дела в школе?

Гарри резко вскинул голову.

— В школе? — он исподтишка кинул взгляд на Джеймса, который все еще ничего не замечал вокруг.

Сириус проследил за взглядом мальчика.

— Не волнуйся насчет него. Когда он так погружен в работу, он ничего не видит и не замечает вокруг. Еще со школы эта привычка дико мешала нам, когда мы придумывали розыгрыши. Понимаешь, было очень сложно отвлечь его от планирования, когда мимо проходили профессора или еще кто-то, кому о подобном знать не положено, — он покачал головой, как бы признавая их детскую наивность в то время, и фыркнул.

Гарри расплылся в улыбке:

— Действительно?

Сириус кивнул.

— О, да. Несколько раз мы попадали в большие неприятности из-за этого.

Он поежился, когда вспомнил те разы, когда Макгонагалл ловила их над изобретением очередной шутки над учителями. — Но ты так и не ответил на мой вопрос, Гарри. Так что в школе? — Сириус принялся за хлопья.

Гарри, уже закончив с завтраком, отодвинул тарелку в сторону.

— Ну, и какая часть школы тебя интересует? Образовательная, общечеловеческая или все остальное?

Сириус вопросительно вздернул бровь.

— Даже не знаю, такой богатый выбор... Но думаю, что «все остальное» звучит заманчивей всего.

Счастливый уже оттого, что Сириус доверился ему и начал с ним разговаривать, Гарри позволил себе расслабиться немного и улыбнулся.

— Ты уверен, что именно это хочешь услышать в первую очередь? Это правда длинная история. Несмотря на то, что я пока проучился только пять курсов, это были очень, очень долгие пять лет.

Сириус пришел в изумление: — Сколько же ты должен был провернуть розыгрышей, чтобы превратить их в «очень, очень долгие пять лет»?

Гарри уставился на стол.

— Это были... хм... не совсем розыгрыши, — сказал он, слегка помедлив.

Сириус практически подавился. Он быстро вытер салфеткой молоко, которое начало стекать вниз по щеке.

— А что еще, помимо учебы, можно делать в школе пять лет, если это не шалости? — пораженно спросил он.

Гарри совсем невесело рассмеялся. — О, ты был бы удивлен.

Неожиданно в кухню вошел Ремус. Он оглядел комнату перед тем, как тоже взять тарелку и сесть с другой стороны рядом с Гарри. Он добавил молоко в хлопья и неразборчиво пробормотал:

— Утро.

— Утро, — в унисон ответили ему Гарри и Сириус.

Поднеся ложку ко рту, Ремус посмотрел на Джеймса. Люпин прожевал ее и принялся за вторую, когда, наконец, сказал:

— Что, Джеймс опять вошел в свое нормальное состояние? Он работал над планами уроков для первокурсников, по-моему, последние четыре недели. Ну, по крайней мере, сейчас все выглядит так, как будто он сдвинулся с мертвой точки, — задумчиво сказал он, не замечая, что Сириус из-за всех сил пытается сдержать смех.

Наконец Ремус медленно перевел взгляд на Сириуса:

— Что?

Стараясь выглядеть как можно более невинным, Сириус заметил:

— Ты ведь представляешь, сколько сейчас времени, правда?

— Пятнадцать минут восьмого? — смущенно спросил Ремус.

Сириус улыбнулся.

— Правда? А я думал, без десяти девять, — задумчиво протянул он.

Ремус практически слетел со стула.

— Мерлин, я давно должен быть на работе!

Он доел одним махом хлопья с молоком и выскочил из комнаты.

Сириус и Гарри расхохотались.

— Никогда его таким не видел, — сквозь смех сказал Гарри. Кажется, это была первая искренняя улыбка с тех пор, как он тут оказался.

— Вы все трое здесь живете? — поинтересовался Гарри, когда он наконец смог перестать смеяться.

Сириус кивнул головой:

— Ага, с тех пор, как нам удалось вытащить Джеймса из депрессии, в которую он провалился после той ночи на Хэллоуин. Я имею в виду то время, когда он запер себя в маленькой съемной комнате и почти никуда не выходил.

Теперь Гарри чувствовал себя виноватым за то, что вообще поднял эту тему.

— ГОТОВО!

Оба подскочили на своих местах от радостного вопля, раздавшегося со стороны Поттера-старшего. Джеймс с мстительной ухмылкой на лице взирал на исписанные стопки перед собой.

Сириус улыбнулся и обратился к Гарри:

— На это стоит посмотреть, — прошептал он ему на ухо. Потом выпрямился и громко поинтересовался Джеймса:

— Ну, что ты приготовил для первого курса в этом году?

— То же, что и всегда, — излишне радостно отмахнулся Джеймс, не отрывая взгляд от пергамента.

— Ну вот, и так — каждый год с абсолютно идентичным результатом, — продолжил шептать Сириус на ухо мальчику. Гарри хихикнул.

Джеймс краешком сознания выхватил непривычный звук и поднял голову. Он никак не ожидал встретиться с этими такими знакомыми глазами. Неловкость и напряжение окутало их. Время как будто остановилось в тот момент, когда он уставился в изумрудные, полные надежды и какой-то скрытой внутренней боли глаза.

Джеймс отвернулся и начал собирать бумаги так быстро, как только мог, чтобы это не походило на бегство.

— Ммм... Я... знаете... у меня очень много дел. Я кое-что забыл сделать... — неразборчиво пробормотал он, запинаясь на каждом слове. Он вскочил со стула и, ни на кого не оглядываясь, вылетел из комнаты.

Сириус и Гарри так и остались на месте, уставившись на дверь, за которой секунду назад скрылся Джеймс. Наконец Сириус повернулся к Гарри с грустным выражением лица.

— Извини Джеймса за это, он просто... — до того, как он успел закончить, Гарри вскочил и выбежал вслед за ним.

Все то время, пока Гарри наблюдал за отцом, собирающим пергаменты, он размышлял, как лучше было бы поблагодарить его за дневник, и вообще — как спросить отца об этом подарке. Уже когда дверь за Джеймсом захлопнулась, он осознал, что надо было сказать хотя бы что-нибудь. Гарри выскочил из кухни, не слушая, что ему говорит Сириус.

Он подбежал к лестнице.

— Подождите, сэр! — закричал он наверх. Джеймс остановился на полпути, но все равно даже не обернулся к нему.

— Пожалуйста, сэр! — Гарри все еще стоял у подножья лестницы, с надеждой глядя в спину отцу. Джеймсу пришлось обернуться и посмотреть на Гарри.

— Да? — спросил он, стараясь скрыть некоторую нервозность в голосе.

Гарри неуютно передернулся.

— Я просто хотел поблагодарить за дневник, — он замялся, — если вы действительно собирались мне его отдать, и это не ошибка — скороговоркой добавил он.

Джеймс кивнул головой, стараясь смотреть куда угодно, только не на Гарри.

— Нет, нет. Я специально отдал его тебе. Она бы хотела этого... — Джеймс быстро отвернулся и направился дальше вверх по лестнице, хотя на протяжении всего пути он продолжал чувствовать внимательный взгляд мальчика.

— Спасибо, сэр, — услышал он тихий, полный эмоций голос за спиной.

Гарри увидел, что его отец аппарировал прочь из дома, и только тогда повернулся и пошел назад на кухню, к грязным тарелкам и ложкам. Сириус, моющий свою тарелку и выбрасывающий недоеденный Ремусом завтрак, все еще был там.

— Помоешь свою тарелку сам, ладно? А то мне пора на работу. Буду около семи или даже позднее.

Позже, тем же днем Гарри устроился в библиотеке с книгой на коленях. Правда, что-либо прочесть ему так и не удалось, так как его мысли были заняты совсем другим. Он думал о Гермионе, которая просто бы влюбилась бы в эту библиотеку. Она была больше и куда менее опасная, чем такая же в его мире, а еще здесь были удобные стулья и кресла перед потрескивающим камином. Рону бы тоже понравилось здесь, хотя и не из-за книг, мало его интересовавших, а из-за шахматного столика и поля для мини-квидича, установленных в разных углах комнаты. И Джинни, пожалуй, тоже согласилась бы со своим братом и не смогла бы оторваться от мини-квидича.

Здесь была потрясающая коллекция по волшебным растениям, которую обязательно бы оценил Невилл, но в еще больший восторг его бы привели различные растения, стоящие то там, то тут по всей комнате. Тут были книги по странным существам, которые заинтересовали бы Луну, где она бы обязательно нашла скрытые послания для потомков.

Гарри вздохнул и посмотрел на пляшущий в камине огонь; жар опалял лицо. Он не пошевелился, услышав, что кто-то вошел в комнату, до тех пор, пока этот кто-то не сел рядом с ним.

Встревоженный, он посмотрел на соседнее место и увидел здешнего Невилла Лонгботтома, с любопытством разглядывающего книгу, которую Гарри держал в руках.

— «Тысяча способов самоубийства с помощью ложки»? Самое странное название, которое я когда-либо видел. Зачем ты ее читаешь? Как вообще такое могло оказаться в библиотеке? — Невилл, подняв брови, с удивлением смотрел на Гарри.

Гарри наконец-то тоже решил взглянуть на книгу, которую держал на коленях.

— Ну, я не то чтобы это читал. Просто взял первую попавшуюся книгу с полки, — пожал плечами Гарри. За все то время, пока Невилл и его родители находились в доме Сириуса, он видел их только за общим обеденным столом, да и то всего несколько раз. Он ни разу так и не говорил с Невиллом, даже не был уверен, знает ли тот всю эту историю с параллельными реальностями.

— Хм, тебе, наверно, интересно, что я здесь делаю, — сказал Невилл, глядя в пол. Гарри кивнул, соглашаясь, хотя Невилл, кажется, не обратил на это внимание.

— Мне было немного скучно, и я подумал, если ты, конечно, тоже хочешь, ну, может, сыграем партию в шахматы или еще что-нибудь? — быстро проговорил Невилл, слегка запинаясь.

Гарри задумчиво посмотрел на расчерченный столик для шахмат, а потом, обернувшись, весело ухмыльнулся:

— Я не то чтобы хорошо играю, но, конечно, не откажусь, — Невилл с облегчением улыбнулся. Они встали и двинулись к шахматам.

— Только я белыми, — предупредил Гарри перед началом длинной игры.

Внизу Джеймс сидел на диване и решал кросссворд в газете. Не то чтобы это было его обычным занятием — но Лили всегда любила разгадывать их. В какой-то момент Джеймс заметил, что его тоже успокаивает это занятие, и начинал их решать, когда чувствовал себя излишне эмоциональным.

Неожиданно перед камином появилась вспышка. Джеймс вскочил, увидев, как из нее сформировался Фоукс, феникс Дамблдора.

— Мерлин, Фоукс! Предупреждать же надо! Что привело тебя сюда? — Джеймс потянулся за пергаментом, который принесла птица. Он взял пергамент, и феникс исчез, прокурлыкав перед этим что-то ободряющее. Один взгляд на листок подтвердил, что письмо от Альбуса.

Джемс,

Пожалуйста, окажи мне услугу и посмотри в библиотеке Сириуса, нет ли там каких-нибудь упоминаний о Годрике Хэмасоне и магии Подвластия в связи с ним.

Альбус

P. S. Пожалуйста, передай Гарри, что я обязательно зайду завтра и поговорю с ним. Пусть он также скинет в Омут Памяти свои последние воспоминания в той реальности.

Джеймс вздохнул. Вроде, обычная просьба, но, тем не менее, последняя вещь, с которой он стал бы связываться. У него чуть не выпрыгнуло сердце из груди, когда он разговаривал с мальчиком в прошлый раз. Джеймс устало прикрыл глаза и пропустил волосы сквозь пальцы. В конце-то концов, ему всего лишь надо сказать мальчику предложение или два, а потом он сможет уйти с чистой совестью. Надеясь, что ему удастся придерживаться этого простого плана, Джеймс встал и пошел в сторону библиотеки, чтобы выполнить просьбу Дамблдора.

Он вошел в библиотеку, не заметив двух подростков, сосредоточенно игравших в шахматы в одном из углов комнаты. Он начал просматривать книги на полках, в поисках чего-нибудь, касающегося Годрика Хэмасона.

Гарри, напротив, заметил отца в ту же секунду, когда тот появился в библиотеке. Тот, кажется, не видел ни его, ни Невилла, и Гарри предпочел бы, чтобы все так оставалось и дальше.

Был ход Невилла, так что Гарри наблюдал за тем, как отец внимательно проглядывал полки, потом взял одну книгу и стал листать ее.

— Гарри! — младший Поттер отвлекся, и обратил внимание на Невилла, краем глаза наблюдая то слегка загнанное выражение лица, которое появилось у Джеймса, когда тот их заметил.

— Что, Нев? — спросил Гарри, стараясь, чтобы его голос не звучал раздраженно.

— Твоя очередь.

— Ох, извини, — Гарри уставился на доску, перенаправляя все свои мысли на поиски лучшего из возможных ходов.

— З-з-здравствуйте, мистер Пот-поттер, я в-вас з-з-здесь не заметил, — услышал Гарри, как Невилл заикается. Широко раскрыв глаза, Гарри уставился в одну точку на доске.

— Все в порядке, Невилл, я тоже вас не видел — услышал Гарри ответ, — мм... Гарри.

Гарри поднял голову и с удивлением посмотрел на отца. За все время, пока он пробыл здесь, Джеймс никогда не называл его по имени. Да и повода для этого не было.

— Да, сэр?

Джеймс неуютно передернул плечами и нервным движением перехватил книгу поудобнее.

— Завтра зайдет Альбус, он хочет поговорить с тобой, — его голос звучал намного более уверенно, чем он чувствовал себя, — он хотел, чтобы ты поместил в Омут Памяти последнее воспоминание в твоем мире.

— Но у меня нет Омута Памяти, где мне его можно найти, сэр?

Джеймс думал, думал и думал. Был только один Омут Памяти, который приходил ему в голову, но в нем были воспоминания Лили. Однако если это был единственный Омут Памяти в доме, то, естественно, он позволит использовать его Гарри.

— У меня есть один, которым ты можешь воспользоваться. Но я прошу тебя не помещать туда никаких других воспоминаний, кроме необходимых и не смотреть те, которые в нем хранятся.

Гарри кивнул, соглашаясь.

— Понятно, сэр.

Джеймс мимолетно ухмыльнулся Гарри и направился к диванам; кажется, он нашел нужную книгу.

Так они и сидели в уютной тишине: Гарри и Невилл продолжали играть в шахматы, а Поттер-старший проглядывал книгу за книгой перед тем, как вернуть их на полки и взять следующую. За все это время Джеймс почти забыл, что здесь сидят двое мальчиков, играющих в шахматы, один из которых является его сыном из параллельной реальности.