Три галлеона (гет)

В один из дней Драко как обычно находился в Выручай-комнате. В последнее время только там можно было абстрагироваться от внешнего мира и подумать о жизни. Сейчас самым важным было вернуть расположение Тёмного Лорда, чтобы отец перестал ожидать гибели каждую секунду своей жизни, чтобы мать наконец прошла по улице с гордо поднятой головой. Сам же Малфой хотел просто спокойно жить. В начале года, когда он получил своё задание, ему казалось, что всё для него изменилось, что теперь он больше не простой подросток, что важен для организации Пожирателей. Но после слов Грейнджер, когда она просила пообещать, что он сам решит своё будущее, он перестал считать, что выбрал эту дорогу сам. Теперь ему казалось, что его вырвали из прежней беззаботной жизни и поставили на новую карту, где играет совсем другой человек, которого человеком-то назвать нельзя. Существо, решившее, что мир принадлежит ему. Драко почувствовал себя разменной монетой в игре взрослых дяденек. Он вспомнил, как трясся от страха, когда отдал ожерелье Бэлл, моля Мерлина только о том, чтобы она его потеряла по дороге или оно чудесным образом испарилось. Конечно, он не хотел убивать Дамблдора, никого не хотел. Сама по себе мысль об убийстве была ужасна. Почему теперь, парень не знал, ему вдруг захотелось быть хорошим, добрым. Не потому что эта грязнокровка верит, что у него есть шанс, а просто потому, что он такой по сути. Все эти издевательства и стёб всего лишь показные, ради забавы, о реальном вреде он не думал никогда. Разве что желание врезать Поттеру, но это в крови по умолчанию.

Теперь эта Грейнджер решила, что понимает его. Более того ему просто необходимо делать вид, что он согласен с ней, потому что проиграть спор он не мог. А ещё он только здесь, наедине с собой и тонной забытых вещей мог признаться, что этот спор единственное, чем ему действительно сейчас хочется заниматься. Именно крутить интрижки, шутить и веселиться со сверстниками, а не участвовать в ужасном плане Тёмного Лорда. Школа — самое безопасное место, пока здесь Дамблдор, нельзя оставить всех учеников без защиты. Просто благородный рыцарь, — заявило подсознание. Драко выругался, — бред какой-то!

Парень вдруг наткнулся взглядом на огромный мрачного вида шкаф. Где-то раньше парень видел нечто подобное. Кажется, в магазине Горбин и Берк. Он вроде как исчезательный, в нём можно прятаться от опасности. Надо будет изучить этот вопрос глубже, подумал парень. Сейчас же он решил сосредоточиться на Грейнджер, злобной дряни, решившей, что может вести себя с ним как ей вздумается. Сегодня она так быстро согласилась пойти с ним на свидание, что он был просто уверен в том, что она на него запала. Там, во время матча он видел её глаза, они пожирали его, Грейнджер готова была из мантии выскочить, лишь бы он смотрел на неё. Значит нужно продолжать в том же духе. Он вспомнил, как в самом начале пытался нежными словами склонить её к отношениям, но она только морщилась, но когда он стал самим собой, просто с вниманием к ней, она сразу и глазки строить начала, и с рыжим поругалась, и на свидание согласилась. Девочка любит грубых, а значит притворяться придётся совсем чуть-чуть.

Возвращаясь в подземелья, Драко просто светился от своей неотразимости. Он был настолько уверен в себе и окрылён мыслями, что не заметил, как в него кто-то влепился.

— Смотри, куда прёшь, ду... — Драко замолчал на полуслове. Грейнджер с интересом уставилась ему в лицо. Ей стало интересно, как он выкрутиться, про себя она уже решила, что заколдует его как-нибудь смеха ради, если он не выйдет из положения. Мозг парня лихорадочно заработал, — ...ша моя.

— Душа? — переспросила девушка, подняв бровь. — Уверен, что хотел сказать именно это?

— Нет, — причин притворяться Малфой не видел, поэтому решил сказать всё, как есть. Будь нахален, подсказало подсознание. — Я хотел сказать, дура набитая, но потом увидел тебя и передумал.

— Вы ужасно непостоянны, мистер Малфой, — проворковала девушка и мысленно обозвала себя именно так, как Драко собирался. Что же ты делаешь?!

— О, называй меня так почаще, — усмехнулся парень. — Тогда твой голос можно будет слушать бесконечно. Сейчас он, мягко говоря, не благозвучный.

— Да мне без разницы, что ты думаешь о моём голосе, Малфой, — отмахнулась девушка. — И эти искромётные комплименты вряд ли помогут тебе убедить меня в необходимости нашего свидания, поэтому скорее всего я заберу своё согласие назад. Понял?

— Извини, я перестал слушать с фразы «твои комплименты всегда искромётны», — нагло улыбнулся слизеринец. Гермиона хмуро на него смотрела, но потом улыбнулась в ответ. Что это за улыбка, — подумал Драко, — почему меня это не бесит?

— Ну ты и нахал, — беззлобно сообщила девушка, про себя думая: на фиг я рассусоливаю тут с ним? Ах, да, Гарри просил пошпионить. — Время и место, Малфой?

— Звучит как вызов на дуэль, — проговорил Драко.

— Вряд ли наше свидание будет похоже на что-то иное, — парировала девушка.

— Поле для квиддича, самая дальняя трибуна, — опомнился Малфой, ему не хотелось, чтобы кто-то решил, что она ему нравится, если увидит их беседующими, поэтому поспешил закончить разговоры. — За час до отбоя. Завтра.

— Хорошо, — кивнула девушка. — Не вздумай прокатить меня, а то я убью тебя!

Немного угрозы не повредит, решила Гермиона и ушла. Малфой пошёл в подземелья, ведомый только одной мыслью: из этого фарса ничего хорошего не выйдет.

Гарри в гостиной заметил, что девушка погружена в свои мысли, но спрашивать ничего не стал. Он представлял, в каком напряжении она находится из-за его просьбы, но по-другому действовать было нельзя. Все враги, да и просто подозреваемые должны быть под колпаком, а Малфой ведёт себя подозрительно с самого начала года. К тому же что бы там не говорила Гермиона, он считал Малфоя причастным к случаю с Кэти и был уверен, что у него ещё будет шанс это выяснить.

Позже, лёжа в кровати, девушка думала о том, что происходит с Малфоем. Откуда эта внезапно проснувшаяся симпатия и почему самой малости хватило, чтобы они флиртовали друг с другом, не испытывая ненависти? Естественно, насчёт Малфоя она уверена не была, ей по-прежнему казалось, что всё как-то странно выглядит, но со своей стороны она могла сказать точно, что не испытывает к нему негатива. Даже вспоминая, как он называл её раньше, в душе не просыпается волна гнева, а лишь совсем небольшая злость лишь на то, какой он упрямец.

Выброси его из головы, Грейнджер, — укоряло подсознание. — Относись к нему как к хорьку, решишь, что он человек и тебе конец.

В самом начале его подкатов она была точно уверена, что он играет. Эти его сопливые письма и комплименты походили на дурацкую шутку. Однако когда он бросил эту свою затею, Грейнджер тосковала, не зная почему, коря себя последними словами, но ей не хватало этого внимания. А теперь Малфой снова претендует на её личное пространство, но уже совершенно по-своему, по-малфоевски, и это совсем другое дело. Это заставляет нервничать и переживать от каждого взгляда и слова. Язвить в ответ на его слова и получать от этого удовольствие, — усмехнулось подсознание, — не иначе ты свихнулась, Гермиона.

Весь следующий день прошёл в немом ожидании. Оба боялись себе признаться, что желали скорейшего наступления вечера, то и дело поглядывая на часы и мысленно ругая время за его медлительность.

Гермиона специально не смотрела в сторону Драко, чем жутко его злила. Он то бросал нет-нет на неё свой ледяной взгляд. Тео следил за поведением друга и усмехался про себя. Ему однозначно было интересно, что из этого всего выйдет. Он был уверен в том, что если Драко и выиграет спор, то будет не рад этому. Теодор, в отличие от своего папаши, жуткого борца за чистоту крови, был абсолютно нейтрален к этой теме. Ему было безразлично кто ты и откуда, главное, чтобы ему было интересно наблюдать. За хороший объект для наблюдения Тео мог всё отдать, поэтому сейчас просто мёд пил, следя за тем, как его друг, мистер Бесчувственность № 1 в школе, за последние две минуты посмотрел на часы раз 30, точнее после тридцатого раза Тео просто перестал считать. Что же касается Грейнджер, так простому ученику может не было заметно, но Тео считал себя хорошим психологом и видел, как девушка хоть и не смотрит в сторону Драко, всё же напрягается всякий раз, когда раздаётся его голос. Вот была бы насмешка над заветами Тёмного Лорда, если эти двое влюбились бы друг в друга.

Наконец настало время ужина. Гермионе кусок в горло не лез и Гарри бросал на неё обеспокоенные взгляды. Рон продолжал дуться, ему не нравилось, что его подруга стала общаться с их врагом, как будто Малфой был чем-то вроде чумы.

— Что с тобой? — улучив момент, спросил Гарри.

— Всё в порядке, — на автопилоте ответила девушка, вкус еды она не чувствовала, поэтому съев пару ложек для приличия, поднялась из-за стола. — Я должна позаниматься.

Гарри нахмурился, но ничего не сказал. Всё-таки подруга была взрослой девушкой и плохое настроение с ней случалось временами. Что бы там ни было, считал он, лезть в душу не стоит. Ему сейчас надо сосредоточиться на том, как добыть воспоминания у Слизнорта, после его прошлой попытки старикан избегает его наглым образом.

Гермиона покинула Большой зал раньше всех однокурсников, чтобы иметь возможность в одиночестве собраться с мыслями в своей комнате. В гостиной никого не было, и девушка, облегчённо вздохнув, направилась в свою комнату. Там она взглянула на себя в зеркало. Переодеваться она не собиралась, всё-таки одного того, что она идёт с ним на свидание хватает, у неё нет цели влюбить в себя парня, а значит эти женские штучки не к чему. Волосы всё же она расчесала, хотя её пышные волнистые локоны уже давно не напоминают перекати-поле, а скорее смотрятся как густые и объёмные, всё же слизеринцы никак не могли расстаться с этой темой для шуточек.

Внизу послышались шум и возня, а значит ужин закончен. На часах было 7:45 и ей следовало бы смыться отсюда поскорее, иначе вопросов было бы не избежать.

Ровно в восемь часов Гермиона пришла в условное место. Она увидела Малфоя сидящим на одной из трибун, и пошла к нему по лестнице. Поднявшись, она увидела, как он напряжённо смотрит вдаль. Весь такой собранный, владеющий собой.

— Привет, — Гермиона решила, что нужно сообщить о своём присутствии, а не стоять и подглядывать на него из-за угла, хотя очень хотелось. Парень сразу встал и повернулся к ней. Он был в своём привычном костюме: брюки, водолазка и пиджак, всё естественно угольно-чёрного цвета. Гермиона отметила, что и сама стояла во всём чёрном: блузке, юбке и вязаной кофте.

— Привет, Гриффиндор! — воскликнул Малфой и позвал девушку жестом присесть рядом. Гермиона закатила глаза, но потом всё же села. — Как дела?

— Прекрасно, Малфой, — не понимая, что вообще происходит, проговорила Гермиона. — Как твои? Как учёба? Как дома дела? — сказала и тут же прикусила язык. Парень сидел боком, и по профилю было видно, как он напрягся. Гермиона мигом обругала себя последними словами, но вслух признаваться в том, что сглупила, не стала. Она просто молча смотрела вперёд.

— Дела мои идут хорошо, Грейнджер, — слизеринцу стоило больших усилий сдержаться и не вспылить. Теперь, когда победа в споре, как ему казалась, была уже близка, не стоило портить всё из-за эмоций. Поэтому он решил, что отыграется за всё в будущем, но сейчас он соберёт в кулак всё самообладание и не станет кричать. — С учёбой тоже всё замечательно, мне особенно удаются зелья. Что же касается домашних дел, то всё как всегда. Мой отец пытается всеми силами восстановить своё доброе имя, после того, как твой дружок окунул его в дерьмо...

— Гарри не врал! — выпалила Гермиона. Она не могла допустить, чтобы этот хорёк прохаживался насчёт её друзей.

— Неужели ты веришь каждому его слову? — ощетинился Драко и повернулся к гриффиндорке. Она смотрела на него во все глаза, дыхание было напряжённым. — Веришь всей той ереси, что он наговорил про битву в Министерстве?

— Ты что забыл, Малфой, — Гермиона злилась с каждым словом. — Я была там! Своими глазами видела твоего отца и кучу других муда...

— Что ты сказала? — прошипел Драко едва уловимым шёпотом, но казалось, всё поле для квиддича сейчас это слышит. Гермиона шумно сглотнула, поздно поняв, что сболтнула лишнего. Что с ней происходит, раньше она всегда была тактичной. Неужели это Малфой так на неё действует? Она настороженно смотрела ему в глаза. В них сейчас отражалась вселенская ненависть и безграничная злость, именно то, что она видела всегда, на протяжении всех лет в этих серых глазах. Она только сейчас поняла, что в этом учебном году с ним не так, глаза стали другими.

— Вот это взгляд настоящего Драко Малфоя, слизеринца до мозга костей, — медленно произнесла Гермиона, не сводя глаз с лица парня, следя за каждым движением.

— Что ты хочешь этим сказать, Грейнджер? — Малфой цедил слова сквозь зубы, каждое впивалось в кожу Гермионы как ледяная игла. — Ты только что обозвала моего отца, сказала, что он ничтожество. Как я должен реагировать, а? Скажи мне, гр...

— О, да, Малфой, — саркастично усмехнулась Гермиона. — Сколько же ты терпел, чтобы не произносить при мне этого слова. Давай, не сдерживайся! Скажи его! Я тебе разрешаю!

— Да как ты смеешь разговаривать со мной подобным образом?! — Драко сорвался. Он хотел ударить эту девчонку, даже рука заколола, но сдержался, вместо этого весь негатив растворился в словах. — Кто ты, чтобы так себя вести с чистокровным?! Ты...

Драко не заметил, как произнося пламенную речь, приблизился к лицу девушки. Она была настолько захвачена его вспышкой гнева, что даже не подумала отстраниться. Ей доставляло какое-то мазохистское удовольствие распалять его, чтобы он вышел из себя и перестал уже делать вид, что между ними есть симпатия, чтобы всё стало как раньше, чтобы доказать в первую очередь себе, что ничего не изменилось, что есть вещи постоянные, как, например, их ненависть.

— О, это так по-мужски, Малфой! Хочешь, я помогу тебе его произнести, — медленно проговорила Гермиона прямо в лицо слизеринцу, обдав его горячим дыханием. Драко опустил глаза и в поле зрения попали губы Грейнджер, с них должно было сорваться слово, которое отражало для Драко всю суть этой наглой девчонки, и он был готов съесть каждый слог, если она его произнесёт. — Гря-зно-кров-ка...

Драко без звука, одними губами повторил за ней сказанное слово. Девушка видела, как парень смотрит ей в рот. Казалось, он готов повторить за ней всё, что она скажет.

— Поцелуй меня... — невзначай сорвалось с губ и она даже испугаться озвученному не успела. Драко впился в её губы, грубо схватив обеими руками за лицо в районе ушей. Гермиона закрыла глаза и отдалась поцелую. Только сейчас, чувствуя его требовательные губы, она осознала, что натворила, но прервать всё самой была не в силах. Она поняла, что не хочет сопротивляться этому чувству, которое разрывает её внутренности. Поняла, что никто никогда не поцелует её с такой яростью и злостью, ведь это именно то, чего ей так давно хотелось. Сильный человек рядом. Рон вряд ли умеет целоваться так требовательно. Гермиона отвечала на поцелуй и ей это нравилось. Она чувствовала мощную силу подчинения и была чертовски рада, потому что от одного единственного поцелуя почувствовала себя воздушно и легко, наконец, почувствовала себя девушкой, а не парнем в юбке из золотого трио.

— Я убью тебя, Грейнджер! — процедил Драко, прерывая поцелуй, но не открывая глаз и соприкасаясь лбом с девушкой.

— Не раньше, чем я тебя, — в тон ему сказала Гермиона. Их дыхание было сбивчивым и тяжёлым.

— Не смей отзываться плохо о моём отце, — предостерёг Драко, хотя решимости в голосе практически не было.

— А ты о моих друзьях, — девушка не хотела отступать, не теперь, когда, как они поняли оба, всё изменилось.

— Прекрати огрызаться и ставить условия! — зло бросил Малфой, отстраняясь на небольшое расстояние, избегая взгляда в глаза.

— А то что?

— Нарываешься?

— А чего мне бояться?

— А если я тебя ещё раз поцелую?

— Да хоть сто раз...

— Ты издеваешься надо мной?!

— Нет, ненавижу пустых угроз.

— Пустых? Ну ты сама виновата!

И Драко поцеловал её снова, только в этот раз намного грубее. Он кусал её губы и сжимал лицо, как будто хотел раздавить его как арбуз. Девушке не хватало воздуха и это его заводило. Он спивался в её губы снова и снова, мечтая сделать ей больно. Он хотел верить в то, что сам всем управляет, что таким образом унижает её, что всё под контролем. Он старался убедить себя, что ничего не чувствует, что ему всё равно, нет никаких эмоций, но где-то в глубине сознания он понимал, что ему необходимы эти губы, именно такие непокорные, агрессивные, чтобы он чувствовал себя живым, молодым, свободным. Всё его тело горело, а руки плотнее сжимали плечи девушки. Оба так рвано дышали, что казалось, будто сердце остановится. Поцелуй прервался.

— Ну пошутили и хватит, Малфой! — Гермиона оттолкнула парня от себя, его взгляд ещё не успел сфокусироваться, поэтому метался по лицу девушки. Гриффиндорка хотела расхохотаться тому, как он выглядит, но сдержалась и лишь слегка улыбнулась. — Вижу, что тебе понравилось, но этого больше не повторится, Малфой...

— Почему? — непонимающе спросил Драко, лишь через секунду осознав всю глупость своего вопроса.

— Не хочу осквернять твой святой рот своими грязными слюнями, — Гермиона старалась найти фразу позлее, чтобы получить грубость в ответ в качестве расплаты за свою беспечность.

— Вот значит как, Грейнджер, — Драко хватило и пары секунд, чтобы вернуть лицу надменное выражение и посмотреть на девушку почти чужим взглядом. — А если мне плевать на твои слова?

— Тогда я расскажу всей школе, что ты меня поцеловал, — девушка расправила плечи и направилась к выходу. — Думаю, это сведёт к нолю твою репутацию.

— Но ведь ты просила, Грейнджер... — как-то обречённо сказал Драко. — Сама.

Девушка посмотрела на него с достоинством и выдержкой, хотя внутри всё так и скручивалось в узел, хотелось наплевать на всё и снова почувствовать вкус губ слизеринца.

— Тебе никто не поверит, Малфой, — слова прозвучали как-то холодно. Гермиона поспешила покинуть трибуны. Когда она скрылась из поля зрения слизеринца, то со всех ног побежала в замок. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из учителей застукал её, гуляющей по школе во время отбоя.

В гостиной было мало народу, Гарри сидел в привычном месте у камина. Рон где-то в углу тискался с Лавандой. Джинни чуть поодаль от Гарри читала книгу, то и дело бросая на парня робкие взгляды.

На приход Гермионы все отреагировали живо. Она могла представить сейчас свой видок, наверняка растрёпанная и с краснющими губами. Судя по тому, с какими улыбками все вернулись к своим делам, Гермиона поняла, что не ошиблась.

Она сама направилась в Гарри, села рядом и вытянула ноги к камину, по пути снимая кофту.

— Как дела со Слизнортом? — спросила Гермиона у Гарри, тот посмотрел ей в лицо. В его глазах она увидела вспыхивающий интерес.

— Ну уж точно не так классно, как у тебя, — лёгкий смешок и Гермиона расслабилась. Только Гарри мог так разрядить напряжение. Взгляда его зелёных глаз хватало, чтобы растопить лёд в душе.

— Прекрати, Гарри, — скорее для проформы, нежели из-за злости сказала девушка.

— У тебя такой вид, Гермиона, — дружелюбно сообщил Поттер, — как будто ты примёрзла к столбу и пыталась без магии оторвать свои губы.

— Всё точно так и было, — попыталась отшутиться Гермиона. — Джинни, у тебя зеркальце есть?

— Конечно, — кивнула рыжеволосая и подсела рядом, Гарри тут же напрягся. Гермиона посмотрела на своё отражение.

— Мать моя дантист! — воскликнула она и принялась с помощью магии устранять следы укусов Малфоя.

— Кто этот счастливчик, Гермиона? — деловито спросила Джинни. — Рон сейчас от любопытства просто лопнет.

— Неужели всё так заметно? — обречённо спросила Гермиона. Только этого сейчас не хватало, чтобы однокурсники разболтали про неё слухов. Если всё дойдёт до Малфоя, бури не миновать. Джинни и Гарри переглянулись, улыбнулись и тут же опустили глаза.

Гермиона проследила за этими робкими взглядами и обняла обоих.

— Ребят, хватит уже играть в кошки-мышки, — проговорила Гермиона. Эти двое снова опустили глаза. — Я пошла спать.

— Что-то ты слишком весёлая, учитывая с кем... — начал было Гарри.

— Тс-с-с, — Гермиона приставила палец ко рту. — Я успею сама себя сожрать за это.

Друг понимающе улыбнулся и кивнул. Кто бы мог подумать, что эти двое найдут общий язык в прямом смысле этого слова.

Драко же вернулся в подземелья злой как тысяча чертей. Всё, что попадалось по дороге, он сносил, будь то старые доспехи или неуспевшие скрыться младшекурсники.

В гостиной народу было полно, поэтому Драко вихрем пронёсся в свою комнату. Там на счастье был только Теодор. Растянувшись на кровати друга, он разглядывал свежий выпуск журнала для мальчиков «Вейлы туманного Альбиона». На Драко, ворвавшегося словно дикий ветер, он взглянул лишь мельком, но и этого хватило, чтобы всё понять.

— Ну и как тебе губки заучки Грейнджер? — Тео снова сел в свою любимую позу и закрыл журнал, приготовившись, очевидно, выслушать душещипательный рассказ в лицах.

— Заткнись, Нотт! — проскрипел Драко, рывком выдёргивая покрывало из-под друга. Тео вскочил с кровати и пересел на свою, с интересом наблюдая за бурей, бушующей в друге. Сам же Малфой свалился на кровать и с головой накрылся покрывалом.

— Охо, — наконец, усмехнулся однокурсник. — Вижу, на поле было жарко. Как ты, братец, цел? Не спалила тебя огненная львица?

Малфой высунул голову из-под покрывала.

— Эта дрянь меня поцеловала! Целых два раза!

— Даже так? — Нотт притворно схватился за щёки. — Как же она посмела?

— Наглость неслыханная! — решив, что друг его поддерживает, выпалил Малфой.

— Драко, да ты совсем с катушек слетел, обвинять девчонку, — Тео хотел отрезвить друга, а тот чего доброго искренне уверится в этой идее и всё, пиши пропало. — Сам себя послушай. Насколько я знаю Драко Малфоя, никто не заставит его целоваться против воли. Вон Пэнси сколько пытается, хоть раз бы повёлся...

Драко вскочил с кровати и в два прыжка добрался до Нотта. Наклонившись к его безмятежному лицу, он прошипел:

— Не хочешь ли ты сказать, что я сам этого хотел? Что по своей воле позволил грязным губам коснуться моих?

— Драко, — Тео закатил глаза, вздохнул и посмотрел прямо на друга. — Покончил бы ты с этим спором...

— Я не проиграю, — как будто сам себе напомнил Драко. Мысли в голове вертелись словно стая пикси.

— Ну так выиграй!