De gustibus non est disputandum (гет)

Приближался один самых светлых и согревающих душу праздников, позволяющий почувствовать себя нужным и любимым, высказать свою привязанность и заботу окружающим. Но так получилось, что это Рождество Гермиона вынуждена была встречать одна. По крайней мере, так должно было случиться. Все Уизли уехали во Францию на время праздников, прихватив с собой и Гарри, который тоже стал полноценным членом семьи, женившись на Джинни.

И сейчас, разослав с совами все заранее подготовленные подарки, Гермиона думала, как же так получилось, что она осталась одна. Нет, не то чтобы друзья забыли о ней или уехали, ничего не сказав. Они даже звали ее с собой. Но ей это казалось не очень приемлемым. Хоть они и были ее лучшими друзьями, с которыми она столько всего пережила вместе, но все-таки, когда семейство Уизли собиралось вместе, она неизменно чувствовала себя лишней. Каким бы теплым и доброжелательным ни было их отношение к ней, Гермиона ничего не могла поделать с неловкостью, которую испытывала в такие моменты.

Поэтому на этот раз она предпочла вежливо отказаться от приглашения друзей, заверив, что скучно ей не будет. Но вот сама Гермиона в этом сильно сомневалась. Ее родители тоже уехали путешествовать, у них выдался отпуск, и это позволило им, наконец, воплотить свою мечту и повидать мир, а заодно отдохнуть и посвятить свободное время себе и друг другу. Девушка искренне радовалась за них и не хотела мешать.

Все знакомые тоже праздновали в узком кругу родных и близких, и Гермиона, даже понимая, что в любом доме ее примут с радостью и сделают все, чтобы ей было хорошо и уютно, не хотела обременять их, да и настроение не располагало к общению и нахождению в шумном обществе.

Разделавшись с подарками, она сидела на диване у себя в квартире и рассеянно поглаживала устроившегося у нее на коленях Живоглота. Девушка пребывала в раздумьях о том, чем бы ей занять себя в ближайшие дни. Вокруг царила атмосфера праздника, и Гермионе все же не хотелось оставаться не у дел.

Единственным знакомым человеком, у которого не было никаких планов на Рождество, был не кто иной, как Северус Снейп. Вспомнив о нем, девушка улыбнулась. Их совместный поход на концерт был потрясающим, и она до сих пор с удовольствием вспоминала моменты, проведенные с Северусом в нерабочей обстановке. Казалось бы, это событие должно было благоприятно повлиять на их отношения, на что так надеялась Гермиона. И в каком-то смысле так и было. Северус стал более доброжелательным, легче шел на контакт. Кроме того, они по-прежнему обращались друг к другу на «ты». Ну, разве что за исключением случаев, когда Снейп злился или был не в духе. Тогда он снова возвращался к официальному «мисс Грейнджер», и слова его так и были пропитаны сарказмом.

Меж тем было во всем этом огромное «но». Казалось, он совсем не воспринимал ее как женщину, чему Гермиона явно была не рада. Все ее попытки флиртовать с мужчиной обычно заканчивались ничем, приправленным недоуменным взглядом зельевара. Она не понимала, в чем дело, что она делала не так. Или она просто была не в его вкусе? Ну, так и сказал бы. Но нет же, создавалось впечатление, что Северус специально поставил перед собой цель не замечать проявления интереса к собственной персоне. Но Гермиона не была бы собой, если бы так просто сдалась и смирилась с таким игнорированием. И сейчас в ее голове зарождался план, как вывести мужчину на чистую воду и заставить-таки обратить на себя внимание. Приняв, наконец, решение, она довольно улыбнулась и, отправив Живоглота на диван с собственных колен, чему тот явно не обрадовался, недовольно зашипев, встала и пошла в свою комнату. Если она хочет осуществить то, что задумала, ей необходимо еще многое сделать, и первым делом — отправиться по магазинам.

* * *

Тем временем Северус пребывал в отнюдь не радужном настроении. Грядущие праздники действовали на него угнетающе, заставляя снова и снова мысленно возвращаться к проблеме собственного одиночества. В последние годы он все острее чувствовал потребность, как и все, любить и быть любимым. Но, зная о собственном «везении» в таких делах, не особо-то и надеялся. В его жизни было не так уж и много женщин. Вернее, женщин-то было предостаточно, но ни с одной у него так и не завязалось серьезных отношений. А теперь появилась эта Грейнджер, свалившаяся как снег на голову. Ему даже казалось, что он начинает испытывать к ней весьма не свойственные ему чувства... Хотя, какое там «казалось», он уже практически был готов признать, что влюбился в нее словно школьник. Откуда только это взялось? Конечно, она была милой, веселой, умной... но не то чтобы идеальной. У нее были свои недостатки, которые его немало раздражали. Но все чаще на смену раздражению приходили радость от общения с ней и какой-то щенячий восторг, когда она делала что-то, что было ему по душе. Он все явственнее замечал, что его тянет к ней, что с ней интересно и приятно, что ее присутствие совсем не угнетает его, как бывало с большинством людей, а дарит спокойствие и удовлетворенность жизнью. Но он по-прежнему никак не решался показать ей, что она ему небезразлична. Конечно, он не мог не заметить, что Гермиона пытается с ним флиртовать, но предпочитал не задумываться об этом и не отвечать на ее явные заигрывания. Из головы все никак не шли ее слова о том, что у нее кто-то есть. Кто-то, кто ей действительно нравится, с кем бы она хотела быть... Но почему тогда она так жаждала его общества? Эти две противоположности никак не могли сойтись в его голове, и поэтому он решил оставить свои душевные терзания, уповая на то, что в скором времени все разрешится само собой. И в этом он, несомненно, был прав...

* * *

Время близилось к вечеру. Солнце уже зашло, и на землю мягкой поступью спускались сумерки. Все вокруг было усыпано снегом, создавая ощущение зимней сказки. Казалось, погода наконец расщедрилась и решила позволить людям радоваться праздникам.

Гермиона шла по нечищеной тропинке к дому Снейпа. Уже подходя, она заметила, что в окнах горит свет. Что ж, видимо, он дома, и ее старания не окажутся бесполезными.

Набравшись смелости, Гермиона ступила на порог и постучала в дверь. Все-таки сегодня она пришла к нему не по работе, без приглашения, и подумала, что стоит сообщить Северусу о своем прибытии прежде, чем ворваться в дом. Через пару минут тягостного ожидания, за которые Гермиона успела изрядно замерзнуть, дверь наконец отворилась, и перед ее глазами предстал сам Северус Снейп... в одних штанах. По голой груди стекали капельки воды, а ниспадавшие на плечи волосы были влажными.

Гермиона застыла, не в силах произнести ни слова. Заготовленная убедительная речь выветрилась из головы, и все, что она могла делать — стоять и пялиться на бывшего профессора во все глаза. Хотя, кого-кого, а профессора он сейчас напоминал меньше всего. Перед ней стоял достаточно высокий, стройный мужчина, невероятно возбуждающий в этом своем полуобнаженном виде. Ей нестерпимо захотелось дотронуться до него, провести рукой по его телу, начиная с плеч, плавно спускаясь к груди и еще ниже... слизнуть капельку воды с его ключицы, зарыться руками в еще не успевшие высохнуть волосы.

Северус меж тем устал наблюдать за выражением крайнего изумления, сменившимся мечтательным блуждающим по нему взглядом, и решил прервать это созерцание.

— Чем обязан? — резко спросил он.

Гермиона, вырванная из оцепенения голосом Снейпа, попыталась ответить, но вышло что-то невнятное:

— Я... эм-м-м... добрый вечер.

— Так и будем здесь стоять, или все-таки скажешь что-то вразумительное? — ехидно ухмыляясь, спросил Северус.

— Конечно нет, лучше пройдем в дом, холодно все-таки, простудишься, — торопливо пролепетала Гермиона, пока он не придумал повода выставить ее за дверь.

Но Снейп, видимо, и не собирался этого делать. Ухмыльнувшись в подобии гостеприимной улыбки, он отошел от прохода, жестом приглашая Гермиону войти. Она не заставила себя ждать и прошмыгнула перед Северусом, направляясь в гостиную. Он закрыл дверь и последовал за ней.

В гостиной было на удивление тепло и уютно. Комната была погружена в полумрак, свет, исходивший от горящего камина и светильников, был приглушенным и ненавязчивым. На диване вальяжно раскинулась Кисс, греясь и наслаждаясь теплом и спокойствием.

— Прошу меня извинить, но мне надо одеться, — сказал Северус.

«А лучше бы раздеться...» — мелькнуло в голове у Гермионы. Но в ответ она только согласно кивнула.

— Можешь пока присесть, я скоро вернусь, — проговорил он и, уже не дожидаясь ответа, вышел из гостиной.

Гермиона прошла к дивану и уселась рядом с дремавшей кошкой. Та подняла голову, взглянула на Гермиону с интересом, встала, сладко потянулась, выгибая спину, и уверенно забралась к Гермионе на колени. Гермиона рассеянно погладила Кисс, почесывая за ушком. Из головы все никак не уходил образ полуобнаженного, влажного после душа Северуса, не дававший ей обдумать, что же она будет говорить, когда он вернется.

Под мерное мурчание Кисс вошел Снейп. Он лишь накинул белую рубашку, даже не застегнув верхние пуговицы, да одел тапочки. Такой с виду обычный вид был весьма необычным для Северуса. Гермиона, привыкшая видеть его в извечном наглухо застегнутом на множество пуговиц сюртуке, была сейчас приятно удивлена. В таком виде он казался как-то ближе, проще и... человечнее, что ли.

Северус медленно подошел к дивану и уселся рядом с Гермионой.

— Так и чем обязан визитом? Насколько мне не изменяет память, ты сама уговаривала меня отказаться от работы в эти праздники, — недовольно скривившись, сказал Снейп. Все-таки праздники он однозначно недолюбливал.

— Да, помню. Но я не по поводу работы, — собравшись с мыслями, Гермиона выдала: — Просто я тут подумала, мы ведь можем встретить Рождество вместе!

Северус был ошарашен, но привычка не выдавать своих эмоций в неординарных ситуациях взяла свое, и он лишь приподнял бровь, выражая тем самым легкое удивление.

— Вот как? Позволь поинтересоваться, с чего бы вдруг? — холодным тоном спросил он.

Гермиона немного стушевалась, но, набравшись храбрости, стала объяснять:

— Так получилось, что у всех моих друзей и близких были свои планы на Рождество, а я не хотела им мешать. Но и встречать праздники в одиночестве мне тоже не хотелось... А потом я вспомнила о тебе и о том, что у тебя, кажется, нет никаких планов. И я подумала, а почему бы нам не провести праздники вместе?! И никто тогда не будет одинок в эти дни... — под конец рассказа Гермиона начала все больше сомневаться, что Северус одобрит ее затею, и говорила все тише, сбивчиво, как бы пытаясь успеть и не быть выставленной за дверь, и хмурое выражение его лица не спешило убедить ее в обратном.

Но он вовсе не собирался ее прогонять. Осознав, что она только что сказала, он мысленно рассмеялся и разве что не пустился в счастливый пляс по гостиной. Внешне же он, наконец, выдавил лишь легкую улыбку, именно улыбку, а не привычную глумливую насмешку.

— Я рад, что ты подумала обо мне, — мягко сказал он. — Думаю, хуже этот вечер уже просто не может стать... Но есть одно «но». Так как я обычно не отмечаю праздники, то и ничего этому сопутствующего у меня нет. И чем же мы будем тогда заниматься?

В голове у Гермионы пронеслось множество самых непристойных вариантов, чем бы они могли заняться. Но озвучила она самый простой.

— О, предоставь это мне! У меня кое-что есть с собой... — она потянулась к своей бисерной сумочке, оставленной у дивана, и достала из нее бутылку шампанского. — От тебя потребуются бокалы, да и немного еды не помешало бы.

Северус усмехнулся. Еще бы, она все продумала. Интересно, что бы она делала, если бы он отказался? Уговаривала или просто ушла? Но думать об этом не хотелось, и он лишь щелкнул пальцем, и прямо из воздуха перед ними появился домовой эльф. Огромные светло-зеленые глаза на пол лица, еще более огромные уши на маленьком личике... и красный бант, повязанный на макушке. Судя по всему, это была эльфийка.

— Минни к вашим услугам, сэр! — провозгласила она тоненьким голоском.

— Минни, есть у нас что-нибудь съедобное? — спросил Северус.

— Конечно, сэр, сейчас все будет! — задорно провозгласила она и, поклонившись, исчезла.

— Я плачу ей зарплату, — приметив недобрый взгляд Гермионы, поспешил объясниться Снейп. Она удовлетворенно хмыкнула и, убрав Кисс с колен, принялась открывать бутылку. Кошка, недовольная потерей нагретого местечка, прошествовала к ковру у камина.

— Что это ты собралась делать? — вкрадчивым голосом обратился Северус к Гермионе.

— Ну, я... ее нужно открыть, — немного неуверенно ответила она.

— А я зачем здесь? Или ты считаешь, что я не справлюсь с бутылкой? — его голос стал приобретать привычные саркастичные ноты.

— Но это же маггловский напиток. Я думала, ты с ним не знаком, — честно призналась Гермиона.

— Даже представить боюсь, чем ты думала. Дай сюда, — сказал он тоном, не терпящим возражений. Гермиона послушно протянула ему бутылку, про себя усмехнувшись: «Ох уж эти мужчины».

Северус, немного повертев ее, осторожным движением снял проволоку и, взболтнув бутылку, убрал палец. Пробка тут же выстрелила с оглушительным звуком и, отлетев от потолка, попала в Кисс, спокойно вылизывавшую свою шерстку. Кошка испуганно отпрыгнула и зашипела, злобно поглядывая на Снейпа. Просверлив его уничтожающим взглядом, она развернулась и, горделиво подняв голову, отправилась прочь из комнаты.

Гермиона не сдержалась и рассмеялась, до того виноватым выглядел сейчас Снейп, по-прежнему державший в руках бутылку. Наконец, он и сам усмехнулся.

— Такого развития событий я не предвидел. Она еще неделю будет меня игнорировать, — сказал он.

В этот момент в комнате снова появилась Минни, на этот раз с подносом в руках. Отлевитировав небольшой столик ближе к дивану, она стала расставлять на нем еду.

— Клубника? Сливки? Шоколадные конфеты?!

Минни меж тем успела пристроить на столике еще пару бокалов и зажечь свечу. Северус наблюдал за ее приготовлениями и изумлением на лице Гермионы, довольно ухмыляясь.

— Еще что-нибудь нужно, хозяин? — спросила Минни, подобострастно улыбаясь.

— Нет, спасибо, ты свободна на сегодня, Минни, займись, чем пожелаешь, — ответил он. Эльфийка, наспех поклонившись, исчезла. — Видимо, Минни решила, что у нас сегодня романтический ужин, — попытался оправдаться Северус, хотя на самом деле он на это очень рассчитывал.

— А это так? — улыбнулась отошедшая от шока Гермиона.

— Может быть, — ответил ей он. — Разу уж мы затронули эту тему, если позволишь...

— Позволяю! — заявила Гермиона. Улыбка Северуса стала чуть шире.

— А как же тот мужчина, что тебе нравится? Почему ты не встречаешь праздники с ним? — задал, наконец, волновавший его вопрос Северус и в ожидании уставился на Гермиону.

Та немного засомневалась, стоит ли говорить ему, но, решив, что сейчас вполне подходящий момент, сказала:

— А почему ты решил, что я не с ним?

Северусу понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить и понять, что же она имеет в виду. И тут кусочки головоломки, которая не давала ему покоя, словно встали на свои места. Неужели она тогда говорила о нем? Это он ей нравится? «О, Мерлин, вот идиот! Надумал себе всякого... так, надо срочно брать ситуацию в свои руки», — проносилось у него в мыслях, и, наконец, он произнес:

— Ты хочешь сказать, что...

— Ты мне нравишься! — выдала Гермиона и, опасаясь за его реакцию, перевела тему: — А давай уже пить шампанское? И было бы неплохо включить музыку... у тебя есть что-нибудь подходящее?

Северус ухмыльнулся, про себя решив еще вернуться к этому вопросу. Он встал и направился к стоявшему на столе у окна магнитофону. Обычному маггловскому магнитофону... и как она сразу его не заметила? Северус немного повозился с техникой, и через пару минут комнату наполнили звуки гитар, сопровождаемые мужским вокалом.

— The Ripper? Серьезно?! — воскликнула Гермиона, узнав песню, которую они не так давно вживую слышали на концерте.

— Мне понравилась та музыка, и я подумал, что было бы неплохо иметь возможность слушать ее дома, — немного смутившись, но не подав виду, сказал он.

— Отлично! — Гермиона радостно заулыбалась. — Просто замечательно!

— Тогда, может, начнем? — он подошел к дивану и стал разливать шампанское по бокалам.

— И за что будем пить? — спросила Гермиона, когда Снейп сел рядом и протянул ей бокал.

— За приятный вечер? — закинув ногу за ногу и повернувшись к Гермионе, спросил он.

— За нас! — провозгласила она, отзеркалив его жест и довольно улыбаясь.

* * *

Шампанское грозило скоро закончиться. Северус предусмотрительно сгонял в подвал за бутылкой огневиски, подумав, что повысить градус им не помешает. В конце концов, они взрослые люди, а от огневиски еще никто не умирал... наверное. Во всяком случае, сейчас они уже перебрались на ковер, умиротворенно потягивая жгучий напиток и рассказывая друг другу всякие смешные ситуации из жизни. Гермиона наслаждалась обществом Снейпа, слушая его приятный бархатный голос, наблюдая его таким спокойным и то и дело смеющимся. Северус и вправду позволил себе расслабиться и быть собой с Гермионой. Он так ничего и не съел, и поэтому Гермиона, недовольная таким положением дел, сейчас настойчиво уговаривала его закусывать.

— Ну давай, одну ма-а-аленькую клубничку... — умоляла она, протягивая ему ягоду.

Снейп скривился и, взглянув на Гермиону и вздохнув, открыл было рот, чтобы что-то сказать. Но она тут же воспользовалась этим и заткнула его клубникой. Северус прожевал и, поморщившись, заявил:

— Кисло!

— Сейчас будет сладко, — ответила она. В душе Северуса загорелся огонек надежды, но, к его разочарованию, она протянула ему шоколадную конфету. Он послушно принял и это лакомство прямо из ее рук.

— Ну как? — поинтересовалась Гермиона.

— Уже лучше, — сказал он, но по его голосу можно было утверждать обратное.

— Тогда может быть так... — произнесла она и, быстро преодолев расстояние между ними, потянулась к нему и накрыла его губы своими. Северус, сначала оторопевший от неожиданности, быстро сообразил, что к чему, и с жаром ответил на поцелуй, рукой властно притягивая ее к себе.

Внезапно Гермиону будто осенило, и она, отстранившись от него и смешно подняв в воздух указательный палец, призывая его к вниманию, чем вызвала у Северуса лишь сдавленный смешок, возбужденно произнесла:

— А давай я тебе татуху набью?!

— А это больно? — спросил он, улыбаясь до ушей, как сытый кот, даже не задумываясь о последствиях ее предложения.

— Не-а, я умею так, чтоб не больно. Даже не почувствуешь, раз — и готово, — улыбаясь и размахивая пустым бокалом, ответила она.

— Но я даже не знаю, зачем оно мне... — начал было сомневаться Снейп, но Гермиона его тут же перебила:

— Ну-у, это же краси-и-иво! — протянула она, подмигивая ему.

Снейп на минуту задумался, но, решив, что, раз уж Гермиона считает это красивым, то оно того стоит, выдал:

— А давай!

Гермиона рассмеялась и захлопала в ладошки.

— Й-е-есть! Раздевайся! — жизнерадостно объявила она.

Северус, даже не стал спорить и, усмехнувшись, нарочито медленными движениями стал расстегивать пуговицы рубашки. Одна, две, три... Гермиона не знала, было ли это эффектом от выпитого, но зрелище раздевающегося Северуса было просто завораживающим и невероятно возбуждало. Внизу живота скрутило от желания, и все, что она могла делать, это неотрывно смотреть на него и разве что не пускать слюни.

Северус же, наблюдая за ее выражением лица, расстегнул, наконец, последние пуговицы на манжетах и грациозно скинул рубашку.

— Еще что-нибудь снять? — наслаждаясь произведенным впечатлением, спросил он.

— Да-а... о, то есть, нет. Думаю, хватит, — тряхнув головой для пущей убедительности, ответила она. — Ложись на диван, на живот, — скомандовала она.

Северус подчинился и, немного повозившись, улегся. Диван внезапно оказался таким мягким и приятным, что ему показалось, что он вот-вот уснет. Но вот он почувствовал руки Гермионы на нижней части своей спины. Сонливость как рукой сняло. Она же в этот момент с волнением и некоторым трепетом проводила ладонями по спине Северуса. Она и сама не могла объяснить, зачем это делает, поддавшись внезапному порыву дотронуться до него, почувствовать его тело под своими руками. Бездумно она выводила узоры на его коже, думая лишь о том, до чего же это приятно. А еще приятней было бы, если бы он ответил ей тем же. Но...

— Это и есть процесс нанесения татуировки, или в него входит еще и массаж? — пробурчал Северус.

Не то чтобы он был против, отнюдь, но физиология давала о себе знать, и если бы она не прекратила эту сладостную пытку, последствия могли бы быть... в общем, последствия очень даже могли быть.

— Эм-м-м, нет, я просто... проверяю, подойдет ли это место для тату, — смутившись, сказала она первое, что пришло в голову. — Сейчас буду приступать.

— А что, собственно говоря, это будет? — стараясь не выдать своего чуть запоздалого волнения, спросил Северус.

Он и не поподумал узнать, что за рисунок будет красоваться у него на спине, когда соглашался, а сейчас этот вопрос всплыл в его сознании и заставил изрядно напрячься.

— А вот это секрет, оставь на мое усмотрение. Обещаю, это будет очень с-сексуально, — уже без тени смущения, восхищенно улыбаясь, ответила Гермиона.

— С-с-сексуально? — удивленно повторил Снейп. — Тогда ла-а-адно, — и, зевнув, умолк.

То ли алкоголь в крови давал о себе знать, то ли день был слишком насыщенным, но усталость взяла свое, и Северус, блаженно улыбаясь, закрыл глаза и вскоре провалился в сон.

Гермиона, в это время уже вовсю орудовавшая машинкой, выводя на его спине незамысловатые линии, заметила, что он долго ничего не говорит, а по мерному дыханию и легкому посапыванию догадалась, что он уснул. «Вот и отлично, хоть не придется объясняться... Завтра разберемся», — подумала она про себя, продолжая вырисовывать на теле Снейпа татуировку.

Спустя несколько минут усердной и кропотливой работы Гермиона наконец убрала машинку подальше, оттерла с кожи Северуса остатки краски и, взглянув на свою работу, оценила ее на «Превосходно».

«Интересно, а как это оценит Северус?» — мелькнула в голове мысль, но она быстро ее отмела. Выпитый алкоголь уже не тянул на подвиги, а подмывал улечься в теплую постель и тотчас же уснуть сладким сном.

Тут Гермиона осознала, что спать-то ей, по сути, негде. Она в доме у Снейпа, а тот даже не соизволил позаботиться о том, чтобы подготовить для нее ночлег. Не рассчитывал, что она задержится допоздна? Может, и так. Но что же ей делать сейчас? Недолго думая, Гермиона решила, что ляжет прямо здесь. В конце концов, он сам виноват, да и искать другую комнату или что-то еще у нее не было уже ни желания, ни сил.

Быстро покончив со всеми приготовлениями ко сну, Гермиона протиснулась к спинке дивана, отставив Северуса спать на краю. Немного засомневавшись, она все-таки бережно укрыла их обоих пледом и подвинулась ближе к Северусу, прижавшись к нему всем телом и обхватив руками. Так было гораздо уютнее и теплее, а мысль о том, что она лежит в обнимку со Снейпом, как бы это ни было странно, приятно грела душу. Северус что-то пробормотал во сне, вздохнул и, не просыпаясь, прижал Гермиону к себе. Она довольно улыбнулась и, взглянув на часы, висящие на стене, отметила про себя: «Вот и наступило Рождество...» — и, закрыв глаза, быстро провалилась в безмятежный сон.