Олдовая история о каверзах бытия (гет)

— Игорюша, покушай еще оладушек.

— Мам, я наелся, — Зигги завтракал у себя на кухне. Его мать, низенькая женщина с забранными волосами, все время волновалась и пыталась подлить ему чаю, соуса, положить еще еды. Оба не знали, как начать разговор и оба чувствовали себя не в своей тарелке.

— Сынок, куда же тебя занесло… — наконец вздохнула мать.

— Мам, быть хиппи это не плохо.

— Чем же это хорошо-то! Ходишь как оборванец целый день некормленый.

— Вот скажи мне, — он положил ложечку на край блюдца и развернулся к матери. — Ты хочешь, чтобы не было войны?

Женщина неуверенно кивнула.

— А чтобы был мир, добро, любовь? Чтобы все уважали друг друга, помогали в трудностях.

— Ну как же… да.

— Так вот мы за это боремся!

— Боретесь? Вы что, сражаетесь? — женщина испуганно вытаращила глаза.

— Нет! Я не так выразился… — он хлопнул себя по лбу. — В общем, мам, в этом нет ничего плохого. Мне пора идти.

— Да-да, конечно. Только ты забегай иногда.

— Я же почти каждую ночь дома найтую! — в нем опять стало подниматься раздражение. Зигги встал и застегнул рубашку на три целые пуговицы.

— Игорюша, ты заходи…

— Постараюсь, — он вышел из дома на улицу и задумался. Шуа сказал, что проводит его на новую работу, но где теперь сам Шуа? Он отошел подальше от своего дома и присел на скамейку. «Почему он всегда так некстати вмешивается в мою жизнь. Не будь его, я мог быть там, с ними. Но нет! Обязательно нужно вмешаться, перепутать все карты и уйти с чувством выполненного долга. Почему нельзя быть как все другие отцы? Ходить себе тихо-мирно на работу и изредка спрашивать про оценки в школе».

— Доброго тебе утра.

Зигги поднял взгляд: перед ним стоял улыбающийся Шуа.

— Привет! — он набросился на него с объятиями. — Я уж думал, тебя свинтили.

— Нет, я вовремя слинял. Отделался легкими царапинами.

— А много наших забрали?

— Знаю, что до второго этажа не добрались вообще. Видел, что Джеф скипал — со мною бежал. Девчонок крутить даже не стали. Странно, что они вообще устроили винтилово — Том на хорошем счету у властей этого города, — он немного помолчал. — Но нам нужно идти.

— Да, я поэтому и искал тебя.

Шуа пошел вперед. Зигги украдкой наблюдал за ним: вид у парня был неважный. Глаза красные от недосыпания, на щеке две царапины — следы вчерашней битвы, посеревшая от пыли и пота рубашка.

— Вот мы и пришли. Пойдем, я познакомлю тебя со здешним начальником.

Они прошли под низким навесом. В просторной мастерской их встретил высокий мужчина в грязных перчатках, перебиравший инструменты.

— Шуа, где ты болтаешься, я давно тебя жду.

— Сергей, познакомьтесь, это Зигги. Вы говорили, вам требуются рабочие руки.

Мужчина оглядел его с ног до головы:

— Тоже из твоих, из этих?

— Да, — сдержанно кивнул он.

— Ну хорошо, возьмем на испытательный срок. Будешь работать с клиентами и мыть машины. А пока посиди там.

Зигги присел на стул у выхода. Шуа уже успел переоблачиться и сейчас щеголял в одежде рабочего, с забранными волосами. Снаружи послышался сигнал машины.

— А вот и первый клиент. Иди, встречай.

Из машины вылез беспокойный мужчина в сером костюме, постоянно поглядывающий на часы.

— Побыстрее, если можно. Общая проверка и чистка, — он поднял взгляд. — Фу, волосатик!

Зигги пропустил замечание мимо ушей.

— Сейчас будет сделано, — он ушел выполнять заказ. Мужчина, брезгливо морщась, отряхнул руки, как будто он прикасался к нему.

Следующий клиент вообще отказался от услуг мастерской, как только увидел Зигги.

Полный мужчина презрительно посмотрел на него снизу вверх.

— Ха, волосатик! Что, жизнь приперла, так на работу пришел? Прожигаете деньги родителей, воруете у честных граждан! Ну с меня ты ни копейки не получишь, — он сел в машину и уехал. Зигги вздохнул: нелегким будет денек…

— … два клиента?! За весь день только два клиента? И в самые плохие времена у нас было больше! — Сергей распалялся все сильнее и сильнее. — Ты извини, парень, но тебя держать себе в убыток.

— Но я не виноват, что они на меня так реагируют! — Зигги тоже был взвинчен до предела.

— Переоделся бы что ли…

— Почему я должен переодеваться? Это моя сущность, и они должны принимать меня таким, какой я есть! Где же их мнимое равенство, терпимость?

— Ну тогда до свидания. Вот тебе деньги за сегодняшний день, а больше извини, ничем помочь не могу.

Зигги забрал деньги и, не прощаясь, вышел из мастерской. Шуа молча подошел сзади и положил ему руку на плечо.

— Только не надо сейчас читать нотации!

— Я и не собирался.

— Что же делать…

— Зачем тебе нужны деньги?

— Я хочу на Вудсток поехать.

— Вудсток?

— Фестиваль рок-музыки. Судя по тому, что я слышал, там будет нереальный кайф.

— Не нужно поспешных выводов. Есть возможность еще заработать?

— Да вроде как нет…

— Не заморачивайся: само придет.

— Может у отца попросить… — Зигги будто бы не слышал его.

— Новая форма аска. Ну иди, проси.

— Где я тебя потом смогу найти?

— А зачем меня искать, я сам найдусь, — Шуа завязал хайратник.

— Нет, я серьезно.

— И я, — он развернулся и пошел по тротуару.

— Ты куда?

— Теряться.

Зигги усмехнулся и отправился домой: он знал, что сейчас его ждет долгий разговор с отцом…

— …пап, мне нужны деньги.

— Сразу нет. Но интересно зачем.

— Если нет, то тогда зачем?

— Вдруг ты меня переубедишь.

— Я хочу поехать на фестиваль рок-музыки. В Америку, — уточнил он.

— Это… нет! Это безрассудство, это глупость! О чем ты вообще думаешь? Ехать в незнакомую страну, непонятно зачем, на какой-то фестиваль.

— Это важно для нас, — он чувствовал, что разговор бесполезный, но зачем-то продолжал его.

— Тысячу раз нет! Я запрещаю тебе ехать туда.

— Я все равно поеду.

— Как же мне надоело твое твердолобое упрямство! Я тебя не выпущу.

— Я найду способ убежать.

— Я тебя в тюрьму упрячу!

— Собственного сына?

— Да все что угодно, чтобы ты не ехал!

— Ты делаешь все, чтобы досадить мне, чтобы сделать мне больно.

— Нет, это ты… ты…

— Послушай меня. Я не хочу тебя видеть. Я сегодня же ухожу отсюда.

— Да пожалуйста, убирайся! С этого дня я за тебя не отвечаю, — его отец скрестил руки на груди.

Зигги прошел в свою комнату и начал скидывать вещи в большой походный рюкзак. Внешне он был спокоен, но внутри у него все пылало гневом.

— И что, даже не попрощаешься? — отец уже жалел о своем поспешном решении.

— Всего доброго.

На улице его затрясло от злости. Неподалеку стоял Шуа и разговаривал с Музыкантом. Зигги подошел к ним. Друзья внимательно посмотрели на своего приятеля. У него были с силой сжаты кулаки, лицо покрылось красными пятнами, а зубы плотно стиснуты.

— Можешь ударить меня, — спокойно произнес Шуа. Музыкант дотронулся до его руки. Первый наплыв злости прошел.

— Выгнал?

— Сам ушел.

— И что теперь?

— Не знаю. Мне даже найт провести негде.

Музыкант пожал плечами:

— Я тебе тут не помощник. Сам где попало обитаю.

Шуа колебался.

— Наверное, я бы мог помочь, — сказал он и тут же пожалел об этом.

— Спасибо, брат! Что бы я без тебя делал.

Шуа помрачнел. Музыкант понимающе усмехнулся и напел:

— Когда пройдет твой старый день,

Когда уйдут обиды, горечь слез,

Когда играть и петь тебе не будет лень,

Тогда скажу: держи по ветру нос!

— Новая песня? — Шуа все еще пребывал в задумчивости.

— Черновики. До встречи.

Они махнули ему рукой.

— Ну пойдем, — вздохнул Шуа.

Они вошли в маленькую комнатушку на первом этаже серого дома.

— Сынок, это ты? — им навстречу ковыляла сухонькая старушка с дрожащими руками. Шуа подбежал к ней и приобнял за плечи:

— Да, мамуль.

— Хорошо, что ты пришел. У нас лампочка в коридоре погасла, такая темнотюга.

— Мам, познакомься, это мой друг, Зигги, — сдержанно представил он его. Зигги растерянно улыбнулся.

— Здравствуйте…

— Он немного поживет у нас.

— Конечно-конечно. Я вот похлебку приготовила.

— Мам, ты полежи, отдохни.

Старушка закивала головой и побрела в комнату.

— Ты голоден?

У Зигги внезапно пропал весь аппетит, и он отрицательно мотнул головой. Шуа нахмурился.

— Не обессудь, придется нам вдвоем ютиться в маленькой каморке.

— Я не против… я ничего.

Шуа провел его в небольшую комнатушку с двумя матрасами, множеством книг и листов.

— Ну, в общем-то можешь отдыхать.

Зигги плюхнулся на матрас:

— Жалеешь, что привел меня?

— Люди должны помогать друг другу, — он поморщился. — А то, что у меня старая, слабая мать, так этого я не стыжусь!

— Нет, я не о том, — он замолчал, боясь сказать что-то не к месту. Шуа напряженно прислушивался к оханьям за стеной. Наконец, кровать перестала скрипеть, и вздохи прекратились.

— Странное существо человек. Он не знает, что с ним будет, а уже строит планы на завтра, — Зигги задумался.

— Завтра? А завтра просто не существует.

— Как это?

— Вот так. Есть вечное сегодня. Просто прожито по-разному. Понимаешь, в чем вся прелесть? Есть сегодня и нужно успеть его прожить! Успеть сделать все, что ты хочешь. Это как будто бы сегодня твой последний день… Нет, не так. Будто сегодняшний день — это бутылка самого изысканного вина. И ты должен выпить его до дна, наслаждаясь каждой каплей. На самом деле, во всем можно найти хорошее. Стоит только присмотреться.

— Значит, мы неправильно живем.

— Да мы вообще жить не начинали.

Шуа закрыл глаза. В этот момент Зигги почувствовал себя таким бесконечно далеким от него, даже немного чужим. Словно Шуа — посланник с другой планеты.

В коридоре послышался шорох открываемой двери. Шуа тут же выскочил в прихожую. Зигги тихонько подкрался к щелке, чтобы слышать все, что там происходит.

— У меня к тебе просьба… — Шуа старался говорить тише. Женский голос так же тихо отвечал ему:

— Говори.

— У нас какое-то время поживет человек. Ему некуда идти. Ты можешь где-нибудь пожить?

— Без проблем. Меня давно Брита звала. Только можно я некоторые вещи заберу?

— Да, я тебе сам принесу. Сейчас ты куда, к ней?

— Нет, к Философу.

— Удивлен. Подробнее?

— Эх, было бы о чем…

— Ты не права. Было бы о ком…

— Не говори так о нем!

— Я о нем еще ничего не сказал, — по звуку голоса Зигги догадался, что Шуа нахмурился. — Но я не одобряю…

— Ты же прекрасный человек, ты всех любишь.

— Я всех люблю, но я не одобряю. Зачем ты к нему?

— Там все собираются. По поводу Вудстока.

— Туда я тебе вообще не советую ехать.

— Вудсток? Почему я ничего не слышал? — из дверей показался Зигги. В недовольном лице Шуа читалось: «Подслушивал, зараза».

— Да, вот сейчас собрание начнется, — удивленно проговорила рыжеволосая девушка.

— А где? — Зигги притворился, что слышал только часть разговора.

— На квартире у Философа.

— Я пойду с тобой?

Девушка пожала плечами. Шуа вздохнул:

— Приведи его хоть обратно.

На квартире у Философа собирались по особым случаям. Там было не так много места, как у Тома и поэтому народ располагался, кто где может. Только в свою комнату он никого не пускал. Сейчас в гостиной столпилось много людей, и они теснились под столом, на диване, на полу, на подоконнике. На столе сидел сам Философ. При виде вошедшего Зигги он почему-то нахмурился и отвернулся. Зигги осторожно прошел и уселся у дивана. Брита подмигнула ему.

— Братья и сестры. Я вас собрал здесь, чтобы обсудить Вудсток, — он внимательно посмотрел на каждого. — Вас здесь очень много. А между тем, поехать могут лишь восемь.

Послышался возмущенный ропот:

— Ты же говорил десять билетов!

— К нам в Москве присоединятся два наших брата

— Но мы все хотим поехать! — Зигги возмущался больше всех: ему не нравились косые взгляды Философа.

— Это все мелочи. Отсев произойдет сам собой, — их руководитель улыбнулся. — Главное то, что это страна чужая нам…

— Для нас нет чужих!

— Да, но вести себя там нужно предельно осторожно…

— Что за нравоучения? Забей ты на эту ерунду!

Философ нахмурился и раздраженно бросил:

— Вы хотите по делу? Едем послезавтра вечером. У меня все.

Он спрыгнул со стола и ушел к себе в комнату. Все недоуменно переглянулись.

— А где? — Брита потерла нос.

— А во сколько? — волосатый парень доставал что-то из кармана. Зигги казалось странным все происходящее. Все шло совсем не так, как он представлял. Сзади его кто-то осторожно похлопал по плечу. Юноша обернулся и увидел круглые очки Музыканта:

— Завтра в восемь вечера концерт. Нужна твоя помощь.

— Кайф, а где?

— В клубе «Красный Октябрь» — Музыкант усмехнулся. — К утру нужна афиша, а к вечеру два больших полотна с лайтовым оформлением, сможешь?

— Не вопрос.

— Клевый ты чувак, — губы солиста растянулись в улыбке.

Зигги приметил светловолосую девушку у окна, которая колокольчиком смеялась на какую-то шутку, сказанную ее подругой. Он залюбовался на ее лучистые глаза, беззаботную улыбку. Ей, казалось, не было никакого дела до споров, происходивших в душе юноши, до войны, развернувшейся внутри него. «А почему я должен думать об этом? Пусть воюют».

— Вперед войнааа!!! — Сансара воинственно подпрыгивала на одном месте.

— Да он, по-видимому, и не собирается воевать, — Анубис выглянул из-под чьей-то юбки.

— Ну, конечно, он же этот, как его… пацифист! Не удалось мне ничего таки подстроить… но отца я подговорила отказать! — она довольно улыбнулась.

— Уверена что ты? Он и сам горазд на такие штуки.

— Ну уж нет! Перед моим своевременным прилетом он был настроен как раз положительно. А вот ты зачем Шуа подговорил?

— В каком смысле подговорил? — кот неодобрительно сверкнул глазами.

— Зачем разрешил Зигги к нему переехать? Он был готов отказать!

— Ха-ха-ха! Зигги — мой подопечный разве?! Захотела себе жертву — вот и выпутывайся!

— Это ты мне помешал!

— Ладно-ладно, это я. Позлишься потом. Разрешаю даже напакостить у готов. Давай уже наконец переместимся в ночь…