Нам пело солнце... (гет)

Злата пробовала дозвониться Матьяшу несколько раз, пока монорельсовый вагончик вез ее домой. Он трубку не брал, но новость Евы о треснувшем ребре (о боже, треснувшее ребро!), давала надежду, что кто-то, все-таки, смог с ним пообщаться.

Сверху было видно, что субботний город заполнен не хуже, чем в будни, только в экокоридорах меньше пешеходов, да и парки активно осваиваются гуляющими. У самой Златы, то ли из-за вчерашних событий, то ли из-за непривычного места ночевки сбилось ощущение времени, как будто ее вынесло на берег из бурной реки и оказалось, что можно больше не грести изо всех сил.

От Димки было только одно короткое сообщение, в котором он предупреждал, что домой явится под утро.

— Надеюсь, его «под утро», еще не наступила, — от души пожелала Злата. Женщина напротив оторвалась от газеты и подняла на нее глаза.

— Здрасьте, — кивнула девушка.

Сонная, заторможенная, как проснувшаяся посреди зимы муха, она спустилась по эскалатору на станцию и прогулочным шагом побрела к дому. Все вокруг было новым и живым, Злате еще никогда не приходилось так остро чувствовать зеленый цвет листвы, яркость алых георгинов, пронзительность желтых цветов календулы.

Ветерок донес тончайший запах моря, внесший горчинку в общий цветовой ноктюрн.

По телу пробежал озноб, Злата остановилась под каштаном, прислонившись к дереву плечом, взглянула на небо.

Оно ярко сияло и издавало какой-то низкий звук, приятный и мощный, проникающий под кожу, сливающийся со стуком сердца.

Злата по очереди прикрыла ладонью глаза. Золотистому зрачку это явно не помешало, но слегка приглушило обостренное восприятие реальности. Собственное спокойствие воспринималось со стороны, с любопытством и недоумением, как будто было три Златы — с одной из них странные вещи случались, другая по этому поводу должна была переживать, а третья следила за реакциями второй.

«Буду носить повязку, как у пирата, — усмехнулась девушка, устало потерев лицо. — Спасибо, Глебушка».

Димки в квартире еще не было. Злата зачем-то прошлась по комнатам, открыла все шторы, включила чайник. От собственной неприкаянности защипало в глазах и в носу, внутренняя Злата — номер — три весьма грубо высказалась по поводу жалости к себе и необоснованным слезам, но позволила внутренней Злате — номер — два немного выплеснуть эмоции.

«Можно было научиться мысленно двигать предметы, левитировать, метал взглядом прожигать, не знаю… Но нет, у меня цвета звучат, небо гудит, а Матьяш затаил зло из-за сломанного ребра!» — она вздохнула. По-прежнему выходило, что во всех — всех бедах виноват Глеб, но выходило как-то вяло, без азарта и желания поквитаться.

Вначале второго задремавшую Злату разбудило сообщение, пришедшее на пластину.

«Срочно вылетели в старую Азию. В городе Ева и Ирина, если что-то необходимо, можешь связаться с ними. Глеб».

Она пялилась на экран не меньше минуты, гадая, что, по мнению Глеба, ей могло понадобиться, и зачем его понесло в старую Азию. Хотя, скорее всего, опять нашли скрижаль. И на этот раз решили не беспокоить, справиться своими силами.

— А если мне тоже интересно? — наконец, оскорблено воскликнула Злата и замерла, вслушиваясь в эти слова. Они раскатились по кухне как монетки, звонко стуча по полу и стенам.

Пластина завибрировала вновь, экран вывел неизвестный номер.

— Ало? — осторожно выдохнула Злата.

— Приветствую. Можешь говорить? — тихий смех Ирины, грудной и приятный.

— Да. Я только получила сообщение от Глеба. Ты не захотела ехать?

— У меня есть задачи в смежной сфере. Сегодня свободна?

— А? Да, наверное, — пробормотала Злата, наблюдая в окно, как сияет небо.

— Отлично! Не хочешь прогуляться? Чудесная погода, можем зайти в мой любимый бар…

У нее непроизвольно поползли брови. Глеб решил вышибить клин клином? Акция — сломаем вашему другу ребро, заменим его другим?

— Ну что, не хочешь? — голос Ирины спокойный, понимающий.

— Хочу. Извини, задумалась. Куда подъехать?

— Я тебя заберу. Надеюсь, скучно не будет.

Сегодня был первый день по-настоящему сильной жары, и если утром это было незаметно, то сейчас Злате даже пришлось возвращаться в квартиру и переодеваться, едва сунувшись на улицу. Хорошо, что Ирина немного опоздала.

Приехала она на небольшой, неброской машинке, вовсе не вопившей о достатке ее владельца, как у Эрика или Матьяша. Хотя, Злата не очень в этом разбиралась, маленький юркий автомобильчик вполне мог стоить как их с Димкой квартира.

Ирина потянулась и чмокнула девушку в щеку, стоило ей усесться на переднее сидение. На пальце у нее мягко переливался крупный перстень, оправленный серебром. Украшение тут же зафиксировало на себе внимание Златы, рождая знакомое головокружение.

Девушка с любопытством взглянула на Ирину, болтавшую о пробках и новом налоге на не экологичные автомобили. Знает, что перстень поддается открытию? Это проверка? Или Злата может заходить дальше, чем ей казалось?

— Я отвезу тебя в свое любимое место. Теперь там бар и это даже неплохо, но я люблю саму эту точку на карте Центрального города, — густо подведенные глаза Ирины быстро проверяли зеркала, скользили по знакам вдоль дороги. — Там напротив заброшенная железнодорожная станция и клены. Знаешь, все это для меня расположено в такой идеальной пропорции, такой симметрии, не могу даже объяснить.

— Я понимаю, — кивнула Злата, с опаской поглядывая на перстень. — Как будто рисунок этого места совпал с рисунком в твоей душе.

— Я бы даже сказала, со схемой души. У тебя такое бывало?

— Не раз. В детстве мне мама пела народные песни, про калину, знаешь? С тех пор кусты калины действуют на меня гипнотически. И провода в листве, особенно на фоне грозового неба.

Ирина с легкой улыбкой покачала головой. Злата видела по ней — она способна поддержать любой разговор, при этом не утомляя и не утомляясь от беседы. Редкий дар.

За окном, в летнем мареве, плыл город. Его было видно с закрытыми глазами, он дышал и искривлял время — такой огромный, живой. До катастрофы тоже существовали гигантские агломерации, тесные и душные, населенные и в ширину, и в высоту, по сравнению с которыми Центральный город мог показаться вымершим. Но сравнивать не имело смысла. Еще несколько поколений попустуют шестиполосные дороги, громадные проспекты, грандиозные системы парков… Все смотрело в будущее, все напомнило о скором возрождении: чтобы заполнить эти пространства понадобится сорок миллионов человек и еще сотня лет.

На лице появилась ухмылка.

«А в монорельсе, в час-пик, уже сейчас невозможная давка».

Любимый бар Ирины располагался в городке-спутнике, здесь еще сохранились допотопные дома, на которые Злата глядела со смешанными чувствами.

Припарковались они на тихой улочке, прямо возле узких железнодорожных путей, заросших травой. Чуть — чуть в гору, меж зелени деревьев и листьев винограда, по старому растресканному асфальту, под чириканье воробьев. Чарует, ну ведь в самом деле — чарует это место…

Маленькое помещение, с круглой вывеской и небольшими окнами и внутри, и снаружи, обшитое деревом.

… надеюсь, Злате понравится…

В баре было прохладно и сумрачно — этот сумрак приносил облегчение посетителям, входившим с яркого полуденного солнца и июльской жары.

... Из-за стойки, обитой дубовыми панелями, мне махнул Марк, в углу уже потягивали холодные коктейли его Миранда и Нои.

Меня баловали каждое лето, пока я была маленькой и приезжала погостить. Переезд лишил процесс покупки игрушек его волшебного очарования…

Ирина подтолкнула Злату в спину. Ей тоже не терпелось окунуться в прохладу, за ее спиной дрожал зной, блистая на влажной коже.

…Любимый столик, место которому нашли неуклюже, и вместе с тем уютно, уже поджидал нас. Вечная проблема маленьких помещений, зато они быстрее становятся родными. Мы оказались отгорожены от остальных лестницей, ведущей на второй этаж. На восьми ее первых ступенях стояли вазы с цветами — по одной на каждого нашего одноклассника, покончившего с собой летом после выпускного.

Злата убирает волосы с лица, улыбается задумчиво. С ее глазами что-то не так, думала об этом всю дорогу, но не могу понять — что, и мне становится как всегда неловко, будто я заранее собираюсь уйти из ресторана, не оплатив счет.

Злата вздохнула и медленно отпустила нить между собой и Ириной. Стоило на секунду расслабиться, и она вновь пропала, будто и не было. А может галлюцинации и опасная форма бреда?

— Ир, а в этом помещении раньше был магазин игрушек?

— Откуда ты знаешь? — она изумленно подняла брови. — Это сто лет назад было.

— Мне… Мне кто-то говорил, — через силу выдавила Злата.

Значит, так тоже можно. Даже страшно.

Ирина вновь покачала головой. На этот раз с легким сомнением:

— Что будешь пить?

— Кофе. Можно?

— Коооофе? Марк может мне и не продать, — она махнула в сторону молодого бармена за стойкой. Он приветливо оскалился. — Присаживайся, сейчас подойду.

Не успела Ирина отойти, как из-за крайнего столика с улыбкой поднялись две девушки. Несколько мгновений они с Ириной потратили на приветствия и объятия, затем вместе с ней подошли к бармену.

— Это Нои, высокая — Миранда, — представила их Ирина, вернувшись к Злате. — Мои давние знакомые.

Она поставила на столик две чашки кофе — себе и Злате, присела на стул, закинув ногу на ногу.

— Будет много народу, но основные подтянуться к вечеру.

— Какой-то праздник? — спросила Злата, пробуя кофе.

— Встреча одноклассников, — Ирина, вздохнув, опустила подбородок на сплетенные пальцы. Ее взгляд грустно пробежал по цветочным вазам, установленным на лестнице. — Но мы уйдем раньше. Посчитаем, что свою норму я выполнила.

— Ты их не любишь?

— Почему? Люблю, просто это очень тоскливо. Вон, Марк запишет, что я приходила и всем передаст. Он тоже наш…

Несколько минут они просидели молча, каждый уйдя в себя, но Злате отнюдь не было неловко. Наверное, как курильщикам интереснее вместе с кем-то выходить на перекур, так и ей приятней в компании погрустневшего флегматика.

— Эрик передавал тебе привет, — наконец встрепенулась Ирина. — Мне кажется, ты произвела на него неизгладимое впечатление. И как тебе удалось пробить скалу?

— Ну, я его накормила, — предложила версию Злата.

Ирина вновь засмеялась своим волшебным смехом.

— Не обидно, что тебя оставили нянчиться со мной? — напрямик спросила Злата.

— С чего ты взяла, что дело в этом? — спокойно спросила Ирина.

— Мне так показалось из-за Матьяша, — Ирина чуть сдвинула брови. Ясно, Глеб не оповестил. — Мы с ним наконец-то познакомились недавно, но Глеб был явно не в восторге. Я подумала, может он попросил тебя меня поотвлекать?

— Тогда ему проще было бы забрать тебя с собой.

— А я бы так легко полетела? — слегка усмехнулась Злата.

— Я думаю, он смог бы тебя убедить, даже если бы ты сопротивлялась. Магия.

— Ха! Ты права. При Глебе мой голос не слышен за десять шагов.

Марк немного повозился под барной стойкой, и меж деревянных панелей плавно полилась музыка.

Ирина довольно прикрыла глаза:

— Хорошая песня. Эрика, кстати, одна из ранних.

Злата расслаблено откинулась на стуле, вслушиваясь в звуки гитары. Только один инструмент, один голос.

Я царский сын, от тех еще царей

Когда в помине не было дверей

И окон, и стекла, и меди, и булата.

Прошла лишь сотня лет, как брат пошел на брата.

Тогда цари еще плясать умели

Вокруг костров. И кланяться метели.

Палатами им был высокий лес

Под куполом новехоньких небес.

Народ за ними шел на голоса…

Я родич им. Барсучья полоса

Через всю спину. Или медвежьим мехом на плечах,

Иль львиным рыком в пламенных речах.

Лишь звезды выше. Докажу, смотри.

Я начинаю править.

Раз.

Два.

Три.

— Эрик тоже мой одноклассник, — Ирина потерла глаза, вновь сверкнув перстнем. — Когда-то его песни звучали только здесь, вот в таком виде.

— Поет, как будто не о себе, — тихо сказала Злата.

— А он и не о себе, — Ирина озорно улыбнулась. — Хорошо, что Глеб не слышал.