Антиномия (гет)

Гермиона в задумчивости смотрела на Волдеморта, сидящего на диване и листавшего какую-то книгу. Взгляд его темных глаз блуждал по строчкам, губы были плотно сжаты в тонкую нитку. Сама же девушка находилась на полу, спиной она прислонилась к дверному косяку. Она до сих пор не могла поверить, что попала в парадокс, но то, что происходило, не могло быть ничем иным. Закусив губу, Гермиона подняла взгляд к серому потолку крохотной гостиной.

Ведь когда-то профессор МакГонагалл ее предупреждала, что шутки со временем нельзя шутить, пыталась до нее донести насколько это опасно. Даже давала читать литературу на эту тему и вот, как только подвернулся случай — Гермиона, позабыв обо всех наставлениях, понеслась менять историю. Как же это…

— Да, очень глупо, — оторвал Волдеморт взгляд от книги. — На твоем лице все написано, — спокойно объяснил он, что мысли ее не читал.

— Но почему в этот раз он продлился только до ночи? В прошлый раз прошли почти сутки… — неуверенно спросила Гермиона.

— В прошлый? — Темный Лорд прикрыл книгу, прижав страницы указательным пальцем. — Ты про тот прошлый раз, когда ты угодила в ловушку спустя десять минут после того, как мы появились в Годриковой впадине?

Она не стала ему отвечать, но подняла глаза, чтобы прочитать название книги, которую он держал в руках. «Временные петли и искажения» — гласила обложка.

— Итак, все заканчивается, когда я близка к смерти.

— Нет, я бы сказал, что все начинается сначала, как только ты умираешь, — Волдеморт встал с дивана и потянулся, не выпуская книгу из рук. — Я проверял дважды и, оба раза ты точно была мертва. — Он посмотрел на Гермиону. — И заметь, что это не я тебя убивал, ты погибала сама, без посторонней помощи, — его тонкие губы растянула ухмылка.

— То есть тогда, перед лестницей, вы собирались проверить, перенесет ли моя смерть нас обратно на улицу? А та ловушка, она вовсе не оглушила меня, а у… — Гермиона обхватила руками голову.

Волдеморт уже стоял в дверях, поравнявшись с девушкой. Он наклонился к ней и прошептал таким ледяным тоном, от которого по спине у Гермионы побежали мурашки:

— Да, в доме я хотел проверить, вернемся ли мы обратно, если ты умрешь.

Затем он резко выпрямился и вышел из гостиной.

— Я иду отдыхать, а от тебя, чтобы ни звука!

Гермиона молча проводила взглядом его худую фигуру в темной мантии. Спать ей не хотелось совсем, после всех этих событий, да и его последних слов, она была настолько взвинчена, что даже думать не могла о том, чтобы лечь отдыхать.

Как только темный маг скрылся в спальне, она встала с пола и подошла к книжным полкам. С нескрываемым интересом, она стала изучать коллекцию Волдеморта. Библиотека была не богата книгами, да еще и большинство касались темномагических искусств. На полке она смогла найти только небольшую брошюру авторства Сола Крокера, помимо той книги, что прихватил с собой Волдеморт.

Усевшись в объятия мягкого дивана, Гермиона погрузилась в чтение. Правда ничего такого, чего бы она не знала, там не было. За исключением одного: в работе Крокера говорилось о том, что все волшебники, пробовавшие путешествовать на большие временные расстояния — погибали, но при этом описывался всего один условно успешный эксперимент. В ходе этого эксперимента некая Элоиз Минтамбл переместилась на пятьсот лет в прошлое и пробыла там около пяти дней. Однако, по возвращении, время забрало эти сотни лет из ее жизни — ее тело состарилось на пятьсот лет. Вскоре после возвращения волшебница умерла в страшных мучениях.

Гермиона в ужасе захлопнула брошюру. Сердце бешено колотилось.

— Ладно, Гермиона, ты переместилась не так далеко, как Минтамбл, — попыталась вслух она себя успокоить. — Потеря шестнадцати лет не так и велика в общем-то… Но как же не хочется их терять, о Мерлин!

— Я сказал «ни звука», — послышался недовольный голос из-за стены.

Девушка вздрогнула от неожиданности. Видимо диалог с самой собой у нее проходил излишне горячо. Несмотря на свое взволнованное состояние, она вдруг сладко зевнула. Все же она очень устала, эта ситуация выжала из нее все соки.

Решив, что пара часов отдыха не помешает, Гермиона свернулась калачиком на диване и моментально провалилась в тревожный сон.

* * *

— Все-таки не выдержала и уснула, — раздался едкий голос Волдеморта над ухом у Гермионы.

От неожиданности она подскочила на диване и кувырком свалилась на пол, больно ударившись, во время падения, бедром. Мужчина тут же занял ее место на диване и уселся в позе нога на ногу. Он заметил книгу, которую перед сном читала Гермиона, приподнял ее двумя пальцами и быстро пролистал.

— Нашла что-то интересное грязнокровка? — буднично поинтересовался он.

— Нет, — буркнула с пола Гермиона, и потерла заспанные глаза.

Пышные кудри во время сна сбились на голове девушки в каштановое гнездо, а на левой щеке отпечатался рисунок обивки дивана. Вид был настолько нелепым, что Темный Лорд усмехнулся. До этого девчонка выглядела куда собранней, а сейчас и мантия съехала на плечо, и одна из штанин на джинсах слегка закаталась наверх.

— Прочитала только про то, что при путешествиях на большие расстояния есть вероятность постареть на то время, на которое было перемеще-е-ние, — она зевнула и, нарочито театрально, потянулась.

— Не хочется стареть, да? — Его ухмылка стала шире.

Волдеморт явно пытался показать Гермионе, что они похожи больше, чем ей кажется, раз потерять шестнадцать лет жизни для нее страшно. В ответ она просто пожала плечами и, поднявшись с пола, принялась оправлять свою одежду.

— Хотя вообще написано, что путешественники на длительные расстояния не выживали, — добавила она, спуская штанину джинсов вниз.

— Да, я также читал всю ночь и не смог найти что-то, что может мне помочь, — мрачно произнес Волдеморт.

— Вы же сказали, что ушли отдыхать.

— Да, отдыхать, от тебя, — закончил он тему. — Иди в ванну и приведи себя в порядок, затем подай завтрак.

Гермионы фыркнула. Надо же, дает ей милость на то, чтобы умыться. И тут же отдает приказания, как какому-то домовому эльфу. Но так как она не знала, когда на нее снова снизойдет радость в виде горячей воды, а также приличной еды, перечить девушка не стала. Она, молча, развернулась спиной к Темному Лорду и отправилась в коридор.

Ванная являлась небольшой комнаткой с еле горевшей лампочкой. Тут было также небольшое окно напротив двери, но от времени оно стало таким грязным и закопченным, что едва ли пропускало солнечный свет. И даже в полумраке она ужаснулась своему отражению в зеркале — лицо ее стало за это время не намного румяней, чем у Волдеморта в его худшие дни. Под глазами залегла глубокая тень. Гермиона даже оттянула нижнее веко, чтобы проверить, нет ли там полопавшихся сосудов.

Очень хотелось принять ванну, но девушке подумалось, что вряд ли ее отпускали на такое долго время. И что Волдеморт вполне может ворваться к ней и выволочь наружу, если ему покажется, что она слишком долго тут торчит. Потому наскоро умывшись прохладной водой, пригладив непослушные каштановые кудри мокрой щеткой, она поспешила из ванной на кухню.

* * *

Библиотека дома Малфоев стала ненадолго пристанищем Волдеморта с Гермионой. Он сидел в кресле, обложившись книгами, несколько фолиантов висело в воздухе перед глазами темного мага, а страницы в них сами переворачивались. Он изучал одновременно их все. По его недовольному взгляду было понятно, что ничего толкового в книгах ему не удалось найти.

Гермиона тем временем изучала полки с книгами в поисках того, что могло касаться времени и различных аномалий. Украдкой она поглядывала на Темного Лорда. Сейчас он не казался ей таким уж ужасным. Если отбросить прочь ее предубеждения на счет его персоны, то его можно было бы назвать вполне симпатичным мужчиной. Не писаным красавцем, как его описывали в молодости, но приятным. Его тонкий аккуратный нос, тонкие черты лица, только черные глаза его отливали алым цветом и излишне бледная кожа. Также черные волосы, торчащие в стороны, как будто он никогда не причесывался.

Но отчего-то Гермионе казалось, что в голове ее как-то путано сложены воспоминания обо всех последних днях. Вроде бы они и в строй шли, по хронологии, но какими-то урывками.

— Ты хоть что-то стоящее там нашла? — разорвал тишину властный голос Волдеморта.

— Нет, в основном разные сказки, легенды… — повернулась к нему девушка, прежде поставив книгу обратно на полку.

Волдеморт разочарованно вздохнул. Книги, висевшие вокруг него, слегка завибрировали.

— И у меня ни строчки о парадоксах.

— На самом деле о парадоксах я читала раньше, — задумчиво пробормотала Гермиона. — Но…

Темный Лорд воодушевленно привстал с кресла.

— Но? — книги рухнули на пол.

— Но в маггловских книгах…

— Маггловских, — вздохнул Волдеморт. — И что же ты вычитала в этих маггловских книгах?

На мгновение девушка задумалась, она закусила губу и сосредоточенно посмотрела вдаль. Отойдя от книжной полки, она подошла к большому окну, глядящему на сад, и постучала указательным пальцем по стеклу.

— В середине восьмидесятых, один маггловский астрофизик выдвинул, то есть, выдвинет теорию о «принципе самосогласованности времени», — начала она тихо говорить, вспоминая прочитанные некогда строки. — Этот принцип потом назовут в его честь — «принцип самосогласованности Новикова». Он выдвинул гипотезу о том, что время должно само устранять возможные парадоксы и если вернуться во времени и попытаться что-то изменить, то любые изменения в прошлом будут уже известны в будущем и станут частью его истории.

— Ну, то есть ты это прочитала и все равно не смогла избавиться от соблазна изменить прошлое? — скептически прервал ее Волдеморт. — А что он писал о парадоксах? — в его голосе появилось больше заинтересованности.

— Он также приводил пример возможного парадокса во времени, его называют «парадокс дедушки», — было ощущение, что Гермиона читает с учебника. — Когда путешественник во времени отправляется в прошлое и случайно убивает своего дедушу, так как он убил деда, то не рождается его отец, не рождается сам путешественник, а значит, в машину времени он не садится и дедушку никто не убивает, — тут она почувствовала, как у нее закружилась голова, но уперев руки в подоконник решила закончить. — В итоге дед жив, путешественник садится в машину времени, возвращается назад и случайно убивает деда, и возникает парадокс. Эту гипотезу впоследствии дорабатывали другие маггловские ученые, но решить «парадокс дедушки» пока никто не смог. И-и-и… Это нам никак не поможет, — Гермиона опустила голову.

— Как тебе вообще пришло в голову читать маггловские книжки? — Волдеморт вопросительно изогнул бровь.

— На третьем курсе мне давали маховик времени, чтобы я могла успевать посещать все занятия, на которые записалась, и я немного почитала про теорию времени…

— Немного? — мужчина скептически хмыкнул. — Ладно, а что еще ты вычитала?

— Теорий довольно много и… Ох, — она пошатнулась, едва не упав она схватилась за книжную полку.

— Опять? — Волдеморт поднялся из кресла и подскочил к Гермионе. — Ты опять умираешь?

Девушка неуверенно кивнула и скорбно посмотрела на Темного Лорда.

— У нас должно быть в запасе еще два часа минимум, — прошептал он, подхватывая ее. — Как это происходит, ты не чувствуешь почему вдруг снова начала умирать?

Гермиона замотала головой.

— Не знаю, мне… мне…

— Попробуй сосредоточиться, — Волдеморт серьезно вглядывался в ее лицо. — Может быть это нам поможет. Ты не чувствуешь, что происходит вокруг такого, чего мы не видим?

— Это, — Гермионы попыталась сделать вдох. — Я будто, будто… Ох, как будто это огонь или…

Ее рука безвольно обмякла, а Волдеморт опустил тело девушки на пол.

— Вот черт, — негромко выругался он, прежде чем знакомая мгла затянула его обратно в Годрикову впадину.

* * *

— Теорий довольно много, — Гермиона продолжила беседу в Годриковой впадине, как ни в чем не бывало. — Есть еще теория о многомерности Эверетта. Если кратко, то путешественник не может верну…

— Ты только что лежала бездыханной в библиотеке Малфоев и первое, что ты говоришь после нашего перемещения это: «Теорий довольно много», — Волдеморт издевательски передразнил ее фразу. — Тебе же говорили, что ты странная, грязноровка?

Это и правда было слишком странно и даже слишком типично для Гермионы. У нее резко случилось дежавю, будто это Снейп ей выговаривает за то, что она невыносимая всезнайка.

Потому в ответ она только зло посмотрела на Волдеморта и, не говоря ни слова, зашагала вниз по улице. Прохладный прыткий ветер рвал ее волосы, как разодранный стяг. Темный маг смотрел, как ее тоненькая фигурка сопротивляется вихревым порывам. Мантия мгновениями вздымалась над хрупкими плечами, словно черные крылья.

На губах его заиграла усмешка, он не злился, как обычно, его скорее забавляла эта ситуация и сердящаяся Гермиона.

— И куда ты пошла? — крикнул он ей вслед.

Гермиона не оборачиваясь, шла упрямо вперед, делая нарочито большие шаги. Голова ее была гордо поднята вверх, а кудри, словно знамя реяли над бледным лицом.

Одним взмахом волшебной палочки Волдеморт нагнал ее и преградил путь. Он обхватил ее за плечи и развернул к себе, прикрывая от пронизывающего холодного ветра.

— Ладно, давай возьмем за основу, что мы попали во временную петлю из этого твоего «парадокса деда», — сдался он и произнес вместо извинения, хоть Гермиона и не настаивала на том, что они в «парадоксе деда». — Какие способы решений описывались, ты читала?

— Я читала, но решений там нет, и нет ни одного, которое могло бы нам подойти…

— Хорошо, а если мы попробуем использовать маховик времени? — Волдеморт привычным движением ухватил девушку под локоть.

— В парадоксе? — она перевела на него испуганный взгляд. — А мы не сделаем только хуже?

* * *

И снова в Годриковой впадине дул сильный холодный ветер, от которого хрупкая девушка, кутаясь в тонкую мантию, пыталась скрыться за спиной своего высокого спутника.

— Мы в который раз уже возвращаемся? — обратился он к девушке.

— Я… Это… — Гермиона задумалась, ей снова показалось, что она о чем-то забыла или что-то упустила. — Кажется в пятнадцатый. Я же говорила вам, что это не решит проблему, как бы вы хуже не сделали…

— Раз мы тут, то не сделали, — пробормотал высокий черноволосый мужчина. — Наверное, — добавил он после небольшой паузы.

Он вынул волшебную палочку и привычным жестом выбил на каменном заборе небольшой крестик. С некоторых пор он каждое их возвращение оставлял метку, но также каждое возвращение убеждался в том, что метка исчезла со своего места.

— У меня ощущение, что завтра уже не наступит никогда, — внезапно пробормотал он, когда Гермиона взяла его под руку.

— Что? — переспросила она, удивленно приподняв бровь. Ей и в голову не могло прийти, что ее спутник может впасть в отчаяние.

— Что завтра не будет и рассвета мы не увидим. У меня есть предложение — давай напьемся и разгромим дом Малфоев? — внезапно пылко произнес Волдеморт и выжидающе посмотрел на Гермиону, которая, нахмурившись, выпустила его руку.

— Какая глупость! — она отступила на шаг, но выражение ее лица было скорее напускной бравадой, чтобы не показать, как на самом деле эта затея ей по душе. — Он же ваш соратник и нельзя так с ним обходиться!

— На следующем витке парадокса от разгрома не останется и следа, пошли! Тем более, что «завтра» никогда не наступит, мы с тобой будем всегда жить только во «вчера»! — его голос сорвался на веселый крик. — Можно себя не сдерживать, ведь следующая ночь перенесет нас обратно в чертову Годрикову впадину!

Этот его новый лозунг звучал, как из маггловских фильмов о подростках, где молодежь беспробудно пьет всю ночь, чтобы утром огрести на пятые точки неприятностей.

По мнению Гермионы Волдеморт действительно начал впадать в отчаянье. Иначе она не могла объяснить, с чего вдруг ему пришло в голову заняться разгромом дома своего ближайшего прислужника.

— Итак, начнем с «Кабаньей головы», а там посмотрим дальше, — Волдеморт уже начал планировать, как они проведут этот виток парадокса.

— Мерлин, это какой-то извращенный «День сурка», — шепотом выдохнула Гермиона, поежившись.

— Что, прости? — кажется, ее спутник проявил явный интерес к этой фразе.

Она не знала, стоит ли ей объяснять ненавистнику магглов о том, что означает эта фраза, но его пытливый взгляд говорил о том, что он не отстанет от Гермионы, пока она не даст объяснений.

— Есть такой маггловский фильм, — начала она, глядя, как Волдеморт устало поднимает глаза к небу. — Главный герой оказывается во временной петле, один и тот же день повторяется снова и снова.

— И как он выбрался из петли? — уже почти без интереса спросил волшебник.

— Ну-у-у, он был грубым, заносчивым, завистливым, немного злобным, я бы сказала, — Волдеморт, все еще державший девушку под локоть, сильно стиснул его. — Ему пришлось стать лучшей версией самого себя, — решила закончить она.

— То есть сейчас я — худшая версия себя, по-твоему? — его белозубый оскал прорезал мрак.

— Явно не лучшая.