Как я перестал бояться и полюбил молнии (гет)

— Как вы думаете, мы выживем? — когда-то давно спросила его Ороро, приоткрывая страх, о котором обычно молчала. За окном самолета размытые пейзажи проносились так быстро, что их смену практически невозможно было заметить.

— Ja, — торжественно ответил он, и Ороро повернулась к нему, удивленная такой непоколебимой искренностью.

— Почему вы так уверены?

Он пожал плечами, несколько пренебрежительно, но Ороро предположила, что это была скорее защита. Будь они знакомы немного лучше, он не отводил бы взгляд.

— Вопрос веры. Я верю, что Господь защитит меня и всех вас.

Ороро восприняла это утверждение спокойно, хоть она и не принадлежала к этой религии, она ее уважала. Однако, вскоре она нахмурилась, поскольку этого объяснения было недостаточно. Она провела годы, будучи провозглашена богиней жителями Кенийской саванны, так что не удивительно, что она знала так мало о других религиях. Даже сейчас резкий переход от божества к простой смертной время от времени давал о себе знать.

— Да, я вижу, вы…

— Католик, — добавил он с усмешкой, и Ороро было подумала, что он осведомлен о ее прошлом гораздо лучше, чем она предполагала до этого. Но она оставила эту мысль, когда он закатал рукав своей униформы, и из-под него показался ряд облупившихся от времени и частого использования четок с кроваво-красным металлическим распятием; достаточно маленьким, чтобы спрятать его под формой, и использовать в случае необходимости. — Это мой розарий.

— Красивый, — сказала она, любуясь контрастом между кроваво-красными бусинами и его темно-синей кожей. Шторм подняла на него глаза, и едва успела заметить, что он снова отвел взгляд, как если бы он любовался ею, пока она любуется его украшением. — Но я не понимаю, как он может нас защитить.

— Он связан с моей верой. Одна бусина — одна молитва, которую я возношу к Господу. — Объяснил он. — И в каждой из них я прошу сохранить меня и моих спутников в путешествиях и надеюсь, что это немного повышает наши шансы на выживание.

Курт пожал плечами снова, на этот раз более плавно.

— Не так важны сами четки, как то, что они олицетворяют. Они соединяют нас с Богом и напоминают, что он рядом с нами всегда. Может, я объясняю не очень хорошо, но так я понимаю это.

— Нет, все в порядке, — успокоила его Шторм и уже собиралась спросить еще что-то, но внезапно самолет вздрогнул, коснувшись земли, и ей пришлось на некоторое время отложить свои намерения.

— Спасибо, — ответил он и прежде, чем отвернуться и уйти, он подождал, пока Ороро к нему присоединится, чтобы выйти вслед за остальными.

И пока она шла за ним по узкому проходу между кресел, она спрашивала себя, сможет ли она когда-либо говорить о чем-то с той же непоколебимой верой. Сейчас же вся ответственность за исход сражения лежала на ней, и все же, практически неосознанно, с этого дня она стала делить ее надвое.