Салажий рейс (джен)

Из-за угла метнулись несколько фигур в серо-белой форме. Жужжание парализаторов, топот ботинок, крики, пронзительный мяв и совершенно неожиданный пиратский свист Бела слились практически в один звук. Майлз ощутил обжигающую досаду, потому что уж этому человеку он доверял полностью. Бел мог дурачиться, флиртовать, пускаться в авантюры, что-то досочинять на ходу и на голубом глазу врать по мелочам — но в его преданности Майлз не сомневался никогда. Однако... все когда-нибудь кончается. Он еще додумывал эту короткую мысль до конца, когда его срезал луч парализатора.

Потом сквозь тяжелое оцепенение он ощутил, как что-то неприятно ужалило его в шею. Инъектор, ну, конечно. Майлз дернулся, инстинктивно желая потереть место укола, и обнаружил, что руки у него связаны. И ноги, кстати, тоже. Значит, не стоит надеяться, что это было случайное ограбление. Ему захотелось в сердцах сплюнуть. Увы, постпарализационное похмелье оставляло не только туман в мозгах, и пелену перед глазами, но и изрядную сухость во рту.

Он все же вывернул шею как мог и обнаружил, что к соседнему стулу привязан Бел. Живой, невредимый, даже следов драки на ухоженной физиономии не видно — но зато на ней было такое выражение, словно его прямо сейчас заставляли прожевать намазанный горчицей лимон. Кстати, декоративный эполет у него на плече — с виду нелепое украшение, однако его ткань могла выдержать как выстрел пульсера, так и лезвия кошачьих когтей — пустовал.

Заметив, что Майлз шевельнулся, Бел аж выдохнул от облегчения и быстрым шепотом поинтересовался:

— Фух! Очнулся? Черт, прости. Кажется, я втравил тебя в историю.

— В дерьмо, — поправил Майлз хрипло и откашлялся.

— Типа того, — не стал спорить Бел.

Тем временем антидот подействовал. Взгляд и разум Майлза достаточно прояснились, и он зашарил взглядом вокруг, пытаясь оценить обстановку. Утилитарное помещение, скупо освещенное, что-то вроде склада. Развернутый переносной комм-пульт. Возле него стояло двое в серо-белом... нет, со спины не разобрать, кто именно. Незнакомый тип в таком же дендарийском мундире, вертел в руках пневмошприц в двух шагах от Майлза. Он смотрел на Майлза не то, чтобы враждебно, а скорее удивленно, и не казался слишком свирепым: за оружие на поясе не хватался и на пленников не прикрикивал.

Парочка поодаль переговаривалась вполголоса. Майлз сквозь звон в ушах ловил только обрывки реплик:

— ...ейсмита зачем притащили? С ума сошли, что ли?

— Не на корабль же... как в тот раз было...

— ...этому голубку сам корабль отдал...

— ...еще кто с кем спит!..

— Не забыл... право подписи...

Так где они? Легкая, едва заметная дрожь палубы, которую Майлз ощущал даже онемевшей задницей — нет, это был всего лишь отголосок работающей вентиляции, а не отдающийся в костях ровный гул машинного отделения. И место ему было незнакомо. Когда-то Майлз знал «Ариэль» как свои пять пальцев и был уверен, что они сейчас не на борту. Да... верно, если прищуриться, можно разглядеть маркировку отсека под потолком. Они не покинули станцию. Зачем они здесь?

Судя по тому, что Бела не трясло мелкой дрожью, его пушистый компаньон точно не пострадал. Майлз так и не мог решить, что же происходит. Инсценировка? Или настоящий бунт на корабле?

— А где Хэм? — спросил он. Была еще вторая половина вопроса: «Где Харра?» — но ее он озвучить не рискнул.

— Далеко, — свирепо ухмыльнулся Бел. — Маленькому паршивцу долго не давалось сама идея «у меня проблемы, а ты беги и не оглядывайся»; стайный хищник, что с него взять. — Интересно, он это Майлзу объясняет или играет на публику? — Но, в конечном итоге, мы с ним сумели договориться насчет условного сигнала.

— То есть ты этого ждал, — подытожил Майлз, покачав головой.

— Ну, — не смутился Бел, — чего-то такого ждал, не скрою. Но не подобного идиотизма. Эй, вы там! — повысил он голос. — Я все еще ваш капитан. Объясните мне внятно, что за игры в заложников и почему вы решили устраивать эти фокусы на станции, где полным-полно полиции, да еще втравливать в них посторонних?

— Ну, положим, посторонних мы и не тронули, — повернулся к ним от комма широкоплечий здоровяк. Осон, вспомнил Майлз. — Гражданские не пострадали, а твою мантикорскую подружку мы уложили на самой малой мощности, под стенкой отдыхать. Королевских вояк мы не трогаем; сажать себе на хвост крейсер манти — дураков нет. А кто тут посторонний? Уж не Нейсмит ли?

Понятно. Доказывать этой компании, что Майлз — не адмирал Нейсмит, а честный мичман Форкосиган, можно и не пытаться.

— Я бы еще поспорил, насчет дураков, — вздохнул Бел. — Осон, заканчивай игры со связыванием, извинись перед нашим гостем и объясни внятно своему капитану, зачем ты устроил весь этот гребаный цирк.

— Да пошел ты, — отрезал Осон. — Какой из тебя капитан, ты только жопой вертеть и умеешь.

— А ты меня только отвяжи, — посоветовал Бел с веселой злостью, — я твоей займусь. Так надеру, что мало не покажется.

— А в шлюз прогуляться не хочешь?

Как мальчишки, честное слово… Разумеется, Майлз помнил, какие перепалки происходили в прежние времена между еще-капитаном-Осоном и пока-что-его-старпомом Торном, доходило и до матерных выражений, и до угроз, но все же дальше слов дела не шло. Похищать соперника и привязывать к стулу — это явно нечто новенькое в их отношениях. Майлз для верности еще раз откашлялся и встрял:

— Джентльмены! Либо вы сейчас выясняете свои интимные отношения, и тогда я тут лишний, позвольте мне удалиться... — две пары глаз уставились на него одинаково сердито и нетерпеливо. Он поспешил докончить: — Либо у вас деловой конфликт, который способна разрешить только третья сторона. То есть, по счастливому стечению обстоятельств, я.

— Конфликт?! — воскликнули оба противника в унисон. Торн опомнился и моментально заткнулся, но Осон запальчиво продолжал:

— Дельце-то простое. Наш голубок просрал корабль и бежит от кредиторов, так что в капитанах ему не место. Все знают, что он получил «Ариэль» лишь потому, что это ты, — палец с коротко обстриженным ногтем уперся в Майлза, — решил сделать подарок своему любовничку. Третья сторона? Кто бы говорил, Нейсмит!

— Вы недооцениваете мою гетеросексуальность, коммандер Осон, — заметил Майлз сухо.

— А ты недооцениваешь мою решимость выпнуть извращенца из капитанского кресла. Пусть он исхитрился позвать тебя на помощь, это ему не поможет. Я — человек мирный и без необходимости резать глотки не стану, но свое я себе верну, ясно?

Осон был прежним капитаном «Ариэля», но оказался смещён в результате той же цепи головокружительных событий, которая утвердила увечного грейсонского подростка в качестве адмирала дендарийского флота. На этом фоне вознесение старпома Торна до освободившейся капитанской должности было событием вполне заурядным.

— Если вы про капитанское кресло, Осон, оно давным-давно перестало быть вашим, — педантично указал Майлз. — Еще тогда, когда ваш крейсер оказался захвачен в процессе... — «Обмана? абордажа? того, что мои люди скрутили тебя и разложили мордой в палубу?» — ...в процессе боевого столкновения, скажем так. Вы должны это отлично помнить. Иногда команде захваченного судна предлагают, как это вы назвали, «прогуляться в шлюз», но судьба экипажа «Ариэля» оказалась иной, и весьма благополучной. Лично вы сохранили ответственную должность на корабле, который, насколько я вижу, не пострадал за все три последующих года под командованием мистера Торна. В отличие от вас, он «Ариэль» сохранил. Могу предположить, что вам не случалось за это время проиграть бой со значительными потерями, не так ли?

— Ну... нет, — неохотно признался бывший капитан. — Но при чем тут этот говнюк Торн? Просто везение.

— Вы регулярно получали боевые премии? — продолжал гнуть свое Майлз. — Вам выплачивали полное жалование по контракту? Вы не подвергались недостойному обращению? Нет? Или вас вынуждали нарушать закон? Тоже нет? — он смерил взглядом побагровевшую от злости физиономию Осона и договорил: — Похоже, ваш бывший старпом показал себя неплохим капитаном. Хотя, возможно, слишком снисходительным, если довел дело до бунта на своем корабле.

— За боевую удачу этот поганец не отвечает. А вот за что он точно в ответе — теперь у нас на хвосте сидят соларианские кредиторы, и мы того гляди потеряем корабль без всякого боя.

— Проблема, не спорю. Но с кредиторами договориться всё же проще, чем с нагоняющими тебя вражескими ракетами. — Майлз доверительно чуть понизил голос: — Понимаю, вы встревожены. Но если вы сейчас позволите панике руководить вашими действиями и перейдете грань настоящего бунта, ваш корабль из легально зарегистрированной боевой единицы наемников превратится в не защищенное никакими конвенциями пиратское судно. Да еще с изрядно прореженным экипажем и без какой-либо юридической поддержки. Вы действительно хотите стать пиратом, Осон? Карьера бурная, но недолгая.

— Глупости, я все предусмотрел. Никакого пиратства. Просто лапуля Торн сейчас совершенно добровольно, — Осон выразительно похлопал по набедренной кобуре, — напишет бумагу о том, что по личным причинам больше не желает быть капитаном «Ариэля» и передает это бремя мне, своему верному боевому товарищу, уже отличившемуся ранее на этом посту. А ты, адмирал, раз уж так удачно подвернулся, эту бумагу засвидетельствуешь.

— Ах, коммандер Осон, — Майлз покачал головой. — Вы сами знаете, что бюрократия — не ваша сильная сторона, а уж тем более — когда важные документы составляются второпях под дулом пульсера. Бел успел мне рассказать, какие у него сейчас проблемы с регистрацией права собственности на корабль — а ведь документ на передачу ему «Ариэля» составляли юристы флота, настоящие профессионалы, и заверял я его по всей процедуре. А вот то, что оформите в спешке вы, можно будет сразу спускать в мусоросжигатель. Хотите подарить свой корабль за бесценок акулам кредитного бизнеса? Я бы сказал «валяйте», если бы заодно вы не собирались поломать жизнь отличной команде. Я даже не о мистере Торне забочусь, он-то как раз не пропадет...

— Осон, хватит болтовни! — подал голос от комм-пульта второй офицер. Белобрысый, долговязый, с мрачным лицом; Лэйк, кажется. Да, лейтенант Лэйк. — Это же Нейсмит, у него язык длиннее, чем у змеи. Сам знаешь, куда он клонит. Не следовало вообще приводить его сюда. Но раз мы его притащили, сейчас прикажи ему заткнуться, а лучше — вовсе кляп вставить. И иди скорее сюда, у нас проблемы.

С кляпом Майлз свести знакомство не желал, поэтому смолк. Бел только тихо, но особо выразительно хмыкнул и тоже притих.

Осон подошел и нацепил переговорную гарнитуру. Оба пленника обратились в слух.

— Осон слушает. Что тебе, Герельд? Капитан не отвечает? Значит, где-то ходит по делам, я ему не указ. Ну, так мне рассказывай! А? Кто на связи? Мантикорский крейсер? Мы не ведем дел с манти... Чушь! Разумеется, нет. Я сказал, нет! Никакой инспекции. Мы на нейтральной станции, в конце концов, и прошли здесь положенный досмотр. Да мало ли, что они там говорят! Объясняю по слогам: никаких мантикорских гардемаринов у нас на борту не было и нет. И со мной тоже нет, не строй из себя идиотку! Только флотские.

— Подождите! — завопил Майлз. — Это же...

Раздался треск липкой ленты, и жесткая ладонь мужика с пневмошприцем запечатала ему рот, он и охнуть не успел.

— Осон, послушай, на самом деле... — негромко начал Бел, и как выяснилось, тоже зря. Тот полуобернулся, прошипел «И его заткни!». Снова раздался треск разматываемой липкой ленты, и Бел присоединился к клубу временно лишенных права голоса.

— И не позволяй им брать тебя на слабо, Сэнди. Думай собственной головой,— тем временем объяснял Осон связистке. — Ты что, действительно веришь, что манти рискнут обстрелять «Ариэль» прямо тут, когда он причален на нейтральной территории? Я знаю, что они — психи. Но не настолько же! Передай их капитану... там с тобой говорит не капитан? Тогда вахтенному офицеру. Что их ввели в заблуждение и к пропаже их юнги мы абсолютно точно не имеем никакого отношения. Ну, гардемарина, один черт. Осон, отбой связи.

Осон раздраженным жестом содрал наушники.

— Не трогали мы их гардемарина, — проворчал он. — На самом деле — не трогали. Парализатором зацепили вскользь, да подумаешь, какая нежная! Проспится и явится, ну, влетит ей за самоволку, мы-то тут при чем? Ах ты, Торн, потаскун, не мог подцепить штатскую девчонку?

«Это я пропавший гардемарин, я!» — безуспешно старался промычать Майлз сквозь кляп. — «А вахтенным на «Аиде» сейчас упертый придурок Ким, с которого станется сделать предупредительный выстрел по легкому крейсеру сомнительной принадлежности, если он будет уверен, что команда этого крейсера похитила нашего офицера».

К сожалению, ничего в облике Майлза не могло навести тугодума-Осона на подобный вывод. Знаменитая на всю Сеть мантикорская флотская форма — угольно-черная, с беретом и золотыми пуговицами — ничем не походила на голубой грейсонский китель, синие брюки и совершенно нелепую в условиях космоса высокую фуражку с козырьком. Увы, родина Майлза только недавно расправила плечи и выбралась из своего медвежьего угла, и про грейсонско-мантикорский военный альянс на этом заурядном наемном флоте никто слыхом не слыхивал. Даже Бел, вероятно, принял голубой китель за своего рода маскарад.

— Хотя в чем-то ты прав, — рассуждал Осон, широкими шагами расхаживая туда-сюда. — Такие вещи следует подписывать, выпив рюмочку самому и поставив бутылку хорошему юристу. Так что с тебя, Торн, хватит простой доверенности на передачу полномочий. Я не зверь и за борт в буквальном смысле слова выбрасывать тебя не намерен, если ты окажешься покладист. Да, дорогуша? А вот адмирал прокатится с нами и подтвердит, что все прошло по правилам.

Майлз замотал головой, опровергая саму такую возможность. Увы, со связанными руками и заклеенным ртом ему не хватало убедительности. Осона его попытки возразить только развеселили.

— Конечно, разрешить тебе попасть на корабль — все равно, что запустить змею в собственную постель, уж я-то помню. Но если ты будешь сидеть взаперти, без связи… со всем уважением, сэр! — он хохотнул, — то я как-нибудь пойду на этот риск. Я вообще человек рисковый!

Майлз почти беззвучно заскулил. Вот только дезертирства во время гардемаринского рейса ему не хватало! И перестрелки его бывшего крейсера с нынешним. Варианты просто погибнуть в бою: получить дротик пульсера в голову или хлебнуть вакуума — и то казались ему не столь безнадежными… позорными… да просто идиотскими, в конце концов! Испытующий, не слишком ли много несчастливых случайностей на одного скромного двадцатилетнего гардемарина? Он чувствовал себя взвинченным, издерганным и несчастным.

Но, что любопытно, на самом деле Бел должен сейчас сходить с ума: вся его жизнь летит под откос, корабль угоняет мятежная команда, древесный кот пропал, и вдобавок лично на капитане Торне висят неоплаченные долги кредиторам по «Ариэлю». Он же, наоборот, перестал дергаться в кресле и как-то притих. Смирился со своей судьбой? Обдумывает план побега? Заранее завел «пятую колонну» в стане врага и ожидает помощи? Знает тайные приемы рукопашной борьбы, которые позволят ему одним взглядом пережечь пластиковые фиксаторы на щиколотках, а потом молча завалить всех врагов стулом, к которому он по-прежнему привязан?

От двери раздалось гудение зуммера. Лэйк, огрызнувшись «Да кто там?», подошел включить экранчик переговорного устройства. Майлз вывернул шею, надеясь разглядеть, что там такое, но безуспешно.

— Девчонка какая-то, — удивился лейтенант.

— Кто из вас двоих проболтался своим подружкам, идиоты? — поинтересовался Осон грозно.

— Да нет, какая подружка! Девчонка. Ребенок, — Лэйк махнул рукой. — Посмотри сам.

Он щелкнул чем-то, переключая изображение с камеры на большой комм-пульт. Прямо как по заказу некоторых связанных и безгласных участников происходящих событий.

Незванная посетительница оказалась действительно самым безобидным созданием: мелкой девчушкой, одетой в молодежную куртку с разноцветными блестящими наклейками, клетчатые школьные шорты самой минимальной длины и высокие гольфы. На шее у нее болтался стандартный респиратор. Она стояла, заложив руки за спину и ковыряя палубу носком кроссовки. Две недлинные белобрысые косички, туго перевязанные лентами, торчали в стороны, а из-под челки сверкали голубые глаза. Очень знакомые свирепые глаза самой выдающейся заразы в гардемаринском кубрике на «Аиде».

У Майлза сердце застучало так сильно, что он испугался, как бы этот живой барабан не поднял тревогу.

Осон рассмеялся. Зуммер вновь настойчиво заверещал.

— Да разберись ты, Лэйк! Нам не нужно никакого шума. Выясни, что этой пигалице надо, и сплавь ее куда-нибудь подальше. И повежливее, без скандала! — крикнул он лейтенанту уже в спину.

Майлз весь обратился в слух. Зашипела открывающаяся дверь, и звонкий голосок с характерным пришептыванием юной обладательницы брекетов произнес:

— Дяденька, извините, это не ваш котик? Он тут ходит, просится...

Дальше Майлз мог расшифровывать происходящее только по звуку. Протяжный яростный мяв сфинксианского кота, ругань, жужжание парализаторов, треск электрических разрядов, удары, грохот чего-то тяжелого, хлопок, женские крики... Последние были скорее боевыми воплями, чем девичьими визгами, но эти нюансы Майлз уже толком не воспринял, потому что за хлопком последовало тихое шипение и сладковатый вкус на языке, сопровождаемые волной полного беспамятства.

Очнулся он в интересной позе — лежа навзничь, по-прежнему привязанный к стулу. Хоть затылком не приложился, и то хорошо. Ободранные губы саднило, но теперь рот у него хотя бы не был заклеен. И зудело от укола предплечье. Где-то рядом ворковал нежным тенором капитан Торн: кот воссоединился со своим приемным человеком к обоюдной радости. А возле самого Майлза опустилась на колени Харра, сосредоточенно перепиливающая боевым ножом пластиковый тросик у него на правой лодыжке. Услышав его бурчание, она, не оборачиваясь, доложила:

— Твой стул уронили. У нас чистая победа: трое парализовано, одного еще и Хэм подрал. А лейтенант Эндрюс ждет нас на складе в зоне погрузки через полчаса. Ты идти-то сможешь?

— А что это было? — прокаркал Майлз. Харра поняла его верно:

— Боевое ОВ. Парализующий газ. Да не дергайся ты так, — добавила она, заметив, как он скривился. — При правильно введенном антидоте проходит без последствий.

— Рад это слышать, — вздохнул Майлз. — А ты точно не играла в «морской бой» на наших семинарах по медицинской помощи?

— Обижаешь! — Тросик фиксатора на ноге лопнул, и Харра занялась руками. — Та-ак… Ты зачем дергался, умник? На запястьях следы точно останутся. Можешь теперь заливать впечатлительным девицам про кандалы и тюрьмы.

— А ты впечатлительная?

Харра Журик рассмеялась и протянула Майлзу руку, помогая встать. Он поднялся, помотал головой, преодолевая головокружение… и невольно присвистнул.

— А ты, шовинист грейсонский, помолчал бы, — ядовито отрезала полуголая Ливия Ну, прямо перед его носом стягивающая с себя остатки костюма школьницы. Сейчас из этого наряда на ней оставались, не считая нижнего белья, один полуспущенный гольф и ленты в растрепанных косичках. Смотрелось это на удивление порнографично; а ведь Майлз не раз видел своих сокурсниц и в спортивном зале, и в плавательном бассейне. Он сглотнул и вежливо отвернулся.

— Я не ожидал твоего появления, Лив, — сообщил он ровной стенке перед собой. Рука Харры заботливо водрузила ему на макушку голубую фуражку, предварительно отряхнув.

— А я не ожидала, что у тебя достанет ума впутать нас в такое количество неприятностей. Служить на корабле, который отстал от конвоя, ввязался в перестрелку с нейтралами и был стерт в порошок на разбирательстве в адмиралтейской комиссии — благодарю покорно! Ты — источник геморроя, которого на всех хватает с лихвой, Форкосиган! — Пауза. — Можешь не благодарить. Я не ради тебя это делала. А за это барахло я тебе отдельно счет пришлю! И меня не заботит, как ты будешь объяснять своему папаше, зачем тебе понадобился костюмчик школьницы. В конце концов, вкусы у всех разные, а размер тебе прекрасно подойдет. Все, можешь оборачиваться.

Ливия успела облачиться в черную форму, а гольфы с шортиками отпихнула ногой подальше. Закончив переодевание, она победоносно фыркнула и поставила точку, содрав с головы белокурый парик с косами и надев на коротко стриженый «ежик» форменный берет.

— Да ради бога, за то, что ты меня спасла, я перед тобой хоть в этом всем станцую, — предложил Майлз совершенно искренне. — Но в этом костюме или без него, как ты вообще меня отыскала?

— Это все она! — блондинка ткнула пальцем в Харру. — И он! — а это предназначалось уже коту, который ластился к Белу так страстно, что Майлзу снова захотелось в смущении отвернуться.

— Лейтенант Ким вещал на открытой волне, — коротко пояснила Харра. Объяснения — объяснениями, а кое-что явно не предназначалось для чужих ушей. — Ну, открытой для нашего экипажа. И я поняла, что надо что-то предпринять, а то он и вправду обстреляет ту несчастную яхту, в то время, как Майлз…

— У меня легкий крейсер, — оскорбленно пояснил Бел сквозь активное облизывание и мурчание.

— Ой, извините, — смутилась Харра. — В общем, меня нашел Хэмфри, а я отыскала Ливию, потому что знала, что она тоже в увольнительной на станции, и убедила ее, что кот приведет нас куда нужно. А она заодно решила, вот, переодеться. По-моему, хорошая оказалась идея.

— Я вообще-то не привыкла верить всяким котам, — сказала Ливия мрачно. — Даже таким, которые не совсем коты и то и дело спасают жизнь высокопоставленным особам вроде Ее Величества или миледи Харрингтон. Радуйся, коротышка, ты в хорошей компании. Но у меня, знаете ли, есть слабость к рыжим…

Демонстрируя, что он не какая-нибудь неразумная киса и отлично понимает сказанное, рыже-полосатый Хэмфри мягким прыжком переместился к гардемарину Ну и изящной пятипалой лапой погладил ее ниже спины. К чести Ливии, она даже не вздрогнула.

— Бел, — обратился Майлз к своему товарищу по приключениям. — Мне придется бежать со всех ног, чтобы не опоздать на вызов к старшему офицеру. Я ведь действительно гардемарин на военном корабле, это не маскарад и не шутка. Чем я могу сейчас помочь тебе?

— Ну, разве что одолжишь мне эту свою парочку боевых школьниц, — Бел усмехнулся, оскалив зубы. — Нет уж, Майлз. Мне очень хочется разобраться с этим делом самому. И с лежащими тут недоумками — тоже. Видит бог, я и вправду слишком либеральничал с командой и оттягивал разговор с «Солар Банк». Когда ты в следующий раз меня увидишь, обещаю, об этой проблеме больше никто не вспомнит. А теперь иди. Не стоит тебя видеть моим ребятам с «Ариэля», адмирал, или они на самом деле запрут тебя на корабле на трехдневную попойку. Так что, бывай!

Майлз с сожалением попрощался. Эта страница его жизни пока закрыта… Хотя он заметил внимательный прищур в глазах Ливии, мимо ушей которой не прошло слово «адмирал». Придется ему побыстрее выдумать как минимум три истории этого прозвища, достаточно цветастые и неправдоподобные, чтобы по слогам донести до нее послание «не расспрашивай, и не придется снимать лапшу с ушей».

Жаль, что офицер корабельной СБ не столь доверчив.