Вернуть дар (джен)

На самом деле Северус Снейп не был готов жить вне королевства Гриффиндор. Несмотря на то, что он родился в Слизерине, этот край был ему чужой. Ни природа, казалось бы, мало чем отличавшаяся от оной в Гриффиндоре, ни люди, которые были ему по духу куда ближе, не могли унять его тоски по родным краям. За все те годы, что он прожил в королевстве Лили, он привязался к живому замку, к королевской семье, к собственной значимости при дворе, в конце концов. А что тут? Он развлекал избалованного принца играми в шахматы и разговорами о высоком. Он был жалок!

Северус места себе не находил, как зверь в клетке он метался по своей комнате. Ему было некомфортно и неспокойно. Первое итак понятно, а вот со вторым было сложнее. Драко никогда не упускал возможности попробовать подловить его и разгадать какой-то секрет, который он сам себе придумал. Его интересовало, почему король Люциус оставил Снейпа при дворе. Да потому что они с детства были знакомы, и Северус неосторожно выдал своему первому покровителю свой небольшой секрет еще тогда, в юности. То, что он больше не обладал своим даром, и было той тайной, за раскрытие которой его могли выдворить отсюда или убить. Поэтому явно нездоровый интерес к этому Драко сильно настораживал.

Если королевству вдруг понадобится настоящий целитель, Северусу придется с позором сбежать. Снова. Побеги, побеги... Нигде ему в действительности не было места, на самом деле не было у него дома. Гарри его терпеть не мог, Джеймс ненавидел, Лили и Люциусу был нужен истинный знахарь, а Драко — развлечение.

В свои сорок и один год он был ненормально сильно склонен к рефлексии. Он догадывался о том, что побуждает его постоянно думать о своей жизни, анализировать все свои ошибки и достижения, но не собирался ничего с этим делать. При всем своем самомнении и напускной гордости, его, как и любого нормального мужчину, мучило осознание собственной абсолютной непривлекательности и тотального одиночества. Он был именно из тех людей, которые огромными амбициями и какими-то низменными стремлениями пытались вывести себя на новый уровень бытия. Хотя в душе, очень глубоко внутри, у него теплились романтические чувства. И, конечно, он втайне мечтал о семье.

Признаться в этом кому-то было выше его сил, тем более сейчас, когда он особенно подавлен потерей всех своих знаний. Он учил Гарри всю его сознательную жизнь, любил Лили большую часть своей жизни и научился терпеть Джеймса и признавать его своим королем. Да он был даже готов подружиться с Сириусом Блэком!.. Он считал своей семьей этих людей, хоть никогда и не верил, что сам значит для них хотя бы вполовину столько же, сколько они для него. И сейчас, в изящном белом замке Малфоев, ему было горячо прискорбно, что он так расклеился и из-за недостатка работы придавался глупым думам.

Еще в тридцать он осознал, что никогда не познает ласки женщины, любви и у него никогда не родятся собственные дети. Тогда это казалось такой малой ценой за дар, ум и способности. А сейчас! Его ум пускает по ветру Драко Малфой, его дар он собственными руками вернул кому-то там, кто решил, что именно его можно им наделить, а способности без него были практически все бесполезны. Вот, только знание языков и осталось.

Снейп зло разломил перо пополам и швырнул под кресло, на котором и сидел. Странно, но все его мысли вдруг решили складываться в стихотворения, но самому Северусу было от них тошно. И он злился и злился на себя за то, что позволил себе о таком думать. Мужик он, в конце концов, или безвольная баба?!

Немного остудив гнев на самого себя и мир в целом, он взял другое перо и опять устроился в кресле, собираясь закончить свою балладу. Он писал о сильном и храбром принце, который был во всем много лучшим своих братьев, но из-за бастардства его никто не замечал и не любил. Чем закончить его историю, кроме бесславной смерти, Северус не знал. В какой-то момент он подумал, что лучше всего герою умереть за кого-то, и яростно перечеркнул последние несколько строк, откидываясь в кресле.

Он и сам хотел бы умереть там, в родном замке, за родного принца. Так его бы запомнили. Возможно. А может, как и принца из баллады, его просто забыли бы. Скорее всего, второе. Он ничего не сделал для мира такого, за что его имя могло бы впоследствии веками ходить по устам во всех королевствах.

Тяжело, хрипло вздохнув, он уткнулся длинным носом в пергамент, когда в дверь постучали, но, не дождавшись ответа, сразу же ее распахнули. Он поднял взгляд и увидел Драко. Впрочем, удивляться было нечему, больше сюда никто не стал бы заходить.

— Снейп! — бесцеремонно отодвинув слизеринского принца, в комнату военным шагом влетел Гарри Поттер, принц королевства Грифиндор.

Снейп был так поражен, что не уследил за выражением своего лица: обе его брови поднялись, выдавая крайнюю степень изумления.

— Драко, будь другом, сгинь, — Гарри даже не обернулся, но еще больше Снейпа удивило то, что Драко и правда вышел и закрыл за собой дверь.

Он отложил перо и пергаменты, но ничего больше делать ему не потребовалось. Гарри схватил его за ворот мантии и одним рывком поднял, ощутимо встряхнув. В этот момент Снейп подумал, что он мечтал о подобном всю свою жизнь, но чего-то ради сдерживал себя. Сам Снейп несмотря ни на что не был готов мириться с таким к себе отношением, даже если он его заслужил. Без особого труда вырвавшись, грубо скидывая чужие руки, он сощурил глаза и злобно зашипел:

— Я, конечно, понимаю, что для вас подобное поведение в порядке вещей, но вы находитесь на чужой территории, так что…

Гарри не стал его слушать, гневно перебив:

— А ты, по-твоему, на своей территории? Какого черта, Снейп?! Сколько себя помню, ты всегда жил в замке, ты всегда был там, где был нужен! Что ты тут забыл? Чего ты хотел добиться своим непонятным побегом? Ты вообще в курсе, что мама… — наконец, Гарри немного сбавил обороты и продолжил спокойнее: — Мама заболела, у нас эпидемия, никто ничего не может сделать.

Со Снейпа эти слова сбили всю спесь. Ему было тоскливо сидеть в этой комнате? Вот сейчас ему хотелось выть от тоски и бессильной злобы на самого себя. Гарри, никогда не уважавший и не считающийся с ним, искал его с тем самым гриффиндорским упрямством, о котором слагали легенды. Он был нужен своему королевству, своей королеве, но уже ничем не мог помочь…

— Не смей повышать на меня голос, — наверное, первый раз в жизни он говорил своим привычным повелительным тоном так тихо. — Теперь я живу здесь, и проблемы вашего королевства меня не касаются.

Гарри окинул его удивленным взглядом и открыл рот, но так ничего и не сказал. Он никогда не думал о своем отношении к Снейпу, нравился ему этот человек или напротив, — был ненавистен. Но в одном Гарри всегда был уверен: Снейп был, возможно, самым преданным королевским подданным. Он всегда знал больше всех, и ему были открыты почти все тайны как Гриффиндора в целом, так и королевской семьи в частности. Он всегда был готов положить жизнь на любое дело, которое могло бы принести Гриффиндору какую-нибудь пользу, даже не очень значительную.

Слышать от этого человека такие холодные и равнодушные слова сейчас, когда мама не могла подняться с постели, гибли невинные люди и отец придавался алкоголю, было до абсурдного больно. Гарри было все равно, каким Снейп был учителем, целителем, ученым, магом, просто человеком. Но вера в Снейпа и его силы в нем была, наверное, впитана вместе с молоком матери.

— «Ваше», «наше»… — Гарри невесело улыбнулся. — Снейп, каким бы ты ни был и что бы ни думал, у нас с тобой один дом. И сейчас ты как никогда нужен там. Ты нужен нам.

— Нужен вам? Я? Не смеши! Все эпидемии рано или поздно проходят! Все шарлатаны однажды научатся лечить мигрени! — Снейп скрестил руки на груди и искривил тонкие губы в ухмылке. — Не стоило меня искать, у меня были причины покинуть королевство, теперь я не являюсь его подданным.

— Ах, не являешься! — Гарри в точности отразил его ухмылку. — Уж не в Слизерине ли тебя приняли как родного? И что ты тут делаешь? Сочиняешь баллады? Ты смешон, Снейп! Я никогда не поверю, что такой строгий учитель может отказаться от всего ради того, чтобы стать бардом.

— Я похож на барда? — Снейп изогнул бровь. — Вы льстите мне. Будьте добры, избавьте меня от сомнительного удовольствия лицезреть ваше не отягощенное думой лицо.

— Лицо ему мое не нравится, — видимо, его терпение подошло к концу, он и так долго продержался.

Гарри достал волшебную палочку и связал Снейпа магическими веревками. От возмущения тот дернулся, отчего они затянулись совсем туго, больно впиваясь в выступающие тут и там кости.

— Имей совесть, чертов мальчишка! — Снейп верещал так, будто ему никогда не наносили более серьезных оскорблений.

Конечно, Гарри не мог знать, кто и как оскорблял Снейпа за всю его длинную жизнь, но виноватым себя не считал, в конце концов, именно Снейп учил его магии. Настоящим оскорблением для него стало не то, что он не смог отразить элементарное заклинание, а то, что Гарри не был намерен продолжать с ним беседу. Он подошел к сверкающему глазами связанному Снейпу и как рядовой офицер закинул его к себе на плечо.

— Совсем страх потерял?! — тот сразу начал шипеть и брыкаться, но хватка у Гарри оказалась на удивление крепкой.

Как из рога изобилия, изо рта Снейпа посыпались ругательства, комментарии об умственных способностях бывшего ученика и угрозы, но Гарри прекрасно помнил, что волшебная палочка Снейпа осталась в его халупе, а это значило, что сейчас он не мог от него сбежать.

Они покинули комнату, за дверью которой ожидаемо подпирал стенку Драко. На представшую перед ним картину он как-то похабно улыбнулся.

— Это, по-твоему, значит «понимает только силу»? — он кивнул на Снейпа.

— Если он так тебе нужен, когда он поможет мне, я пришлю его обратно, даже приданое дам.

— Очень остроумно, — Снейп не поднимал головы, но говорил все равно достаточно громко и очень зло.

— Да ты больше выделываешься! — Гарри стремительно покидал чужой замок.

— Поттер, с тебя приданое! — Драко явно веселился, но в конюшни за гриффиндорцами не пошел.

Гарри закинул Снейпа на своего коня и, как мешок, прочно закрепил. Он орал в голос, в основном сыпля простолюдинской руганью, и рвался в два раза активнее прежнего, натирая кожу через одежду.

— Прекращай буянить, — раздраженно бросил Гарри, взбираясь на коня, — итак тошно.

— Да что ты понимаешь! — Снейп перестал рыпаться, расслабившись.

Он не знал, какой исход для него будет наихудшим. Он итак уже был опозорен, так что вопрос сейчас стоял только в том, как именно этот позор подать общественности, хотя бы в лице принца Поттера. Остаться в Слизерине и подвергнуться казни или вернуться на родину и там признаться, что он бесполезен — вот в чем был вопрос. Глубоко вдохнув и выдохнув, Снейп зажмурился.

Лежать мешком на мчавшемся с огромной скоростью коне было очень непросто, вдобавок ко всему постоянная встряска мешала думать, не то, что говорить. Собравшись с силами, Снейп принял решение, что уж лучше Гарри бросит его посреди дикого леса, разделяющего два королевства.

— Оставь меня, Гарри. Ты ничего обо мне не знаешь и никогда не мог знать! Я ничем не могу помочь Лили.

— Не набивай себе цену, Снейп, все мы знаем, что ты настоящий волшебник, — Гарри даже не притормозил.

— Да ни черта я не волшебник! — его крик встревожил воронов. — Во мне нет ни капли магии, я не отличаю одну траву от другой! Ты прав: я всегда знал, где был нужен, но больше не знаю. Брось меня!

— Что ты несешь? — Гарри потянул поводья на себя, притормаживая, и обернулся.

— То и несу, — Снейп сверлил его двумя горящими от злобной тоски глазами. — Я ушел, потому что больше не мог приносить пользу. Все просто.

— Такого быть не может! — Гарри совсем остановился и спрыгнул с коня, рассматривая лицо бывшего учителя.

— Пока есть магия и высшие силы, все может быть.

— Нет… Такого не могло произойти с тобой. Только не с тобой… У тебя же итак ничего не было!

— Не было! И быть не могло! Очнись, я вообще не понимаю, почему до сих пор жив!

— То есть…

— А то и есть. Месяц назад тебя кто-то проклял, и с полмесяца проклятье прогрессировало. Не было никаких шансов на то, что ты сможешь выжить.

— Но ты же меня вылечил! — Гарри был сбит с толку, возмущен и озадачен.

— Ну и подумай своей головой, она у тебя не только для того, чтобы в нее есть!

На его молодом лице отразились все земные муки разом, но самого главного, — осознания, на его лице так и не промелькнуло.

— Мерлин великий… Просто отпусти меня. Я бессилен.

— Бессилен… — Гарри не знал, что и думать. Не походило это на вранье, но в самой ситуации явно было что-то нечисто, и Гарри решил это нечистое найти и устранить по дороге домой. — Ну, это мы еще посмотрим!

Его колдовские зеленые глаза сверкнули и он снова взобрался на коня, собираясь продолжать путь.