Этой холодной, холодной ночью (джен)

Несмотря на прогноз погоды, снег все еще не пошел. Мисс Дрилл вернулась, и теперь катила свой велосипед через двор. Ее волосы спутались, а щеки раскраснелись от холода. Кружа в воздухе, с неба упали несколько первых снежинок. Снегопад постепенно усиливался, и когда на замок опустились сумерки, снег уже запорошил крышу и образовал снежные шапки на подоконниках.

Три женщины, которые сейчас составляли все население замка, собрались в кабинете мисс Кэкл, где директриса, еще не успевшая прийти в себя после происшествия в лесу, разожгла в камине огонь и выложила на тарелку печенье и бутерброды.

Мисс Дрилл во время своей поездки в деревню слушала прогноз погоды по небольшому портативному радио и теперь, вернувшись, сообщила, что девочки со своей экскурсией ушли достаточно далеко на юг, и не попадут в буран, что несколько приободрило мисс Кэкл.

Они пили чай и говорили о том, что мисс Дрилл узнала в деревне. Но информации практически не было. Несколько человек сказало, что, возможно, они видели женщину, подходящую под описание жертвы, но никто с ней не разговаривал и не знал, откуда она и кем была. Имоджен переживала, что не смогла узнать больше, но мисс Кэкл успокоила ее, сказав, что та сделала все, что возможно. Затем они обсудили ту скудную информацию, которую им удалось узнать от самой жертвы, и перешли к обсуждению того, кем может быть этот «темный человек».

Констанс едва слушала то, о чем говорили коллеги. Ее мысли были рядом с телом, лежащим в лесу. Она укрепила щит изнутри, так что ни снег, ни животные не могли проникнуть под него, но ей казалась неправильной сама мысль о том, что женщина лежала одна в лесу вторую ночь подряд. Мисс Кэкл положила на ее тарелку бутерброд, и Констанс, чтобы избежать лишних споров, съела его, не чувствуя вкуса, только потом осознав, что там был огурец, который она не любила. Ей хотелось что-то сделать, а не сидеть здесь и слушать, как ее коллеги переливают из пустого в порожнее. Из-за тепла огня и гула их голосов Констанс клонило в сон. А может быть, это было из-за того, что она не спала сорок восемь часов. Учительница зелий с тоской подумала о бодрствующем зелье, стоящем на полке в ее комнате, но она и так приняла сегодня уже достаточно. Нельзя было использовать это зелье вечно: рано или поздно усталость все равно брала свое, и просто необходимо было поспать. Пламя в камине колыхалось взад и вперед, голоса поднимались и опускались вместе с ним, сливаясь в длинную, бесконечно скучную песню. Констанс была в лесу. Она наклонилась над телом мертвой женщины так близко, что могла бы почувствовать ее дыхание, если бы оно было. И тогда пустые глаза открывались, и бескровные губы шептали ее имя:

— Констанс!

Охнув, Констанс выпрямилась на своем стуле, увидев, что мисс Кэкл и мисс Дрилл обеспокоенно смотрят на нее. Автоматически она поискала в их лицах признаки жалости или веселья, но увидела только беспокойство.

— Может, вам стоит пойти и немного отдохнуть, — предложила мисс Кэкл.

— Конечно, нет, — отказалась Констанс. — Я в порядке.

— А вот я не против того, чтобы отдохнуть, — зевая, сказала Имоджен. — Мисс Кэкл, вы не против, если я вздремну час или два? Если произойдет что-то новое, то просто придите и разбудите меня.

— Конечно, идите, — отпустила учительницу физкультуры директриса, и Имоджен поднялась с места, потянувшись, и направилась к двери.

— Вы тоже должны поспать, мисс Хардбрум, — сказала она. — Думаю, что завтра будет долгий, длинный день.

— Я со всем справлюсь, спасибо. — Констанс холодно посмотрела на коллегу, и Имоджен, пожав плечами, не стала дальше спорить, и вышла за дверь.

— А ведь она права, — сказала мисс Кэкл, когда учительница физкультуры покинула ее кабинет. — Вы слишком сильно нагружаете себя, Констанс.

— Если не я, то кто? — Констанс потерла шею, которая начинала болеть из-за того, что она задремала в столь неудобном положении. Надеясь немного облегчить боль, она начала вытаскивать шпильки из волос, пока они черной волной не рассыпались по плечам. Она запустила в волосы пальцы и вздохнула, почувствовав знакомое покалывание, пробежавшее с головы до ног. Заметив, что директриса не спускает с нее глаз, Констанс почувствовала себя незащищенной и встав с места, подошла к окну, глядя на вьющуюся по земле поземку.

— Имоджен сказала, что метель будет до самого утра, если не дольше, — сообщила ей мисс Кэкл.

— И он где-то там, правда? — вздохнула Констанс. — Тот темный человек, кем бы он ни был.

— Возможно, — сказала мисс Кэкл. — Или, может быть, он уже далеко отсюда. Или, это вообще не реальный человек, и наша жертва, умирая, видела галлюцинации. Может, заклинание, о котором она говорила, было одно из ее собственных. Мы этого не знаем.

— Она там совсем одна, — задумчиво сказала Констанс. Она протянула руку и коснулась собственного, слегка искаженного изображения в черном стекле. Ее лицо выглядело бледным и усталым, волосы, обрамляющие его, смотрелись как саван. — Никто не знает, где она, и никто не пришел ее искать. Думаю, что у нее нет семьи.

— Скорее всего, вы правы, — согласилась мисс Кэкл. — Бедняжка.

— Я бы тоже могла оказаться на ее месте. — Констанс резко отвернулась от окна. — Если бы я оказалась где-то далеко отсюда, и никто бы не знал об этом. Я бы лежала под деревьями, и меня бы покрывали опавшие листья и снег, а дикие животные делали бы свою работу, пока от меня не осталась бы ничего, кроме костей.

— Боже мой, Констанс! — Мисс Кэкл шагнула к своей заместительнице. — Это не правда. В школе бы заметили ваше отсутствие и начали искать!

Констанс презрительно рассмеялась.

— Вы, возможно, директриса, но мисс Дрилл и мисс Бэт были бы рады, если бы я исчезла, да и девочки бы решили, что Рождество наступило раньше срока.

— Констанс, вы не должны говорить такие вещи. Наши ученицы еще дети, и не могут в полной мере оценить, что вы делаете для них, но я уверена, что они не хотят, чтобы вы исчезли, также как Имоджен и Давина.

— Пожалуй, — уступила Констанс. Часы на каминной полке мягко отбили очередной час, и учительница физкультуры, взглянув в ту сторону, поняла, что проспала куда дольше, чем думала. — Директриса, уже восемь часов. Как мы можем использовать остаток вечера? Возможно, стоит применить следящее заклинание, которое мы обсуждали ранее?

— Ах, — вздохнула мисс Кэкл. — Это же как раз то, что обсуждали я и Имоджен.

— И?

— Ну… — мисс Кэкл прочистила горло. — Мы подумали, что, возможно, стоит утром уведомить Высший Совет и рассказать им, что нам удалось обнаружить. Если «темный человек» реален, то, скорее всего, это волшебник, и это расследование в пределах их компетенции, и может снять все подозрения с нас и со школы.

— Что? Вы же это не серьезно, директриса! Сдаваться сейчас, когда мы только начали и передать дело этим ужасным заносчивым старикам? — Констанс в два шага покрыла расстояние, разделяющее ее и мисс Кэкл, и с недоумением посмотрела в лицо директрисы. — Мы можем сделать больше, я знаю, что можем. Ответы есть, нужно просто получше посмотреть.

— Констанс, пожалуйста. Я знаю, что вы в этом вопросе солидарны с Имоджен, но даже она согласилась с этим.

— Конечно, она согласилась! Что она знает о волшебниках и их методах, кроме того, что мы сами рассказали ей? В любом случае, она была готова первым делом обратиться в полицию, а потом с удовольствием играла в детектива!

— Это вовсе не так, — возразила мисс Кэкл. — Она заботится о школе точно так же, как вы или я. И хватит нависать надо мной, Констанс. Давайте лучше сядем.

— Я не хочу садиться, — отрезала Констанс. Она слышала истеричные нотки в своем голосе, но была не в силах убрать их. Почему же никто из них не мог понять?

Мисс Кэкл запустила пальцы в свои седые волосы, спутывая их, и сдвигая очки на лоб.

— Хорошо, можете не садиться, но вы должны выслушать. Я не знаю, что нам делать, и вижу только один выход из этой ситуацией. Сейчас я думаю, что нам всем стоит немного поспать, а утром снова вернуться к проблеме с ясной головой. Вы можете сделать это для меня? — Директриса сделала паузу, и не получив ответа, вопросительно посмотрела на коллегу. — Констанс? Мы договорились?

Констанс чувствовала, как на глаза наворачиваются слезы разочарования, но усилием воли загнала их подальше.

— Да, директриса.

— Вот и хорошо. — Мисс Кэкл ободряюще улыбнулась. — Идемте. Мы обе будем чувствовать себя гораздо лучше, после того, как немного отдохнем.

Не испытывая особого желания, Констанс поднялась наверх, замечая бардак, который остался после сборов девочек, но чувствовала себя слишком уставшей, чтобы что-то с этим делать. На полпути к своей комнате, Констанс, поддавшись порыву, свернула к своей лаборатории, где, казалось, сто лет назад началось ее утро. Она взглянула в небольшое окошко, чтобы проверить, как Гризельда справилась с ее экспериментальным зельем, и мысленно сделала себе пометку похвалить девочку, когда та вернется с экскурсии.

Наконец Констанс дошла до своей комнаты, где покормила очень голодную и крайне нетерпеливую кошку, а потом присела на кровать, не уверенная, как ей поступить и что стоит сделать. Директриса сказала ей немного поспать, и Констанс собиралась так и поступить, но желание действовать было настолько сильным, что она едва могла это вынести. В то же время уставшее тело было явно на стороне директрисы. Констанс хотела спать, но понимала, что если поддастся усталости, то когда проснется, решение может быть принято без нее, точно также, как без ее участия прошла дискуссия между мисс Кэкл и мисс Дрилл. Она взяла с тумбочки зеленую бутылочку с бодрствующим зельем и задумчиво повертела ее в руках. Ведь если подумать, директриса не говорила, что спать нужно ложиться прямо сейчас? И директриса также не давала распоряжения оставаться в замке. А потому, Констанс могла входить и выходить из замка, и это не считалось бы неповиновением.

Приняв решение, заместительница директрисы вытащила из бутылки пробку и осушила ее в два глотка, ощутив дрожь в руках и металлический привкус во рту, который появлялся, когда слишком часто использовалось это зелье. Взяв из шкафа свой теплый плащ с капюшоном (ведь еще сегодня днем она сама сказала Милдред Хаббл, что ночью будет холодно) и надев его, Констанс почувствовала себя полностью готовой. Она оглянулась на комнату, пробежав глазами по полкам с книгами, посмотрев на кошку, которая удобно устроилась на ее кровати, и тяжело вздохнула. Соблазн остаться был велик, но это был ее единственный дом, и Констанс не собиралась останавливаться ни перед чем, чтобы защитить его.

— Мне очень жаль, директриса, но я вынуждена так поступить, — пробормотала она и исчезла.