Бэтмен (джен)

— Северус, Северус! — Гарри не объявлялся уже около года, но Северус сразу же узнал его голос. Срывающийся, дрожащий от волнения и... да, и плохо скрываемой радости. — Извини, если я отрываю...

— Нет-нет, говори, — зельевар тщательно прикрыл дверь лаборатории, чтобы не привлекать внимания сотрудников к разговору, явно не предназначенному для их ушей.

— Ты не мог бы заехать к нам вечером, если, конечно, это тебя не затруднит?

— Случилось что-нибудь?

Там, за много миль отсюда, мистер Поттер замялся, видимо, подбирая слова и в то же время стараясь быть кратким.

— Ну как тебе сказать... Эви гуляла сегодня с дочкой и... ну, понимаешь... — Гарри так и остался магглом, ему непросто было говорить о вещах, которые не укладывались у него в голове. — Джеки играла в песке... там были и другие дети...

Да, вроде он назвал дочь Джеки. Все правильно, никаких воспоминаний о прошлом, которого его лишили. Он молодец. Его жизнь... по сути, она всегда и была жизнью с чистого листа.

— Северус, ты меня слушаешь?

— Да-да, конечно.

— Так вот, Джеки слепила какую-то башню, ну, знаешь, как все дети. Замок строила или еще что-то. А потом воткнула на самый верх палку. И из нее... ну, из этой палки, вдруг посыпались искры. Эви ее тут же оттащила в сторону, все остальные родители тоже разбежались. Решили, что кто-то из хулиганства подкинул на площадку бенгальский огонь.

— Может быть, так оно и было? — Северус сам не верил в то, что говорит, но удостовериться все же стоило.

— Нет, Эви уверяет, что сама видела: Джеки взяла обычную палку, веточку какую-то.

— Сколько ей лет?

— Двадцать шесть, а что?

— Да нет, — зельевар с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. — Не жене. Дочери твоей сколько?

— Три. Только что исполнилось. Что нам делать? Эви меня с работы сорвала...

— Ничего. Ребенка успокоить, не ругать, ничего не выяснять. Делайте вид, что ничего не случилось. Я... — Северус вызвал Темпус, просчитывая в уме, сколько времени осталось до завершения промежуточной стадии приготовления экспериментального зелья. — Я буду у вас примерно через час.

— Спасибо тебе! Я тебя не очень отрываю? — его собеседник облегченно выдохнул.

— Ребенок нормально себя чувствует?

— Да, очень довольная. Сидит и играет в своей комнате.

— Ну и пусть играет. Ждите, доктор скоро будет. Кстати, а твоя жена в курсе, что ты, скажем так, не совсем обычный человек?

Гарри замялся, невразумительно пробурчав что-то, мол, не представилось случая похвастаться тем, чего у него на самом деле нет.

— Ну вот, значит, тебе есть чем занять Эви до моего появления.

Северус прибыл раньше, он неплохо представлял себе, какой ужас может обуять молодых родителей-магглов, когда у их возлюбленного дитяти начинаются первые выплески стихийной магии, пусть и такие безобидные. Даже Гарри, который в принципе должен быть готов к тому, что волшебство, погибшее в нем самом, оживет в его детях. Не хотел признавать, не верил? Бледная молодая женщина с короткой стрижкой, встретившая Северуса в прихожей коттеджа Поттеров, взволнованно вытирала влажные ладони о джинсы, но смотрела на вошедшего в их дом волшебника без страха, скорее, с интересом, что Северус расценил как добрый знак.

— Ну и где же ваша маленькая колдунья, миссис Поттер? — зельевар пожал протянутую ему руку, отметив про себя, какие холодные у Эви пальцы. Испугалась... еще бы.

— Гарри остался с ней наверху. Быть может, вызвать врача? — ее серые глаза подозрительно блестели, да и веки казались чуть покрасневшими.

— Поверьте, вам нечего оплакивать, — он улыбнулся, всем своим видом демонстрируя, что происшедшее с Джеки не является поводом для расстройства. — Что же до врача... во-первых, мне даже любопытно будет узнать, что вы ему скажете, миссис Поттер.

— Эви, зовите меня Эви.

— Хорошо. Так вот, Эви, во-вторых... запомните хорошенько: что бы теперь ни происходило с вашим ребенком: с сегодняшнего дня телефон доктора для вас — это мой телефон. Северус Снейп, к вашим услугам.

— Да, Гарри мне про вас рассказал.

Поднявшись на второй этаж и отворив дверь в детскую, из-за которой доносился приглушенный голос Гарри и звенящий, как весенний ручеек, смех его дочери, Северус на секунду замер, не в силах совладать с собой — прямо на него смотрели ясные зеленые глаза, в такт движениям маленькой головки подрагивали рыжие кудряшки... Лили... он чуть было не произнес это вслух.

— Это Джеки, Северус, — Гарри, до этого сидевший на корточках, пружинисто поднялся, делая шаг по направлению к зельевару. — Джеки, познакомься, это дядя Северус.

Мастер зелий не стал бы утверждать, что мастак разговаривать с детьми, но то ли это потрясающее сходство с Лили, то ли сам факт, что он оказался единственным взрослым в этом доме, способным помочь ребенку, сделали свое дело: он, как ни в чем не бывало, расположился на ковре рядом с девочкой, протягивая руку.

— Привет, Джеки, будем знакомы.

И она, как ни странно, ничуть не смутившись, сжала крошечными пальчиками его большую ладонь.

— Меня зовут Джеки Поттер, — бойко представилась она.

— Мне сказали, что вы волшебница, Джеки? Это так?

Зеленые глаза смотрели с хитрецой и в то же время совершенно наивно и открыто.

— Только папа говорит, что это тайна. Вы же никому не расскажете?

Зельевар отрицательно покачал головой:

— Никому. Если ты, конечно, умеешь хранить секреты, я тебе сейчас кое-что покажу. Чего бы тебе хотелось?

Девочка, не вставая с места, протянула ему одну из своих кукол. Одна из пластмассовых ручек была неуклюже вывернута и болталась в рукаве платья. Да и голова держалась на одном честном слове.

— Вот, я ее сломала. Мама еще не знает. Ты можешь ее починить?

Северус дотронулся кончиком палочки до кукольного тельца, произнося Репаро, а затем, чтобы порадовать Джеки, еще и поколдовал над нарядом — теперь сломанная игрушка выглядела настоящей королевой, зельевар не поскупился даже на корону.

— Ух ты, — восхищенно выдохнула Джеки, протягивая руку за его палочкой, — я тоже так хочу! Научи меня!

— Не все сразу, — зельевар осторожно отвел ладошку девочки от своего артефакта, — моя волшебная палочка слушается только меня. Когда ты вырастешь, папа купит тебе такую же. А пока...

Северус извлек из внутреннего кармана своего пиджака небольшой футляр и отдал его Джеки.

— Это детская палочка, Гарри, — пояснил он, обращаясь к Поттеру, — последняя разработка наших артефакторов. — Там внутри инструкция и список простых заклинаний, которые Джеки может попробовать, никому не причинив вреда. Но, ты сам понимаешь, показывать ее другим недопустимо. Только в доме, под твоим присмотром. А лучше... будет лучше, если вы по выходным станете выбираться ко мне, я смогу понемногу заниматься с Джеки. Вы живете в маггловском районе, она дружит с обычными детьми...

— Северус... — Поттер выглядел несколько смущенным. — Ты забываешь: мы с Эви не умеем летать. Чтобы добраться до тебя, нам полстраны придется проехать.

— Тогда зовите в гости, — легко откликнулся зельевар, мысленно кляня себя за бестактную оплошность.

Джеки внезапно подняла голову от новой игрушки, пытливо вглядываясь в лицо Северуса:

— А мои мама и папа, они же тоже умеют колдовать, правда?

Зельевар услышал, как за его спиной Гарри глубоко втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы, поспешно отворачиваясь к окну. Значит, так и не переболел...

— Твой папа, Джеки... твой папа некогда был очень могущественным магом.

— Правда? — ее глазенки загорелись неподдельным восторгом.

— Конечно. Когда он был совсем маленьким, младше, чем ты сейчас, он победил самого страшного колдуна. Он отдал всю свою силу, и только благодаря твоему папе волшебники вот уже много лет живут в мире и не воюют друг с другом.

— Ух ты! А мама?

Северус не знал, как объяснить ребенку, что его мать — самая обычная женщина, маггла, но помощь пришла оттуда, откуда он и не чаял ее получить.

— Конечно, и мама тоже, — Гарри, незаметно приблизившись, присел рядом с ними на ковер, поджав под себя ноги. — Она печет самые необыкновенные пироги на свете, такие не всякая фея приготовит. А как она читает сказки? А картины, которые она вышивает — разве они не живые?

Северус только сейчас поднял голову, отвлекаясь от играющего на полу ребенка. Действительно, стены детской были украшены помещенными в рамки работами Эви: вот колышется пшеничное поле под порывами ветра, вот склоняются под знойными лучами солнца тяжелые головки алых маков...

— Значит, я буду как мама и папа, — покладисто заключила Джеки. — А то, что у меня сегодня на площадке получился огонек... я просто хотела сделать, чтобы было красиво. А все испугались.

— Волшебство — это тайна, Джеки, — серьезно произнес Северус. — А тайны надо оберегать.

— А если все будут знать, то кто-то может прийти и забрать его у меня, да? Как тот злой колдун у папы?

— Да.

Что ж, похоже, маленькая мисс Поттер — весьма разумная девочка. Они все вместе пили чай в гостиной, Джеки уже пробовала остужать напиток в своей чашке при помощи подсказанного отцом заклинания, а Северус, пользуясь тем, что отец и дочь поглощены магическими экспериментами, которые, казалось, занимали Гарри ничуть не меньше, чем трехлетнюю малышку, расположился на диване рядом с Эви и вполголоса объяснял ей, как правильно вести себя с ребенком, в котором пробудилось волшебство.

Он покинул гостеприимный дом Поттеров уже в сумерках. На втором этаже задернули шторы, на них падал мягкий уютный свет настольной лампы. Северус глубоко вдохнул влажный воздух и поднял голову к небу, на котором уже загорались первые звезды. И будет вечер, а за ним придет ночь, и стихнут шаги в маленьком доме, и вновь настанет утро. И все повторится, и будет повторяться изо дня в день. Та магия, что некогда была отдана без остатка, сегодня вернулась в мир, ставший, как хотелось бы верить зельевару, за прошедшие годы более пригодным для жизни. Невысокая фигура молодого мужчины — всего лишь тень в проеме окна. Северус усмехнулся... все-таки судьба рано или поздно отдает долги, пусть и таким причудливым способом. Еще каких-то восемь лет, и Гарри придет на Косую Аллею, чтобы окунуться в ее волшебство — не как чужак, практически изгнанник, нет, он будет держать за руку собственную дочь, юную колдунью, выбирая для нее учебники и мантии, станет покупать ей волшебные сладости и ревниво наблюдать, как она у него на глазах заводит себе новых друзей. А что до фамилии? Мало ли на свете Поттеров? Все повторится вновь...

И зельевар аппарировал, плотнее запахнув полы плаща, и, когда он вошел к себе домой, улыбка все еще играла на его губах.