Дальний путь (джен)

К вечеру алхимик почти не сердился на Лию, по крайней мере, в её сторону посматривал строго, но благосклонно. Девушка пока не осмеливалась заговаривать с ним, но вела себя всё увереннее, осваиваясь в новой роли. Толя с удивлением смотрел, как она задорно приветствует идущих навстречу крестьянок, как спрашивает у какого-то мастерового, не знает ли он, как обстоит дело с ночлегом на ближайшем постоялом дворе. К концу дня она настолько разошлась, что, увидев, как в поле мальчишки ловят норовистого козла, привстала на стременах, свистнула в два пальца и закричала: «ату его!». Под взглядом отца она тут же стушевалась, но теперь даже невозмутимый Люциус посматривал на неё озадаченно.

Как и рассчитывал алхимик, в сумерках они достигли постоялого двора, что немало обнадёжило Хауруна. Он в обед стрескал всё печенье, что взял с собой, намереваясь растянуть по меньшей мере на неделю, и теперь снова проголодался. Толя знал, что у короля в сумке лежат ещё галеты, бутерброды с сыром и шоколадка, но к ним Хаурун пока не притрагивался. К тому же, как выяснилось на привале, в сумку предусмотрительный монарх ухитрился запихнуть кучу всяких полезных и не очень мелочей, среди которых обнаружился уже знакомый менестрелю кухонный нож и толстенный свод законов.

На постоялом дворе почти никого не было. У ворот какой-то детина лузгал семечки, тощий бородатый мужичонка колол у крыльца дрова, а вокруг ходила девчушка в залатанном платьишке и подбирала щепки. Детина оказался конюхом и занялся лошадьми, а путники вошли в дом. Толя пришёл последним — помогал конюху: подкидывал сена в кормушки, снимал с коней упряжь, обтирал их и некоторое время простоял, пытаясь понять, отчего чёрный с белым конь Хауруна всё время прядает ушами, но так ничего не понял и отправился мыть руки в кадке с талой водой.

Когда он вошёл в дом, нижний этаж которого занимал трактир, остальные уже сидели за столом, а Магнус разговаривал с хозяйкой, которая возвышалась за стойкой. Толя вспомнил, что здесь они с алхимиком останавливались, когда ехали в столицу из земель Таркмунда, вспомнил даже, что хозяйку звали госпожой Мэри. Постоялый двор тоже назывался «Тётка Мэри».

Толя сел за стол рядом с Лией, которая устало подпирала щёку рукой, но при появлении молоденькой служанки оживилась. Люциус окинул служанку взглядом из-под полуприкрытых век, и его появившийся было интерес тут же угас. Хаурун на девушку не посмотрел вовсе — он изучал потолок, бывший когда-то расписным, но теперь пожелтевший и посеревший от пыли и копоти.

— Всё-таки мне здесь не очень нравится, — наконец заявил он.

— А вам есть с чем сравнивать? — зевнула Лия.

— Да нет… почти не с чем, — протянул король. — Я из трактиров только в «Смелом рыцаре» и бывал…

Он тут же прикусил язык, сообразив, что нечаянно выдал военную тайну, и с тревогой посмотрел на министра, но тот, рассеянно приглаживая у себя на плече светлую прядь, спокойно ответил:

— И правильно. В «Пегом коне» и «Танцующем чертёнке» гораздо хуже, а «Ромашка» и вовсе притон.

«А вы что, тоже через дырку в заборе?» — хотел спросить Толя, подбавив в голос ехидства, но вовремя сообразил, что у Люциуса наверняка есть ключи от всех дворцовых шести калиток и трёх ворот.

Лия и Хаурун уплетали ужин за обе щеки, Толя ел по-крестьянски неторопливо, а алхимик и министр не спешили потому, что соблюдали приличия. Наевшись, Лия отложила ложку, набралась смелости и подмигнула служанке, которая как раз мыла посуду в жестяном тазу. Та зарделась и смущённо улыбнулась в ответ. Магнус ничего не заметил, но вот герцог внимательно посмотрел на свою спутницу и сказал:

— Госпожа Лия, во-первых, у вас отклеиваются усы, а во-вторых, учтите, что трактирные девушки привыкли к быстрым отношениям.

— Что вы хотите сказать, милорд? — спросила Лия, хватаясь за усы.

— Вы ей явно нравитесь, но она знает, что завтра мы уезжаем. Если ближе к ночи она приступит к более настойчивым приглашениям, выкручиваться будете сами, — пояснил Люциус.

Лия замолкла, с опаской поглядывая на служанку.

— Госпожа Лия, — вдруг заговорил Магнус. — У нас с вами одна комната на двоих, так что извольте к тому времени, как мы останемся наедине, подготовиться к серьёзному разговору о вашем поведении.

— Хорошо, отец, — девушка потупилась и стала плести косички из бахромы на скатерти.

— Лия, я тебя не узнаю, — вмешался Хаурун. — Ты же была приличной девчонкой! Ну, бантики, цветочки и всё такое! Где всё это? Ты же разбойница самая настоящая!

— Значит, я в разбойничьей шайке, господа? — улыбнулась Лия, подняла заблестевшие глаза.

— Да! — фыркнул король. — А я главный разбойник!

— Только, пожалуйста, — обратился Люциус к алхимику и Лии, — не забудьте заглянуть и в нашу комнату — я объясню план дальнейших действий.