Проклятый Курс. Год первый. Клаббертовы предупреждения (джен)

Эльтанин Эйвери писал письмо. Не то что бы это было столь уж нерядовым событием, но всё-таки письмо было необычным: Эл собирался отправить послание своей будущей невесте.

Изначально жениться Эл должен был на очень миленькой девочке из семьи Забини — Рената училась в Шармбатоне, была младше Эла на четыре года и обещала вырасти очень красивой девушкой. Они активно переписывались, начиная влюбляться, но налёт Пожирателей на французскую школу магии поставил крест на всех мыслях и фантазиях о будущей семейной жизни, кои Эльтанин уже успел себе накрутить. Горевать особо времени не было — война набирала обороты, учёба на седьмом курсе стремительно превращалась в ад, волнение за родных выматывало, и Эл, чтобы окончательно не свихнуться, постарался похоронить мысли о Ренни как можно глубже. Теперь же воспоминания вызывали светлую грусть, но и только — по-настоящему влюбиться в симпатичную итальяночку Эл не успел.

И вот, не далее как вчера, его дражайший папенька изволил навестить родные пенаты (то бишь Эйвери-касл) — в первый раз за полгода — и они с папенькиным любовником, Лексом Долоховым, в течении часа убеждали Эла, что девятнадцать лет — самый оптимальный возраст для повторной помолвки. Уже получив его согласие (если фразу «Чёрт с вами…» — можно считать согласием), они уведомили — естественно, максимально невинными голосами, — что невесте покамест ещё только-только восемь исполнилось, и вообще, он её знает и её зовут Миневра Долохов.

Не сказать, чтобы это обрадовало Эла, но и не расстроило — Минни была весьма послушной и самостоятельной девочкой из хорошей семьи… Вот только он привык относиться к сёстрам-Долоховым, как к своим кузинам — по крайней мере, Юнона, крестница отца, для него всегда было почти что сестрой. С Минни же они общались меньше — девочка была ещё младше, нежели Юна, да и общего у них было не так много.

Как начать? Дорогая Миневра? Нет, пожалуй, официально.

Милая? Фу-у-у…

Минни… Пожалуй, да…

* * *

До Самайна всё шло более-менее тихо. Слизеринские и рейвенкловские девочки сходили на берег озера в Мабон*, отпели своих бабушек, прабабушек, а кое-кто (как Ива, еле сдерживающая слёзы) и сестёр. Я рассказала ветру о своей бабушке с материнской стороны, которая умерла три года назад — я ещё хорошо помню её. Бабушка просила называть её просто Клер и не терпела упоминаний о возрасте…

Учёба шла своим чередом — моим любимым предметом, что совсем неудивительно, стало Зельеварение. Конечно, варили мы пока только простейшие составы, но и это было практикой (хоть какой-то…), а вместо скучных домашних эссе, с которыми я справлялась играючи, Драко давал мне более сложные исследовательские задания. С зельями я помогала всему нашему потоку — кроме гриффиндорцев, разумеется: эти наглецы вообще, похоже, считали нас отбросами общества и не разговаривали ни с кем из чистокровных — но третьей (естественно, первой была Ива) по этому предмету, на удивление, стала Алекс Робинс — полукровка с Гриффиндора. Она, хоть и не обладала глубокими теоретическими познаниями, хорошо чувствовала зелья, на интуитивном уровне зная, что туда добавлять.

Драко предложил ей заниматься дополнительно — ей гораздо проще будет стать мастером зелий, если она начнёт учёбу ещё с детского возраста. Алекс с возмущением отказалась, заявив, что хочет стать аврором и её не заботят всякие «мирные» профессии. Слово «мирные» она произнесла с таким презрением, что Драко сразу всё понял и не стал настаивать.

Меня же это удивило, но, по правде, не слишком — сейчас очень многие дети, чьи отцы, матери, сёстры или братья погибли во Второй Магической, были преисполнены жажды крови. Они считали, что смогут отомстить за своих родных, попросту вступив в Аврорат и начав там «бороться со злом». Я, будучи реалисткой, понимала, что и половина не сможет попасть в столь элитное подразделение боевых магов, и они будут вынуждены либо партизанить, что уже запрещено законодательством нового Министерства, или заниматься столь ненавистными им «мирными» профессиями. На самом деле, таких детей мне было немного жаль — мечты всех, кроме самых талантливых и упорных, утонут в реальности.

А те, у кого получится… Судя по рассказам моих родственников, не такие уж и невинные маги работают в Аврорате. Проблема этих детей была в том, что ни не понимали, на что идут — эта их мифическая «борьба», как и все подобные эскапады, выльется лишь в боль, кровь и смерть.

В целом же учёба трудностей не вызывала, разве что Трансфигурация была сложной (впрочем, совместными усилиями мы справлялись), но не у всех дела обстояли так радужно. Например, Дин МакГрегор разбил раритетную вазу в гостиной Гриффиндора (судя по всему, тренируясь в левитации, которую я освоила за пятнадцать минут в Хогвартс-экспрессе), а Лия Чанг в попытке повторить заклинание Инсендио сожгла себе клок волос на макушке.

Впрочем, все ждали Хэллоуина — не столько пиршества, сколько пары свободных дней.

За неделю до праздника мы с Алексом вынуждены были задержаться в библиотеке и выходили оттуда в сопровождении Шона за пятнадцать минут до отбоя.

Четыре дня назад Алексу наконец-то прислали сквозные зеркала, о которых он просил, и мы стали подолгу болтать перед сном — проводя вместе весь день, мы всё же не успевали наговориться — так что дискуссию начали довольно объёмную: наличие и(или) отсутствие мозгов у наших гриффиндорских однокурсников. Перемывать косточки этим дегенератам можно было очень долго, и мы, собственно, этим и занимались, неспешно шагая в сторону подземелий. Даже Флинт, не знающий об этих «замечательных» ребятах вообще ничего, шёл с улыбкой на губах (у Шона, между прочим, очень красивая улыбка… Шон вообще очень красивый).

Тут из-за угла вышли Брантон и Чанг — эти клуши гриффиндорские, обе почти что сквибы, да ещё и полные идиотки. Проблема в том, что вот это всё я высказала вслух только что, и они не могли не слышать.

— Повтори, что ты там сказала! — накинулась на меня Мэри, попытавшись достать палочку и чуть не уронив её при этом.

— Да легко, — ухмыльнулась я, чувствуя, как Алекс незаметно кладёт руку на мою талию, а Шон чуть выходит вперёд, — вы почти сквибки, не способные выполнить простейшие заклинания, да и разумом не обременены.

Чанг холодно посмотрела на нас (вернее она намеривалась посмотреть так, но получилось скорее жалко) и произнесла:

— Дуэль. Сегодня, в полночь. Зал Наград. Приведёшь ещё секунданта.

— И не вздумай струсить, слизеринка паршивая! Лия тебя в два счёта уделает! — крикнула Брантон прямо мне в лицо.

— Ну, Юн, раз уж ты пока не нашла секунданта… — протянул Алекс. — Позволишь, я присоединюсь? — и хищно ухмыльнулся. Чанг чуть побледнела и уже было повернулась к подруге, видимо, решив отказаться от этой весьма сомнительной эскапады, но Мэри лишь кивнула, задрала подбородок и потянула подругу за рукав в сторону их башни.

— Да-а-а, детки, ничё так вы развлечётесь, — ухмыльнулся Шон, — но так-то до отбоя пять минут, первочки, а нам бы хоть до подземелий дойти… Так что руки в ноги и бегом, мелкотня!

* * *

В начале двенадцатого мы так и не решили, идти или нет — конечно, сами гриффиндорки опасности не представляли, а вот о ночном Хогвартсе нельзя было сказать того же.

И, конечно, без двадцати двенадцать мы тихо выскользнули из гостиной. За нами под дезиллюминационным заклятием шёл Энтони Рейнолдс, беззлобно посмеиваясь над затеявшими глупости первокурсниками. На самом-то деле не так уж ему и хотелось тащиться ночью незнамо куда, но нам всё-таки удалось его уговорить. Тони, впрочем, попросил разобраться с гриффиндорками побыстрее, а мы и не думали отказываться.

На выходе из подземелий Энтони наложил чары невидимости и на нас (хотя сегодня, вроде как, было дежурство Драко, не стоило забывать и о Филче с его живой — непонятно как, кстати, её ещё мой отец застал, котёнком, правда — миссис Норрис).

К Залу Наград мы подошли — без происшествий, кстати, — без пяти двенадцать. Гриффиндорок там, конечно, ещё не было, так что Тони спокойно снял с нас заклинание и удалился в угол — наблюдать за представлением.

Мы же просто сели на пол возле одного из стеллажей — из дальнего угла в меня, а потом и в Алекса любезно прилетели Согревающие чары.

Наконец, в пятнадцать минут первого, дверь скрипнула, и в проём ввалились четыре человека, пытающиеся отдышаться после быстрого бега. Алекс не замедлил высказаться:

— Что, девушки, вдвоём-то струсили прийти?

Лия едва удостоила его взглядом (похоже, она готова была упасть в обморок — и я, скорее всего, не выдаю желаемое за действительное…), Мэри сжала кулаки, а за их спинами смущённо переминался с ноги на ногу магглокровка-МакГрегор. Алекс Робинс хранила молчание, мрачно глядя то на нас, то на Чанг.

— Здравствуйте, мисс Робинс, — между тем обаятельно улыбнулся Алекс. Эта полукровка ему почему-то импонировала, хоть и не было в ней ничего необычного, кроме дара в зельеварении. Ну, может, симпатичная мордашка. А так — типичная будущая аврор, зацикленная на какой-то странной мести. Эта девочка Алексу только кивнула, мимолётно взглянув, и сказала мне:

— Давайте, заканчивайте с этим побыстрее, я очень хочу выспаться, — я только кивнула, про себя ухмыляясь: гриффиндорка знала, к кому обращаться. К концу октября я выучила уже около десятка чисто боевых заклинаний и штук двадцать обычных и бытовых, которые можно было (при желании и определённой доле фантазии) применить в бою. Из-за этого, правда, приходилось проводить в фехтовальном зале почти всё время, не занятое подготовкой к занятиям, но это, как считали мы с Алексам, того стоило. По крайней мере, мы могли не идти через всю гостиную, чтобы взять учебник из сумки, и самостоятельно кипятили воду для того, чтобы заваривать чай и не пить проклятый тыквенный сок! Гриффиндорка же (я уверенна) еле справлялась со школьной программой.

Алекс же с совершенно индифферентным выражением лица провёл большим пальцем по горлу, в упор смотря на Лию. Та сглотнула.

— На позицию, дамы, мы же не хотим здесь задерживаться и опаздывать на утреннюю пару ЗОТИ? — Алекс вышел на середину зала, я стала слева, как и предполагал Британский дуэльный кодекс — по правую руку от основного секунданта находился менее знатный и богатый. Лия (конечно же, незнакомая с дуэльным кодексом), не заметив ничего необычного, пошла в правую сторону зала. Человек, хоть немного осведомлённый о правилах, на её месте хотя бы оскорбился, но куда там — девочка даже об основах дуэлинга не расспросила старшекурсников (если у них там, конечно, есть хоть один нормальный чистокровный), не говоря о том, чтобы заглянуть в библиотеку. Если у них в гостиной, конечно, есть библиотека.

Я содрогнулась, представив, что было бы, если б за каждым томом, относящимся к дополнительной литературе, постоянно пришлось таскаться в библиотеку из подземелий! В нашей гостиной, естественно, стояло около десятка книжных шкафов, ещё примерно столько же в каждой комнате для дополнительных занятий. Там находились наиболее распространённые тома, могущие пригодиться во время выполнения домашнего задания. В святая святых мадам Пинс приходилось ходить исключительно за редкими или ценными томами. Наверняка, на других факультетах так же, не идиоты же они, в конце концов!

Тем временем я благополучно прослушала Алекса, неспешно повествующего о причине дуэли. Он спросил Лию, готова ли она решить дело миром, девочка заколебалась, но тычок в спину от Брантон заставил её склониться в сторону самоубийственной дуэли. Я только усмехнулась.

Прочие же грифферы встали у стены: Робинс чуть ли не зевала, МакГрегор же стоял, смотря прямо перед собой. Не думаю, что он боялся — скорее, пытался не заснуть.

Только мы занесли палочки и я склонилась в насмешливом приветственном поклоне, как из коридора послышались шаркающие шаги, и чей-то угрюмый голос пробормотал:

— Что ты слышала, миссис Норрис, дорогая?.. Пойдём и проверим, не шляются ли поганцы в этом крыле…

Через три секунды Алекс стоял рядом со мной, я слышала тихие, но неуклонно приближающиеся шаги Энтони, и быстро бросила Петрификус в ничего не понимающую Лию.

— Я победила! — произнесла я за секунду до того, как Рейнолдс укрыл меня и Нотта маскирующим заклятием, и мы тут же направились в сторону выхода из зала (причём противоположного тому, откуда доносились шаги). Это мы проделали очень во-время — пока я с парнями быстрым шагом направлялась в подземелья, слышно было, как орёт Филч на попавшихся на горячем гриффиндорцев.

Уже лёжа в постели, я размышляла: не зря ли поднялась ночью ради этого сомнительного развлечения. Выходило — не зря. Баллов с гриффов уж точно сняли порядочно, а потратить один пузырёк Укрепляющего за такой улов было не жалко.

*Мабон — неоязыческий праздник. Отмечается в день осеннего равноденствия (22 или 24 сентября), символизирующий освобождение от всего отжившего в жизни. В этот день воздают почести покойным женщинам в семье.