La Salvadora (гет)

В течение декабря они созванивались каждый день — если не удавалось увидеться — и обычно не по одному разу. Узнавали, как дела, обменивались новостями и просто болтали обо всём подряд; им было так интересно, что они уже и представить себе не могли хотя бы день друг без друга.

Гермиона давно признала, что ей невероятно легко с Драко. Она давно уже ни с кем из мужчин так не сближалась, поэтому совершенно от этого отвыкла и сейчас словно училась этому искусству заново. Правда, порой её одолевали сомнения; ей казалось, что она слишком много ему рассказывает, слишком откровенничает. Однако, на такой случай у неё всегда имелось эффективное «лекарство»: каждый раз она напоминала себе, с какой беседы вообще началось их близкое общение, и таким образом убеждалась, что по поводу излишней открытости явно не стоит беспокоиться.

В последнюю перед Рождеством неделю им так и не удалось встретиться, потому что на работе у обоих был полный аврал, ведь под конец календарного года начальство и в полиции, и в экспертизе сходило с ума, без конца требуя отчёты, протоколы и прочую документацию.

Наконец наступило двадцать третье декабря. В это снежное утро, едва часы пропищали половину девятого утра, из сна Гермиону вырвал звонок телефона.

Сквозь сон нащупав трезвонящий аппарат на прикроватном столике и даже не посмотрев на адресанта, она хрипло спросила:

— Да?

— Всё ещё спишь, соня?

— Ох! Драко! — она мгновенно проснулась. — Нет-нет, я уже встаю.

— Тогда с добрым утром, — в его голосе явно слышалась ухмылка.

— И тебя. Судя по бодрому тону, ты выспался.

— Именно так. А ты?

— Ну... будем считать, что тоже.

Драко тихо рассмеялся. За всё время общения он уже научился понимать Гермиону с полуслова.

— Где сегодня этот ваш лазертаг проходит? Или ты уже забыла?

— Я всё помню, — возмутилась Гермиона, тряхнув волосами так, словно он мог это увидеть.

— Ладно, не сердись. Так куда подъехать?

Она продиктовала ему адрес.

— Записал? В одиннадцать встретимся там. Я буду в синей форме.

— Могла бы и не уточнять — уж тебя я не пропущу, — сказал он так, что Гермиона вся затрепетала. — Буду ждать встречи.

— Х-хорошо, — дрожащим от предвкушения встречи голосом выговорила она и, положив трубку, побежала собираться.

Пока Драко переодевался в экипировку, Гермиона принесла ему бластер (собственно, само оружие) и торжественно вручила прямо в руки.

— Ты что, хочешь сказать, что стрелять нужно будет из этой штуки? — полным скептицизма тоном спросил он, глядя на бластер с презрительным снисхождением.

— Именно.

— Давай, я лучше свой ствол возьму. Привычнее как-то.

— Ну да, хочешь оставить наш департамент без криминалистов? — притворно возмутилась Гермиона.

— Ты меня переоцениваешь. Я совершенно безобиден.

— Конечно-конечно! и всё же она была непреклонна. — Пойдём, познакомлю тебя с твоей командой.

— А мы с тобой будем в разных?

Гермиона лукаво улыбнулась, вызвав этим действием в груди Драко непонятное томление, какое бывает, когда от нас ускользает то, чего мы невероятно жаждем.

— Неа. Мы играем по определённому сценарию, суть которого заключается в том, что вы, атакующая команда, должны забрать у нас секретные данные, — она показала Драко конверт. — Я записала тебя в нападение, потому что подумала, что тебе интереснее будет атаковать, чем защищаться. Я угадала?

— Да, но почему ты сама в обороне?

— Я — хранитель данных в игре и, скажем так, миротворец по жизни.

— Стоп. Раз ты хранитель... это значит, что мне нужно добраться именно до тебя? — в его глазах запрыгали бесенята.

— Да, — подтвердила его догадку Гермиона, и её щёки вновь покрыл уже такой знакомый застенчивый румянец, заметив который, Драко едва сдержался от комплимента — уж больно мило она смущалась — но всё же пока благоразумно решил оставить это без комментариев.

Гермиона познакомила его со всеми участниками игры и вместе со своей командой отправилась в укрытие. Выбрав место, где было удобно отстреливаться, «защитники» заняли круговую оборону, и судья дал команду старта.

Поскольку Гермиона являлась хранителем, то есть самым важным и неприкосновенным лицом, которым команде нельзя было рисковать ни при каких обстоятельствах, первые полчаса она отсиживалась в глухой обороне, внимательно наблюдая за происходящим на полигоне и удивляясь слаженности и организованности атак своих коллег по работе, играющих за команду соперника. Давно зная этих людей как довольно импульсивных и порой даже безалаберных личностей, она сделала вывод, что, похоже, штурмом руководит небезызвестный суперинтендант.

Их укрепление осаждали около двадцати минут. Ряды нападающих заметно поредели, но они всё же сумели подобраться к первому защитному блоку. Найдя взглядом Драко, Гермиона наблюдала за ним с немым восхищением: чёткие движения, безмолвные команды, ни одного «ранения». Для первого раза просто превосходно!

Вдруг неожиданно совсем рядом послышался голос, от которого сердце пустилось вскачь:

— Парни, прикройте меня. Я пойду один.

Гермиона осторожно выглянула из своего укрытия: Драко, как первоклассный шпион, аккуратно и быстро продвигался в её направлении. Как он определил, что она именно за этой стеной, оставалось только гадать. Всё-таки Малфой не зря занимал свою должность: он был настоящим профессионалом. Ещё несколько долгих, тягучих секунд, во время которых его не раз пытались остановить защитники, Гермиона будто в замедленной съёмке наблюдала за тем, как он подстрелил двух человек меткими попаданиями в голову, ловко перепрыгнул через заграждение и вот уже стоит перед ней с оружием наперевес и широкой ухмылкой на всё лицо.

— Сдавайтесь, мисс Грейнджер, — предложил он, с рыцарским благородством предоставляя ей возможность сдаться самой, не уступая ему в сражении.

Гермиона помотала головой и направила на него свой бластер, собираясь принять вызов.

— Ни за что!

Но Драко прекрасно видел, как уголки её губ дёрнулись в улыбке, и понял, что на самом деле она хочет проиграть ему.

— Тогда я вынужден взять вас в плен, — Драко всё приближался, бесшумно и мягко, как самый настоящий хищник. Гермиона не могла не признать, что в этот момент он был просто великолепен, но из природного упрямства всё равно отрицательно покачала головой.

В следующую секунду Драко сделал резкий, но расчётливый выпад вперёд и схватил бластер хранителя за ствол. Минутная борьба, и Гермиона осталась без оружия — куда ей было противостоять малфоевской силе, не говоря уж о его обаянии! И тогда она сорвалась с места, предприняв последнюю попытку спасти конверт, за которым охотился Драко, но не пробежала и тридцати футов, как он нагнал её и, выполнив мастерский захват (видимо, такой они использовали на преступниках), методично, но очень осторожно, не причиняя и унции боли, выкрутил ей руки.

— Сдавайтесь, мисс, — проворковал он, держа её узкие запястья одной рукой, а второй, свободной, нарочно медленно вынул конверт из кармана её обмундирования. — Данные у меня, поэтому сопротивление бесполезно.

— А если я сопротивляюсь лишь для того, чтобы вас подразнить? Что вы на это скажете, суперинтендант Малфой?

— Тогда считай, что ты не только раздразнила меня, но и чертовски завела, — сказал он, разворачивая Гермиону к себе и впиваясь долгожданным поцелуем в её манящие губы, чувствуя их ласковую покорность и сходя от этого с ума.

Проклятье, как же сильно и давно он этого хотел! Какой же соблазнительно-прекрасной была эта девушка, с какой горячностью отзывалась на его страстные поцелуи, как нежно обвивала руками его шею, на которой быстро-быстро пульсировала жилка, и в такт ей сумасшедше билось радостное сердце.