Инстинкты (гет)

Рейн проснулась ранним утром, когда за окнами спальни еще царила темнота. Привычка просыпаться рано так и не отпустила ее, ведь еще недавно ей приходилось вставать в шесть часов, чтобы успеть на работу. Она была тренером в волейбольной секции — тренировала совсем маленьких ребятишек. В школе она занималась волейболом, и ее команда однажды даже выиграла соревнования по штату. Рейн хотела посвятить спорту жизнь, но травма плеча перечеркнула мечты. Операцию сделали слишком поздно, врачи не смогли полностью восстановить сухожилие, и оно потеряло нужную для игр подвижность. Когда Рейн перенапрягалась, плечо вновь болело и противно щелкало. Удивительно, болезненные ощущения полностью прошли, едва она обратилась. Тело отныне перестало быть приманкой для болезней, хрупкой куклой. Теперь оно полностью состояло из силы и ловкости. Исчезли тяжесть, неуклюжесть, медлительность, она могла управлять им словно быстрой гоночной машиной, с легкостью совершающей самые крутые повороты.

Чтобы так рано встать и застать медленно светлеющее небо и трепещущую утренею темноту, уползающую в тени под деревьями и домами, Рейн ложилась поздней ночью. Теперь, чтобы выспаться, ей требовалось всего несколько часов.

Она прошла на кухню через гостиную, где в кресле с книгой расположился Бродерик. Бросила на него взгляд.

— Доброе утро, — чуть помедлив, произнесла Рейн. Она привыкла к обстановке, но не к тому, что живет с другим мужчиной. Хотелось бы ей снова видеть в квартире, пусть маленькой и куда более бедной, рядом с собой Джона. Но пока это оставалось невозможным.

Из холодильника Рейн достала кастрюлю с овсянкой, клубнику и апельсиновый сок. Закинула в кофеварку кофе на две порции. Несколько дней назад Мидоус крайне вежливо попросил, что если уж она собирается варить напиток, пускай и ему готовит чашечку. Рейн решила не отказывать ему, все же пока что он относился к ней хорошо, помогал с решением новых проблем, появившихся после того, как она перестала быть человеком. Вряд ли еще кто-то кроме него мог помочь ей.

Она запустила ложку с овсянкой в рот. Бродерик покупал продукты только ради нее. Сам говорил, что давно питается одной кровью. Наверное, в его возрасте вкус еды осточертел до такой степени, что перестал даже ощущаться. Рейн не могла представить, чтобы и ей человеческая пища надоела так же.

Кровь Бродерик хранил в специальных пакетах, которые заполнились, после того как он выкачал жидкость из той девушки с помощью капельницы. Довольно полезное устройство, хотя Рейн оно точно не подойдет: слишком проблемно. Тащить еще живое тело в специально оборудованное место, возиться с иглами и трубочками. Бродерик посоветовал ей в будущем постараться охотиться без убийств, или же найти себе компанию, в которой можно будет высосать жертву досуха.

Но пока что Рейн не удавалось, даже завидев хоть одного человека, одержать верх над жаждой. Потому-то она и не могла, как бы того ни хотела, вернуться к Джону. Внутри бушевало еле сдерживаемое желание разорвать всех вокруг. Рейн с нетерпением ждала времени, когда самоконтроль перестанет ей изменять. Бродерик говорил, что так лишь поначалу, вроде акклиматизации. Говорил, что скоро все пройдет. Рейн не могла делать ничего другого, кроме как слушать его и верить. Многого о вампирах она еще не знала, пусть ее внутренняя суть нередко вырывалась наружу и давала подсказки. Когда внутри пробуждался голод, ее порывало тут же найти пищу любыми способами. Она знала, что нужно прятаться, быть незаметнее тени. Мидоус говорил, что прежде всего ей нужен опыт, чтобы выжить.

Бисмарк оказался светлым городом. Куда более чистым, чем Нью-Йорк, не таким холодным и равнодушным. Рейн и Бродерик несколько раз проезжались по нему ночью и прохаживались по совсем безлюдным местам.

— Сегодня поедем в клуб, — ошарашил он, когда они пили кофе, и тут же произнес в ответ на вопросительный взгляд. — Я думаю, ты готова. Тем более у нас заканчивается кровь.

— И что? Мы просто схватим там какого-нибудь и притащим сюда?

— Да, — Мидоус кивнул. — Запомни, убивать лучше в неприглядных заведениях, куда люди приходят напиться в хлам дешевым пойлом. Ищи тех, кто похож на наркоманов, проституток. Полиция редко прикладывает много усилий, чтобы их найти, они постоянно пропадают и без нашей помощи. Многие вампиры питаются без убийства, если они одиночки и не имеют возможности тащить к себе жертву и сливать кровь. Просто находишь того, кто настолько пьян или обдолбан, что не заметит, как ты запустишь в него клыки. Разумеется, для этого нужно достаточно контролировать себя, чтобы случайно не убить кого-то прямо в туалете.

Рейн лишь кивнула, показывая, что все поняла, и вернулась к кофе и тостам.

Ранним вечером, когда небо приняло тусклый темно-синий оттенок и зажглись фонари, они выехали из дома. Рейн открыла в машине окно и вдыхала запах улиц, вместе с запахом людей, который она не то чтобы чувствовала, но к которому ее влекло. Мидоус все же оказался прав — стоило немного подождать, и толпа на улице перестала походить на баллоны с кровью, а безумное желание всех разорвать не било в голову. Бродерик повел машину в неблагополучный район, который выглядел здесь куда более пугающим, чем в Нью-Йорке, где хоть и ходили компаниями опасного вида ребята, но никого не трогали. В Бисмарке же, как прочла в новостях Рейн, нередко совершались преступления, вплоть до убийств.

Машина остановилась у одного из ночных клубов города. Рейн осторожно вышла, тут же оказываясь в водовороте громко переговаривающейся толпы. Увидев вокруг себя множество лиц, она оторопела так, словно бы провела взаперти несколько месяцев. Толчками неподвластное ей чувство начало подниматься к вискам, обжигая изнутри. Рейн зажмурилась и быстро открыла глаза. Глубокие вдохи медленно успокаивали. Но это лишь начало — люди, к которым она даже не подходит близко. У нее точно сорвет крышу, если она увидит хоть малейшую ранку на их коже.

Затянутая в кожаную перчатку кисть Бродерика мягко обхватила ее ладонь.

— Идем, — он хищно улыбнулся. Некоторые оборачивались на него, пока они шли. Человек в черном костюме, вышедший из дорогой тачки, привлекал внимание. Но в глазах смотрящих появлялось опасение: Бродерик проходил сквозь толпу с жестким взглядом человека, который легко мог бы в любой момент изящно и ни капли не запачкавшись разорвать всех вокруг на кусочки. Так, как он, выглядели поднявшиеся до самых вершин бандиты в многочисленных фильмах. Рядом с ним Рейн в своих майке и кожаной куртке смотрелась как обыкновенная девчонка. Да еще с наверняка растерянным лицом. Она все еще не могла до конца определиться, какие чувства вызывают в ней люди вокруг, и старательно подавляла каждое опасное желание.

В клубах Рейн бывала не раз. Аляповатые огни выхватывали из толпы танцующие тела, пульсирующая музыка тянула поддаться звучанию динамиков и начать двигаться в сумасшедшем темпе. Жар танцующих людей охватывал с ног и до головы. Рейн оступилась на мгновение, позволив тому, что она звала темнотой, захватить голову. Но быстро взяла себя в руки и тут же наткнулась на взгляд Бродерика.

— Будь аккуратнее, — нахмурился он. По его лицу она поняла, что ее глаза только что вспыхнули алым.

— Я стараюсь, — прошипела Рейн. — Может, все же уберемся отсюда?

— Да ладно тебе, — Мидоус вдруг заметно развеселился. — Постарайся расслабиться, тебе же нравятся такие места, я прав? — он сделал несколько шагов назад, дальше от нее, и Рейн на мгновение потянулась за ним. — Я буду неподалеку, — Бродерик растянул губы в улыбке.

Но едва он собрался уйти, как к нему подлетела девчонка в черном платье, разлетающемся вокруг ее бедер, и прической каре, крашенной в вишневый цвет. Губы она жирно намазала помадой в тон волосам, а ее глаза выглядели непомерно большими, то ли из-за макияжа, то ли от того, как она распахнула их при виде Бродерика.

— Мистер Мидоус! — она тут же вцепилась в его руку, и ее кукольное личико расплылось в улыбке. — Я так хотела встретить вас здесь. Вы не звонили, — она заметно погрустнела, а затем ее лицо чуть не исказилось от настоящего страха. — Мне начало казаться, что вы передумали…

— Тшш, — он прервал ее, прикладывая крупный палец к пухлым губам девушки. — Всему свое время, Эми. Я дам тебе испить своей крови, только позже. Будь терпеливой.

— Ох, хорошо! — Эми нервно рассмеялась. — Не хочу показаться наглой, но можно узнать, сколько еще осталось?

— Нет, — Бродерик улыбнулся ей в лицо, и она на секунду оторопела.

— Ладно, — пробормотала она, не зная, видимо, куда себя деть. — Ой, а вы тоже…? — она только сейчас заметила Рейн.

Рейн против воли растянула в насмешливой улыбке губы и кивнула. Девчонка хотела знать, вампир ли она, до чего забавно. И чего только Бродерик наобещал ей?

— Круто! — не сдержала Эми возглас.

— Мне пора, — развернулся Бродерик к Рейн, — я буду неподалеку, если что. И ты, — он поглядел на Эми. — Не забывай, что я тебе сказал. Если мне будет что сказать, я сам тебя найду.

Бродерик исчез, следом растворилась в толпе и девушка с красными волосами.

Рейн осталась стоять посреди клуба совсем одна. Близость людей дурманила. Против воли в мыслях рисовались картины, как она впивается кому-то в шею, и тело охватывал жар. Рейн сделала вдох. Мидоус прав. Она накручивает себя. Она прикрыла глаза, погружаясь в музыку. Плавно вытянула руки кверху, словно потягиваясь. Тело ритмично двигалось в такт невидимым музыкальным волнам. Спустя несколько минут она забыла о людях в клубе и на улице. Даже то, что делает сейчас Бродерик, перестало волновать ее. С шорохом ее плечи и бедра касались изредка других, но ей все равно казалось, что она тут совершенно одна. Рейн могла бы танцевать часами, всего лишь из-за парочки движений ее дыхание бы не сбилось. Улучшенная выносливость — еще один плюс становления вампиром. Но жар все же бросился в лицо. Рейн остановилась, вдруг замечая, что на лице у нее играет улыбка. Глазами она нашла в помещении дверь со знаком туалетной комнаты. Едва Рейн зашла туда и собралась дернуть ручку двери с изображением девочки из треугольников, как открылась дверь рядом и оттуда показался Бродерик. Схватив за руку, он затянул ее внутрь.

— Что..? — воскликнула она, оказавшись внутри. Позади Бродерика стоял, обхватив раковину, еле державшийся на ногах парень. Дверь одной из кабинок открылась и оттуда, кинув на Рейн недовольный взгляд, вышел мужик.

— Собираешься его подать нам на стол? — приподняв бровь, спросила она. — А спирта у него в крови не многовато?

— Думаешь, тут есть из чего выбирать? Привыкай к такому, — огрызнулся Бродерик, недовольно сморщив лоб, и откинул рукой назад темные, кажущиеся маслянистыми волосы с завитками на концах. — Да и алкоголь выветрится, успокойся.

Они прошли к выходу вместе с не сопротивляющейся ношей. На удивление, никто даже не обратил на них внимания. Видать, вытаскивание пьяных приятелей не было здесь редкостью. Парня они закинули в багажник.

— Будет хорошо, если он придет в себя, когда мы приедем, — клыкастый оскал Бродерика мелькнул в зеркале. Изумрудные глаза хищнически блестели.

— Хотелось бы, чтобы мы все сделали быстро, — буркнула Рейн, хотя понимала, что парень легко не отделается. — А что за девушка была там в клубе? Умело ты ее отшил.

Бродерик усмехнулся.

— Таскается за мной хвостом с того самого момента, как узнала, кто я такой. Ей страсть как хочется стать вампиром. Я пообещал, что обращу ее, и, кажется, бедняжка скоро свихнется от ожидания. Она не помня себя готова выполнять все, что бы я ей не сказал. Удобно иметь парочку таких под рукой.

Рейн приподняла бровь в немом вопросе.

— Хочешь знать, собираюсь ли я правда ее обратить? — Бродерик посмотрел в зеркало прямо ей в глаза.

— Ты не сделаешь этого, верно? — Рейн нахмурилась. — Если вампиры будут обращать всех подряд, нас станет слишком много и тогда о нас узнают.

Лицо Мидоуса исказила кривая усмешка, от которой Рейн поежилась, не совсем понимая, отчего он отреагировал именно так.

— Логично рассуждаешь, — он перевел взгляд на дорогу.

— Ты что-то скрываешь от меня? — она поджала губы, осознавая, что если Мидоус сам не захочет ей сказать, она все равно ничего не добьется.

— Не думал, что мне придется повторять тебе то, что никак не может постичь Эми. Терпение — очень важное качество, запомни это. Ты все узнаешь, поверь мне. Хватит быть такой напряженной, — он промурлыкал это почти с предвкушением. Рейн только откинулась на спинку сиденья, устремляя взгляд в окно.

Когда Бродерик вытаскивал человека из багажника, тот по-прежнему не пытался активно сопротивляться, правда, постанывал и ошалело озирался, но позвать на помощь все еще не догадывался. Мидоус затащил его в квартиру и кинул на пол. Рейн закрыла на замок дверь и присела на диван. Бродерик присел рядом с парнем и по-дружески похлопал того по плечу, пытаясь привести в сознание. Губы его уже растянулись в улыбке и приоткрыли вытянувшиеся клыки. Радужка покраснела.

Очнувшись, парень первым делом увидел звериный оскал. И мгновенно протрезвел.

Бродерик не нападал, Рейн видела, что он дает жертве шанс встать на ноги и попытаться убежать так далеко, как он только сможет. Но ни одна попытка бы не увенчалась успехом, не рядом с Мидоусом в закрытой на замок квартире. Бродерику хотелось развлечься. Парень поднялся, шатаясь и пытаясь сориентироваться.

— Кто вы такие? — пролепетал несчастный.

— Угадай, что я хочу сделать с тобой, — мягким голосом протянул Бродерик и притворился, что хочет броситься.

Парень предсказуемо отскочил и кинулся бежать. Он пронесся мимо Рейн в сторону кухни, желая добраться до чего-то, что могло послужить в качестве оружия. Ему быстро удалось осуществить задуманное — из первого же ящика он вытянул большой нож. Рейн безучастно наблюдала. Ей бы не хотелось оказаться на месте парня, вытягивающего сейчас руку с ножом в сторону направлявшегося к нему Бродерика. Если бы она могла, она бы постаралась убить жертву быстро и безболезненно. Но Бродерику этого было недостаточно.

— Не подходи! — в голосе парня прибавилось уверенности. — Я хочу уйти отсюда!

Мидоус ничего не ответил. Он ринулся к парню, совсем не пытаясь защититься от удара холодным оружием. Парень осел на пол от удара под ребра. Нож торчал у Бродерика из живота. Он медленно вытащил его и кинул на пол. Послышался лязг — не раздумывая, жертва схватила драгоценный подарок и, кашляя, снова поднялась. Парень смотрел на Мидоуса, наверное, не ожидал, что тот даже не поморщится от раны. Кровь вампира капала с ножа, но тело полностью исцелилось.

Жертва попыталась было пробежать мимо Мидоуса, но тот молниеносно оказался на его пути, рука вампира, как стальные тиски, схватила плечо человека. Бродерик дернул парня за руку так, что раздался хруст. И тут же крик. Рейн поджала губы. Парень упал на землю, прижимая к себе сломанную руку как котенка и трясясь всем телом. Узкие губы Бродерика изогнулись в чуть заметной улыбке, глаза горели от удовольствия, как у кота, увидевшего мышь. Ногой он придавил парня к полу.

— Может, хватит с него? — Рейн резко вскочила с дивана. Ужас загнанной в угол жертвы отравлял воздух, напоминая о ночи, когда она сама впервые оказалась здесь. Еще ей хотелось есть, дрожь внутри начала медленно изводить ее, как только они приехали из клуба, — От боли и страха его кровь не станет вкуснее.

— Ладно, дорогая. Раз уж ты так хочешь есть, мы закончим нашу небольшую игру, — он склонился к парню, обхватывая шею того и впиваясь клыками в кожу. Рейн единым порывом оказалась рядом с ним, учуяв рану, из которой хлестала кровь. Взгляд затмила темнота, из головы разом выветрились все мысли. Уже через секунду она обнаружила горячую жидкость, стекающую по подбородку, и недвижимое тело жертвы, сжимаемое в руках.

— Достаточно, — жесткая ладонь грубо схватила ее за плечо, заставляя оторваться. Рейн недовольно рыкнула, но отошла.

— Когда же я стану справляться… — пробормотала она, сжимая кулаки.

— Брось, совсем неплохо, — Бродерик нагнулся над лежащим без движения парнем. — Я отнял его у тебя, но ты не попыталась отобрать, хотя еще две недели назад бросилась бы на меня, даже не осознавая, что делаешь.

Рейн промолчала. Быть может, Бродерик говорил правду, но она все равно не ощущала себя настолько уверенной в собственном самоконтроле, чтобы жить и питаться одной.

Она отошла в свою спальню и завалилась на кровать, пока Мидоус разбирался с парнем. Прошло несколько часов, прежде чем вампир вошел к ней, отряхивая руки. Рейн приподнялась на подушках и бросила на него взгляд.

— Ты спрашивала сегодня насчет девушки в клубе — собираюсь ли я обратить ее? Пойдем, покажу кое-что, — кивком головы он велел следовать за собой. Рейн неуверенно пошла следом за ним. Ощущение, что от нее скрывают большую тайну, не покидало ее давно, и она ожидала, что хоть часть узнает сейчас.

Они зашли в одну из комнат квартиры, оборудованную под кабинет. Стены скрывались под полками с книгами, коробки с бумагами стояли прямо на полу. Бродерик жестом указал Рейн на стул за столом из черного дерева. Она медленно села. Мидоус открыл крышку ноутбука, стоявшего на столешнице, и включил его.

— Что ты хочешь мне показать? — неизвестность никогда ей не нравилась.

— Я же говорил, что все тебе расскажу. Сейчас тебе многое станет понятно, — глаза Бродерика сияли.

Рейн пристально вгляделась в его лицо, пытаясь понять, стоит ли опасаться этих слов. Мидоус открыл папку с видеофайлами и развернул в полный экран один из них. Им оказалась черно-белая запись с камер наблюдения.

— Запись из небольшого заведения, которым я владею, — сразу же разъяснил Бродерик. — Фрагмент я вырезал, чтобы лучше разглядеть лицо.

«Какое лицо?» — почти что спросила Рейн, но остановилась. Она молча смотрела на стоящие на, вероятно, подземной парковке машины. Вот между них идут двое мужчин. Вдруг один хватается за плечо, словно его ударили, нет, подстрелили. Невесть откуда берется третий — в таком знакомом плаще. Его движения быстры и выверены, в руках пистолет и что-то удлиненное. Он наносит удары один за другим и словно не замечает, что его самого задевают. Мгновение и его оружие пронзает грудь одного из мужчин. Глаза Рейн расширились, когда она увидела, как тот осыпается прахом на пол. За время драки лицо нападавшего успело мелькнуть перед ней десяток раз. Это лицо виделось ей во снах последние дни, виделись жесткие губы, грубая щетина, карий прищур глаз. Сколько раз родной облик ускользал от нее, стоило протянуть руку. Мужчина остался единственным живым на видео, и оно закончилось.

— Теперь ты понимаешь, — скучающим тоном начал Бродерик, — почему я тебя похитил? Я ведь говорил, что хотел тебя убить. Я хотел сделать это только для того, чтобы он увидел… Впрочем, не важно. На твое везение, я передумал. Без обид, хорошо? Сейчас же у нас вполне дружеские отношения, не так ли?

Рейн долго молчала, глядя в погасший экран. Слова Бродерика проносились в мыслях фоновым шумом. Она никогда не ждала от него чего-то хорошего, не таким он был человеком. Она надеялась на совсем другого, но, как оказалось, зря.

— Джон убивает таких, как мы? — сипло спросила Рейн. Она вдруг оказалась совсем одна, как ребенок посреди темноты, которому необходимо, чтобы кто-то большой и сильный взял его за руку.

— Не только он, — покачал головой Бродерик. На его губах играла мрачная усмешка. — Охотников очень много, они истребляют нас как зверей, — он нагнулся близко к Рейн, опаляя дыханием кожу на шее. — Вот и ответ на твой вопрос. Я обращу ту милую девушку Эми. Чем больше людей станет вампирами, тем лучше, потому что мы погибаем каждый день в стычках с охотниками, возомнившими, что вершат благое дело. Но не волнуйся, милая, благодаря мне ты сможешь прожить подольше.

— Каким же образом? — она вскинула голову, отодвигаясь от Мидоуса.

— Я научу тебя убивать их.