Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

— Мария, ты же понимаешь, что это безумие?

— А у нас есть другой выход?— она уверенно шла по коридорам школы, затихавшей после долгого дня. Студенты обсуждали приближающееся завершение Турнира Трех Волшебников и очередную выходку Чемпиона Дурмстранга.

— Мы что-нибудь придумаем,— не совсем уверенно проговорил Лука, стараясь поспеть за девушкой.— Не стоит вмешивать сюда посторонних.

Девушка резко остановилась и повернулась к Виничу. На ее лице отпечатались часы тревог и неизвестности, кое-где одежда была испачкана копотью, которой были покрыты стены старой библиотеки. Хотя, наверное, они все сейчас выглядели так.

— Мы не знаем, что с Феликсом,— процедила Мария сквозь зубы.— Печати у нас больше нет. Феи не могут попасть в подземелье, ни войти, ни выйти. Дракон на стене неподвижен. У нас нет ни единого шанса туда попасть, но, по крайней мере, мы должны попытаться связаться как-то с Феликсом.

— А вдруг...

— Не смей даже думать!

Девушка снова сорвалась с места, минуя Нижний зал и скрываясь в дверях, что вели в комнаты зарубежных гостей. В гостиной Хогвартса сидел Роберт Конде, сосредоточенный и даже угрюмый.

— Нам нужна твоя помощь,— сразу же перешла к делу Истенко, даже не здороваясь. Она боялась, что на счету каждая минута, и не хотела думать, что они уже могли опоздать.

— Добрый вечер,— в комнату вышел бледный Альбус Поттер, но глаза его, хоть и смотрели устало, все равно улыбались нежданным гостям. В руках у него были сложенные аккуратно стопки книг.— У вас завелся особо опасный зверь?

— В смысле?— Лука приподнял брови.

— Ну, Роберт обычно помогает именно с этим,— пожал плечами Поттер, кладя стопки книг на колени друга.— Я оставлю их тебе, вдруг пригодятся для последнего испытания, когда ты, наконец, узнаешь, в чем оно заключается. И обязательно напиши мне, что там такое для вас задумали.

— А ты еще не успел узнать?— ехидно осведомился Конде, кажется, не обращая внимания на пристально смотревшую на него девушку.

— Не было особо возможности. Ладно, нужно еще много дел завершить перед отъездом.

— Вы уезжаете?— удивленно спросила Мария, переводя взгляд на Поттера.

— Да. Кристин болеет, ей нужен свежий воздух и солнце,— Альбус с искренним сожалением улыбнулся старосте.— Завтра утром прибудут ребята из Хогвартса, а мы с Кристин вернемся в школу.

— А как же Турнир?— недоумевал Лука.

— Ну, когда-нибудь мы с ним еще обязательно встретимся, с Турниром,— подмигнул им Поттер.— Какие наши годы... А ты, Конде, помог бы ребятам.

— Я пока так и не узнал, в чем,— Роберт встал, поправляя мантию и проверяя наличие палочки в кармане.

— Говорят, что у тебя превосходный слух, лучше обычного,— заметила Мария, не пытаясь быть обходительной или тактичной, она слишком волновалась за Феликса.

— Не лучше, чем у вашего Чемпиона,— осторожно ответил Роберт, сразу же насторожившись.

— Феликс попал в беду, нам нужна твоя помощь, нам нужно понять, как он и как ему помочь, но мы его не слышим.

— Идемте,— тут же кивнул Конде, пропуская дурмстранговцев вперед, но Мария покачала головой.— Что?

— Мы должны завязать тебе глаза.

— Опять секреты?— криво усмехнулся Роберт, пожав плечами. Для того, кто уже несколько лет проводит почти все свое время рядом с Альбусом Поттером, секреты и странные поступки были вполне обыденным явлением.— Главное — не уши, а то какой я буду тогда помощник?

Лука переглянулся с Марией и достал шарф, который хогвартчанин взял из его рук и завязал на глаза, вздернув подбородок. Когда хорват попытался взять его за руку, Роберт лишь покачал головой.

— Ведите, я пойду по вашим шагам,— заверил он двух сопровождающих.— И, как я понял, мы спешим.

Мария взглядом показала Луке, чтобы он шел позади, а сама вышла из комнаты и выглянула в Нижний зал — он был пуст, видимо, студенты уже отправились в спальни.

Дошли они достаточно быстро, ведь девушка очень спешила, забывая иногда, что идущий позади нее полувампир ничего не видит. Но Конде ни разу не споткнулся и не попросил замедлить шаг, и Мария поверила, что все будет хорошо, что хогвартчанин поможет им связаться с Феликсом.

Как вытащить его оттуда? Печать исчезла вместе с Цюрри, рычаг плотно вошел в стену, «глаза дракона» закрылись, и как снова привести в движение механизм, заставивший Феликса исчезнуть, никто не знал.

Хелфер ждал их у замурованной стены и сразу же перенес по очереди в коридор у старой библиотеки, откуда доносились приглушенные голоса.

— Пахнет сожженным камнем,— заметил Конде, заходя в помещение, где тут же все перестали говорить.

— По нашим предположениям, Феликс провалился куда-то под землю, то есть под камни,— Мария все-таки взяла Роберта за плечо и подвела к тому месту, где в полу еле заметно выделялась выемка для Печати.— И мы не знаем, что с ним и как ему помочь.

Чемпион Хогвартса без лишних вопросов и без попыток снять повязку с глаз опустился коленями на темные камни. Рядом с Марией застыли Эйидль и Лука, тем временем Яков и Айзек все еще бились со стеной, за которой вчера они видели настоящую сокровищницу из книг и свитков.

Воцарилась почти полная тишина, присутствовавшие боялись даже громко вздохнуть, пока Роберт пытался что-то услышать.

— Феликс!

Ребята вздрогнули от окрика Конде, но тот, кажется, просто пытался выполнить то, о чем они просили.

— Если ты меня слышишь, сделай что-то, закричи, урони...— голос у Чемпиона Хогвартса был сильным и громким.

— Может, мы вместе крикнем...?

— Тихо!— одернул начавшую говорить Эйидль полувампир. Мария с надеждой воззрилась на Конде, но он этого не видел. Казалось, что он весь превратился вслух.— Феликс?

— Он слышит?— дрожащим голосом прошептала Эйидль, прижимая к лицу ладони и пытаясь сдержать радость от зародившейся надежды.— Слышит?

Роберт тем временем двинулся в сторону и остановился у стены со «спящим» вновь драконом. Замер, снова прислушиваясь.

— Он дышит — это единственное, что я могу сказать,— наконец, заговорил хогвартчанин, поворачиваясь в сторону застывших в напряжении ребят.

— Что ты услышал?— Мария подошла к полувампиру, прикусывая губу.

— Очень слабо слышу его дыхание, едва различимо. По крайней мере, я думаю, что его дыхание,— с заметным сожалением заметил Роберт.

— Можно было бы взорвать стену,— Айзек постучал костяшками пальцев по камню, словно таким образом мог бы определить толщину преграды.— Думаю, что из того помещения можно попасть туда, куда провалился Феликс.

— Правда, Мария, давай взорвем стену!— тут же загорелась Эйидль, на бледном лице которой еще сильнее, чем на лице старшей подруги, отразились долгие часы переживаний и поисков выхода из ситуации.— Мария! Надо ему помочь! Мы должны взорвать ее!

Все посмотрели на Главу Ордена, Айзек даже достал и приготовил палочку, видимо, уверенный, что сейчас ему позволят разнести часть школы. В неверном свете нескольких факелов, который бросал на стены странные замысловатые отсветы, была заметна мука, медленно появлявшаяся на лице девушки, искажавшая ее черты. Мария отвернулась, тряхнув волосами, и все ждали, зная, что она думает, но также зная, что она ответит.

— Мария! Время идет!— Эйидль постаралась мягко поторопить Главу Ордена.— Ты же знаешь, как надо поступить.

Она кивнула и обернулась, ни одна эмоция уже не выдавала того, что она чувствует.

— Никаких взрывов. На стене с той стороны может быть важная информация, мы можем что-то повредить при взрыве, какие-то важные механизмы, документы, наконец, задеть Феликса. Нет.

— Мария!— к ней в гневе бросилась Эйидль, но ее перехватил Айзек.— Ты сошла с ума?! Он же может там умирать! Какая разница, что там на стене?! Он же может погибнуть!

— Нет,— твердо повторила Глава, но предательская слеза соскользнула с ресниц.— Пока есть шанс обойтись без разрушений, я не позволю ничего рушить...

— Шанс? Какой шанс?! У нас нет ни малейшей идеи, как его вытащить оттуда!

— Нужно еще время...

— Нет у нас времени!— Эйидль топнула ногой.— Решайся!

— Мы найдем выход, он должен быть. И пока есть риск, что взрывом мы навредим Феликсу, все останется так, как есть.

— Как ты можешь?!— закричала исландка, пытаясь отбиться от крепких медвежьих тисков Айзека.— Как ты можешь говорить, что любишь его?! Тебе на него плевать! Он умирает в каменном склепе! Из-за тебя!

— Замолчи, Эйка, или я выведу тебя отсюда,— встряхнул девочку «гном», давая Марии минуту, чтобы справиться с собой.— Есть то, что важнее тебя, меня, Феликса — всех нас.

— Конечно! Поиск, я совсем забыла!— саркастически откликнулась Эйидль, сверля взглядом спину Главы Ордена.— Если он погибнет, она никогда себя не простит! И никакой Поиск не снимет с тебя вину, Мария!

— Я знаю,— почти мертвым голосом откликнулась девушка, повернувшись.— Но никакого взрыва не будет.

— Как ты можешь?!— неверяще прошептала Эйидль, всхлипывая.

— Тихо!— попросил Конде, оставшийся равнодушным к душераздирающей сцене, которую ему пришлось услышать. Ребята замерли, посмотрев на полувампира.— Там... какое-то движение.

— Движение?— переспросила Мария.— Это Феликс?

— Я не знаю,— черные брови Конде сошлись на переносице, шрам, пересекавший лоб, стал более заметным.— Какие-то шорохи... Едва уловимые...

— Феликс!— закричала Эйидль, бросаясь к стене и стуча по ней кулачками, словно пыталась только силой своего желания проломить камень.

— Хватит!— Айзек достаточно жестко схватил девочку за плечи, глаза его пылали гневом.— Не веди себя как ребенок!

— Вам на него плевать, всем! Вам на всех плевать!— прошептала Эйидль, почти с ненавистью посмотрев сначала на Айзека, а потом на Марию.

— Роберт?— спокойным, почти ледяным голосом обратилась к хогвартчанину Глава Востока.

— Я не знаю...

Мария переглянулась с Айзеком, понимая, что они зашли в тупик, угнетенная тишина повисла в помещении, черными тенями окружившем ребят.

— Яков, проводи, пожалуйста, Роберта. Спасибо,— девушка коснулась руки полувампира в знак благодарности, понимая, что он больше ничем им не поможет. Надежда медленно угасала в ее груди, пока хогвартчанин уходил вместе с одним из ребят.

— Святой Святовит...

Мария вздрогнула и обернулась на этот испуганно-благоговейный шепот Луки и тоже застыла, на миг даже перестав дышать. На фоне черной каменной стены примерно в шести футах над полом повисло голубоватое сияние. Это было что-то фосфоресцирующее: странная голубая материя то расширялась, то сжималась вокруг плотного шара, что практически не перемещался, застыв в воздухе, но материя была живой. Это ни на что не было похоже. Хотя нет, это было похоже на то, о чем говорил однажды Айзек.

Мария перевела взгляд на друга, и тот едва заметно кивнул, словно понимая, о чем она хотела спросить. Потом она увидела лицо Эйидль и еще сильнее удивилась: создавалось ощущение, что девочка слушает кого-то.

— Что это?— испуганно прошептал Лука, не сводя глаз с пришельца.

— Это Димитрий,— со слезами на глазах ответила Эйидль, делая шаг вперед и протягивая руку, словно пыталась коснуться сгустка, но боялась.— Он пришел, чтобы помочь Феликсу, чтобы искупить свою вину... Тогда он сможет уйти.

— Он призрак?

— Нет, он душа,— с благоговением ответила Эйидль,— душа, не находящая покоя.

— Я видел подобное, как сфинкс воцарял душу в волчонка,— Айзек, кажется, отошел от первого потрясения.

— Это была душа погибшего морока,— ответила Эйидль, казалось, что у них с душой Димитрия установилась прочная связь.

— Ты тоже станешь мороком?— спросила Мария, обращаясь прямо к сгустку света, и вздрогнула, когда в ее голове раздался тягучий, мягкий голос Димитрия, который она много раз слышала в прошлом.

«У меня был выбор, я выбрал покой, как и многие из моих предков».

— Что с тобой случилось? Как ты погиб?— Мария пыталась справиться с потоком вопросов, что появились в ее голове теперь, когда одна из тайн была раскрыта. Вот они, призраки Дурмстранга...

«Меня убили,— тихо, но без сожаления ответил Димитрий,— я шел за Феликсом и увидел, как люди пытались поймать морока. За это меня убили».

— Кто это был?

«Я не знаю, было темно».

— Он знает, как помочь Феликсу!— Эйидль привлекла к себе внимание, видимо, ей не нравилось, что Мария и Димитрий общаются только вдвоем. С другой стороны, Димитрий был ее родственником, и она имела право сердиться.

— Что сделать?— сразу же перешла к делу Глава Востока, оставляя остальные вопросы на потом.

«Гномы предусмотрели все, кроме того, что это помещение погибнет,— сгусток света начал движение, словно плывя в воздухе к тому месту, где еще недавно Феликс поворачивал Печать.— Они не подумали, что их подсказки скроет копоть и гарь».

— Скроет?— Мария тут же упала на колени, сдернула с головы берет и начала им тереть пол вокруг выемки. Эйидль тут же сделала то же самое, видимо, также общаясь с Димитрием, или же он мог ментально говорить одновременно с несколькими людьми.

— Здесь слова,— через несколько мгновений воскликнула исландка, начиная еще тщательнее оттирать пол.

— Это писали гномы,— Мария попыталась прочесть буквы, проступившие по кругу возле выемки для Печати.

— Что там?— Айзек тоже присел, но все время поглядывал на фосфоресцирующую материю.

— «Печать не поможет, как ни крути,

Дракон от врагов нас хранит,

Коснется кровь чаши, и сможет пройти

Гном, Елень, Святовит».

Ребята переглянулись и только теперь заметили, что душа Димитрия снова вернулась к стене и застыла там, где еще недавно ребята обнаружили глаза и хвост дракона.

— Он говорит, что гарь скрыла изображение дракона-Хранителя,— заговорила Эйидль,— что если бы мы смогли взглянуть на него, то сразу бы поняли, в чем смысл загадки.

— И в чем? Ну, первые строчки нам вполне понятны, если вспомнить то, что Феликс докрутился,— с присущим ему постоянным оптимизмом заговорил Айзек,— а вот про чашу и кровь — это что-то из темной магии...

— На картинке изображено, как капля крови из лапы дракона падает в чашу на полу,— пояснила Эйидль, которой, видимо, об этом рассказал Димитрий.

— А откуда ты все это знаешь, Дим?— изумилась Мария, глядя на пришельца.

«Духи говорят, духи все знают, они хранят в памяти все, что было».

— Значит, ты знаешь все о Тайне?

«Нет».

— Так значит,— снова вмешался Айзек,— нам нужно капнуть кровью гнома или Святовита в выемку — и все? Я правильно понял? Получается, вход в библиотеку запечатан магией крови, и, чтобы его открыть, нужна кровь давно умершего человека или чуть позже умерших гномов? Ну, значит, все просто, раз плюнуть!

— Гномы всегда оставляли шанс на спасение, значит, и теперь он есть,— попытался взбодрить друзей Лука.— Возможно, нам надо вскрыть гроб Святовита...?

— Все намного проще,— заметила Эйидль, поднимая свою руку.— Во мне, как и в Димитрии, кровь Елень... Вы забыли?

— Все просто, но если бы мы не знали, что ты потомок Елень?— Айзек покачал головой, показывая свое отношение к происходящему. Обряд черной магии его не пугал и не внушал никакого отвращения, они же студенты Дурмстранга, но вот сам факт, что им нужно капать кровью ребенка в какую-то чашу, была отвратительной.— Какие все-таки гномы были выдумщики.

— Вход в библиотеку запечатали не гномы, а Святовит,— заметила исландка, видимо, снова переговорив с Димитрием.

— Скажи, Дим, а кто была той волчицей, что помогала сфинксу воцарить морока в новое тело?— с любопытством спросил Айзек, тут же переключаясь с темной магии на более любопытные вещи, пока Мария и Эйидль искали, чем бы проткнуть палец последней.— Или ты разговариваешь только с некоторыми людьми?

«Есть тайны, которые навсегда останутся тайнами».

— Ну, я так и подумал,— фыркнул «гном», скрестив на груди руки, а потом его осенило.— Черт, а ведь гномы действительно неглупы! Они ведь оставили нам кровь Святовита на случай, если у нас не будет вены его потомка для вскрытия!

— В полу в покоях Святовита! Конечно же!— вспомнила Эйидль, но дело было уже сделано: из ее пальца медленно сорвалась капля и упала на дно выемки, в которой еще недавно была Печать.

— Мама дорогая...— прошептал Айзек, во все глаза глядя, как медленно и беззвучно начинают разъезжаться створки стены с драконом, открывая все шире проход в зал библиотеки. И сразу же стало понятно, что зал этот огромен.

— Что-то сломалось,— заметил Лука, когда створки с легким скрежетом застыли, оставив проход в три фута, не больше. Из него лился спокойный голубоватый свет, который озарял высокие стеллажи и полки с книгами и свитками.

— Их там тысячи,— прошептала с благоговением Мария, делая шаг вперед и осторожно просачиваясь в проем.— Ай, останетесь с Эйидль тут, вдруг что-то случится, и дверь снова придется открывать,— обернулась девушка, глядя, как Димитрий возвращается в библиотеку.— Мы должны быстрее найти Феликса и вытащить его оттуда.

— Удивительно, что ты об этом еще помнишь,— огрызнулась Эйидль, но Глава Востока никак не отреагировала, вместе с Лукой и Димитрием скрываясь в библиотеке.

Покуда хватало глаз — книги, свитки, пергаменты, перевязанные шнурами и лентами. И у Марии было ощущение, что уж эти богатства точно не рассыплются от прикосновения, что гномы позаботились о том, чтобы сохранить библиотеку на долгие века.

— Удивительно,— прошептал Лука, созерцая все это богатство.— Невероятно, что все это время легендарная библиотека гномов была здесь, в Дурмстранге...

— Видимо, гномы для вида вывезли какую-то ее часть, чтобы все поверили, что свитков тут больше нет. Они были умны...— Мария оглядывалась, пытаясь найти Феликса.

«За мной».

Девушка кивнула и поспешила вслед за голубоватым сиянием души, вдоль стены, за которой они так долго бились над загадками гномов. Стены были покрыты рисунками: большое красивое дерево, цепочка волков, горы, сфинкс, ребенок, которого касается волшебная палочка, ребенок, привязанный к спине волка, лес, гномы...

По винтовым ступеням вниз, в темноту.

«Хранилище. Через люк на тросах спускали новые книги и свитки».

— Как глубоко,— прошептала Мария, по спине ее бежала дрожь, ведь Феликс падал туда, в это хранилище.— Он ведь жив?

«Да».

Выдох.

Он лежал у подножия лестницы, видимо, не сразу потеряв сознание и пытаясь еще спастись. За ним тянулся кровавый след, начинавшийся под черным зевом колодца, из которого он упал прямо на камни.

— Феликс,— девушка присела рядом, тут же нащупав слабый пульс на его левой руке и чувствуя, какой парень холодный.— Святовит, сколько же ты потерял крови...

— Надо срочно его вынести отсюда!— Лука вынул палочку.

«Я свободен».

Мария резко оглянулась, услышав этот голос, полный облегчения: свечение медленно бледнело, словно растворяясь в воздухе, исчезая.

— Он простил тебя, Дим, иди с миром,— прошептала вслед душе Мария,— он простил тебя, ты был хорошим другом.

— Феликс!— сверху скатилась взволнованная Эйидль, тут же бросившаяся на колени возле брата.— Он жив?

— Надо срочно отнести его к Павлову!

— Нет, нельзя,— твердо заметила Мария,— мы отнесем его в зверинец.

— Что?! Ты с ума сошла?! Он умрет по дороге!

— Или делай, что я говорю, или ты уйдешь и завтра проснешься с уверенностью, что все это время ненавидела эту школу и мечтаешь из нее уехать,— с угрозой в голосе ответила Глава Ордена.— Достаточно на сегодня пререканий.

Лука осторожно поднял в воздух тело Феликса, Мария убедилась, что ниоткуда уже не капает кровь: им нельзя оставить следы, да и Эйидль права — Цюрри может не пережить этого пути, нужно дать ему хотя бы шанс. Она бы могла сейчас зарыдать, как это сделала исландка, глядя, как Лука осторожно левитирует парня вверх по лестнице, могла бы стенать и страдать, но она не могла. Не сейчас. Еще будет время сломаться от всего пережитого.

* * *

— Ал, тебе совсем не обязательно возвращаться вместе со мной,— слабо воспротивилась Кристин, когда Поттер складывал в рюкзак последние вещи. Комната девушки уже выглядела нежилой, покинутой.— Ты же должен быть здесь.

— Думаю, что мое присутствие уже не такое уж необходимое. Ну, по крайней мере, судя по тому, что сказал Роберт, и по тому, о чем я могу догадаться, все будет хорошо. К тому же я всегда смогу вернуться и сделать все, чтобы исправить ситуацию.

— Альбус...

— Крис,— он чмокнул ее в нос,— есть кое-что в мире, что важнее всех тайн, всех великих поступков, всего-всего, что само по себе уже великий поступок и великая тайна, весь мир...

— Любовь,— улыбнулась девушка, потрепав его по волосам.

— Ты у меня умница и сама все знаешь,— он застегнул рюкзак и посмотрел на часы.— Думаю, нам пора, но мне еще нужно кое-что сделать, так что ты лежи, а я скоро.

— Передай Эйидль привет,— вслед своему гению попросила Кристин.

Альбус хмыкнул и скрылся за дверью. В гостиной было тихо и чисто, наверное, Конде где-то по своей дурной привычке депрессирует, пытаясь скрыть от друзей свое подавленное из-за их отъезда состояние, но друга Поттер решил оставить на потом, сейчас он спешил найти свою маленькую подругу.

В Нижнем зале заканчивался завтрак, но Эйидль там не было, вообще школьников осталось в зале не так уж и много, но тут был Айзек Барнс.

— Не подскажешь, где мне найти Эйидль?— вежливо спросил он «гнома», одного из тех людей, кого бы Альбус еще остался изучать, если бы он мог оставить Кристин. Но он не мог.

— Она, наверное, в госпитале с братом,— пожал плечами Айзек, отодвигая от себя тарелку с нетронутым омлетом с колбасками.

— Я рад, что с ним все хорошо,— Альбус знал от Конде, что Феликс куда-то провалился, и все старались его спасти, и действительно обрадовался, узнав, что все благополучно закончилось.— Я сегодня возвращаюсь в Хогвартс.

— Да, я слышал.

— Позаботься об Эйидль, хорошо? За ней нужен присмотр.

— Я знаю,— пожал плечами «гном»,— а еще ей нужна хорошая порка.

— Ну, это уже на ваше усмотрение,— рассмеялся Поттер и пожал протянутую на прощание руку.— Было приятно быть знакомым с тобой.

— Взаимно. Слушай...

— Да?

— На чьей ты все-таки стороне?

Поттер улыбнулся, на щеке его появилась ямочка:

— На стороне Истории, которая исправляет свои ошибки, не возвращаясь назад.

Айзек рассмеялся:

— И какие же ошибки она исправляет здесь и сейчас?

— Думаю, примиряет непримиримое,— Альбус посмотрел на выходившего из зала Гая Ларсена,— и соединяет разрушенное.

— Глобально.

— Глобальное строится из мелочей. Знаешь, каждый наш поступок — это звено в цепи событий, которые потом назовутся Историей. Когда-то мой отец сел в одно купе с моим дядей, и Судьбой было предрешено, что я появлюсь на свет, ведь мой отец спас мою маму, а мой дядя спас моего отца... И если бы пару раз мой отец не спас своего школьного врага, сейчас у моего брата не было бы самого лучшего друга, а у моей сестры — самого прекрасного, по ее мнению, мужа...

— Тяжело быть гением?— фыркнул «гном».

— Нет, сложнее отвечать на подобные вопросы,— рассмеялся Альбус и махнул рукой, сожалея, что вряд ли когда-нибудь снова встретит этого интересного парня. А им бы было, о чем поговорить.

Путь до госпиталя занял чуть больше пары минут. В помещении было тихо, царил полумрак, видимо, чтобы не беспокоить пациентов. А, точнее, пациента и его сиделку.

— Привет,— Ал мягко коснулся рукой плеча Эйидль, которая задремала у постели брата.— Он выглядит живым.

Девочка кивнула, зевая.

— Мы принесли его сюда только после того, как его раны зажили. Я думала, что сойду с ума. Ящер облизал его с ног до головы... Павлов поверил, что Феликс упал и ударился головой при игре в Рондо... Но Феликс пока так и не пришел в себя.

— Но ведь он жив, разве нет?

— Жив, но, возможно, он бы уже очнулся, если бы Марии не пришло в голову таскать его по всей школе и в зверинец. Их чуть не поймали, когда они выбирались на поверхность, Луке пришлось отвлекать охрану, и он теперь наказан на неделю...

— Но ведь Феликс жив,— мягко повторился Поттер.— Думаю, ему просто нужно набраться сил.

— Он потерял много крови,— вздохнула исландка, а потом окончательно проснулась.— Что ты тут делаешь?

— Зашел попрощаться, мы с Кристин возвращаемся в Хогвартс.

— Почему сейчас? Ведь Турнир еще не закончился!

— Так нужно,— пожал плечами Поттер, а потом достал из кармана небольшой сверток.— Держи.

— Что это?

— Храни, пока не придет время открыть.

— А как я узнаю, что пришло время?— Эйидль осторожно взяла сверток, он был практически невесомым.

— Когда придет время, ты поймешь. Когда вы дойдете до конца, ты поймешь, что с этим делать.

— Для этого ты был здесь, да? Ты хотел сам довести все до конца?

— Сначала да, но потом, когда я вас всех узнал, я понял, что здесь не нужно моей помощи, вы справитесь и сделаете все так, как нужно. Веками эта школа сама охраняла Историю, и я очень рад, что открыл это. Все тайны Дурмстранга в хороших руках. Я уверен.

— Значит, мы прощаемся навсегда?

— Ну, почему же? Жизнь долгая, и пути в ней совершенно разные,— улыбнулся Поттер, потрепав девочку по руке.

Эйидль кивнула, потом быстро сняла с руки один из плетеных браслетов-фенечек, что как-то дал ей Брандон Стюдгар, и протянула его Альбусу:

— На память.

— Занятная вещица, спасибо,— Поттер тут же надел браслет на запястье.— Я не подумал принести тебе что-то на память.

— Ты дал мне это,— она указала на сверток, что все еще держала в руке.

— Это не считается,— отмахнулся Ал,— спрячь его подальше, пока не настанет время достать,— он рылся в карманах, потом улыбнулся и вытащил из мантии пару очков.— Держи, это мои запасные, самые обычные, но пусть они напоминают тебе обо мне.

— Оригинально,— фыркнула исландка, пряча подарок в карман вместе со свертком.— Жаль, что ты уезжаешь, ты много сделал для меня и для Феликса.

— Теперь вы уже без меня справитесь,— улыбнулся Поттер и обнял Эйидль на прощание.— Мне пора.

Он вышел из госпиталя, не оборачиваясь, он вообще никогда не сожалел о расставаниях больше, чем того требовал момент. В чем смысл? Если судьба посчитает знакомство нужным, то оно обязательно продлится, обязательно будет новая встреча, а если нет... Если нет, значит, впереди его ждут другие, не менее интересные, люди.

Кристин уже сидела на скамейке в Зале Святовита, рядом стояли Павлов, Яновских и мадам Максим, профессор Фауст возился у камина вместе с Гномом-Хранителем.

— Ну, вот и все, пора сказать Дурмстрангу «прощай»,— улыбнулся Поттер.

— Тебя тут кое-кто ждет,— шепнула Кристин, показывая на тень за одной из колонн.

Альбус с нескрываемым любопытством шагнул в тень.

— У меня есть просьба от Марии,— проговорил Айзек, оглядываясь.

— Жаль, что она сама не пришла, я хотел с ней попрощаться.

— Она не смогла,— «гном» выглядел слегка подавленным, но Ал не стал допытываться до причины.

— О чем она просила?

— Возьми с собой вот это,— Айзек, снова оглядевшись, достал из кармана плотно закрытую коробку из-под ингредиентов для зелий.— Только осторожно.

— Что это? Контрабанда?— улыбнулся Альбус, бережно беря достаточно тяжелую коробку и опуская в свой карман. Ему показалось, что внутри находится что-то, подающее признаки жизни.

— Это ящер из зверинца. Не спрашивай, почему я даю его тебе, так нужно. Мария давно думала, как его отсюда вывезти, а сегодня, увидев на одной стене рисунок, решила, что это единственный шанс, тем более, что она знала, что ты уезжаешь.

— Да, я случайно об этом обмолвился накануне,— кивнул Поттер.— Вы его оглушили и влили ему Уменьшающего зелья?

— Как догадался?

— Ну, я бы поступил именно так,— пожал плечами Ал.— Я отправлю его туда, где живут его сородичи, обещаю.

— Спасибо,— Айзек еще раз крепко сжал на прощание ладонь хогвартчанина.

— Видишь? Я не просто так говорил о том, что каждый наш поступок — это звено в цепи событий. Я бы мог и не сказать Марии о том, что уезжаю...

— Пока, гений,— улыбнулся в ответ «гном» и скрылся за колоннами.