Ветер с Севера (гет)

— Бардульв приходился тебе родным племянником, и все-таки я прошу тебя, Нуаримаан, постарайся не мстить за него, — попросил Рьятен спутника и, бегло оглядев начисто разгромленные в ходе недавних боев покои магистра, нахмурился и покачал головой.

— И не собирался, отец, — ответил ему молодой маг лет тридцати на вид и сунул руки в рукава парадной мантии.

Любой, увидевший двух мериданов впервые, легко заподозрил бы в них близких родичей. Высокой, крепко сложенной фигурой, серьезным, пронзительным взглядом темных глаз, а так же темно-русыми волосами Нуаримаан напоминал отца, однако более мягкими чертами лица, очевидно, удался в мать.

— В этих покоях придется делать серьезный ремонт, — задумчиво проговорил Рьятен, и сын его мягко улыбнулся в ответ.

— Теперь ты магистр, — ответил он. — Вряд ли кто-то сможет тебе запретить.

— Не в этом дело, — вновь покачал головой отец.

За окном, на фоне прогорающего багряно-розового заката, полыхнули отблески зеленоватого зарева. Влажно пахло догорающими пожарищами, и все же в разных концах города то и дело раздавался веселый смех, сопровождавшийся нестройными, рваными звуками музыки. Рагос праздновал приход к власти нового магистра. Тот факт, что впервые за многие и многие сотни лет им оказался не некромант, а природный маг, лишь добавляло жителям острова поводов для оптимизма.

Рьятен приглашающе кивнул головой, и Нуаримаан прошел вслед за отцом на увитый плющом балкон. Подобрав ближайшую грустно повисшую плеть, он быстро прошептал слова заклинания и, убедившись, что растение воспряло, улыбнулся.

— Месть, это удел слабых, отец, — заметил вслух Нуариаан и посмотрел вдаль, на изломанную линию горизонта. Туда, где за холодным проливом на юго-востоке располагался Вотростен. — Тех, кто не способен уместить в своей голове полноту истины. Во всем, что с ним случилось, Бардульв виноват сам и только сам.

Рьятен тяжело вздохнул:

— И все же некроманты не успокоятся. Им по-прежнему нужен источник силы.

— Согласен, отец. И они, в конце концов, приведут Фатраин к гибели. Если только им не помешать.

Пронзительный взгляд магистра уперся прямо в собеседника:

— Ты уже знаешь точно, что намереваешься сделать?

Нуаримаан не дрогнул и ответил уверенно:

— Да. Я собираюсь навестить Пустынные земли, разумеется, предварительно известив оборотней.

— Точнее, башню Аурлахана? — предположил Рьятен.

Сын кивнул:

— Верно. Старик сжег все записи, касающиеся Утаиранта, но заметки о самом камне, что он использовал для создания амулета, могли уцелеть. Он наверняка исследовал его. Я хочу попробовать пройти весь этот путь заново и создать новый амулет для некромантов.

— Грандиозный замысел, — признал Рьятен. — Одно намерение достойно похвалы, а уж если ты достигнешь успеха, то…

Нуаримаан улыбнулся:

— Не будем забегать так далеко вперед, отец. Признаться, мне немного не по себе. Боюсь не справиться.

— В этом случае тебя никто не осудит.

— И все же мне бы не хотелось, чтобы о моих намерениях стало известно.

— Понимаю. И согласен с тобой. Я, со своей стороны, постараюсь сдерживать некромантов столько, сколько смогу, и все-таки ты не медли.

— Это я тебе обещаю, отец. Приложу все силы, чтобы достичь цели возможно скорее.

— Удачи тебе! И навести мать.

— Обязательно.

— Нира должна быть сейчас в башне Асцелины.

— Знаю, — вновь улыбнулся сын. — И не переживайте обо мне. Я вернусь.

Отец и сын обнялись, и Нуаримаан стремительным шагом покинул покои магистра.

По лестнице он почти сбежал. Резко распахнув дверь, застыл на крыльце, почти оглушенный шелестом листвы над головой и ароматом цветов.

«На ближайшие несколько лет я буду лишен всего этого», — подумал он.

Однако мысль не испугала, а лишь разбудила дремавшую до сих пор в крови веселую злость.

Аурлахан был природным магом. Сильным, но не выдающимся. И в том, что до сих пор никто не попытался воспроизвести уничтоженный Утаирант, во многом были виноваты сами некроманты. Кому захочется помогать тем, кто от души ненавидит тебя?

«Однако теперь пора забыть о личных амбициях, — подвел итог размышлениям Нуаримаан и сделал шаг вниз. — На кону само существование Фатраина».

— Я с вами, меридан, — услышал маг громкий, звонкий девичий голос и, вздрогнув, увидел прямо перед собой Рейнаари.

Молодая колдунья, уже облаченная в кожаный доспех, с мечом на поясе, стояла, прислонившись спиной к ближайшему дубу, и смотрела на него исподлобья. Темно-русые с рыжеватой искрой волосы были собраны в тугую косу.

— Ты уверена? — после долгого выжидающего молчания спросил ее Нуаримаан.

— Да, учитель, — подтвердила та.

Сын Рьятена покачал головой. Рейнаари уже закончила Академию и избрала путь боевой колдуньи. Пару лет назад они вдвоем совершили путешествие в Асмакс по заданию Круга Силы и заметно сблизились. Однако привычки называть Нуаримаана «учителем» Рейнаари не оставила.

— Ты считаешь, мне это необходимо? — наконец поинтересовался он.

— Да, — уверенно ответила колдунья. — Я не дура и умею складывать два и два. Сначала вы дни напролет проводите с отцом. Хотя, конечно, вы вообще с родителями близки, в отличие от остальных. Но после вы неделями пропадаете в библиотеке и в башне Асцелины. Вы явно что-то задумали, меридан Нуаримаан. А поскольку вы, как и любой другой член Ковена, не в состоянии постоять за себя, то вам нужна защита. Я не хочу вас потерять.

Тут Рейнаари вспыхнула, однако быстро взяла себя в руки и крепко обхватила себя за плечи. Взгляд ее стал еще более грозен и решителен.

— Признаться, не думал о себе с такой стороны, — вздохнул Нуаримаан. — Но раз ты так хочешь поехать со мной, то не вижу смысла отказываться. Хорошей компании я буду только рад. Только прошу, не называй меня «учителем». Артефакторику я тебе больше не преподаю.

— Хорошо, — широко улыбнулась Рейнаари, заметно расслабившись, и в серо-зеленоватых глазах ее зажглись веселые огоньки. — А как вас называть?

— Просто по имени.

— Договорились!

— Тогда давай-ка мы с тобой поторопимся, Рейна, — Нуаримаан спустился по лестнице и ступил на дорожку, ведущую к воротам. Тон его стал деловым. — Я навещу мать, а ты иди домой и начинай собираться. Встретимся на рассвете у твоего дома.

— Я буду ждать тебя.

Взгляды двух магов встретились, и Нуаримаан вдруг ощутил, как по спине пробежал озноб, однако не настораживающий, когда тело предупреждает о возможной опасности, а приятный. Совсем как в том далеком путешествии во время совместных посиделок у костра.

Маг тряхнул головой и закончил внезапно охрипшим голосом:

— Я приду. До встречи, Рейна.

* * *

— Пропустить вас двоих через всю Аст-Ино к Перевалу ветров? — восхищенный нахальством Нуаримаана, принц Рамору прищелкнул языком и смерил собеседника изучающим взглядом. — Ты хоть понимаешь, маг, что ты обнаглел?

Дрейфовавший на рейде корабль фатраинцев бился на волнах, словно попавшая на привязь чайка. Лодка, доставившая на берег двух непрошеных гостей, сиротливо застыла, ткнувшись носом в камни, словно просила у хозяев земель прощения. Птицы тревожно кричали в небе, носясь над волнами. Оборотень проследил за ними взглядом и снова внимательно поглядел на гостей. Нуаримаан заговорил:

— Понимаю. И готов попросить за это прощения, если будет необходимо. Но у меня не было другого выхода.

— Вот как? — удивленно поднял брови принц Рамору.

— Да, — не дрогнув, подтвердил маг.

Оборотень выразительно потянул носом, будто принюхивался к запаху лжи, однако, очевидно, ничего не почуял, потому что продолжать не стал, а лишь приглашающе кивнул. Нуаримаан продолжил:

— Нам нужна башня Аурлахана, это недалеко от Арраши, ввиду Перевала ветров. Будь я один, я бы просто прислал вам сообщение с предупреждением о своих намерениях, а сам поплыл вдоль побережья к Пустынным землям. После, вдоль линии гор, я отправился бы на восток. Но теперь со мной девушка. Ею я не могу рисковать.

Несколько мгновений в воздухе весело звенящее, колкое, будто спина ежа, молчание. Застывшие в отдалении пограничники не сводили напряженных взглядов со своего командира. Серое море яростно бросалось на берег, оставляя после себя пышные хлопья пены.

Рамору ухмыльнулся:

— А своей жизнью ты, значит, рискнуть готов? Если миссия твоя, в самом деле, настолько важна, то…

Он покачал головой, а Нуаримаан вздрогнул, воочию представив все то, о чем промолчал брат сениту. Если он умрет, побежденный мертвыми землями, так и не достигнув цели, или, что ничуть не лучше, попадет под обвал, то некроманты так и не получат своего артефакта. Тогда рано или поздно разразится новая война магов, которая быстро перекрикнется на материк, и тогда лишь вотростенская Тата знает, что будет ждать многострадальное человечество в будущем.

Сын Рьятена вздрогнул всем телом, и стоявшая поблизости Рейнаари осторожно сжала его локоть, без слов сообщая о своей поддержке. Нуаримаан благодарно посмотрел на нее и вновь обернулся к командиру оборотней.

— В конце концов, наша магия против вас бессильна, — напомнил фатраинец. — Вы ничем не рискуете.

— Только поэтому я сообщу о вашей просьбе брату, — ответил Рамору и по-прежнему хмуро обглядел побережье. — Но все то время, что вы будете ждать у нас на заставе его ответа, вас будут тщательно охранять. Не то чтоб нас сильно волновала ваша безопасность, однако есть еще сама земля Аст-Ино, которой вы можете навредить.

— Даю слово мага, что не собираюсь делать ничего подобного, — уверенно, без раздумий ответил Нуаримаан. — Клянусь, что мы не сотворим на территории земель оборотней ничего, что может повредить ей самой или же тем, кто ее населяет.

С этими словами он вытянул перед собой руку, и над ладонью засветился крохотный золотистый шарик. Приблизившаяся Рейнаари накрыла его своими пальцами, и сияние растворилось, впитавшись в руки двух магов.

Принц Рамору удовлетворенно кивнул:

— Хорошо. В таком случае берите ваши вещи и следуйте за мной. О вашем корабле позаботятся.

— Благодарю тебя.

Нуаримаан подхватил две объемистые и, очевидно, довольно тяжелые сумки и, не обращая внимания на протестующий возглас спутницы, зашагал за хозяином заставы. Стоявшие плотной шеренгой кошаки расступились, однако фатраинец долго еще всем своим существом ощущал их мрачные, недружелюбные взгляды.

Тропинка бодро стелилась под ноги. Густой древесно-землистый запах, острый и самую капельку сладковатый, щекотал ноздри. Повисшее в воздухе молчание становилось тягостным.

— Я полагаю, — в конце концов заговорила Рейна, обращаясь к меридану, — мне следует попросить прощения за свою недавнюю настойчивость.

— Брось, у меня и в мыслях не было жалеть о твоем присутствии, — успокоил ее Нуаримаан. — К тому же кошаки правы — мой первоначальный план был слишком рискован, так что все к лучшему.

Он посмотрел на бодро шагавшую рядом девушку и, не удержавшись, улыбнулся ей. Та фыркнула в ответ, весело сморщив нос, и привычным движением поправила висевший на поясе меч.

Вскоре кусты орешника расступились, и фатраинцы вышли на обширную, тщательно вытоптанную десятками ног поляну.

— Вот здесь вы можете разбить платку, — сообщил Рамору и, остановившись в самом центре, выразительно огляделся. — Устроить вас удобнее мы все равно не сможем.

— Все в порядке, — откликнулся Нуаримаан. — Мы позаботимся о своем комфорте сами.

— А туда можно залезть? — спросила вдруг Рейна и, задрав голову, жестом указала на спрятавшийся среди ветвей раскидистого дуба деревянный домик. На лице ее, подобно яркому пламени, горело вдохновение.

Пограничник едва заметно улыбнулся:

— Если сможешь забраться, то да.

Рейна подошла к дереву и бережно, с затаенной нежностью погладила ствол.

— Пока я оставляю вас, — сообщил Рамору. — Дела. Ужин после заката. За вами придут.

— Спасибо тебе, оборотень, — ответил Нуаримаан, и взгляды двух мужчин на мгновение встретились.

Они стояли и смотрели, не отрываясь, словно пытались заглянуть собеседнику в душу и тщательно исследовать самые потаенные ее уголки, однако наваждение быстро рассеялось. Рамору исчез, бесшумно растворившись среди деревьев, а Нуаримаан оглянулся на свою спутницу, уже примерявшуюся к нижней, самой толстой ветке.

— Лестница тебя не устраивает? — полюбопытствовал он.

Магичка весело фыркнула:

— По ней, должно быть, одни кошаки и могут влезть.

Тело девушки напряглось, словно туго натянутая струна, и, не прошло и трех секунд, как она уже сидела на крылечке домика, бодро болтая в воздухе ногами.

— А здесь удобно! — бодрым голосом сообщила она. — Не хочешь присоединиться?

— И сломать себе шею? — Нуаримаан покачал головой, однако глаза его смеялись.

— Я охраняю тебя, — напомнила Рейна, — и не дам упасть. Не бойся.

Теперь уже меридан расхохотался в голос:

— Вот уж не думал, когда покидал Фатраин, что меня будут пытаться взять на слабо. Но раз ты так ставишь вопрос, то почему бы и нет. Попробую вспомнить детство.

Рейнаари ободряюще вскинула руки вверх, и Нуаримаан, тщательно примерившись, начал восхождение. Это заняло у него в разы больше времени, чем у его юной спутницы, и отняло заметно больше сил. В конце концов он устроился на площадке домика рядом с Рейной, однако та уже не улыбалась, как в самом начале подъема, а лишь озабоченно хмурилась.

— Вынуждена заметить, что ты в самом деле в отвратительной форме, Нуарим, — сообщила она ему прямо. — Если дело однажды дойдет до стычки, то присутствие столь неподготовленного, неопытного в бою мага может создать массу проблем, так что с завтрашнего дня начинаем тренировки. Времени у нас не много, но и не мало — дней пять или семь. Хватит, чтобы научить тебя в случае необходимости не путаться под ногами и освобождаться от захвата. Большего, конечно, мы не успеем.

— Не настолько уж я безнадежен, — заверил ее Нуаримаан.

— Вот и поглядим.

Они сидели, и теплое, взволнованное дыхание девушки касалось его щеки. В глазах Рейнаари горела искренняя тревога, и Нуаримаан вдруг понял, что не может оторвать от них взгляда. Он протянул руку, заправив за ее ухо выбившуюся прядь, и будто невзначай коснулся щеки Рейны.

«Что ж, поглядим, — подумал он. — Но это будет завтра. А вечером мне нужно будет еще раз просмотреть собственные записи насчет Асцелины».

Сердце подсказывало, что отпущенное им время стремительно утекает, словно вода сквозь пальцы, и следует торопиться. А подобным прозрениям маги привыкли доверять.

* * *

— Первое, что нужно сделать, если тебя вот так схватили за шею, — Рейнаари подошла к Нуаримаану сзади и наглядно продемонстрировала, как оно бывает, когда важный, но неопытный в бою ротозей дает врагу приблизиться к себе на опасное расстояние, — это втянуть шею, поднять плечи и просунуть руку в район захвата. Давай, начинай. И учти, это я с тобой такая добрая, но если дело дойдет до настоящей схватки, у тебя на все про все будет не больше трех секунд. Именно столько времени потребуется опытному бойцу, чтобы вырубить тебя.

Меридан вздохнул и попытался просунуть ладонь сквозь плотные тиски захвата магички. Ничего не вышло.

— Пробуй еще! — вновь, уже чуть резче, приказала Рейна.

Тучи, закрывавшие небо два последних дня, наконец разошлись, и пронзительно, жизнерадостно сиявшее в небесах солнце освещало весь окрестный лес и тренировочную площадку, выделенную оборотнями двум магам. Сами хвостатые, впрочем, лишний раз к непрошеным гостям старались не приближаться, оставаясь за пределами орешниковой ограды, и фатраинцев это вполне устраивало. Только наглые птицы, рассевшись на ветках, с любопытством наблюдали за возней двуногих.

— Если ты не дашь задушить себя сразу, — тем временем продолжала наставлять Рейна, — начнется возня. Тебе нужно будет раскачать противника в разные стороны, чтобы он потерял равновесие или ослабил захват, и в этот момент резко разорвать его руками. Или хотя бы повернуться к врагу лицом. Ты меня понял?

Голос магички был предельно серьезен и строг, словно у суровой наставницы на экзамене. Нуаримаан невольно подумал, не выглядит ли он сам так же на уроках в Академии, однако быстро отмел непрошенные ассоциации прочь. Волнение, которое наверняка испытывала из-за него Рейнаари, служило ей достаточным оправданием.

В конце концов, спустя два или три часа у него стало получаться достаточно хорошо, так что колдунья удовлетворенно кивнула:

— Молодец. Еще не идеально, но сразу ты теперь точно не умрешь. Завтра еще поработаем над этим элементом, а пока давай-ка, попробуй перекинуть меня через себя.

— Что? — против воли вырвался у Нуаримаана потрясенный вздох.

Рейна ухмыльнулась:

— Представь, что я враг. Ты только что убрал мой захват, однако тебе еще требуется меня победить. Меча тебе в руки, конечно, я пока дать не рискну, однако потренироваться с простым броском мы вполне можем. И не переживай за меня — я выдержу. Ты бы видел, как меня в Академии в тренировочном зале мутузили. Впрочем, как и я их.

Истории о том, как будущие боевые маги ломали не только специально подготовленные муляжи, но и руки с ногами, не были тайной для преподавательского состава Академии. А уж с синяками щеголял каждый второй. Причем, чем больше было получено в ходе тренировки ссадин и травм, тем больше было гордости в глазах учеников. Тех же, кто ухитрялся выходить сухим из воды, они открыто презирали и считали слабаками. Поэтому теперь в заявлении девушки Нуаримаан ни на секунду не усомнился.

— Что я должен делать? — спросил он вслух.

Рейнаари обрадовалась такой готовности своего подопечного и принялась объяснять.

Солнце все больше склонялось к западному горизонту. Тени удлинялись, и самые настойчивые пернатые зрители, в конце концов, улетели по своим птичьим делам.

Нуаримаану сначала было весьма непросто заставить себя сделать требуемое движение и швырнуть напарницу через голову. Однако, решившись, он убедился воочию, что та мгновенно сгруппировалась в полете и приземлилась мягко и легко, совсем как кошка. Тогда дело пошло на лад.

Дни летели один за другим, словно оторванные от ветки листья. По вечерам Нуаримаан приходил в палатку и чаще всего просто падал без сил, мгновенно засыпая. В себя он приходил спустя какое-то время от запаха еды, принесенной Рейной. Потом они беседовали у костра, и, глядя на мирно подрагивающие в воздухе языки пламени, маг размышлял, как много шансов у него воплотить задуманное.

Разговоры обычно заканчивались далеко за полночь, и Нуаримаан, видя, как у его спутницы начинают слипаться глаза, решительно прогонял ее спать, а сам еще долго сидел над записями и все прикидывал, размышлял, подсчитывал.

Ответа Иласару ждать пришлось дольше, чем предполагалось изначально. Фатраинцы уже начали всерьез опасаться, что сениту просто пришлет старшему брату приказ убить их обоих, однако спустя одиннадцать дней из Исталы пришел долгожданный ответ.

— Вам разрешили пройти через Перевал ветров, — объявил принц Рамору, выходя в центр поляны.

Фатраинцы распрямились, тяжело дыша после весьма интенсивной, продолжавшейся все утро и большую часть дня тренировки, и Рейнаари спросила:

— А что сениту нам запретил?

Нуаримаан убрал со лба слипшиеся от пота пряди и напряженно посмотрел на оборотня. Тот ответил:

— Через территорию Аст-Ино вас не пропустят.

— И как нам тогда к Перевалу ветров попасть? — уточнил маг.

Рамору не смутился:

— Вы пойдете в обход, вдоль восточной границы. Крюк выйдет не слишком большой. Проводника вам дадут.

— Одного? — уточнила Рейна.

— Да. Однако все заставы предупреждены о вашем маршруте. За вами будут наблюдать.

— Хорошо, — Нуаримаан кивнул, в уме прикидывая, сколько дней займет с учетом новых обстоятельств само путешествие, а заодно как долго придется прождать подходящей погоды у Перевала.

Из-за спины командира вышел молодой кесау в кошачьей ипостаси и, выразительно рыкнув, щелкнул хвостом.

— Это Лерук, — представил его Рамору. — Ваш проводник.

— Приятно познакомиться, — ответил Нуаримаан.

Кошак кивнул, очевидно возвращая приветствие, и коротко пролаял:

— Рассвет. Не опаздывать.

— Поняли тебя. Будем, — столь же лаконично ответил маг, и оборотни удалились.

Догорающий посреди поляны костер вспыхнул, выбросив вверх яркие языки пламени. Нуаримаан подошел к нему, подбросил веток и, задрав голову, посмотрел на постепенно темнеющее небо.

— Нечасто мы, маги, глядим на звезды, верно? — заметила неслышно приблизившаяся Рейна.

— Звезд еще нет, — напомнил меридан. — И не скоро появятся. Но я тобой согласен. Хотелось бы знать, почему так случилось.

— И любить по-настоящему маги разучились.

— Это упрек? — улыбнулся мягко Нуаримаан.

Рейнаари фыркнула в ответ:

— Скорее констатация факта.

— Я понял тебя.

— Уверен?

Меридан промолчал, быть может впервые в жизни не зная, что ответить, и, посмотрев в глаза собеседницы, подумал, что они действительно очень красивые. А колдунья между тем продолжала:

— Я вот что подумала. Не ушло ли из нашего мастерства вместе со способностью любить нечто важное? Даже первостепенное. Все ж согласись, что прежде, во времена Далиры, действительно одаренных магов, а заодно и грандиозных прорывов, было куда как больше.

— Считаешь, что любовь — составная часть древних арканов? — задумался Нуаримаан.

— Почему нет?

Рейнаари выразительно пожала плечами и сунула руки в карманы штанов. Меридан задумчиво почесал бровь и, окинув фигуру девушки внимательным, быстрым взглядом, решил не противиться своему порыву и протянул ей руку, крепко сжав тонкие и такие сильные пальцы. Ее уверенное ответное пожатие согрело душу.

— Я обязательно подумаю над твоими словами, — пообещал он. — Завтра же. А пока давай собираться?

Рейнаари в ответ кивнула:

— Давай.

* * *

Проводник им достался совершенно не разговорчивый. Лерук всю дорогу молчал, лишь изредка кивая башкой в ту сторону, куда требовалось свернуть, да рыком предупреждая о возможных препятствиях. Впрочем, магам в пути и не требовалась компания.

Чаще всего они ехали вдоль берега моря. Волны накатывали то разъяренно, то лениво, почти степенно, и Нуаримаану временами казалось, что оно о чем-то говорит с ними, только фатраинцы по глупости и неопытности своей не понимают.

Временами юркая и быстрая, словно змея, тропа сворачивала под лесные своды, и тогда два мага имели возможность любоваться раскидистым резным шатром над головой и густыми орешниковыми зарослями.

— Ты знаешь, — заметила Рейнаари, задумчиво покусывая губу, — когда я приезжаю на материк, то никак не могу поверить, что такая красота растет сама по себе, без помощи магов. Это просто невероятно!

— И совершенно волшебно, — кивнул в ответ Нуаримаан и тепло улыбнулся. На лице его отразилось выражение тихой радости. — Я понимаю, о чем ты. В детстве, когда я с родителями впервые приплыл в Гроим, испытал то же самое. С тех пор я немного привык, но сердце все равно временами вздрагивает. Все кажется, что стоит неосторожно махнуть рукой, и зелень исчезнет до конца, подчистую.

Лерук покосился на фатаринцев и слегка ощерился. То ли сердился на них за что-то, то ли, что было более вероятно, беззвучно смеялся, однако те не обиделись, понимая, что в самом деле смотрятся со стороны довольно нелепо.

Рейнаари приставила руку козырьком к глазам и долго вглядывалась в подлесок, выискивая там что-то. Заметив птиц или следы зверья, она улыбалась и указывала на них спутнику. Нуаримаан подумал, что меньше всего в этот момент девушка напоминала грозную боевую колдунью, способную доставить немало неприятностей неосторожному противнику.

Широко раскинувшееся над морем небо вздрагивало под ударами северного холодного ветра. Низкие серые тучи сгущались, и несколько раз Лерук, замедлив бег, садился на камни и всматривался в горизонт. После этого он коротко взрыкивал, приглашая магов продолжать путь, и менял направление движения. Те следовали за ним, не задавая вопросов, понимая, что им вряд ли ответят.

«Да и не станут оборотни нарушать данное однажды слово, — подумал Нуаримаан. — На этот счет можно быть совершенно спокойным».

Пару раз ему показалось, что он видит среди подлеска смутные тени. Должно быть, это были те самые пограничники, о которых их предупреждал принц Рамору. Тогда маг коротко кивал, приветствуя невидимых стражей, и Лерук, глядя на него, снова щерил пасть в безмолвном смехе.

Первый раз заговорил кошак тогда, когда солнце окончательно опустилось за горизонт. Он вывел их на поляну, с трех сторон окруженную лесом, а четвертой примыкавшую к морю.

— Стоянка, — коротко сообщил кесау и, выразительно щелкнув хвостом, сел и начал демонстративно вылизываться.

Рейнаари коротко фыркнула, давя в груди смех, а после спрыгнула и полезла в седельную сумку.

— Я за дровами, — сообщил Нуаримаан, спешиваясь вслед за ней.

— Хорошо, — кивнула та.

Через некоторое время уже уютно горел костер, булькала в котле вода. Лерук убежал, ничего не удосужившись объяснить, но маги не переживали и не собирались его искать. Ясно было, что по крайней мере к утру их проводник вернется.

«А может и раньше, — подумал Нуаримаан. — Наверное, на охоту умчался».

Маг за метил, что за весь день пути кесау не съел ни крошки.

Дождавшись, пока костер прогорит, он закопал картошку в угли и, разлив травяной напиток по кружкам, позвал к импровизированному столу спутницу. Та убрала меч, с которым тренировалась, и коротко кивнула:

— Благодарю.

Устроившись поодаль, в паре локтей от Нуаримаана, она улыбнулась ему широко и приветливо и принялась за ужин.

Меньше всего их уютные посиделки походили на то, к чему меридан привык на Фатраине. Там сложно было найти того, с кем можно было вот так просто помолчать. Обычно воздух искрил от тщательно сдерживаемого напряжения, а равнодушие и скрытую неприязнь можно было пощупать руками.

Когда с едой было покончено, из подлеска тихо и почти незаметно показался их проводник. Устроившись у костра, он укрыл морду лапами и задремал.

Искры от огня таяли в вышине. Тишина казалась мягкой и какой-то обволакивающей. Здесь, в землях оборотней, неприятностей можно было не опасаться, несмотря на откровенную неприязнь хозяев, поэтому Нуаримаан расслабился и мысленно махнул рукой на все заботы и тревоги.

«Для них еще придет время, — подумал он. — Потом, позже».

И все же чего-то не хватало. Того, что сделает вечер завершенным и цельным. Посмотрев на Рейну, он приглашающе похлопал рядом с собой:

— Иди сюда.

Магичка с видимой охотой придвинулась, и тогда Нуаримаан обнял ее, укрыв своим плащом, и прижал к груди. Сразу стало тепло и уютно. Так, как и должно было быть. Рейна устроила голову у него на плече, и они продолжили молчать, но уже вдвоем, вместе. И все так же горел костер, тая в ночной тишине.

На шестой день пути фатраинцы оставили своему проводнику порцию вяленого мяса и тушеных бобов. Тот вернулся в лагерь позже обычного, когда маги уже легли спать, однако поутру, привычно проснувшись за час до рассвета, Нуаримаан обнаружил тщательно вылизанную миску, а рядом с ней кожаную сумочку с влажно поблескивающими ягодами брусники.

А дорога убегала на восток все дальше и дальше, постепенно забирая к югу. Скоро леса сменились предгорьями, и по левую сторону узкой, ставшей каменистой и неровной, тропы выросли высокие, острые пики.

— До Перевала ветров осталось три дня пути, — сообщил в один из вечеров Лерук, сидя вечером у костра, и впервые за многие и многие дни маги слышали от него столь длинную речь. — Но торопиться вам пока нет нужды — ураган там не стихает уже больше трех недель.

Плечи Рейны заметно поникли, и Нуаримаан спросил:

— И сколько это еще может продлиться?

— Не знаю, — ответил Лерук. — От нескольких дней до месяца.

— Блестящая перспектива.

Маг скривился, воочию представив, как много они с Рейной потеряют времени, но поделать ничего не мог. Перед стихией Пустынных земель пасовала зачастую даже магия фатраинцев. Он мог бы сделать защитный купол, но передвигаться вместе с ним возможности не было. Этот аркан подходил только для защиты лагеря или дома.

Рейнаари в раздражении хлопнула ладонью по сапогу и скривилась. Лерук вновь надолго замолчал, но уж от него-то фатраинцы и не ждали длинных монологов.

Ведущий на территорию мертвой Далиры перевал встретил двух магов ощетинившимися пиками скал, напряженными мордами и лицами вооруженных до зубов пограничников и пронизывающими, сбивающими с ног ветрами.

Время застыло, словно застрявшая в смоле муха. Дни шли за днями, похожие один на другой, подобно близнецам. Казалось, этот период вынужденного бездействия не кончится никогда.

Чтобы занять себя хоть чем-то, Нуаримаан изучал свои записи, прикидывая, как мог бы выглядеть аркан, необходимый для нового артефакта некромантов, однако ответ ускользал. Маг злился, но понимал — причина в том, что у него нет основы. Камня.

«А значит, надо двигаться вперед, — подумал он, в очередной раз до рези в глазах всматриваясь в темнеющие впереди смерчи. — В башню Аурлахана».

Рейнаари все время находилась поблизости. Или поодаль, это зависело от того, как посмотреть на дело. По большей части магичка была занята подготовкой их грядущего весьма долгого и трудного быта посреди пустынь, а так же переговорами с оборотнями. О чем она с ними беседовала, а заодно как вообще нашла к хвостатым подход, Нуаримаан не спрашивал — сам он ни о чем подобном думать был сейчас просто не в состоянии, а если с ним кто-нибудь заговаривал, то рычал в ответ не хуже кесау. Мысль его стремилась вперед, словно отправленная в полет стрела, и вынужденное промедление отзывалось в сердце почти физической болью.

Наконец, спустя сорок один с половиной день после того, как два мага прибыли с миссией к Перевалу ветров, дозорные принесли известие, что ураган стихает.

Осень была уже в самом разгаре.

— Ну что, выдвигаемся утром, Рейна? — спросил у спутницы Нуаримаан.

— Да, — кивнула в ответ та, — у меня уже все готово.

Он посмотрел на перевал. Туда, где уже ощущалось горячее дыхание мертвой земли.

«Что ждет нас там? — подумал меридан. — Успех или поражение?»

Ответа он не знал. Все, что он мог делать — это идти вперед, к поставленной цели. Идти, не оглядываясь ни на какие препятствия.

Рейнаари молчала, хмуря брови и чуть покусывая губу, и Нуаримаан долго стоял, глядя на нее, и никак не мог оторвать взгляда. Казалось, эта девушка — единственное, что связывает его сейчас с прежней жизнью и с Фатраином. Сам же остров представлялся зыбким и почти нереальным, словно увиденный на рассвете сон.

— Да, — в конце концов уверенно проговорил он. — Завтра.

Положив руку на плечо колдуньи, он крепко сжал его. Грудь кололо изнутри тонкое и острое, словно игла, желание. Для которого, впрочем, теперь было не место и не время. Поцеловав быстрым движением свою спутницу в щеку, он отогнал неуместные мысли прочь и отправился собирать вещи.

Оборотни помогли им, выдав глухую одежду, оставлявшую открытой только лицо и ладони, а так же яркие плащи.

— За вами будут наблюдать, — сообщил Лерук, когда все трое уже стояли у врат Перевала.

— Даже за магами? — с отчетливо слышимым ехидством в голосе уточнил Нуаримаан.

— Да, — не смутился оборотень. — За всеми, кто ступает в мертвые земли. Это наша ответственность.

Они замолчали, не зная, что еще ответить и как закончить разговор. Никто из них троих не мог бы сказать, что за минувшие недели вынужденный спутник стал ему другом. Но и просто разойтись, не удостоив ни единым словом, тоже отчего-то не получалось. В конце концов, Нуаримаан просто протянул руку, и кесау ее пожал в ответ. Рейнаари кивнула, прощаясь, и двое магов ступили на узкую каменистую тропу, ведущую между скал.

И он, и она не раз прежде сталкивались с магическим огнем и его следами, однако теперь, изучая отметины по бокам, Нуаримаан невольно вздрагивал, воочию представляя, как бушевала здесь когда-то давным-давно стихия. Он протянул руку и осторожно погладил оплавленный камень, прикрыв глаза. Скала в ответ отозвалась застарелой, но от этого не менее острой болью. Оглянувшись на спутницу, меридан заметил, как она бледна, и подошел, взяв ее за руку. Рейна кивнула, и оба мага продолжили путь.

Сухой горячий ветер бил в лицо, словно стремился их опрокинуть.

«Или отомстить потомкам тех, кто виновен в постигшем эту землю несчастье», — с горькой усмешкой подумал Нуаримаан.

Скалы расступились, и черная, выжженная магическим огнем земля, обращенная в пепел, предстала перед фатраинцами. Мертвый мир.

Рейна сдавленно охнула, и меридан спросил:

— Теперь ты осознаешь всю глубину «нежных» чувств, что испытывают к нам вотростенцы?

— О да! — не раздумывая ни мгновения, ответила магичка. — Отлично осознаю…

* * *

— Ну вот, мы на месте, — Нуаримаан устало вздохнул и провел ладонями по лицу.

— Уверен? — задумчиво хмыкнув, уточнила Рейна.

— Да, — последовал уверенный ответ.

— Тогда… — девушка провела ладонью по оплавленному металлу двери и поскребла ногтем узор из камня, превратившийся в результате катастрофы в блестящую стеклянистую массу. — Нужно понять, как мы сможем войти.

— Хороший вопрос, — признал Нуаримаан.

Они стояли перед высокой пятиэтажной башней, окруженной со всех сторон уже ставшими такими привычными за последние несколько дней черными песками. За спиной, на линии горизонта, виднелись острые шпили Арраши, а еще дальше возвышались скалы. Перед глазами же обоих магов, на многие месяцы пути окрест, простиралась мертвая земля.

— Одно радует, — заметил меридан, еще раз смерив оплавившуюся дверь внимательным взглядом, — если внутри действительно хранились когда-либо столь необходимые нам документы, то они уцелели. Пока же давай попытаемся сделать вот что…

Он замолчал, не закончив фразы, и, скинув сумку прямо на песок, принялся что-то искать внутри. Наконец, Нуаримаан извлек тонкий прямоугольный брусок накопителя и, закрыв глаза, стал пополнять запасы собственных сил.

— Что ты задумал? — деловито уточнила Рейна.

— Хочу попытаться расплавить металл. А ты пока попробуй найти то, чем можно будет выломать замок.

Девушка хмыкнула в ответ и покачала головой:

— Ни палки, ни лома поблизости нет.

— Однозначно, — согласился Нуаримаан. — И не появится.

— А меч мне жалко.

— Понимаю. И все-таки придумай что-нибудь.

Рейнаари не удержалась и, в голос хмыкнув, уперла руки в бока:

— Мне нравится, как вы, члены Ковена, обычно подходите к делам: «Вот тебе задача, и решай ее, как хочешь». Причем, это не только твой косяк. Я понимаю, что вы там у себя магическая элита, однако совесть тоже надо иметь. Хотя бы иногда.

Нуаримаан рассмеялся и вынул из-за пояса кинжал в инкрустированных сапфирами и лазуритом ножнах:

— Вот, попробуй это.

— Хорошо, — согласилась магичка, принимая оружие.

Меридан замолчал, собираясь с мыслями, и еще раз повторил про себя слова аркана.

«Должно получиться», — в конце концов решил он и уверенно положил ладонь на металл двери.

Тот испуганно вздрогнул, словно не ждал гостей, однако маг, сделав успокаивающее движение, пропел приветственную фразу на языке древней Далиры, и эманации страха ушли.

Тогда Нуаримаан закрыл глаза и, вдохнув глубоко, начал аркан.

Это было куда как проще, чем поддерживать в башне Асцелины погоду острова на протяжении двух часов. Сила бурлила в крови, подобно пузырькам газа, рвалась на волю, и магу оставалось лишь направлять ее.

Скоро металл стал нагреваться, и Нуаримаан отодвинул ладонь на расстояние волоса. Потом еще дальше. Наконец, когда расплавленные капли начали падать на черный песок, Рейнаари ударила кинжалом и налегла, выламывая замок.

Меридан передвинул руку, и металл принялся нагреваться в другом месте. Постепенно, потратив много времени и немало сил, они смогли сделать там, где некогда располагалась дверь в башню, новый вход. Рейнаари прорезала последний нагретый участок и, откинув мокрые пряди со лба, толкнула металл. Тот упал с грохотом, подняв тучу черной пыли.

Бледный от усталости Нуаримаан замолчал и опустил руку.

Рейнаари оглянулась и с восхищением посмотрела на него.

— Теперь вперед? — предложила она.

Ответил маг не сразу. Голос его был тихий и хриплый:

— Да. Идем.

Колдунья убрала в сумку то, что совсем недавно было кинжалом, и извлекла оттуда ржаную лепешку с орехами и медом:

— Вот, подкрепись.

Накопители энергии следовало беречь, да и не всегда использование их было необходимым. Зачастую обыкновенная пища и время оказывались гораздо эффективнее.

«Конечно, если речь не идет о некромантах», — напомнил себе Нуаримаан и, приняв еду с благодарностью, сразу откусил солидный кусок.

— Ты молодец, — похвалил он вслух спутницу и, обняв ее быстрым движением, коснулся губами шеи.

Тепло женского тела согрело, даря покой душе. Сердце забилось спокойно и ровно, мысли пришли в порядок.

Нуаримаан постоял так несколько мгновений, с удовольствием вдыхая присущий только Рейне запах, смешанный пополам с потом. Ощутив ответное прикосновение к своим плечам и спине, он с удовольствием легонько сжал ее ягодицы и, отстранившись, подхватил сумки.

Металл двери остыл, и фатраинцы шагнули внутрь башни. Обернувшись, меридан поставил на дверь новую защиту, чтобы уберечь внутренние помещения от черного песка, и огляделся по сторонам.

— Я полагаю, в Далире, как и на Фатраине, все башни были приблизительно одинаковой конструкции? — уточнила Рейна.

— Именно так, — подтвердил Нуаримаан.

— Тогда нам наверх.

Меридан усмехнулся, расслышав в голосе девушки командирские интонации, однако спорить с высказанным ею утверждением не стал, лишь коротко кивнул в ответ и достал из сумки свечу.

Было видно, что, в отличие от городов людей, на всю обстановку башни мага в свое время были наложены защитные чары. Предметы мебели, ткани, свитки на полках, реторты с колбами на столе — все выглядело так, словно хозяин просто ненадолго отлучился и вот-вот вернется. Только толстый слой пыли напоминал, что это не так.

— Хотела бы я побывать в Далире в пору ее расцвета, — заметила девушка, поднимаясь по витой металлической лестнице на второй этаж.

— Не ты одна.

Они прошли по коридору вглубь и, толкнув дверь, оказались в спальне. Ванна с высохшей водой, давно погасшее жерло камина. Кровать, впрочем, оказалась достаточно широка, чтобы вместить их обоих.

— Кажется, здесь можно будет разместиться с относительным комфортом, — заметил Нуаримаан. — Жаль, воды у нас мало.

— У тебя, — поправила его Рейна. — Пока мы торчали на заставе у перевала, я заготовила достаточно капсул с питьевой водой. Хватит и для того, чтобы утолить жажду, и даже чтобы ванную принимать иногда. Впрочем, если наше пребывание тут затянется, то надолго этих запасов не хватит — придется снова ехать к оборотням.

— Они обещали? — Нуаримаан, не удержавшись, приподнял брови.

— Да, — подтвердила Рейна. — Я говорила с Леруком.

— Молодец. Не зря я тебя с собой взял.

— Что бы ты делал без меня, сын магистра, — рассмеялась Рейна, и Нуаримаан широко улыбнулся в ответ.

Они оставили вещи на полу посреди комнаты и, покинув покои, поднялись выше. Туда, где должны были располагаться лаборатории и библиотека.

Нужные свитки они искали несколько дней, лишь изредка прерываясь на сон и еду. Нуаримаан изучил все документы, что хранились в библиотеке, все найденные записки на столе и в потаенных уголках башни. Рейнаари методично обследовала стены в поисках скрытых от посторонних глаз дверей и хранилищ, и, в конце концов, спустя семь с половиной дней после прибытия фатраинцев в башню Аурлахана, она воскликнула, подойдя к лестнице и посмотрев наверх:

— Нуарим, я нашла!

Спустя одно или два мгновения послышался топот ног, и меридан, будто бросившийся на зайца ястреб, примчался из лаборатории в подвал башни:

— Где?!

Глаза его сверкали, словно две свечи, голос был отрывист и резок. Он явно ничего не видел и не слышал, кроме того, что имело непосредственное отношение к делу. Рейнаари смерила его внимательным взглядом и, кивнув, указала на зиявшую в глубине стены нишу. Маг кивнул ей в ответ и, приблизившись к тайнику, извлек оттуда тяжелый кованый ларец. Не тронутый магией металл легко поддался, и скоро тяжелый навесной замок осыпался горсткой пепла на пол.

«Прятать свои записи от магов старик явно не собирался», — отметила девушка и, подойдя к меридану, встала у него за спиной.

— Это оно? — не удержавшись, спросила она, когда он просмотрел первые три свитка, лежавшие сверху.

— Да, — откликнулся Нуаримаан и, убрав записи внутрь ларца, закрыл крышку. — Это исследования камней Асцелины и Утаиранта.

Он замолчал, невидящим взглядом глядя прямо перед собой, и Рейна, прижавшаяся грудью к его спине, ощущала, как гулко бьется сердце мага.

Наконец, спустя вечность или две Нуаримаан обернулся и, оглядев колдунью, пробормотал:

— Что бы я делал без тебя?

Рейнаари улыбнулась, даже не собираясь скрывать, как ей приятна похвала, а маг тем временем вдруг взял ее лицо в свои ладони и крепко, с неожиданным пылом и страстью, поцеловал.

Сердце девушки ударилось о грудную клетку, застыло на пару мгновений, а после бешено заколотилось. Невыносимо захотелось обнять этого упрямого, временами колючего мужчину, прижать к себе и целовать, целовать, пока не закружится голова и не кончится дыхание. Она потянулась к нему, с восторгом ощутив под ладонями тело Нуарима, но тот уже отстранился, и по отрешенному, устремленному вглубь себя взгляду его Рейна поняла, что сейчас, пока ничего не решено с камнем, он ни о чем больше думать не в состоянии.

— Спасибо тебе, — еще раз поблагодарил колдунью Нуарим и, подхватив ларец, поспешил в лабораторию.

Рейнаари вздохнула с сожалением и отправилась проверять, насколько еще хватит их припасов. Было очевидно, что за помощью к оборотням обращаться придется.

* * *

Не раз и не два Рейнаари, оставив Нуаримаану еды на несколько дней, надевала выданную оборотнями глухую одежду и направлялась к заставе. Поднятые вихрями тучи черной пыли больно секли лицо, нестерпимо хотелось пить. Однако острые пики гор впереди придавали сил — там была жизнь. И друзья.

Колдунья сама не заметила, когда, в какой именно момент стала называть кошаков именно так. Кесау встречали ее, отводили в комнату для гостей, давали отдохнуть и выспаться, а после Рейна отправлялась к местному роднику и там, набирая в кувшины раз за разом воду, преобразовывала ее, превращая в небольшую, шириной в два или три пальца, капсулу. Ее потом можно было положить в любой сосуд и вернуть в привычное состояние. Жившие на острове фатраинцы часто плавали на кораблях и быстро создали аркан, упрощающий морякам жизнь. Теперь же он эту самую жизнь призван был сохранить.

Закончив с этим делом, Рейнаари возвращалась на заставу кесау, где ее уже ждали запасы еды. Магичка не спрашивала, чем вызвано подобное расположение хвостатых — о еде она их никогда не просила.

«Захотят — сами расскажут однажды, — решила она. — В любом случае, спасибо им».

Она благодарила хозяев Аст-Ино и, подхватив тяжелые сумки с поклажей, возвращалась к башне Аурлахана. Мысль, как там без нее Нуарим, беспокойно билась в сердце, и лишь поднявшись в лабораторию и увидев мага привычно сидящим за столом и погруженным в расчеты, облегченно вздыхала. Она подходила к нему со спины, обнимала тихонько, и меридан тогда поднимал голову и, обернувшись, приветствовал, оставляя на губах девушки невесомый, но такой обжигающий, словно пламя костра, поцелуй.

— С возвращением, — шептал он и вновь с головой погружался в расчеты.

Рейнаари запускала пальцы в волосы мага и, поцеловав его в макушку, уходила.

Прошло много времени, прежде чем башню старого мага огласил радостный крик Нуаримаана:

— Я нашел! Я понял, Рейна!

Девушка бросила на стол меч, который как раз точила, и кинулась наверх. Влетев в лабораторию, она с грохотом распахнула дверь и застыла на пороге. Меридан обернулся, и колдунья увидела его сверкающие, словно два костра в ночи, глаза. Лицо горело возбуждением.

— Я нашел, — вновь, уже гораздо тише, прошептал он и отбросил исписанные неровным мелким почерком листы на стол. — Я знаю камень, что может заменить погибший Утаирант.

— И что же это? — спросила Рейна и нервно облизала вмиг пересохшие губы.

Нуаримаан сделал шаг вперед:

— Алмазирилл. Это редкий камень, ближайшее месторождение расположено в Гроиме. И структура алмазирилла очень близка к структуре артефакта.

— Так может быть, для Асцелины и Утаиранта использовался какой-то редкий его подвид? — предположила девушка.

— Неважно, — отмахнулся меридан. — Теперь у нас есть шанс, ты это понимаешь, Рейна?!

— О да!

Рейнаари невольно вскрикнула, всплеснув руками, и Нуаримаан, вдруг смерив ее пронзительным, долгим взглядом, стремительно подошел и впился в губы ее требовательным, полным страсти и какой-то торопливой горячности поцелуем.

Магичка с силой прижала меридана к себе и, больно куснув в ответ его губу, рванула пряжку ремня Нуарима. Мужская плоть под ее руками живо отозвалась, дыхание вдруг кончилось, оставив лишь одно — стремление слиться воедино, познать стоявшего перед ней мужчину до самого конца, до потаенных, самых темных уголков его существа.

Нуаримаан коротко рыкнул, словно кесау, и, обдав ее губы тяжелым, горячим дыханием, рванул ткань штанов Рейнаари. Подхватив ее на руки, он пересек комнату и усадил ее прямо на стол, не обращая внимания на раскиданные вокруг бумаги.

Рейна отшвырнула пинком мешавшие брюки, стащила с Нуарима рубашку, и он, посмотрев долгим взглядом ей в глаза, толкнул спиной на столешницу и принялся целовать.

Он целовал ее долго, страстно, словно стремился стать с девушкой одним существом или просто съесть. Его губы касались ее лица, шеи, линии ключиц, живота.

Сорвав рубашку с Рейны, он принялся жадно ласкать грудь и бедра девушки.

Дыхание их обоих сбилось. Тело колдуньи нестерпимо горело, будто поджаривалось на медленном огне, а голова кружилась. Огни свечей мерцали перед глазами, сливаясь в какой-то дикий, не похожий ни на что хоровод, и только фигура Нуарима перед глазами была для нее незыблемым, нерушимым ориентиром.

Она закинула ноги мужчине на плечи, и тот спустил собственные штаны, обнажив плоть. Обхватив бедра Рейны, он приблизился, и та вдруг сжалась, не зная, чего ей ждать и как реагировать. Каково это — быть с мужчиной?

Тот, несмотря на собственное, явно далекое от здравомыслящего, состояние, заподозрил что-то. Вместо того, чтоб войти, он накрыл ее лоно ладонью и, поласкав немного, дождался, пока Рейна расслабится. Тогда он ввел палец и, с удивлением вскинув взгляд, спросил:

— Как ты умудрилась сохранить девственность, будучи боевой колдуньей?

Та вздохнула в ответ и призналась:

— Просто я ждала одного конкретного мага.

Глаза Нуарима блеснули, он крепко сжал ее бедра и, поправив ноги Рейны на своих плечах, прошептал:

— Тогда ничего не бойся. Ты не пожалеешь о приятном решении. И пусть посреди мертвой земли восторжествует жизнь.

Он наклонился к ней и уже неспешно, но бережно и нежно поцеловал. Руки мага накрыли грудь девушки, затем спустились ниже, уступив место губам, и продолжили ласку. Скоро магичка расслабилась, впервые в жизни забыв до конца обо всем на свете, и тогда Нуаримаан вошел.

Это было похоже на плаванье в самый дикий, яростный шторм. Их бросало с вершины вниз, а после вновь поднимало ввысь, прямо к небу. Вселенная кружилась перед глазами, и не существовало ничего, кроме их слившейся в едином ритме плоти, ставшей центром мироздания.

Нуаримаан то вбивал Рейну яростно в каменную столешницу, то выходил почти до конца, а после начинал двигаться неспешно, словно дразня и играя. Потом он вновь начинал наращивать темп, и так раз за разом. Дыхание их перемешалось, на плечах у обоих горели следы укусов. Стоны становились все громче и громче и наконец слились в едином громком, неудержимом крике, потрясшем основы мироздания.

Нуаримаан замер, тяжело дыша, и вечность спустя прошептал:

— Если бы мы были с тобой людьми, Рейна, я бы сказал, что люблю тебя. Но между магами любовь не живет. Поэтому я просто скажу: «Ты мне нужна, Рейнаари».

— Ты тоже мне нужен, Нуаримаан, — ответила она прямо и поглядела магу в глаза. — Ты мне очень нужен.

— В таком случае как ты смотришь на то, чтобы делить ложе со мной и впредь?

— С удовольствием.

— Да будет так.

Он вновь наклонился и, оставив на губах невесомый, но ласковый и бережный поцелуй, вышел наконец из любовницы.

Спустя восемь месяцев Рейнаари объявила Нуариму, что ждет ребенка.

Меридан отложил расчеты нового аркана, над которым работал, в сторону и, приблизившись, обнял любовницу. Они стояли, обнявшись, посреди лаборатории, и обоим казалось, что в мире, кроме них двоих, не существует больше никого.

— Это значит, — спустя много времени проговорил он, — что мне следует поторопиться. Наш сын должен родиться на Фатраине.

— Думаешь, будет мальчик? — спросила Рейна.

Меридан уверенно кивнул в ответ:

— Я чувствую.

Он положил руку на живот Рейны в подтверждение своих слов, и та, немного судорожно вздохнув, призналась:

— Нуарим, если он будет неполноценный, я… Я просто не смогу убить его!

Она подняла на любовника встревоженный взгляд, в котором читалась неподдельная тревога за судьбу ребенка-изгоя. Нуаримаан бережно погладил ее по щеке и покачал головой:

— Это вовсе не обязательно. Спрячем его в землях людей. Например, в Гроиме или в Треане. Но, мне кажется…

Он не договорил, а закрыл глаза и явно прислушался к чему-то. Наконец, лицо мага озарила искренняя, идущая из самой глубины сердца улыбка:

— Он будет магом. Природным. Ни о чем не переживай. А вот мне стоит поволноваться — теперь у меня осталось всего два или три месяца, чтобы закончить разработку нового аркана для камня некромантов.

И Нуаримаан, взяв Рейну за подбородок, посмотрел ей в глаза и, наклонившись, поцеловал.

* * *

— Ну вот, теперь мы можем отправляться дальше, — Нуаримаан довольно, словно сытый кот, улыбнулся и, обняв любовницу, погладил ее уже заметно округлившийся живот. — Схема аркана готова.

Рейнаари взяла со стола бумаги с записями и принялась читать. Она то хмурилась, то с задумчивым видом почесывала бровь.

— По-видимому, теперь наш путь лежит в Гроим? — предположила она, вновь подняв на Нуарима взгляд.

— Полагаю, что так, — кивнул тот. — Что, в общем, меня совершенно не радует — срок родов все ближе. Однако шанс найти алмазирилл в других частях света ничтожен.

— В сокровищницах Фатраина его нет?

— Увы.

Меридан нахмурился и, сцепив руки за спиной, прошелся по комнате. Рейнаари огляделась по сторонам, непроизвольно отметив, что колбы и реторты, до сих пор в беспорядке валявшиеся прямо на полу, а заодно на всех более-менее подходящих для работы местах, теперь аккуратно расставлены на полках в шкафу. Рабочие записи Нуарима лежали, сложенные в аккуратную стопку, уже явно просмотренные и рассортированные.

— Тебя тревожит еще что-то, помимо беременности? — догадался маг и, обернувшись, посмотрел на любовницу.

Та решительно кивнула в ответ:

— Да. Когда я в последний раз была на заставе, кесау вели себя непривычно беспокойно. Я бы даже сказала — настороженно.

Нуаримаан заметно напрягся:

— В чем именно это выражалось?

— В том, что нельзя пощупать руками и крайне трудно пересказать, — пожала плечами Рейна. — Беспокойные взгляды, направленные словно бы в никуда. Лерук часто оглядывался, и взгляд его был обращен на северо-запад. Ты случайно не знаешь, в каком направлении лежит Истала?

Нуарим в ответ в голос фыркнул:

— Ты сама знаешь, что оборотни скрытные. Аудмунд в курсе, но вряд ли он поделится с кем-то. Тем более с магами.

— Это верно, — признала Рейна.

С минуту оба молчали, обдумывая сложившееся положение. Данных для вывода было крайне мало. Нуарим тяжело вздохнул:

— Что ж, на первый взгляд все выглядит так, что оборотни получили какие-то известия, которые их встревожили, однако с тобой они делиться ими не стали. Не хотели волновать? — он выразительно поглядел на живот любовницы. — Или рассказывать новости фатраинцам в принципе не входит в их планы?

— Скоро узнаем, — ответила Рейнаари. — В любом случае, наш путь лежит сперва на заставу, и если дело было только во мне, то тебе хвостатые наверняка расскажут.

— Другого выхода нет, — согласился Нуаримаан. — Перевал ветров мы все равно не объедем.

Его заметно напряженное лицо наконец расслабилось, маг улыбнулся и, подойдя к Рейнаари, крепко, однако бережно и ласково обнял ее и поцеловал, а после снова с видимым удовольствием погладил ее живот.

— Давай собираться, — прошептал он и, погладив колдунью по щеке, коснулся губами шеи. — Какими бы ни оказались грядущие новости — время дорого.

— Согласна, — ответила та. — Отправляемся сразу, как уложим вещи.

Прощаться с башней для обоих магов оказалось сложно. Рейна шла, касаясь выщербленных, отделанных драгоценными камнями стен, приютивших их на долгие месяцы, и ей казалось, что она смотрит не только на прошлое, и в будущее всего магического народа.

Они привели в порядок спальню, библиотеку с лабораторией, кухню и все те кладовые и подсобные помещения, которыми пользовались на протяжении своего длительного визита. Нуаримаан нацепил меч, которым толком так и не научился пользоваться, и решительно подхватил сумки:

— Пора.

— Да, — согласилась коротко Рейнаари и поправила собственное неловко висевшее на боку оружие.

Фатраинцы забили досками дверь, запечатали ее тщательно на магические запоры и, не оглядываясь более, направились туда, где возвышались пики горного хребта и неизменно, из века в век, хранили покой Пустынных земель оборотни.

— Хотел бы я, — заметил вдруг Нуарим, — вернуться в прошлое и попытаться хоть что-нибудь изменить в нем. Эта мертвая пустыня давит на меня, выворачивает душу и словно вопиет, взывая об отмщении.

Рейнаари вздрогнула:

— Я понимаю, о чем ты — я чувствую то же самое. И знаешь, это совершенно невыносимо — знать, что ты ничем не можешь помочь этой земле. То давнее преступление, совершенное некромантами, лежит и на нас с тобой тоже. На каждом жителе Фатраина. Наверное, только кошаки с их нечувствительностью к магии могут веками находиться поблизости, глядеть в глаза мертвой земле, которую тоже хорошо знали в пору ее расцвета и от души любили, и не сойти с ума.

Нуаримаан посмотрел на нее, покачал головой и, подойдя ближе, ласково обнял и прижал к себе.

— Не думай об этом, — попросил он. — Не теперь. Зря я вообще затеял этот разговор.

— Все в порядке, — улыбнулась Рейна. — Я ведь колдунья.

— Я знаю.

— Я справлюсь.

Он промолчал, признавая ее право выбора, и лишь в глазах меридана плескалось ничем не прикрытое беспокойство.

Они шли вперед, к Перевалу ветров, держась за руки, и скоро смогли различить первые смутные очертания сторожевых башен.

«Конечно здесь, в краю непрекращающихся ураганных ветров, привычные деревянные домики кошаков просто-напросто бы унесло», — подумала Рейна.

— Не знаешь, как выглядела застава до катастрофы? — спросила она Нуарима вслух.

Тот нахмурился, очевидно принялся копаться в памяти и скоро заговорил:

— Летописи гласят — на юг от хребта располагалась дубовая роща. Было много ручьев. Значит, со стороны оборотней граница выглядела примерно так, как мы видели на побережье.

Рейна тяжко вздохнула, воочию представив разыгравшуюся катастрофу, постепенную, неумолимую гибель края, и Нуарим, ощутив волнение любовницы, осторожно сжал ее пальцы. Рейна посмотрела на него с благодарностью.

Внутри Перевала ветер дул заметно сильнее, норовил сбить с ног, и тогда маг, не слушая возражений, обнял мать своего будущего ребенка и так шел дальше, прикрывая обоих собственным телом.

Оборотни встретили фатраинцев напряженным, звенящим, словно тысяча колокольцев, молчанием.

— Вы смогли, — медленно обведя их взглядом, проговорил Лерук. — Раз вы прибыли оба, я делаю именно такой вывод.

— Ты прав, оборотень, — признал Нуарим.

Хвостатый кивнул:

— Рад, что мы не зря поверили в вас.

За его спиной стояли пограничники кесау, выстроившись в ряд, и на мордах их маг читал… Нет, не враждебность, но ничем не прикрытое беспокойство.

— Что-то случилось, оборотень? — не выдержал меридан.

— Сначала скажи, — качнул головой Лерук, — с вами новый артефакт или только план, как его сделать?

— И что зависит от моего ответа?

— Многое.

Повисла тишина, и только ветер в скалах выл, разъяренным зверем бросаясь на камни. Нуарим поглядел на свою любовницу и, коротко кивнув, ответил:

— Я знаю, как сделать то, что нам требуется, однако с камнем основы возникла загвоздка.

— Какая? — не отступал Лерук.

— Нам нужен алмазирилл.

Пограничники разом выдохнули, и маска безразличия слетела с их лиц и морд. Все знали, что император Гроима неохотно делится собственными сокровищами, оберегая их еще тщательнее, чем оборотни Аст-Ино.

— И что ты намерен делать? — уточнил Лерук.

На лице его, до сих пор человеческом, проступили очертания звериных клыков, и Нуарим понял, сколь велико его тщательно скрываемое от посторонних волнение.

Маг скривился, не желая вслух признавать свою слабость, и все же честно ответил:

— Не знаю. Будь я один, я бы отправился в Гроим, но моя женщина ждет ребенка. Ею я не могу рисковать.

— Не только в этом дело, — заметил хвостатый. — Но твоему положению я сочувствую.

— А в чем еще? — уловил главное в его словах Нуарим.

Лерук покачал головой:

— У меня нет полномочий раскрывать подобные тайны, однако если вы согласитесь принять приглашение Иласару, тогда сениту сам обо всем расскажет. И может быть, даже сможет помочь.

Ни на мгновение Нуаримаан не усомнился в возможностях правителя оборотней. Те слухи и факты, что до сих пор доходили до фатраинцев, неопровержимо свидетельствовали — младший брат принца Рамору по праву занимает главенствующее положение среди оборотней, и его слову можно и нужно верить.

— Тогда веди нас, — без колебаний ответил маг.

Лерук согласно кивнул:

— Завтра. Сегодня отдохните.

— Хорошо, — безропотно согласился Нуаримаан. — Благодарю.

* * *

Фатраинцы ждали, что им по крайней мере завяжут глаза, или даже заставят сотворить аркан, мешающий запоминать направление. Но кошаки поступили проще — они просто повели своих нежданных, но в этот раз вполне званых гостей чащей леса. Самой что ни на есть настоящей, с непролазными дебрями и густыми кронами над головой, сросшимися так, что солнечный свет едва проникал на нижние этажи леса. Тропа петляла, так что маги и сами скоро утратили способность ориентироваться.

Скоро Нуаримаан заметил, что Лерук, во время первого их совместного путешествия бежавший заметно бодрее, теперь старается придерживаться ритма, удобного для беременной Рейнаари.

Тропа стелилась под ноги, и встречавшиеся магам на пути несложные препятствия не раздражали, вызывая в памяти воспоминания о детстве и играх в компании сверстников.

— Долго еще ехать? — однажды на вечернем привале поинтересовалась Рейна.

— Два дня, — ответил Лерук. — Иласару как раз успеет приехать в Исталу.

На этом диалог завершился — их проводник и на этот раз оказался не расположен к длительным беседам.

Нуаримаан устроил для своей спутницы ложе из лапника и, усевшись рядом с ней, с удовольствием привлек к себе. Рейнаари положила голову ему на плечо, и меридан, гладя ее по плечу и вдыхая украдкой уже ставший привычным аромат волос, невольно думал, как обедняют себя маги, отказываясь от таких вот радостей. Пример его собственных родителей, проведших бок о бок почти всю жизнь и, очевидно, не собирающихся расставаться, был единичным исключением среди общего довольно неприглядного правила.

«И дело, должно быть, в том, через что пришлось пройти и отцу, и матери, прежде чем они решились жить вместе», — подумал Нуаримаан и вздрогнул, вспомнив рассказы и шепотки о месяцах, предшествовавших рождению бывшей княгини Кадиа, его родной сестры, о схватке в Круге Силы, результатом которой стало вынесение предупреждения Джарааку.

Рейнаари, ощутив волнение любовника, посмотрела на него, и Нуарим, улыбнувшись, поцеловал ее.

— Расскажешь, о чем ты думаешь? — спросила она.

— Потом, — пообещал он. — Когда родишь. Сейчас тебе такое слышать не надо. Только напомни мне после.

— Хорошо.

Лерук с противоположной стороны костра тихонько фыркнул и повозился, устраиваясь поудобнее на ночлег.

На третий день два фатраинских мага въехали в Исталу, напомнившую обоим пряничный домик.

— До чего хороша! — не удержавшись, воскликнула Рейна и принялась оглядываться по сторонам.

Пусть их лежал теперь в гостевой домик.

На следующее утро, позавтракав и приведя себя в порядок, Нуаримаан и Рейнаари в сопровождении все того же Лерука отправились на встречу с сениту.

Над крышами Исталы, над усыпанными белым цветом садами всходило солнце.

* * *

— О чем же так таинственно молчал Лерук, повелитель? — спросил Нуарим.

Иласару сделал движение, намереваясь устроиться поудобнее, и стало очевидно, насколько непривычно ему пользоваться стульями. Однако выбора у сениту явно не было — положение Рейны не позволяло ей разместиться на подушках. Маг бросил быстрый взгляд на любовницу, затем на Иласару, и кивнул последнему с благодарностью. Тот на мгновение прикрыл веки, давая понять, что увидел и принял жест фатраинца, и начал говорить:

— Наша разведка принесла с вашей родины плохие вести.

Рейнаари, услышав слова повелителя оборотней, напряглась, и Нуарим взял ее за руку, незаметно погладив пальцы. Иласару дождался, когда волнение гостей уляжется, а после невозмутимо продолжил:

— Некроманты, как и ожидалось, не смирились с новой политикой магистра Рьятена. Им нужна кормовая база, и запрет на уничтожение людей за пределами Фатраина не то, что может их удовлетворить.

Рука Нуаримаана само собой непроизвольно сжалась в кулак. Конечно, они с отцом готовились и ждали этого, и все же, покидая остров, сын надеялся, что успеет.

«Похоже, наши чаяния не оправдались», — мелькнула грустная мысль.

— Насколько все плохо? — спросил он вслух.

— Весьма скверно, — не стал отрицать кошак. — Три месяца назад некроманты ударили по резиденции магистра в Рагосе. Тот перекрыл им каналы получения энергии, и теперь даже кровь людей не может вернуть восставшим утраченную силу. Однако некроматов это не остановило. В ход пошло обычное холодное оружие. Верные магистру природные маги не ограничены в силах, однако и некроманты — умелые бойцы. Даже в своем нынешнем весьма ущербном состоянии они способны причинить немало вреда.

— Где теперь идет бой? — спросил Нуаримаан.

— На побережье. Еще чуть-чуть, и война перекинется с вашего острова на материк. Это то, чего бы мне допустить не хотелось.

Меридан скривился:

— Поверь, тут наши желания совпадают. Но, если так, то почему вы не сообщили нам раньше?

Он посмотрел повелителю оборотней в глаза, однако тот не смутился, лишь вертикальные зрачки его превратились в две узкие щелочки.

— Мы дали вам время разработать аркан, — ответил кесау. — Именно от него теперь, я полагаю, зависит успех.

Нуарим вздохнул:

— Верно. Но у нас нет камня.

— Алмазирилл? — уточнил Иласару, и магам стало ясно, что Лерук уже успел опередить их и сбегать к сениту с докладом.

«Впрочем, это вполне естественно», — подумал Нуарим.

Вслух же он ответил:

— Все верно. И я не представляю, что мне теперь делать. Я и прежде не решался отправиться в Гроим, потому что моя женщина ждет моего ребенка. Теперь же вовсе…

Сын Рьятена, не стесняясь, отчаянно махнул рукой, и взор его устремился на северо-запад. Туда, где на родном для него Фатраине уже шла война. Война, которую он никак не мог остановить, несмотря на все свои успехи.

Иласару неуловимо текучим движением переменил позу и, разлив по чашкам ароматный травяной напиток из инкрустированного бирюзой и нефритом чайника, придвинул одну из них Рейне. Та с благодарностью кивнула, и тогда сениту продолжил:

— Я расскажу вам то, что тебе, маг, вряд ли известно. Твоей спутнице, я полагаю, тоже. Ты вовсе не первый, кто решил попытаться восстановить утраченный Утаирант.

— Вот как? — Нуарим, не сдержавшись, вздрогнул и посмотрел на сениту изумленно.

— Да, — подтвердил тот. — Было еще двое. Первый пришел спустя семь лет после той чудовищной катастрофы, другой через три с половиной столетия. Никто из них не вернулся, потому что оба решили отправиться самым длинным и сложным маршрутом — от западного побережья, вдоль хребта. Так, как первоначально собирался идти и ты. Никто из них не достиг башни Аурлахана — их обоих убила мертвая земля. Ты первый, кто ради своей женщины пришел к нам и попросил пропустить короткой дорогой. Этим ты нас заинтересовал, не скрою. Я дал приказ по мере возможности помогать вам, а так же наблюдать. Ты молодец, маг. Только тот, кто любит, действительно силен, и у него гораздо больше шансов довести однажды начатое дело до завершения. И неважно, будет ли это любовь к родной земле, к родителям, друзьям или к женщине. Ты полюбил и достиг цели.

— Но я… — попытался протестовать Нуарим.

— Не спорь, — совершенно недипломатично отмахнулся от него Иласару. — Ты маг, тебе это чувство внове. Нам со стороны виднее, поверь. Поэтому я помогу тебе. К тому же, мир на Фатраине, а заодно и камень, восполняющий силы некромантам, отвечает и нашим интересам.

— А заодно Вотростена, — фыркнул маг.

— Именно так, — согласился сениту. — Но Аудмунд в данном случае ничем не смог бы помочь, а вот у меня алмазирилл есть.

— Что?! — Нуаримаан вскочил, будто собирался прямо сейчас сорваться с места и куда-то бежать.

— У кесау в хранилище имеются три алмазирилла, — терпеливо повторил Иласару. — Поэтому сядь и посиди еще немного спокойно, маг. Тем более что камни тут, в этой комнате.

Нуарим вздохнул, усилием воля взял себя в руки и попытался успокоиться.

— Откуда они у тебя? — спросил он, вновь садясь на стул.

— Подарок императора, — лаконично ответил Иласару.

Стало понятно, что скрытный кошак не расскажет подробностей, да они и не были сейчас важны.

Сениту плавным движением встал и пересек комнату. Распахнув створки шкафа из красного дерева, он достал тяжелый серебряный ларец.

Поняв, что сейчас увидят, маги встали и замерли, не смея дышать. А Иласару вернулся к столику и, поставив свою ношу на самый край, открыл крышку.

Рейна вскрикнула, уставившись во все глаза на три круглых, почти идеальной формы золотисто-сиреневых минерала.

— Невероятно красиво! — воскликнула она.

— Да, согласен, — признал Нуарим.

— Вам подходит? — уточнил Иласару.

Меридан кивнул:

— Да. И от души благодарю. Однако один я с подобным камнем не справлюсь — даже меньший из них чересчур велик. Аркан длинный и сложный, и мне не хватит силы. И раздробить его нельзя — нарушится структура.

— А если не один? — спросил сениту.

Нуаримаан промолчал, не сразу осознав смысл сказанного. А когда понял, обернулся и посмотрел на Рейну. Их взгляды встретились, и в глазах любовницы он прочитал готовность стать рядом и, если понадобится, отдать жизнь ради достижения цели.

— Так много не понадобится, — ответил он на ее мысли вслух, и Рейна улыбнулась. — Ты поможешь мне?

— С удовольствием, — ответила она. — А что мне нужно делать?

— Подхвати потоки с противоположной от меня стороны и просто вливай силы. Я буду заниматься тем же, а после распределять их и творить аркан. Скажи, мы можем сделать это прямо здесь, в твоих покоях? Время дорого.

Последняя просьба была обращена к Иласару.

— Безусловно, — разрешил тот. — Вы однажды уже поклялись не причинять вреда Аст-Ино. Клятва природного мага нерушима. Однако, вы позволите задать один не относящийся к нашему общему делу вопрос? Простите, но мне чрезвычайно любопытно.

Глаза сениту горели, как два огонька, и на дне их плескалась добродушная улыбка.

— Спрашивай, сениту, — разрешил маг.

— Вашему ребенку это все не повредит?

Нуарим поглядел на любовницу и вдруг ясно, всей душой осознал, что кошак был прав, когда дал столь исчерпывающее определение его чувству. И тогда он ответил:

— Неполноценный и правда бы пострадал, тут ты угадал. Но природному магу аркан, творимый его матерью, лишь пойдет на пользу. Это его родная стихия, и он познакомится с ней до своего рождения.

— Благодарю.

Иласару приглашающе кивнул, и Нуаримаан, положив руки на меньший из камней, ощутил, как тот отозвался радостным ожиданием. И тогда маг, закрыв глаза, приступил к созданию артефакта.

* * *

«Ты же не думаешь, что я останусь в стороне?» — без слов спросила Нуаримаана Рейна и достала меч.

«И в мыслях не было, — покачал он головой и, чуть нахмурившись, добавил: — И все-таки я надеюсь, что ты не полезешь на передний план. Я помню о том, что ты боевой маг, но…»

«Мой долг тебя защищать».

«Я не забыл и от души благодарен».

Они стояли на носу небольшого одномачтового судна и, сжав до побелевших костяшек фальшборт, смотрели друг другу в глаза, словно вели бой.

Прямо по курсу уже виднелись очертания быстро приближающегося острова. Волны в два локтя высотой бросались на берег с какой-то свирепой, неукротимой яростью.

Нуаримаан нахмурился и, немного устало потерев глаза, вновь вопросительно посмотрел на подругу, словно ждал ее ответа.

— Хорошо, — в конце концов, вздохнула коротко Рейнаари и убрала меч в ножны, — пусть останется только магия.

— Благодарю, — серьезно кивнул меридан. — Если будет возможно, держись за моей спиной.

— Постараюсь.

На этом диалог иссяк. Мысли обоих фатраинцев блуждали далеко от выскобленной сотнями ног деревянной палубы — там, где в этот самый момент продолжался ожесточенный бой, мелькали мечи, раздавались полные ярости и боли крики. Отряды магистра наступали, наспех возведенные некромантами укрепления уже почти пали, и длинная широкая коса была обильно смочена кровью обороняющихся магов. Песок смешался с ошметками плоти и чахлыми пучками травы и превратился в единую бурую стеклянистую массу — результат арканов колдуний, шедших впереди вооруженного отряда.

— Кажется, никто из воюющих не намерен сдаваться, — заметил вслух Нуарим.

— Очевидно, так, — согласилась Рейна. — И это значит, что мы все же успели.

— Согласен. Хотя и сам верю этому с трудом.

Колдунья усмехнулась, должно быть вспомнив то волнение, порой граничившее с отчаянием, которое сопровождало Нуаримаана на всем протяжении их короткого и одновременно такого невыносимо длинного пути до Фатраина. Маг ночи напролет мерил шагами палубу, вглядываясь в пронзительно-яркие звезды над головой, и лишь под утро забывался ненадолго беспокойным сном в объятиях любовницы.

— Кажется, пора, — заметил меридан вслух.

— Кричать им бесполезно, — напомнила Рейнаари. — Не услышат.

— Усилю голос.

— Хорошо, — магичка коротко кивнула и вновь сосредоточилась на том, что происходило на берегу.

Нуаримаан всмотрелся в очертания близкого причала с пестреющими выбоинами стенами складов и начисто снесенными крышами, и ему на миг показалось, что он видит высокую фигуру отца.

Сердце мага подпрыгнуло и взволнованно заколотилось.

«Значит, он не в Рагосе», — понял сын.

Впрочем, положа руку на сердце, ничего другого он от него и не ждал. Оставалось только надеяться, что Рьятен не пустил в бой Ниралуа.

«Ведь мать-то не боевая магичка», — подумал он и, поглядев на Рейну, вдруг неожиданно даже для самого себя подался вперед и, крепко обняв ее, поцеловал. И в этот момент ему было уже все равно, кто их увидит и что при этом подумает — скрывать их с Рейной отношения, как это делали многие другие маги, он в любом случае не собирался.

— Будь осторожна, — попросил он ее тихо.

— Хорошо, — кивнула она и тепло, очень ласково и нежно улыбнулась, — и ты тоже.

— Обещаю.

Хотя оба прекрасно понимали, что выполнение этих обещаний будет зависеть от многих обстоятельств, однако не озвучить собственных опасений вслух не могли.

Меридан вздохнул и, развязав холщовую сумку, достал оттуда бережно завернутый в бархатную ткань артефакт.

Даже море на мгновение стихло, перестав кидаться разъяренным зверем на борт корабля. Нуарим сосредоточился, творя несложный аркан, а когда заговорил, то голос его разнесся далеко по побережью.

— Я предлагаю некромантам сдаться! — крикнул он. — Добровольно и прямо сейчас. Иначе то, что я привез для них, полетит в воду.

Ответом магу стала повисшая над побережьем оглушающая, откровенно изумленная тишина. Рейна коротко ухмыльнулась, различив непонимание на лицах некромантов, и едва заметно щелкнув пальцами, создала перед любовником небольшой прозрачный щит.

— И не жаль будет? — послышался ответ с берега.

— Нет, — признался Нуарим.

— А о чем вообще речь?

Спрашивающий вышел вперед, и меридан узнал мага, который возглавлял отряд, отправившийся несколько лет назад с Бардульвом в Вотростен.

— А тебе что, действительно интересно? — не удержался от ехидной реплики Нуарим.

Его собеседник ухмыльнулся в ответ:

— А иначе зачем бы я спрашивал?

Над побережьем повисло молчание, и в сторону корабля обратились сотни взволнованных, полных ожидания и надежды взглядов.

— Давай, говори, что ты там привез? — крикнула какая-то незнакомая Нуариму колдунья. — Чего тянуть?

— Ты права, — признал сын магистра и, развернув бархатную тряпицу, высоко поднял над головой артефакт. — Мы назвали это Утаирином.

— Что?! — потрясенный вздох единой мощной волной прокатился по побережью.

Нуаримаан выждал короткую паузу и, убедившись во всеобщем внимании, продолжил еще громче прежнего:

— Это второй артефакт, созданный мною для некромантов. Правда, в отличие от Утаиранта, Утаирин не способен творить арканы, а только восполняет силы. Но я полагаю, этого вам хватит? Ведь именно этого вы добивались?

На берегу, не сдержавшись, расхохотались:

— О, поверь, наши запросы были гораздо скромнее — перерезать несколько глоток и свергнуть власть. О том, чтобы вернуть давно потерянное, мы и мечтать не могли. Но что ты хочешь взамен, сын магистра?

— Хороший вопрос, — признал Нуаримаан. — Я ждал его, и я отвечу. Вы должны прямо сейчас сложить оружие и сдаться вашему повелителю.

— На каких условиях? Кроме Утаирина, естественно.

— На это он пусть ответит сам.

Вновь повисла короткая напряженная тишина. Группа природных магов на берегу расступилась, и взгляды всех до единого некромантов обратились на вышедшего вперед Рьятена. Потемневший от крови меч в руках магистра и весьма потрепанные в боях доспехи неопровержимо свидетельствовали, что все эти месяцы магистр был среди сражающихся, а не отсиживался в резиденции.

— Так что скажешь, повелитель? — раздался нетерпеливый вопрос некромантки. В ее черных глазах неукротимым пламенем горело то, что Нуарим, подумав, уверенно отнес к жажде мира.

— Скажу, что на первый раз перекрытых магических способностей с вас вполне хватит, — ответил Рьятен и обвел присутствующих на побережье некромантов долгим, проникающим в души взглядом. — Срок наказания — год. После этого вы можете подавать прошения о восстановлении способностей в Круг Силы. Каждое дело будет рассматриваться в индивидуальном порядке.

Тем временем корабль ткнулся носом в причал, были сброшены сходни, и Нуаримаан, неосознанно прикрывая собственным телом неотступно следовавшую позади него Рейну, сошел на берег.

Взгляды всех присутствующих обратились на артефакт, и кто-то нетерпеливый, не выдержав, спросил:

— Он всего один?

Среди природных магов раздался смех. Нуаримаан и сам улыбнулся, вспомнив печальную цепочку событий, приведшую в итоге к смерти Аурлахана. Однако сын магистра не смутился:

— Пока один. В основе Утаирина — алмазирилл, и если кому-нибудь из вас понадобится свой собственный камень, то пусть он сам и отправляется за ним в Гроим. А я уже после, так и быть, нанесу аркан.

— Это хорошо, — лица некромантов откровенно просветлели, и взгляды их вновь обратились на магистра Рьятена.

Маг, первым начавший разговор с Нуаримом и очевидно бывший предводителем некромантов, ответил за всех:

— Мы согласны. Означенного года как раз хватит, чтобы поискать основу.

— На том и решим, — подвел итог Рьятен и поднял руку, выставив ее ладонью вперед.

Предводитель сделал то же самое, поднеся собственную ладонь к руке повелителя, и между магами вспыхнуло золотое свечение, означавшее принесенную клятву. Потом некромант перевел взгляд на Нуаримаана, и тот положил в протянутую ладонь артефакт. Тот принял дар с очевидным благоговением и отошел в сторону, а сын магистра смог наконец вздохнуть с облегчением и обнять отца.

— Ты справился, — прошептал он на ухо Рьятену. — Я рад. Поздравляю.

— Спасибо, — ответил тот.

Над побережьем нарастал, словно приливная волна, возбужденный гомон. Каждый из некромантов норовил подойти к Утаирину поближе и коснуться хоть пальцем. Камень важно поблескивал, будто гордился возложенной на него миссией, но самому его создателю в этот момент уже было не до него.

Рейнаари подошла к своему любовнику сзади и положила ладонь ему на плечо. Нуаримаан обернулся и, просветлев лицом, обнял женщину и прижал к себе.

Рьятен смерил колдунью взглядом и в голос хмыкнул:

— Твоя работа? — спросил он сына, указывая взглядом на ее уже достаточно большой живот.

— Моя, — довольным голосом признал Нуарим.

— И кто из вас кого охранял?

В голосе магистра отчетливо слышалось ехидство, впрочем, вполне добродушное и смешанное пополам с тем, что сам Нуаримаан для себя определил словом «воспоминания».

Рейнаари расхохоталась, а магистр, коротко вздохнув, вдруг признался:

— Ты молодец — сообразил быстрее, чем я когда-то. Нира будет рада узнать о внуке.

— Где она сейчас? — уточнил сын.

— В Рагосе. Тут ей делать нечего — она не боевой маг и не воин.

Нуаримаан кивнул и вновь посмотрел на любовницу. В глазах его горел идущий откуда-то из глубины сердца свет и то новое, что для любого мага было в диковинку, а потому мало поддавалось определению.

Чайки кричали, носясь над волнами, словно делились друг с другом последними новостями. Толпа некромантов на побережье становилась с каждой минутой все меньше. Природные маги переводили дух и начинали залечивать нанесенные земле войной раны.

Нуаримаан долгое время молчал, прислушиваясь к самому себе, а после уверенно проговорил, обращаясь к Рейне:

— Я люблю тебя.

И, наклонившись, поцеловал.