Designer's Dream (гет)

Мастерица не понимала, почему Плевака буквально растерял всю гордость, рекламируя свое оружие как кухонные приборы, да другие вещи для охраны дома, но при этом максимально коряво подбирая слова и показывая в деле так, что, казалось, даже маленький метательный ножик в его руках мог стать смертоносным оружием. Для многих это было смешно. Для нее — жалко. А смотреть за этим со стороны было просто невыносимо.

Раз пять она уже представила, как выйдет к нему, и сама каким-то чудом сможет распродать весь его железный хлам, но… получится ли? Какой с этого прок? Он теперь что, каждый день будет вот так выходить на открытую местность и кричать: «Не стесняйтесь, берите кухонные мечи!»?

— Омерзительно… — совсем тихо прошептала Адела и покачала головой, выходя вперед, когда остальные люди уже начали расходиться. — О, не только у меня сегодня с продажами беда? — она не обращала внимания на ворчливых викингов, что кажется, совсем не были довольны навязыванием смертельного оружия со стороны кузнеца.

— Беда? Ха-ха, не смеши! Да мои красавицы сегодня прямо-таки нарасхват! Видела, как на малышку-Берту все засматривались? — он любовно погладил катапульту и слегка похлопал ее по колесу. — Может, и тебе что-то приглянулось?

— На самом деле, я очень нуждаюсь в твоей помощи, Плевака, — начала с импровизации, но увидев, как загорелись глаза у викинга, ей, на самом деле, стало даже на секунду стыдно, но… она же сможет быстро придумать какое-нибудь дело, что будет ему по плечу? И связанное с его родом деятельности, чтобы не принуждать калеку таскать ей рулоны ткани или что-то в том же духе.

— Правда? — а теперь он просиял так, словно готовился вручить мастерице весь свой оружейный склад, только если она сама попросит. Или, если не попросит, все равно вручит, чтобы начать забивать его по полной, напевая любимые песни.

— Правда. Я хотела тут обновить ножницы, да и иглы тоже… а то затупились уже и ни в какую не годятся, — начала она с самого простого. — Можешь, пожалуйста, изготовить иглы с разными ушками и отличной друг от друга толщиной и раскройные ножницы? Желательно, с запасом. Сколько времени на все про все потребуется?

— Дай-ка подумать, у меня настолько плотный график… — да он уже какой день подряд сюда приходит и ничем не занимается. — Ну хорошо! Что не сделаешь ради своих маленьких драконоборцев, правда же? А… точно, — вспомнил он, что драконоборцев сейчас в принципе нет и настало мирное время.

— Эй-эй, не списывай меня со счетов! Я все тот же кровожадный боец с драконами! Ну, когда опять надо громмеля спихнуть со своей крыши или же отжать у рептилии бочку с рыбой, — вот только Адела была кем угодно, но точно не драконоборцем и прямо сейчас Плевака вспомнил, как еще такая маленькая и хрупкая девчонка попыталась на тренировке поднять самый обычный щит. И как, собственно, сразу после этого у нее задрожали руки.

— Если бы тебя слышали наши предки… — мужчина устало покачал головой, вспоминая старшее поколение в свое время, и уже представлял, как те бы им головы открутили уже просто за саму идею подружиться с драконами, не говоря о том, чтобы воплотить ее в жизнь. А Иккинг еще жалуется, что отец у него строгий. Да мягче и дипломатичнее вождя еще попробуй поискать!

— Они бы привязали меня к мачте и отправили в свободный путь, — девушка воспользовалась словами Иккинга, сама того даже не заметив. — Или бы казнили за измену. Впрочем, это то же самое, — вспоминать о прошлом, если честно, не хотелось. Хофферсон, конечно же, нашла свое призвание и лично ей жаловаться не на что, но она до сих пор помнит о том, как еще когда-то панически боялась драконов. Как за ними с Иккингом гналось ужасное чудовище, как ее чуть не спалили заживо…

Порой Аделе снятся кошмары о том времени. И в них, чаще всего, она обязательно пытается спастись от неприручаемого дракона. А вскакивая с гамака, девушка пыталась унять дрожь. Возможно… от части это было одной из многих причин, почему она не хотела приручать дракона. Мастерица просто-напросто боялась, что что-то может пойти не так. И сможет ли она бросить прирученного зверя, как только решится наконец уйти? Ведь путешествовать с ним она просто не сможет, хотя бы в силу того, что для каждого племени тогда станет врагом, что объединился с крылатой тварью. Нет, уж кто-кто, а одомашненный дракон ей не нужен точно.

— Ну, да не будем о плохом. Значит, ты в деле? — и она снова ободряюще улыбнулась, когда викинг вдруг обнял ее и сжал своими мясистыми ручищами так сильно, что она закряхтела и тихо с трудом прошептала: — Плевака… задушишь… — а сама испуганно смотрела на крюк у своего лица, мысленно благодаря богов лишь только за то, что на его месте не стояло какое-то оружие с острым лезвием, что при неаккуратном движении могло и полоснуть по ней.

— О! Прости-прости, — и он сразу же поставил ее на место, да так неуклюже, словно боясь ее не то сломать, не то еще как-либо хуже сделать. — Ножницы и иглы, значит… будут готовы завтра вечером.

— Правда? Супер, тогда приду после восьми забрать, — и заодно появился повод закрыться для викингов чуть раньше.

— Да не утруждайся! Сам все принесу! — а вот раньше на это у него, действительно, не было времени. Плевака и за своим заказом-то к ней не всегда прийти мог, а уж если Аделе было что-то надо, то она всегда приходила к нему сама, вместе с тем захватывая рубаху, жилет или панталоны из шелка.

«Ну, надеюсь, что хотя бы до следующего дня этой работы ему хватит…» — с сомнением подумала Адела, когда попрощалась с викингом, но сама все думала о том, что закончит он по любому раньше. Мастера своего дела всегда просчитывают наперед, сколько по времени у них займет то или иное дело, но заказчику говорят не тоже самое число, а всегда берут больше, ссылаясь на труд и другие дела.

Таким образом, кузнец одновременно и набивает себе цену, и имеет в запасе в случае непредвиденных обстоятельств еще целую массу времени. А если все успевает и сдает раньше положенного срока, то его, скорее, считают едва ли не гением и щедро благодарят за помощь. В общем, так как с одеждой было то же самое, Хофферсон знала, что вероятнее всего утром ее ножницы и иглы будут уже готовы.

— О-о, Адела, как же это было трогательно, — старик, что еще недавно шипел на Иккинга, прямо сейчас отлип от него и подошел к мастерице Олуха.

— О чем ты, Гнилец?.. — одна лишь его хищная улыбка не предвещала ничего хорошего, и потому Адела пропустила его «любезность» мимо ушей, прекрасно зная о том, насколько этот дед любит разводить сопли. Любовь у него такая, давить на жалость и вызывать у других злость. — Говори, пожалуйста, прямо.

— Кость, брошенная собаке, не есть милосердие, дорогуша, — с прищуром ответил ей старик, схватив девушку за запястье и потянув резко на себя. — Ты делаешь лишь хуже, давая разовую работенку потерявшему все человеку.

— Тебя, по-моему, это не должно касаться, — казалось, что его слова ее ничуть не задели, и девушка все так же стояла на месте, не теряя своего спокойствия. Такие люди, как Гнилец, любят задевать за живое. И, конечно же, даже если его слова были обидны, Хофферсон была обязана притвориться, что ей просто наплевать, чтобы не дать старику того, что он хочет.

— О-о, ну конечно-конечно. Плевака — мой старый друг. Я всего лишь хотел тем самым защитить его честь…

— Честь? Ты-то? Гнилец, тебе бы лучше о себе побеспокоиться. Мало ли, что может еще случиться на старости-то лет, — леденящий душу взгляд и полное безразличие с ее стороны отпугнули Гнильца, что сразу же отпустил ее руку и как-то отпрянул от нее, когда девушка едва заметно усмехнулась. — Перестань нести всю эту чушь, словно ты вообще знаком с такими понятиями, как честь или же… друзья, — бьет по больному, прямо говоря о том, что у него нет союзников в деревне и никто за него не схватится, если с ним вдруг что-нибудь случится. — А то так недалеко и подумать, что ты окончательно сошел с ума.

— Режешь без ножа, мастерица… — но он не осознал урока и вместо того, чтобы уйти, вновь попытался надавить на жалость.

— Иногда работа требует более жестких мер, — пожав плечами, только и ответила девушка, слегка склонив голову в бок. — Впрочем, навряд ли ты сможешь меня понять, — намекая на разницу в статусе и репутации среди хулиганов, с улыбкой ответила Адела.

«Делаю хуже?..» — тем не менее, своей цели он все равно добился, посеяв зерно сомнений, когда она подумала уже о том, сможет ли предложить потом викингу что-нибудь еще. И ладно, если бы то был самый обычный викинг. Плевака — мастер своего дела. Такой же мастер, как она, только менее хитрый и с куда более внушительным опытом. Если Адела просто опытный торговец, прочитавший не мало книг, то Плевака — человек с огромным жизненным опытом, который не передается вот так просто через книги и… в какой-то мере, девушке до него еще расти и расти. И это лишь усложняло ситуацию, ведь что у нее, что у него, была своя так называемая «гордость мастера».

Хофферсон не сможет принять его к себе в подмастерье, потому что для такого викинга это будет низко. И они не смогут работать бок о бок, потому что Плевака будет твердо стоять на своем и давить ее этим самым «опытом жизни», даже если Адела лучше знала, как и что в ее деле лучше провернуть. В общем, они не сработаются. И это — неоспоримый факт.

— Не слушай его, — Иккинг выдергивает ее из размышлений очень даже вовремя. — Я рад, что ты смогла пристроить Плеваку. Это гораздо лучше, чем совсем ничего.

— Задания, которое я дала, едва хватит до следующего дня. А если начнет сейчас, то к утру уже закончит и вновь будет пытаться вручить всем оружие, — девушка озадаченно нахмурилась, думая о том, куда еще можно пристроить Плеваку, но хорошего в голову ничего не приходило. Само собой, она может дать ему потом ножницы и, к примеру, предложить ему повырезать из ткани квадратики да пошить пеленки для младенцев, но это ли занятие для кузнеца, посвятившего этому делу свою жизнь? — Ты же и сам знаешь, он огнемет может за пару часов смастерить. А уж ножницы-то… на иглы только и остается сейчас рассчитывать, — учитывая то, что мелкую работу делать всегда тяжело. В особенности учитывая то, какие именно иглы в последнее время запрашивает у него Адела и те не идут ни в какое сравнение с костяными иглами домохозяек, что постоянно приходится затачивать.

— Я посмотрю, что можно будет еще сделать, — неловко ответил Иккинг, все еще чувствуя вину за то, что из-за него дорогой ему человек потерял любимую работу. — И поговорю с отцом. Может, у него есть какой-то план или ему не хватает где-то рук…

— Скажи, если нужна будет помощь, — Адела мягко улыбнулась, явно довольная его ответом, как и самим фактом того, что парень наконец-то начал нормально обращаться к отцу, а не избегать его за тридевять земель. — И Иккинг… ни в коем случае не думай, что в этом есть твоя вина. Перемирие с драконами спасло не мало жизней хулиганов. Ты герой, а не человек, разрушивший жизнь викингу по собственной прихоти.

— Спасибо, — и хотя таковым он себя не считал, парень все равно смущенно улыбнулся, тихо поблагодарив свою подругу, что всегда, сколько он себя помнил, была готова его поддержать. Сможет ли когда-нибудь Иккинг отплатить ей тем же?

* * *

Как и ожидалось, с заказом Плевака разобрался до утра, и уже на следующий же день принес мастерице десяток ножниц и коробочку с иголками, от чего девушка даже и слова сначала проронить не смогла, удивившись тому, почему так много. Конечно, Адела говорила что-то про «с запасом», но не столько же!

Но хуже от этого никому не стало, и девушка щедро поблагодарила викинга за проделанную работу, уже не зная, что бы ему дать или еще придумать, как он сам сказал, что ему надо идти и дел было невпроворот. Тогда же она примерно и узнала, что Плеваку назначили правой рукой вождя, но не от самого мужчины, что отвертелся от нее делами, а от разгневанных жителей Олуха, коим он успел уже помочь.

Дальше же девушка не знала, смеяться ли ей или уже начинать плакать, когда вслед за всеми пришел еще и вождь. Конечно же, другие викинги не могли перед ним не расступиться, очередь сразу рассосалась, а те, что ждали свои заказы, просто сказали, что придут тогда попозже.

— Вижу, работа у тебя идет полным ходом, — Адела по старой привычке уже заварила чай и предложила его мужчине.

— Есть такое дело, — отвечает девушка, даже не пытаясь того скрыть или хотя бы сделать вид, на что он намекает. — У вас что-то случилось?

— Нет. Нет, само собой… — от того, как Стоик нахмурился после одного ее вопроса, стало даже жутко. — В обязанности вождя так же входит проверка складов и других рабочих… помещений, — в общем-то говоря, он просто хотел выговориться, воспользовался своим правом вождя и Аделе придется подыгрывать ему, даже если все было слишком очевидно.

— Слышала, у вас появился помощник. Хорошо ли он справляется? — она кивнула на стул, как бы сообщая, что им не обязательно стоять, и повесила на дверь табличку с перерывом, чтобы никто не отвлек их от беседы и не вмешался в самый ответственный момент.

Дал девочке имя Магнус вопреки просьбам родителей, прилюдно назвав ее уродливым мальчуганом, заставил Свена и Ведрона вступить в смертельную схватку, потопил ладью и рассорил пару молодоженов, что теперь игнорируют друг друга и одинаково выносят вождю мозг… на самом деле, Адела очень старалась не рассмеяться, когда Стоик был, казалось, в безвыходном положении, рассказывая обо всем так эмоционально, что, казалось, даже перестал фильтровать до конца слова, и залпом выпил весь чай, громко ударив деревянной кружкой стол. Буквально, долбанув ей так, что Хофферсон невольно вздрогнула, а он, заметив ее испуг, сразу же смягчился и продолжил более спокойно.

И пока они разговаривали, Адела предложила ему отдать приказ о постройке еще нескольких оружейных складов, чтобы забить их доверху, и далее Плевака уже работал, непосредственно, с Йоханом, продавая ему свое оружие. Идея вышла неплохая. Очень даже, Стоик задумался, но был вынужден отказаться. Потому что торговец, в лучшем случае, останавливался у них раз в месяц или два, и забивать корабль одним оружием Йохан не станет. Да и перспектива продавать средства для убийства от Олуха на Северном рынке совсем его не радовала. Но идею с дополнительными складами вождь решил взять на заметку.

— О, Адела, ты как раз вовремя! — и хотя было очевидно, что долго Плевака в роли помощника вождя не продержится, Адела не могла предсказать того, что тот спихнет лучшего друга на собственного сына.

— Привет, Плевака? А что у вас тут происходит? Какой-то праздник? — она оценивающим взглядом пробежалась по воодушевленным наездникам и Иккингу, что, к удивлению, выглядел так, словно все схвачено и волноваться было не о чем. Значит, у него есть план, и он его придерживается. Уже что-то.

— Плевака от души потрудился, чтобы…

— Постой-постой, Иккинг. Будет лучше, если они услышат эту новость от самого автора, — когда парень попытался объяснить, его просто отвели в бок, будто котенка за шкирку, над чем просто было невозможно не засмеяться. И хотя все были слишком сосредоточены на ткани поверх… чего-то, Адела акцентировала внимание больше на парне, что скрестил руки, но спорить с кузнецом не стал. — За свою жизнь я изготовил не мало седел: для скакунов, ишаков, ну а теперь… драконов. Но эти седла особенные! Они мне как дети… — он любовно прошелся рукой по ткани, как еще пару дней назад гладил свою катапульту. Дело уже пахнет жаренным. — Ну, если вы привязываете своих детей к огнедышащим рептилиям. Ну, без долгих вступлений! — и он все же стянул полотно, чтобы подростки сами могли рассмотреть его труды.

— Оу… Плевака, это… — но пока все с радостью налетели на вычурные седла, Иккинг был единственным недовольным, что просто-напросто и не знал, как бы сказать викингу о том, что он перестарался. — Не совсем то, что я представлял…

— Да куда уж тебе! Никто не может представить, что у меня вот здесь! — но когда он стукнул самого себя по шлему, Адела, в свою очередь, очень удивилась глухому звуку, как при хлопке по ведру или… другой пустой емкости. Нет, ведро подходит лучше.

— А это что?..

— Огнемет! — восторженно ответил викинг, даже показав, как он работает.

В целом и общем, то была полная катастрофа. К каждому седлу были прикреплены самые различные приспособления, так или иначе мешающие наездникам и драконам. Рыбьеног не смог даже взлететь на Сардельке из-за тяжести ее седла, Задирака и Забияка нокаутировали своего дракона при помощи встроенной катапульты, что целилась прямиком им в головы, а Астрид едва не убила свою сестру и Икинга, стоило только подуть в рог по рекомендации Плеваки. Змеевик так испугался громкого звука, что непроизвольно выпустил шипы в других людей. А Сморкала…

Так и не смог надеть на Кривоклыка седло. Стоило только похлопать дракона по морде, как тот взревел, воспламенившись и отбросив от себя викинга. Да уже потом демонстративно отвернулся, свернувшись калачиком и спиной к своему наезднику.

— Таким образом, думаю, что нам нужна пара…

— Исправлений! Смотри, я тебе опередил. Но не волнуйся, у меня, по правде говоря, еще столько идей! — и будто в подтверждение, Плевака снова легонько ударил себя по шлему, когда парень разволновался, не зная, как ему помягче объяснить, что лучше бы было вернуться к его чертежам.

— А не лучше ли просто снять все эти… штуковины? — не зная, как их грамотнее обозвать, младшая Хофферсон остановилась на первом же придуманном варианте.

— Адела… просто доверь это дело мастеру. Ты знаешь, сколько я седел в своей жизни сделал? — уперев руки в боки, спросил викинг с таким видом, будто прямо сейчас набивал себе цену.

— И к каждому ты крепил огнемет и катапульты? — только вот девушка, в отличии от самого заказчика, не отступила, скрестив руки на груди.

— Ну-у, это было моим творческим решением. Встроенное оружие никогда не бывает лишним, — точнее, ему просто хотелось и дальше заниматься орудиями убийства, а потому он пришел к столь интересному, но бесполезному решению. — Это удобно, практично и… в общем, надо только внести пару изменений, — и он показал пальцами совсем чуть-чуть, когда масштабы, на самом деле, были просто огромными.

— А-а? Когда это мы бывшим драконоборцам начали жизнь упрощать? Викинги не боятся трудностей, они идут напролом и всегда выкручиваются из передряг. Что же станет с их воображением, если какую-то часть работы за них будут делать седла? — Иккинг не понимал, что же она несет, но ее слова каким-то образом, но все-таки доносились до мастера, что принял озадаченно-хмурый вид и смотрел все на свои приспособления. — Может, ну их? Убери все лишнее, оставь только седла и крепления. А потом, когда они будут готовы, можно будет уже поэкспериментировать и сделать другие, учитывая особенности драконов.

— Возможно, в этом есть все же смысл. Я подумаю, — и на этих словах Иккинг буквально прочувствовал, как груз вины спадает с его плеч, а Адела вновь обратила внимание на парня, что все пытался поговорить с ужасным чудовищем.

— Что с ним такое? Не помню, чтобы Кривоклык вел себя как обиженная девушка, — поинтересовалась девушка, вспоминая, как еще когда-то этот самый великий и ужасный дракон дразнил и все пугал своего наездника.

— Он с утра уже такой, — пожал плечами Карасик с таким видом, словно это абсолютно нормально, когда Адела же вопросительно изогнула бровь, как бы безмолвно спрашивая: «И ты еще не знаешь, почему?». — Сморкала! Что случилось с твоим драконом?

— Что? Да ничего с ним не случилось! — сразу же возмутился в ответ Йоргенсон, выпятив грудь, когда сам Иккинг уже обратно перевел взгляд на девушку с видом: «А я что тебе говорил?».

— Тогда чего он на тебя злится? — но мастерица лишь качнула головой, решив, что все равно стоит разобраться. Решать проблемы надо сразу, как их замечаешь, и желательно до того, как они станут целой катастрофой. А поведение Кривоклыка нельзя было назвать нормальным даже для него.

— Он? Да кто поймет эту рептилию! Гладить себя не дает, драться не хочет, тренироваться — да он близко к себе не подпускает! А недавно объявил еще мне забастовку! Мне! — и Сморкала взвинтился, начиная жаловаться на собственного дракона. — С прошлого дня ничего не ест, только орет, да рыбу выплевывает! Ну все, мне надоело. Кто хочет поменяться драконами?

— Может он заболел? — предположила Адела, посмотрев сейчас на Иккинга, что, так-то, тоже был просто без понятия. Ладно, что Кривоклык срывается на Сморкале, но еще и ничего не есть при этом…

— Драконы разве болеют? — но, само собой, Карасик и сам с этим раньше никогда не сталкивался.

— Ну… потеря аппетита, пассивная агрессия, нежелание летать… — перечисляла девушка, и к разговору присоединился Рыбьеног.

— Мама как-то рассказывала мне о драконе, страдающего от кашля… Иккинг, возможно, Кривоклык, и правда, чем-то болен, — впервые встал на ее сторону парень, с сомнением и жалостью посмотрев на дракона.

— Да вы издеваетесь?! Здоровый он! Как бык! В семье Йоргенсонов никто не болеет! — конечно, а если такое и случается, то они ночью, чтобы никто не видел, бегут из дома и беспокоят Готти, за что та, в свою очередь, их проклинает и гоняет палкой.

Адела медленно подходит к ужасному чудовищу. Пока Сморкала активно пытался что-то доказать за то, что Кривоклык — тоже Йоргенсон и, значит, он никогда не заболеет, девушка присаживается рядом с драконом на корточки. Золотые глаза смотрят на нее с грустью, а тихое рычание было настолько безобидным, что, на самом деле, создавалось ощущение того, что он — брошенная всеми и никому не нужная рептилия.

— Ну что ты, красавец? — ласково спросила девушка, наблюдая за безобидным с виду драконом. — Достал тебя этот непонятливый, да? — прошептала она, и ужасное чудовище чуть оживилось, будто все так оно и было.

— Эй! Я все слышал! — возмутился Йоргенсон, уперев руки в боки. — Подумать только! Мой же дракон обсуждает меня за моей спиной!

— Сморкала… ты не в себе, — подытожил Иккинг, не зная, паранойя ли это, или парень просто придуривается.

— Что ты имеешь ввиду? — и, конечно же, любое замечание Сморкала воспринимал в штыки. — Иккинг?

— А то, что ты даже дракона достать умудрился, — Астрид принялась подливать масла в огонь и едко усмехнулась. — Вот он и показывает так свое несогласие с тем, чтобы ты был его наездником.

— У-у-у… это что же, сумасшедшая духовка кидает Сморкалу из команды? — подключился Задирака, мерзко рассмеявшись вместе со своей сестрой.

— Давно пора, — и как всегда, Торстоны поражали своей командной работой. Они всегда были за то, чтобы над кем-то пошутить, кого-то кинуть, а потом через пару часов разобщаться, как старые-добрые друзья, забыв про все созданные ими же проблемы.

— Так, нет! Никто и никого не кидал, — парень не знал, зачем это делает, но посмотрел на ребят с осуждением, когда те после пары его слов собрались травить Сморкалу. Как часто говорила ему Адела, каждый человек — это ценный ресурс, вне зависимости от его сил и невыносимости характера.

— Ну, кроме Кривоклыка.

— Ребята! — возмутился он на близнецов, что, в свою очередь, закатили глаза, начиная уже болтать за то, что Иккинг совсем не понимает шуток.

«Какая, однако, слаженная у них команда», — подумала младшая Хофферсон, но то, скорее, было с сарказмом, ведь девушке и самой не понравилось то, как остальные сплотились против Сморкалы. И ладно, близнецы, они за любой кипиш кроме голодовки. Но Астрид?..

Девушка коснулась носа ужасного чудовища. Не заметив такового сопротивления, она погладила ладонью его вдоль морды и хотела почесать того за щекой, как зрачки дракона сузились и он издал истошный рев, привлекая внимание всех наездников. Адела попыталась кинуться от него прочь, но чудовище легко придавило ее своей когтистой лапой, и в его раскрытой пасти девушка уже видела образовывающееся пламя.

— Адела! — слышит она голос Иккинга, но не может предпринять, ровным счетом, ничего.

Пусть дракон и не давил всем весом, но выбраться из его когтистой лапы все равно было невозможно. Она с испугом смотрела в его пасть, когда перед глазами застыла лишь одна картина, снившаяся ей временами по ночам. Воспламенившийся дракон обращает внимание на девушку и кидается прямо на нее, когда та пыталась всего-навсего спасти своего друга.

Как и тогда, сейчас Адела не смотрела ни на что… только на озлобленную морду монстра, собирающегося, судя по всему, ее убить. И ее охватил ужас. Панический страх, от которого она так и не смогла сказать ни одного слова даже тогда, когда Плевака кинулся на выручку, оттаскивая клыкастую морду крюком в сторону, от чего сгусток пламени полетел совсем в другую сторону.

И лишь тогда, когда дракон начал активно сопротивляться, викинг заметил неладное. Гниющий клык, что и доставлял бедолаге боль все это время. И пока один он пытался помочь страдающей рептилии, другие ребята уже кинулись к Аделе. Астрит громко спрашивает, в порядке ли она, а Иккинг, вцепившийся в ее плечи, пытался достучаться до девушки, что просто не обращала на него внимания, словно его и не было.

Она молча смотрела перед собой с неподдельным ужасом в глазах. Не слышала ни того, что он уже говорил, ни того, как пытался успокоить или же заверить в том, что теперь мастерица была в безопасности. По ее щекам текут слезы, когда парень вдруг прижимает ее к себе, но Адела не может от шока ни обнять его в ответ, ни сказать хотя бы пару слов о том, что с ней все хорошо. Потому что сама она до сих пор еще того не осознала. А страх, таящийся внутри нее столько времени, вновь вырвался наружу, разгоняя любые здравые мысли и оставляя единственную фразу… она могла здесь умереть.

Ужасному чудовищу вырвали клык. Он издал истошным рев, но потом, встряхнул мордой и удивленно посмотрел на частичку себя в руке викинга, как бы понимая, что тот для него сделал. Дракон сразу же полез к своему наезднику, потершись об него мордой, и, припав к земле, хотел поползти к Аделе, как Сморкала резко остановил его, схватившись руками за морду. Рептилия недовольно, а вместе с тем и недоуменно уркнула, не понимая, видно, в чем дело, а парень же отрицательно качнул головой.

— Не сейчас, Кривоклык, — шепотом произнес он… впервые так негромко и даже опечаленно, что, в свою очередь, заставило дракона послушаться и не начать действовать ему на зло.

Йоргенсон сжимает руки в кулаки и виновато смотрит на Аделу, которую прямо сейчас ребята пытались привести все в сознание. Последний и, в свою очередь, единственный раз, когда он видел ее слезы… был день, когда Иккинг едва не распрощался со своей жизнью. Ну, а теперь, она плакала и не могла прийти в себя по вине его дракона…

— Тц-тц, плохи дела… без Готти тут никак не обойтись… — задумчиво и хмуро ответил Плевака. — Это бесполезно, Иккинг. Тебе лучше ее не дергать. Один мой давний приятель был в похожем состоянии. Он так испугался дракона, что разучился говорить и начал общаться на своем языке жестов! Всей деревней его дружно не понимали.

— Ты… о Молчуне Свене? — робко спросил Рыбьеног, вспомнив только одного викинга, что по какой-то неведомой причине ни с кем не разговаривал.

— Да хватит нести этот бред! С дороги! — Астрид в гневе растолкала ребят в разные стороны и схватила свою сестру за руку, потянув ее резко на себя. — Она просто переволновалась! Так ведь, Адела? Эй! Отвечай сейчас же! Ты ведь не хочешь по-плохому, правда же? — но в ее глазах, несмотря на угрозы, было видно лишь только беспокойство. Не было ни ненависти, ни злости… лишь страх за свою сестру и боязнь того, что с ней, действительно, могло произойти что-то подобное.