Потерянная — незнакомая себе (гет)

Вот и снова она одна.

Будто всё, что случилось за последние дни— лишь сон. Дом Малфоев казался теперь далёкой сказкой, пряной, золотистой, нереальной. Там было тепло, там её звали по имени. Там её обнимали.

Здесь — снова холод. Сырая серость стен, затхлый воздух, запах варёной капусты и блеклые лица. Вернувшись в приют, Ева будто снова надела старую кожу. Ту, от которой пыталась избавиться.

Миссис Дёрсли встретила её равнодушно, словно и не замечала её отсутствия. Она, похоже, и впрямь не помнила ни чар, наложенных на неё, ни того, что Евы не было почти два месяца. Всё продолжилось, будто девочка и не уезжала вовсе.

Сэм за это время только укрепил свою власть. Раньше его слушались двое-трое — теперь за ним шло с десяток детей. Не просто подчинялись — боялись. Это пугало Еву. Особенно потому, что она не могла использовать магию.

Связаться с Нарциссой было слишком рискованно: Министерство продолжало обыски, и любое подозрение могло обернуться бедой.

Зелья? Её запасы иссякли — прошлый год ушёл на анимагию, и она практически всё израсходовала.

Ева старалась не попадаться на глаза. Повторяла себе, как заклинание:

Быть тихой. Быть незаметной. Не выделяться. Ещё немного. Потерпеть.

Но однажды она не сдержалась.

Прошло больше двух недель с момента возвращения. Миссис Дёрсли снова стала жестокой: те же подколы, те же наказания. Резкий запах плесени, тонкие одеяла, пропитанные влагой. Кровь на голенях — от кнута.

Но Ева терпела. Она шептала себе в темноте:

У меня есть друзья. Они меня любят. Меня ждут. Осталось недолго.

И всё же… в один день она не смогла пройти мимо.

Возвращаясь после очередного наказания, она увидела, как Сэм и его "свитка" пристали к Агате. Та стояла на коленях, сжимая что-то в руках. Она была взъерошенной, побледневшей, но упрямо держала находку, не отпуская. Сэм был зол.

— Отдай, я сказал! По-хорошему. Или тебе будет хуже! — рявкнул он, пнув её в бок. Агата всхлипнула, но не отпустила.

— Тебе что, уши заложило? Тебе жизнь не дорога? — добавил один из мальчишек за спиной Сэма, крупный и с мрачными глазами.

— Нет… не отдам… — Агата плакала, едва могла говорить от боли, — Люми… она будет сидеть у меня в тумбочке…

Ева сразу поняла. Леон — ящерица-хамелеон, которую Агата тайно держала у себя. Маленькое чудо в сером аду. Сэм ненавидел ящериц, боялся их, потому и хотел от него избавиться.

— Он никуда не уйдёт! Я тебе обещаю! Пожалуйста, не трогай его! — кричала Агата, и голос её ломался от страха и боли.

— Ах ты, наглая тварь… Как ты смеешь мне отказывать?! — Сэм поднял руку.

И прежде чем он успел ударить — Ева шагнула вперёд.

Она перехватила его руку, крепко и резко, и с силой отбросила прочь от Агаты. На мгновение всё замерло.

Сэм обернулся. Его глаза расширились от удивления. Затем на лицо наползла тень гнева.

— Что ты себе позволяешь, жалкая девчонка?! — Он с яростью толкнул её. — Думаешь, можешь лезть в мои дела? Тебе мало того браслета?! Хочешь ещё что-то от меня получить, да? Всё ходила тише воды, ниже травы, а теперь — геройствуешь?!

Ева не ответила. Только взглядом — коротким, решительным — дала понять Агате: Беги.

Агата всё поняла. Вырвалась, прижала что-то к груди и побежала к выходу. Быстро, почти вслепую. Сэм заметил и взвыл от злости, рванулся было за ней, но тут в коридоре появилась миссис Дёрсли.

Та, хоть и не наказывала Сэма, но в её присутствии он никогда не позволял себе открытого насилия. Он остановился, бросил на Еву исподлобья испепеляющий взгляд.

Наклонился чуть ближе и прошипел:

— Не думай, что мы на этом закончили.

И ушёл.

Ева осталась стоять одна. Сжав руки в кулаки, она дрожала — от злости, от страха, от бессилия.

Но впервые за долгое время в её душе вспыхнуло что-то другое.

Она не была такой уж беспомощной. И она точно не одна.

* * *

Через день её снова наказали.

На этот раз миссис Дёрсли была “мягче” — как она выразилась. Не двадцать ударов, а только десять.

Но когда кожа уже покрыта застарелыми ранами, любое прикосновение — это огонь.

Каждый хлёст отзывался болью в спине, коленях, животе.

А потом — наказание: отмыть полы на кухне до блеска. Руки болели, ноги подкашивались, но Ева молча наполнила ведро водой и пошла.

Она шептала про себя, словно молитву:

Осталось немного. Осталось немного. Осталось…

Когда к вечеру она закончила, то едва держалась на ногах. Поднимаясь по лестнице, споткнулась. Мир плыл перед глазами. Она хотела только одного — лечь и замереть. Хоть на минуту.

Но на повороте её ждали.

Сэм.

И трое других.

В груди всё оборвалось. Сердце заколотилось так, будто хотело вырваться наружу.

— Пойдём, — сказал Сэм. Голос его был почти ласковым. — Мы не закончили.

Она попыталась отступить, но двое схватили её. Один из них — тот крупный, с мрачными глазами — вывернул ей руки. Ева закричала, но третий сразу же заткнул ей рот куском ткани.

Она пыталась вырваться, брыкалась, но силы давно покинули её.

Её приволокли в старую кладовку — ту самую, где раньше обжигали руку. На том же столе. На том же месте.

Тело знало, куда его ведут, ещё до того как глаза увидели.

Её привязали. Плотно. Грубые верёвки врезались в кожу.

Ева лихорадочно осматривалась. Где? Что? Что они хотят?

Вокруг всё казалось слишком знакомым. Слишком страшным.

Сэм подошёл ближе.

Нет… только не это…

Глаза Евы наполнились слезами. Она пыталась кричать, но ткань во рту душила. Она дёргалась, извивалась — но без толку. Они были сильнее. А она — одна.

Страх — ледяной, парализующий — поднимался по позвоночнику. Он заполнял грудь, гасил дыхание. Руки дрожали. Сердце било в висках.

Это конец…

— Так-так-так наша храбрая девочка. — Хмыкнул Сэм и озорно улыбнулся смотря на Еву. На его глазах что-то мелькнуло Ева не понимала что. Она была напугана до смерти. На этот раз её ощущения были стократно больше чем в прошлый раз— Значит ты хотела идти против меня? Ты уже забыла мой последний урок да? И года не прошло.Мы такие Храбрые— Иронично и со слабой усмешки он подтягивал слова .А у Евы тянулось сердце вниз.- Смотри Оливер наша девочка так выросла. И с храбростью.. И телом..— в этот момент Сэм потянул к ней руки и погладил Её волосы. Сердце у Евы как будто остановилась она замерла и перестала двигаться.

—Конечно выросла. Посмотрите на неё! Она стала ещё красивее с прошлого года. В ней появились Что-то взрослое, да? — посмеялся крупный мальчик, к которому Сэм обратился по имени Оливер.

—Я пока не могу быть уверенным! Если не увижу её без одежды! — сказал другой мальчик слева от Сэма, блондин.

— О Бэн ! Ты угадал что я хотел сделать— хохотнул Сэм. Его Хохот был таким мрачным, ужасным и мерзким одновременно. Теперь Ева не просто сидела, она тряслась от страха. Всё больше и больше плакала… Предательские слёзы всё больше и больше катились из её глаз. Она билась в отчаянии.. Хоть кто-то. Хоть кто-то… Придёт и спасёт её… Но нет, никто не пришёл. Она была одна в окружении всех этих уродов.

И тут Сэм медленно спустился к ее груди и начал медленно расстёгивать её пуговицу. Ева хотела кричать. Но от неё начал расстёгивать пуговицу на её одежде. только сдавленный стон, потому что её рот был плотно закрыт. А Сэм начал поглаживать её тело под кофтой, одежда уже почти ничего не скрывала.. Когда он подошёл ближе чтобы её поцеловать… Ева ударила его головой.

— Ах ты сука поганая— Сэм схватился за голову, и отошел назад . Там был огромный синяк.—Ты думаешь это меня остановит!!! А знаешь что? Я хочу чтобы ты закричала. Понимала полностью свою отчаяние и одиночество. Всю свою беспомощность и мою власть!— Мальчики схватить её — Снимите повязку и мы услышим сладостный зов для наших ушей.

Сэм подошёл к ней близко и снял то, что прикрывало её рот.

— Отпустите меня пожалуйста! Отпустите! Я больше не буду… Пожалуйста… Отпустите меня…

— О нет нет нет! Зачем ты так сладкая — Сказал Оливер, мерзко заглядывая под прикоткрытую кофту.Ева Поняла что умолять бесполезно. Он не отступит.

— Вы все пожалеете! Я вас всех уничтожу! Вы пожалеете! Что поступили так со мной! Я вас просто так не прощу! Отпустите меня!!!!- закричала она сильнее.

Сэм подошёл ближе, схватил за волосы и поцеловал её шею. Вдруг, в голове Евы что-то щелкнуло. Она укусила Сэма за ухо. Он отшатнулся, закричал, прижав руку к уху, из которого текла кровь. Оливер с силой ударил Еву по щеке — губа тут же лопнула, пошла солёная на вкус кровь. Ева едва держалась на ногах. Дыхание сбилось, в ушах звенело. Но даже связанная, измождённая, она шептала сквозь боль:

— Эллия... Эллия...

Рядом раздался лёгкий хлопок.

— Да, госпожа, — проговорила эльфийка, появившись с тихим звоном в воздухе. Её глаза тут же нашли взгляд Евы, и она замерла в ожидании приказа.

— Освободи меня.

Эллия щёлкнула пальцами, и верёвки упали на пол. Свобода ударила в тело не меньше боли.

Комната замерла.

Мальчишки, что ещё секунду назад были полны злобы и превосходства, теперь с испуганными лицами смотрели на эльфа. Оливер отступил, пошатываясь, будто видел привидение. Сэм дрожал, сидя у стены и держась за окровавленное ухо, его губы беззвучно шевелились.

— Что это... кто ты вообще?! — выдохнул один из них, глаза его метались между Евой и эльфийкой. — Чудовище? Ведьма?

Ответа не последовало. Ева молчала. Только прикрыла рот рукой, чтобы не вырвало. В груди всё сжалось, в горле стоял комок. Гнев, страх и отвращение переплетались в невыносимую смесь.

— Эллия, перемести меня в комнату, — прошептала она.

Мгновение — и она исчезла.

Когда Ева оказалась в своей комнате, ноги подкосились. Эльфийка помогла ей сесть на кровать.

— Собери мои вещи. Сейчас же.

— Слушаюсь, госпожа.

Всё происходило будто во сне. Чемодан наполнился сам, Лира оказалась в клетке, аккуратно поставленной рядом. Пока Эллия собирала вещи, Ева встала, вышла из комнаты и, минуя коридор, подошла к подвальной лестнице. Никого не было, наверное всё разбежались от испуга.

Если бы я увидела их сейчас… — пронеслось в голове. — Я бы... Я бы...

Она не закончила мысль. Просто крепче сжала палочку и выбралась наружу.

На улице был свежий ветер. Он ударил ей в лицо, словно пытаясь стряхнуть с неё ужас последних часов. Она шла быстро, почти бегом, не разбирая дороги. В одной руке — клетка с Лирой, в другой — чемодан. Волосы растрёпаны, губа разбита, на щеках — запёкшаяся кровь и слёзы. Она даже не заметила, как оказалась у знакомого дома.

Дом Гарри.

Но его нет...

Она остановилась. Огляделась. Мир был всё тем же — равнодушным, обыденным. Никто не знал, что с ней произошло. Никто, кроме неё.

И вдруг с грохотом перед ней остановился трёхэтажный лиловый автобус. Двери распахнулись, и оттуда вышел кондуктор — долговязый, в поношенной форме.

— Добрый вечер! Ночной Рыцарь к вашим услугам! — бодро начал он. — Заблудились? Бежите? Или просто хотите уехать как можно дальше от этого… хм… места?

Он посмотрел на неё внимательнее и осёкся, увидев кровь и слёзы.

— Чёрт побери… ты как?

Ева подняла глаза. И впервые за долгое время, срывающимся, но твёрдым голосом сказала:

— Мне нужно в Косой переулок.

Кондуктор молча кивнул. Он больше не задавал вопросов.

Ева быстро поднялась в автобус, словно убегала от чего-то невидимого. Села у самого окна, крепко прижала к себе чемодан, словно это было единственное, что ещё можно обнять, и зарылась в него лицом. Лира тихо попискивала в клетке у её ног. Автобус качнулся, заскрипел — и тронулся с места.

Пассажиры переглядывались. Кто-то бросал взгляды на девочку в крови и слезах, но подходить не решались. Её вид был пугающим. Даже кондуктор лишь время от времени поглядывал на неё с беспокойством, но не приближался.

Прошло какое-то время — Ева не знала, сколько. Всё было будто в тумане. В голове шумело. Она даже не замечала, как автобус мчится по ночным улицам, подпрыгивает на поворотах, с визгом тормозит. Кто-то тихо спрашивал:

— Девочка… с тобой всё в порядке?.. Тебе помочь?

Она не отвечала. Не смотрела. Только сидела, сжавшись в комок, и смотрела в одну точку, будто провалившись в себя.

Когда автобус остановился в Косом переулке, Ева медленно поднялась. Шаги были тяжёлыми, будто ноги налились свинцом. Она вышла из автобуса и направилась к «Дырявому котлу».

Я смогу там отдохнуть. Из книги помню. Они сдают комнаты. Просто дожить до завтра… хоть до завтра…

Когда она вошла, хозяин «Дырявого котла» Том — сутулый старик с глазами-бусинками — остолбенел.

— Мерлин… — прошептал он, увидев её лицо, её одежду, следы крови. — Ты… ты одна?

Ева лишь кивнула. Губы сжались, голос не слушался.

— Мне… мне нужна комната, до началы учебного года, — выдавила она.

Том быстро протянул ключ и принял оплату, даже не спросив, откуда у неё деньги. Он чувствовал: девочке и так достаточно тяжело.

Ева поднялась по лестнице, словно в забытьи. Почти дошла до второго этажа… когда кто-то позвал её по имени.

— …Ева?

Она остановилась. Но не сразу поняла, что к ней обращаются.

— Ева, это ты?.. — голос дрогнул. Узнаваемый. Знакомый.

Она медленно повернула голову.

Перед ней стоял Гарри.

Он стоял и смотрел в удивлении, волосы растрёпаны . Но его лицо… побелело от страха.

Он смотрел на неё, будто не верил глазам. Удары, кровь, растрёпанные волосы… всё говорило о том, что произошло нечто ужасное. Губы дрожали, пальцы сжались в кулаки.

— Что… что с тобой? — прошептал он. — Кто это сделал?.. Опять?.. Опять они?

Ева не ответила. Просто посмотрела на него — пусто, безжизненно. Потом повернулась и пошла дальше, как привидение. Гарри попытался дотронуться до её плеча, но она отстранилась, как от огня, и захлопнула дверь у него перед носом.

Спустя секунду из-за двери раздался грохот — чемодан упал на пол. А потом… всхлипы. Сначала тихие. Потом громче. Потом — всхлипы перешли в истеричный, надломленный плач.

Гарри стоял. Молча. Его пальцы всё ещё дрожали.

Он хотел постучать, сказать что-то — что угодно. Но понял: сейчас это ничего не изменит.

Он просто пошёл обратно в свою комнату и сел на кровать.

Он хотел пойти на утреннюю прогулку, подышать воздухом… Но теперь его мысли были совсем о другом.

Что с ней сделали в этом чёртовом приюте?.. И почему никто не вмешивается?

Гарри сжал кулаки. Он чувствовал, что внутри что-то закипает. И впервые за долгое время — это было не из-за тётушки Марджа. Не из-за Сириуса Блека.

Это была просто… ярость. За неё.