Неправильно... или - 7? Мир, дружба, мутанты. (джен)

В казармы мне ночью вернуться так и не пришлось — увидев, что я без дела шляюсь, Аристарх выдвинул идею о припахивании моей тушки в дело погрузки медицинского оборудования на монорельс. Оказывается, один из тоннелей секретного «Метро-2» находился чуть ли не за стенами нашей «Смоленской». Нашей… Да уж, блять, быстро я привыкла. С учетом узнанного от Хантера — оно и понятно.

Вернуться бы в родной мир Кэтрин. Найти бы Сару и старейшину Лайонса, Ротшильда и ребят из Прайда. Выслушать их извинения и объяснить, что на самом деле произошло тогда… мечты, мечты… Хотя, если получится разъебаться с проблемами здесь и не загреметь на «Сениор», то глядишь и навещу приятелей.

«Думаешь, что и в этот раз получится избежать Сениорского Суда?» — в мысли вклинивается насмешливый голос Михаила.

«Да как сказать… В твоем голосе сейчас слишком мало скепсиса, так что и сам понимаешь, как все может обернуться. Если действительно в этом деле замешаны сениорские, да еще если у нас получится доказать их участие… Мне кажется, там будет немного не до нашей деятельности в этом мире всем. А потом меня дернет Путеводителем куда-нибудь в дальние ебеня и лет на пять обо мне все забудут».

«Тебя забудешь… Кстати, я правильно понимаю, что ты сейчас в бункер направляешься? Хотел тебе кое-что показать. Вообще — хорошо бы тебе и полковнику, но он вряд ли обрадуется, если я его сейчас разбужу».

«Это уж точно. Ну, можешь показать мне, а Мельнику уже я сама обрисую».

«Отлично. Тогда давай, догружай там аристарховы медикаменты и как монорельс приедет — сразу иди вот сюда».

Перед глазами появился план более-менее знакомого бункера. Что я сразу заметила — так это изоляция части отсеков в так называемой «складской зоне». Как будто… Ну да, все верно. Научная группа беспалевно отжала себе часть Д-6, расположившись таким образом, чтобы вокруг находились какие-то необитаемые помещения. Типа, минимальная вероятность спалиться в случае чего. И рядом — отдельный выход в метро-2. Забавно, забавно, ничего не скажешь…

Я уже знаю, что Миша мне покажет. Как именно шкеты из научгруппы мебель расставили и оборудование обкатали. Надеюсь, полковник не будет сильно возникать за то, что мы себе кусочек бункера отжали. В конце концов, там площади такие, что помещений свободных больше, чем спартанцев.

Монорельс летел по туннелю, я таращилась «на погоду за окошком», а на деле просто привычно выпала в астрал. Аристарх сидел в другом конце вагона и вступать в диалог не планировал. Борис и Степан, которых Аристарх официально припряг к погрузке медикаментов, чтобы не палить мой телекинез, переговаривались о своих делах через три ряда от меня.

Д-6 встретил нас ярким светом и одинокой фигурой гета на перроне. Так, похоже, Легион успел слазить в больницу и вернуться. Странно, что мне Михаил об этом не доложил.

«Он вернулся, четыре минуты назад, ты в это время все равно уже ехала в Д-6», — тут же прокомментировал ситуацию научник.

«Да я вообще-то без претензий».

«Это хорошо».

— Рин-командор, — поприветствовал он меня, стоило первой выскочить из вагона.

— Привет, Лего. Кстати, знакомься, это Аристарх, Степан и Борис. Причем последний — фанат той самой игрушки.

— Был им лет двадцать назад, сейчас особо не поиграешь ни во что, да у нас и без игр адреналина хватает, — поправил меня Боря и, скосив глаза на меня, протянул вперед руку. — Э… Рад знакомству?

— Взаимно, — Легион пожал протянутую руку, а потом первым протянул трехпалую ладонь Аристарху.

— А вы… Вы вообще… КТО?

Упс, косячок вышел. Врач-то у нас не в курсе, что кроме человечества и недавно уничтоженных «Черных» существуют какие-то другие расы. О появлении паранормальных помощников сродни мне, Мельнику, конечно, пришлось его просветить, но вот о том, что часть этих помощников и вовсе не люди, полковник, видимо, сказать не удосужился. Принцип необходимого знания, мать его.

— Спокойно, дышим носом. Это Легион — искусственный интеллект, детище кварианцев.

— Учитывая твое вмешательство в нашу эволюцию — еще и детище Рин-командора, — тут же поддел меня синтетик.

— Учитывая, что это вмешательство ты сам и инициировал, запихнув меня на ваш сервак, молчал бы уже, — не заржавело за мной.

— Каких еще кварианцев? — Аристарх ошарашенно переводил взгляд с меня на Легиона, явно не понимая, как существо с лампочкой на голове может разговаривать и вести себя, как разумная особь.

— Мда… — прислонив руку ко лбу, я посмотрела на посмеивающихся Борю со Степаном.

— Как думаешь, у нас такие же рожи были, когда она нам все рассказывала? — уточнил у Степы Борис.

— Не знаю, я на твою как-то не смотрел тогда. Не до того было немного.

— Может, кто-нибудь по-человечески объяснит мне, что именно происходит?

— Ну давайте объясню, пока выгружать будем. Кстати, Легион…

— Да-да, система готова к эксплуатации, — ехидно прощелкал гет, после чего подключился к выносу ящиков из вагона. Аристарх только показывал, куда все складывать, ну и по пути слушал мои объяснения. А после завершения рассказа о Базе, множестве миров и деятельности альтернаторов в этом мире лишь выдал краткое «ну блять» и замолчал. Надолго.

Под его молчание и запах сигарет, которые бедный мужик курил одну за другой, сидя на одном из только что выгруженных ящиков, мы завершили разгрузку оборудования. Борис умудрился очень быстро скорешиться с Легионом. Хотя чего бы им не подружиться? Легион, несмотря на все знания о предрассудках органиков — самая дружелюбная няша из всех мне известных. По крайней мере, если на него не напасть первым. Уж в этом-то случае Лего покажет незадачливым нападающим, почему его считают одним из лучших снайперов Д-Сигма 415. А какой из фанатов массыча не фанатеет по Легиону? Я и сама еще до реального знакомства с гета фанатела больше, чем со всех доступных по канону игрушки романтических интересов…

Степан поначалу на гета косился, но оценив грузовой потенциал, первым же предложил оценить стрелковый, благо что стрельбище можно было устроить хоть сейчас. Аристарх только потребовал, чтобы подальше от его ценнейшего оборудования. В итоге мужики утащили гета в соседний отсек, а я отправилась на встречу со своими. Аристарх остался ждать следующую партию спартанцев, которые должны были занести все эти ящики в лазарет, распаковать, установить оборудование и все в таком духе.

Пока шла, успела оценить произошедшие в бункере изменения. Конечно, пятизвездочного отеля из военного заброшенного бункера не получится ни при каких обстоятельствах, но сейчас здесь было чисто, сухо, тепло и, что самое главное — не было и следа той хрени, которая так напоминала Торианина. Вот уж с кем не хотелось бы встретиться — как вспомню зеленую блевоту торианских ползунов, так до сих пор вздрагиваю.

Добравшись до свитого научкой гнезда, выхожу из лифта и попадаю в типичный такой тамбур. Налево и направо — железные двери, причем на правой какое-то будто бы марево. Ну, ясно все — поставили какую-нибудь руну для отвода глаз или еще что-то в этом духе изобрели, с этим у ребят быстро. Уверенно прохожу туда и попадаю в полностью темное помещение. Слабый свет излучает только несколько мониторов в самом дальнем конце импровизированного конференц-зала. А нет, поправочка. Это раньше здесь был какой-то конференц-зал. Сейчас тут смесь столовки, склада и хер знает чего еще. А, да, точно, еще и зала отдыха, учитывая, что рядом с мониторами стоят два дивана, на одном из которых дрыхнет Теф.

На втором сидит Миша. Не размениваясь на такие мелочи, как приветствие старшему по званию, парень пальцем подзывает меня сюда, демонстрируя экран ноутбука. На нем тут же высвечиваются столбцы и диаграммы, часть из которых требует дополнительной расшифровки. С ней уже справляется программа визора.

— Ни хера ж себе… — присвистнула я.

— А ты что думала, все эти разговоры про выживших и связь с ними в первые годы после войны — байки, что ли? Были выжившие. И очень много. Большие города, конечно, бомбили. И, хоть с ПВО, хоть без ПВО, но большая часть населения отправлялась к праотцам. Метро, конечно, часть народу могло выручить, да только сама понимаешь — это меньше одного процента всех проживающих в городе.

— Ну как здесь, в принципе. А, значит, в отдалении от падающих бомб население все-таки выжило.

— Рин, ну а чего ему не выжить было? Ну да, мутанты. Так можно подумать, мы мало миров видели, где люди постоянно против диких животных вынуждены воевать. Ну да, дожди радиоактивные. Из-за пуска большого количества ядерных зарядов, опять же, климат нарушился капитально… Но выжить там можно было. И можно до сих пор. Вот только людей живых наши не нашли. Но детально изучив обстановку, каждый из разведчиков отрапортовал, что…

— Что всех выживших перебили ровно через семь лет после катастрофы, я вижу это в отчете. Всех, кроме наших московских знакомых. Но как?

— Тебя интересует способ воздействия, или наличие подобных методов в арсенале всяких «плохих парней»?

— Ну, про методы я тебе сама много чего могу рассказать — у меня, знаешь ли, в памяти полурасшифрованные архивы Древнего Храма валяются, а эти ребята еще миллионы лет назад специализировались на энергетических и ментальных войнах, да и всяким химическим оружием не брезговали при случае. Меня другое интересует. Например то, что у такого оружия очень редко бывает направленное воздействие по методу индивидуального нацеливания. То есть, при его применении должны было погибнуть все население, включая, кстати, и паранормалов. А у нас тут в московской подземке и паранормалы, и люди без всяких апгрейдов тусят уже двадцать первый год.

— Я попробую поискать, но обещать ничего не буду. Сама понимаешь — официально способов защиты от такой дряни не существует. И неофициально ни разу ничего подобного видеть или слышать не доводилось. Кстати, с полковником своим поговори на эту тему — вдруг он чего знает. Ну и с тем мужиком, который тебе с Игроком разобраться помог. Вот он точно в теме будет, если есть здесь какая-то защита от дерьма, от которого в принципе защититься невозможно.

— Приняла к сведению. Ладно, ты там что-то про симулятор говорил, а сейчас молчишь в тряпочку.

— Я не молчу — просто отлично знаю, что ты об очередном аттракционе не забудешь. Запускать?

Прикинув, что часов шесть свободного времени у меня точно есть, а если кому по телепатической связи вызвонить меня понадобиться — через Мишу достучится, я кивнула. Надо погонять в игрушку, пока есть возможность. И если там что-то стоящее — загнать туда будущих стажеров. А то Орденские тренировки это хорошо, но вот всякую паранормальщину в нем развивать несподручно, особенно если это телепатия, как у наших. Аня, конечно, справлялась стараниями Хантера, но с практикой некоторых фишек все равно надо работать. Об Артеме вообще молчу — там все почти на нуле и юзается на интуитивном уровне.

Как и полагается хорошей компьютерной игрушке, симулятор затянул меня надолго. И не только меня — Артем и Аня быстро оценили прелести базовского обучения, пропадая на тренировочной арене все свободное время. Правда, затишье продлилось недолго, потому что снова объявился Хан. И я знать не хочу, где он шлялся и какими путями добывал информацию, но полученные сведения заставили встревожиться не на шутку как «паранормальную», так и «нормальную» часть нашей команды.

* * *

Целая неделя пролетела мирно, но все равно очень сумбурно. Спарта размещалась в бункере, окончательно обустраивая его под свои нужды. Научная группа занималась черт-те чем, в их деятельность Хантер предпочитал не лезть. Рин взяла на себя обучение «стажеров», то бишь Артема с Анной. Все обучение заключалось в том, что на найденный симулятор были загружены современные обучающие программы из тех, что таскали с собой научка и хранила «в облаке» Рин, после чего оба бойца были заброшены «в мясорубку» для оттачивания навыков и компиляции в полноценную связку.

Хантер чувствовал себя не у дел. Уже подумывал свалить в какую-нибудь дальнюю разведку по заданию, но Мельник заставил остаться рядом. Планировалось расширение штата, а всех новичков следовало проверить «на лояльность». И проще всего это было сделать с помощью телепатических умений сениорского дознавателя. Верней сказать — это было надежней с точки зрения логики. Вот только была ли в этом такая уж необходимость?

Мельник был не простым человеком. Верней, в плане паранормальщины он как раз-таки был очень даже простым, то есть ни разу не паранормальным, но вот в плане личностных качеств… Уж слишком быстро в прошлом он вычислял «крыс». Что самое смешное, даже сам полковник не мог объяснить, как он это делал. Наверное, это какой-то «вшитый» навык, вроде поиска приключений на свою жопу у Арэйн.

Хантер не особо верил, что сейчас кто-то рискнет заслать к ним своих шпионов. Государства Метро в последнее время не рисковали связываться с Орденом, а возможные паранормальные противники наверняка были в курсе, что сейчас здесь телепат на телепате и телепатом погоняет. У них было как минимум три полноценных истинных телепата — сам Хантер, Михаил и Тефиана. Это если брать во внимание только тех, кто может считывать информацию незаметно, минуя любую ментальную защиту. Помимо них еще были читающая все «по глазам» Анна, считывающая все тактильно Рин и чувствующий все подряд Артем. Полноценными чтецами разума их, конечно, считать было нельзя, у Анны и Артема вообще умения были заточены на агрессивные и пассивные атаки чужого разума, но среднестатистическую вражину углядеть способны.

Но, несмотря на неверие, приказа Мельника ослушаться он не посмел. Раз начальник сказал быть в бункере, значит — надо быть в бункере. Раз сказал ходить с ним на разговоры с новобранцами, значит — ходить с ним на разговоры с новобранцами. В текущей ситуации самодеятельностью лучше было не заниматься. Похоже, понимал это не только он, ведь «три в одном» подозрительно притихла и даже ничего не вякала про поход к больнице, хотя гет с обхода приперся еще неделю назад. Хотя может это и не к добру. Если Айрин сидит тихо — значит, Айрин уже задумала какую-то пакость. А может быть и реализовала втихую. Впрочем, тихой реализацией пакостей Хантер на досуге занялся, проведя все-таки ритуал по изначально предложенному плану с участием Артема и Юны. Вдобавок экранировал обоих от считывания Анной и другими телепатами. От Михаила, может, и не защитил, но тот даже если заметил выходку сениорского дознавателя — промолчал.

Все-таки, блуждающая душа — это блуждающая душа. Известные два экземпляра из представления об этой братии выбивались, но вот тварь, закрывшая мир сеткой, явно была полной копией стереотипного образа. Хан, конечно, поведению этой твари объяснение находил и даже испытывал к ней что-то вроде сочувствия, но его точку зрения никто не разделял, даже Рин. И вот ее Хантер как раз-таки очень хорошо понимал. Если бы Блуждающая Душа просто уничтожила экспериментаторов над собой, то еще куда ни шло, но семь миллиардов ни в чем не повинных жителей этого мира, чьим душам даже уйти нормально после смерти не дали — это уже ни в какие ворота не лезет и делает «несчастого подопытного» преступником таким же, а может и хуже.

Кстати, это еще хорошо показывало намерения Блуждающей Души по отношению ко всем окружающим. Твари срать на все и на всех, лишь бы ей самой было «хорошо». И если план со снятием сетки не выгорит… Об этом не хотелось даже думать. Оказаться запертым в медленно умирающем мире Хантеру не хотелось, так что он предпочел подстраховаться.

— Хантер, куда ты опять «вылетел»? — с недовольством уточняет Мельник. Его голос заставляет тряхнуть головой и переключиться с собственных мыслей на происходящее вокруг.

— В астрал. Вот дерьмо, я и не заметил, на каком именно этапе этот трюк у Рин перехватил.

— Ну, у кого ты его перехватил, я отлично понял — в нашем окружении только один человек может вдруг зависнуть и начать тупить, глядя в одну точку. Ты главное такое на вылазке не проворачивай, а то вот так задумаешься — и не заметишь, как тебя сожрут.

— За двадцать лет не сожрали, как помнишь. Долго еще ехать?

— Минут десять, — прикинув, произнес командир. — О чем думал хоть?

— Да так, хрень всякая в голову лезет, — не стал вдаваться в подробности бывший дознаватель.

Сейчас они снова направлялись в Полис. Ульман дал контакты некоего Лесницкого, якобы беженца-сталкера с Красной Линии. Почему «якобы»? Потому что под легендой таких вот «беженцев» в Спарту уже три раза пытались «трудоустроиться» шпионы. Впрочем, все остальные двадцать семь раз это были действительно сталкеры, впавшие в немилость партийных чиновников и ищущие, куда бы податься. Толковые ребята, многие до сих пор служили в Ордене без нареканий.

В Ульмане Мельник, судя по всему, не сомневался. Да и сам Хантер даже без телепатии знал — не предаст командира парень, которого Мельник еще мальчишкой спас и воспитывал чуть ли не как сына родного. Но телепатом-то Эдик не был, а значит — не мог ручаться за кого-то на сто процентов. С Лесницким они пересеклись наверху еще пару лет назад и тогда на тот момент красный сталкер здорово Эдика выручил. Вот только что на уме у «красного» сейчас? Может действительно сбежал от своих и искал, куда бы податься, а тут Мельник чуть ли не объявление дал о том, что они новичков набирают. А может — заслан руководством к ним с целью разнюхать, что же такого произошло в Спарте, что Мельник штат расширяет…

— Просыпайся, приехали, — снова пихнув его кулаком в бок, Мельник встал с сиденья и первым вышел из вагона. Монорельс по секретным туннелям в последнее время спартанцы на радостях гоняли «и в хвост, и в гриву». И причину этой радости Хантер прекрасно понимал, так как в нем самом еще жила память о таких удобных шаттлах Сениорского Суда, которые избавляли от необходимости передвигаться по территории родного мира пешком. А здесь, в метро, нормальный транспорт был редкостью, апофеозом технологического искусства считались ганзейские электрические дрезины, ну а на поверхности — броневики Ордена.

Главное, чтобы про монорельс кто попало не разнюхал, да не забрался в секретные туннели. Впрочем, среднестатистический сталкер без карт в этих туннелях заблудится и сгинет навеки, оставшись в компании изредка попадающихся на пути полуистлевших скелетов сродни тому, что собирались «захватить на брелки» Ульман с Рин по пути в бункер.

До Боровицкой они с Мельником добираются без происшествий — от монорельса до него минут пятнадцать ходу, а дорога непривычно спокойная. Учитывая, что в последнее время им везет на приключения — можно официально считать эту часть «затишьем перед бурей».

В Полисе на них привычно обращают внимание. Сразу у всех появляется куча дел к орденскому полковнику. К Хантеру близко никто старается не подходить, боятся. Пока Мельник пропадает по кабинетам, бывший дознаватель успевает сам с собой обсудить стереотипность мышления окружающих его людей. По-настоящему опасную Арэйн, которая может всех здесь присутствующих перевалить за несколько секунд даже без щелчка пальцев, никто на Боровицкой в прошлый раз не испугался. А при виде высокой и рослой фигуры Хантера местные вояки даже сейчас, зная его более двадцати лет, пытались незаметно подобраться и чисто на всякий случай нащупать оружие. Хотя, надо сказать, что репутацию угрюмого молчуна и не особо мягкосердечного человека он в свое время себе создал, была пара эпизодов. Как говорится, сначала ты работаешь на репутацию, а потом уже — она на тебя.

«Все?» — уточняет он у Мельника, когда явно слегка обозленный друг вываливается из череды кабинетов местного начальства.

«Да пошли они все… Да как же они меня… Да чтоб им всем…» — проносится в мыслях командира фоном. Причину его злости Хантер понимает — местные упорно продолжают считать и Мельника в частности и Орден в целом эдакой затычкой для любых дыр. И пытались свалить на обученную группировку все свои насущные проблемы и заботы, даже те, с которыми могли справиться своими силами. Друга это злило и сейчас, окончательно сжившись с личностной матрицей Айрин, Хантер понимал его как никогда раньше.

«Слушай, вот скажи мне, там в будущем научно-технический прогресс оставляет хоть какую-нибудь надежду на то, что основная масса народа научится думать своей головой и решать, блять, свои проблемы сами? Предусматривая, блять, возникновение этих проблем!».

«Ты не поверишь, но это достижимо. Иногда. В редких случаях. После тысячелетий экспериментов в области генной инженерии».

«Тысячелетия экспериментов только ради того, чтобы научиться использовать собственный мозг. Да, блять, будущее какое-то унылое и безрадостное».

«Смотрю тебя крепко выбесили».

«Не то слово. Блять, ну то, что они нихера не делают и надеются, что я их все проблемы решу — это я привык. То, что мне на них в случае чего положиться никак нельзя, потому что под любыми предлогами отморозятся — я тоже привык. Но то что они между собой договориться не могут — это уже ни в какие ворота. Знаешь, я очень завидую вашей Базе в этом вопросе. Очень».

«Ты тоже ждал, что Рин и Мишка будут вожжи друг у друга рвать?»

«И друг у друга, и у меня заодно. Ну сам посуди — трудный подросток с замашками умника, а напротив — девочка которая на классический образец авторитета никак не тянет. И между ними — я со своей группой абсолютно обычных людей, которых теоретически каждый паранормал должен лезть учить, воспитывать и внушать, что мы тупые, а уж он умный и знает, как надо».

«Ну, я тебе вроде уже объяснял, как система работает в целом…»

«Почему бы, блять, ей у нас так не работать?» — внешне Мельник всегда был спокоен, но возмущаться умел не хуже других местных. В прошлом Хантеру потребовалось очень много времени чтобы понять, почему местные в массе своей так себя ведут.

Прежде, чем он ответил хоть что-нибудь, в телепатическую беседу вклинился чужой голос.

«Святослав Константинович, у вас в руководстве не компетентные специалисты, а случайные люди, которые больше нацелены не на достижение результатов, а на попытки доказать всем вокруг свою крутость, а заодно — добиться какой-либо личной выгоды. Мы же никому ничего не доказываем. И сомнений в компетентности руководства причин высказывать нет. А если они и появляются — мы не подсиживаем втихую всякими интригами, а выносим вопрос на всеобщее обсуждение. Если руководитель может объяснить, почему поступает именно так, а не иначе, и чем нам грозит нарушение его плана — он остается на своем месте. Если доводы неубедительные — у нас появляется новый руководитель».

«Миша, я тебя, кажется, уже сто раз просил не лезть ко мне в голову. И предупреждать, если ты нас слушаешь».

Хантер понимает еще одну странность по сравнению с другими людьми. Мельник слишком быстро привык к телепатической связи, верней — к необходимости не сопровождать ментальные диалоги какими-то жестами. Это было как минимум странно, ведь изначально не будучи телепатом человек довольно долго отучается сопровождать такие беседы какими-нибудь жестами и эмоциональными реакциями, изменением выражения лица и так далее. Спартанец же вел себя, как врожденные телепаты. И от Айрин этот навык он получить не мог никаким образом, так как та попросту не обладала подобными способностями.

«Я вас не слушаю. Вы упомянули мое имя, а моя текущая версия телепатической сети не умеет распознавать приглашение на диалог и простое обсуждение меня в разговоре за моей спиной», — отбрил мальчик и отсоединился.

«Хантер, что у тебя с защитой? Получается, что наши диалоги слышит любой мало-мальски грамотный телепат?»

«Только тот, у кого есть доступ к общей сети. В принципе, я могу создать, проводя аналогию с привычными тебе понятиями, локальную сеть, но это усложнит работу в несколько раз. Сейчас просто любой из участников сети реагирует, когда ты упоминаешь его имя».

«А если они мое?»

«Ты их тоже услышишь и воспримешь, как попытку связи».

«И кто у нас «в сети» кроме нас с тобой, белобрысой и начальника научгруппы?»

«Собственно вся научгруппа, включая тех, кто за пределами Москвы. Из местных — Артем с Аней, Данила и Хан с Ульманом».

«А Ульман здесь каким боком? Он же не телепат».

«Так ты тоже не телепат».

«Что-то хотели, товарищ полковник?» — тут же раздался в головах Хантера и Мельника голос бойца.

«Нет, отбой. Хантер, ты должен был раньше сказать, что я своим упоминанием их имен вызываю их на диалог».

Бывший дознаватель лишь вздохнул и виновато развел руками в стороны. Замотался. Посчитал неважным. Косяк, что поделать.

«Ладно, пока болтали хоть добрались наконец, куда надо», — Мельник первым зашел в один из пустых кабинетов на Боровицкой. Прибывшего пару часов назад сталкера, искавшего с ним личной встречи, отвели именно туда. Мельник явно решил не рисковать вызовом в свой кабинет после узнанной информации о тактильных телепатах. Верней о том, что таких недотелепатов, как Айрин, в их мире может быть достаточно много не только среди детей, но и среди взрослых. Неизвестно, кто под видом очередного сталкера будет — местный обитатель либо вообще какая-нибудь негуманоидная хрень типа Юны или Хомяка.

Хантеру достаточно было поверхностного сканирования находящегося перед ними человека, чтобы выявить шпиона красной линии. Судя по телепатическому фону Мельника, его тоже некий Лесницкий насторожил.

«Ульман, ты нам порекомендовал красного лазутчика», — поспешил обрадовать бойца Хантер.

«Ну, во-первых, я его не рекомендовал, а сказал, что есть человек, который хочет присоединиться. Это другое. Молчу уже о том, что я всякой там телепатией не обладаю, так что содержимое чужой башки знать не могу. Мне он по навыкам и поведению нормальным показался, а то что шпион — так на то они и шпионы, чтобы обычный народ вроде меня дурить.

«Он бы и меня надурил, если бы не один момент».

Снова Хантер поразился, насколько Мельнику легко дается ведение двух диалогов одновременно. Там, на «физическом» плане он расспрашивал сталкера о причинах, по которым он решил присоединиться к Спарте. И слушал, как Лесницкий врет о том, что ему некуда идти. Здесь же, на ментальном, принялся объяснять, что его так насторожило.

«Слишком уж он обсирает место, где довелось прожить и проработать два десятилетия. Наигранно звучит».

«Это еще почему?» — Дознавателю нравилась такая болтовня. Один из побочных проявлений личностной матрицы Рин. Ту постоянно интересовала психология как общества в целом, так и отдельных его представителей в каждом мире, где она оказывалась. Еще и сравнительный анализ постоянно с уже известными обществами проводила, зараза такая. Хотя… Наверное, это гены по линии Айхонаров так распорядились — те тоже мало того, что стихийники, так еще на всяких психоэмоциональных вещах помешанные через одного. Шеллады куда более практичны и в изучении эмоций не заинтересованы. Но увы — от папочки Арэйн явно досталась только внешность. Может оно и к лучшему.

«Ты собираешься остаться здесь, когда все закончится. Почему не вернешься на Сениор? Неужели там все настолько плохо?»

«Это вопрос с подвохом, — он не спрашивает, не утверждает. И снова играет по правилам, не читая чужую память. Ища ответ самостоятельно. — Там не плохо. Просто иначе. Я там пять жизней прожил, Мельник, и пусть у меня на тот момент не было эмоциональных привязок… Стой. Я понял, как ты вычислил. Он слишком агрессивно отзывается о своем доме, стремясь расположить тебя к себе. Это и подозрительно».

«Примерно так это работает. Ладно, отправляю товарища восвояси, пусть идет, откуда пришел».

Хантер не согласен с этим решением. Планы у Лесницкого далеко идущие. Верней, у Корбута, который отправил мужчину шпионить за спартанцами. Похоже, что генсек красных отлично знал и про бункер, и про его содержимое. Научная группа уничтожила столько биологического оружия, что хватило бы не то что на все метро — на все довоенное население этой немаленькой страны. Похоже, правильно сделали, раз не успели спартанцы в бункере обжиться, как красные уже предприняли попытку завладеть какой-нибудь боевой вирусней. И личностная матрица Айрин в подсознании настаивала, что живой нельзя отпускать тварь, которая этому плану следует с энтузиазмом и удовольствием, готовясь ради очередного повышения в звании мирных людей убивать.

— Не подходите, — прерывает Мельник объяснения Лесницкого.

— Простите, я не понимаю…

— Не подходите. Сами сказали, что вы сбежали с Красной Линии. Спарта — часть Полиса, мы не воюем с государствами. И не провоцируем их на войну, принимая в свои ряды беглецов.

— Но если я вернусь туда, меня убьют! — это было правдой. За Корбутом бы не заржавело убить подчиненного, пусть и ценного разведчика, за провал задания.

— Меня это не волнует. Могу посоветовать сбежать на независимые станции, удаленные от Красной Ветки. Возможно, там вас не будут искать. Больше ничем не могу помочь. Всего хорошего. Идем, мы здесь закончили.

Последнее было адресовано Хантеру. В момент, когда Мельник повернулся к Лесницкому спиной, до дознавателя кое-что дошло. Это «кое-что» заставило выстрелить ровно в тот момент, когда несостоявшийся рейнджер что-то из кармана достал.

Мельник в свою очередь оружие из кармана достать даже не удосужился — стрелял прямо сквозь куртку.

— А ведь мог уйти живым да невредимым… Вот что им всем неймется-то, а? — себе под нос пробормотал он. — И нам проблем добавил. Давай-ка за охраной, Хантер. Теперь до ночи здесь застрянем, объясняясь да с «расследованием» помогая.

Дознаватель уже сделал шаг к двери, но в этот момент один из метательных ножей на рукаве Мельника выскользнул из своих ножен и приземлился на пол, прямо на лету превращаясь в узкоглазую темноволосую девочку, «наряженную» в пятнистую майку и камуфляжные штаны. Свою куртку, бывшую больше частью имиджа, чем реально необходимым аксессуаром, Ксифенг еще пару дней назад отдала Ане, чтобы та оставалась в одежде после «крылатых» метаморфоз.

«Почему ты ее не заметил?» — Мельник сразу перешел к сути вопроса. Это Хантеру в нем нравилось. Другой бы начал разговор с «как ты здесь оказалась», «почему ты здесь» и прочих дурацких вопросов. Глава Спарты об очевидных вещах не спрашивал.

«В неорганической форме метаморфа я не почувствую. Да и в органической допросить смогу только если его напротив меня посадят и пару инъекций сделают, чтобы заблокировать в одной форме».

«Ясно».

— У меня есть одна идея, — Дознаватель почувствовал прикосновение к телепатической сети. Телепатом в прямом смысле этого слова Юна не была, но из-за частично демонической природы отлично могла пользоваться уже готовыми «сетями». И сейчас Хантер просто скинул ей всю узнанную из разума уже мертвого Лесницкого информацию о планах Корбута.

— Выкладывай.

Миг — и контуры тела девочки расплываются. Темные щупы, протянутые от чужой фигуры, полностью аннигилируют труп на полу, не оставляя ни капли крови, ни застрявших в теле пуль из двух пистолетов.

— В шпионские игры могут играть две команды. Особенно если в одной из этих команд метаморф, — жестом Лесницкого Ксифенг складывает руки на груди. — Принимаете якобы этого мудака в Орден, через пару месяцев выполняем поручение Корбута, интегрируем таким образом меня на Красную Линию. А там, может, я и выясню, чего там такого дерьмового есть, что наши это место стороной обходят.

— Предлагаешь отдать какой-то вирус Корбуту? Совсем рехнулась? Даже если бы он у нас был, никаких…

— Я метаморф, забыли? Могу вам прямо здесь хоть Эболой нассать, хоть половым герпесом высморкаться. Ну а Корбуту подсунуть в пробирке все, чего его душа пожелает, а после того, как он пробирку под микроскопом изучит — дезинтегрировать все то, что я туда нассала, либо в водичку, либо в ОРВИ. Мы с ребятами это уже сто раз делали.

— Занятно.

— А по-вашему меня в научгруппе за красивые глазки держат? — фыркнула девочка. Пока Мельник раздумывал, Ксифенг уже вовсю осваивалась с жестами, памятью и даже мыслительными процессами только что поглощенного тела. Мельник же не столько думал о согласии или отказе от плана, сколько пытался сам для себя переварить возможности девочки-биомассы и тот факт, что она действительно СЛИШКОМ сильно отличается от органиков. Что Рин, что Хантер, что Аня и другие близко знакомые паранормалы в голове главы Спарты все это время все-таки ассоциировались если не с людьми, то хотя бы с органиками. Но сейчас границы восприятия и ассоциаций плыли так, что у Хантера закружилась голова от мешанины чужих эмоций.

Человек и ребенок? Использовать нельзя. По статусу своего мира взрослый — использовать можно. Союзник — подставить нельзя. Бессмертный союзник — подставить можно, все равно вреда не будет…

— Сейчас идешь с нами на базу в этом виде. Если тебя свои не-телепаты не раскроют — пойдешь отчитываться Корбуту. Если раскроют — уж извини, катайся дальше на рукаве Ульмана.

— Принимается, — с готовностью ответила Ксифенг. — Только меня даже телепаты не раскроют. Демоны — хорошие ментокинетики, вы не знали?

На мгновение в глазах лже-Лесницкого зажглись красные отсветы. К чести Мельника — тот даже не передернулся. Хотя, наверное, после Хомяка его уже трудно было чем-то удивить.

Путь к монорельсу и последующая поездка обратно пошли спокойно. Но стоило им выйти из вагона, как по телепатической связи вышла на контакт Айрин.

«Народ, у нас тут Хан объявился. И принес новости на хвосте такие, что к уже имеющимся добавить — и поводов для «застрелиться, чтобы не мучаться», точно хватит».

«Уже идем», — заверил девчонку Мельник. И, переглянувшись с Хантером, лишь покачал головой. Дознаватель был согласен — нет слов, одни выражения. Мало им имеющихся проблем, так еще и какие-то новые добавились.