Конан и Конкин (джен)

Огонь в жертвеннике, уже давно горевший невысоким желтым пламенем, вдруг ожил. Пламя взлетело под самый свод, на миг, осветив огромный каменный лотос. Голова змеи резко взлетела и застыла, устремив немигающий взгляд в темноту. По многочисленным кольцам тела пробежала судорога. Хвост чудовища взлетел и с силой ударил по камню ложа.

Сэт явственно видел её. Что это значит? Жрица жива? Как это может быть? Он ошибся, или кто-то оживил её?

Боги всемогущи и всезнающи. Это знают все. Из этого следовало, что они не могут ошибиться. Так думают люди, и как ни странно, так же считают и сами боги. Даже Сэт, этот хитрый и умный отпрыск прародителей, был подвержен этой слабости. Поистине, гордыня, это болезнь богов. Хотя и их подданных она поражает с не меньшей силой. Поэтому, подумав, Великий Змей не вернул свое внимание и поддержку жрице. Он посчитал, что никак не мог ошибиться — она умерла на его глазах. Значит, то, что сейчас там движется уже не его слуга — жрица Храма Сэта. Кто-то воспользовался мертвым телом и явно хочет того же, что и Змей — завладеть Повелителем Границ.

Кто это может быть? В этом мире соперников явно нет. Никто здесь не знает про Жезл. Если бы знали, Ларшу давно бы перевернули вверх дном. Остается только одно — Семья выследила его. Однако им чтобы действовать здесь в полную силу, надо адаптироваться. Сам Апоп потратил на это немало лет. Магический фон этого мира, это не родной мир Прародителей, где сама природа рада материализовать любую твою мысль. Здесь же для этого надо потрудиться. И самый лучший выход — воспользоваться местными. Поэтому и ожила эта жрица. Она самый лучший вариант, ведь Сэт сам подготовил её. Все ей объяснил и направил.

Змея опять содрогнулась, а пламя в чаше взлетело чуть не камня свода. Гнев бога выплеснулся, Змей опять стал спокоен. Дело надо делать с холодной головой.

* * *

Рамзея больше не могла сдерживать себя. Если она сейчас же не доберется до живой крови, она не выдержит. Она забыла все, о чем ей говорил брат, и даже то, что она тоже из Семьи, не имело никакого значения. Если бы Младший был живым, она напала бы и на него. Сейчас он куда-то ушел, и увел почти всех солдат. Она бесцельно бродила по залам, ни на что не обращая внимания. Единственной её мыслью было, что надо найти хоть кого-нибудь живого. Рамзея спустилась на нижний ярус. Там шумели звери. Хоть бы они оказались настоящие!

Но и внизу её ждало разочарование — там оказались Сарги, но не такие, как были в её детстве, живые и полнокровные, а точно такие же, как солдаты вокруг — заколдованные подобия живых. Ловчий, точно такой же, какой был и при её жизни, приземистый и мощный, пригрозил натравить на нее Саргов, если она еще раз зайдет сюда. Ловчие всегда отличались большей независимостью. Из-за их важности, Короли многое им прощали. Рамзея зло рыкнула в ответ, но ушла. В, конце концов, она уселась на трон, на котором всегда сидел Младший, прикрыла глаза и только тихо постанывала. Ей подумалось, что самое лучшее время было, когда она спала. Она всегда была одна. Никто не злился на нее, и никто не хотел её убить. А она не вспоминала о крови. Это было прекрасно.

— Заколдуйте меня! — вампирша подняла голову и, отчаянье, завыла.

И в этот момент она опять почувствовала это — кто-то далекий, тот, кто разбудил, снова ищет её. Все было как в прошлый раз: сначала тонкая игла связала её с силой, а потом нить стала расти, превращаясь сначала в ручей, а потом в поток. Сила, наполнявшая её, помогла ей очнуться. Притупила на время жажду крови, и заставила вспомнить, о чем она договаривалась с Разбудившим. По мере того, как сила наполняла её, она опять начала слышать голос. Ей показалось, что в этот раз Разбудивший злился, однако он пытался не выдать своего недовольства. Наоборот, голос в голове был доброжелательным, почти ласковым. Он беседовал с ней и эти этот ласковый шепот в голове успокоил её полностью. Она знала, что скоро у нее будет много-много живых людей, и она сможет жить здесь одна. Навсегда одна, как она и хотела. Рамзея верила. Невозможно было не верить такому голосу. И такой силе.

Шепот смолк на какое-то время только тогда, когда она рассказала, что случилось, при её попытке взять одну из змеек. Она уже испугалась, что Разбудивший опять разозлился и сейчас снова исчезнет. Но через несколько мгновений голос зазвучал вновь. Он успокоил Рамзею, и рассказал, как надо действовать дальше, чтобы все получилось. Перед тем, как уйти Разбудивший еще влил силы в тело вампирши. Теперь она могла терпеть голод еще некоторое время. Как только контакт прервался, Рамзея сделала то, чему её только что научили. Она забралась на колонну у дальней стены зала, и спряталась за статуей давно забытого Первого Короля. Она приглушила все чувства и стала ждать.

* * *

Хотя Инсаэль устала, и по-хорошему, ей надо было отдохнуть, она решила, что лучше сразу идти за Королями. То, что они побежали, ясно говорило, что у них проблемы. То, как быстро её команда справилась в первой схватке, удивило и обрадовало. Она ожидала гораздо худшего. Теперь без поддержки Сэта, жрица даже не загадывала, что они пойдут так быстро. Однако останавливаться нельзя, если дать им время, к следующей встрече они могут подготовиться лучше. Призрак-охранник когда-то был Королем, а они все были прирожденными воинами.

И то, что он не стал сейчас гнать своих солдат на убой, говорило о том же. Хотя у них наверняка, численное преимущество. Это она чувствовала — несмотря на то, что здесь, в подземелье, её магия была чуждой, и на каждое магическое действие приходилось тратить гораздо больше сил, чем наверху. Инсаэлъ улавливала обрывки чужих аур, и их было много. Точно сосчитать она не могла из-за противодействия заклятия Королей, но явно намного больше, чем их маленький отряд.

Жрица шла последней. Она больше не боялась, что сзади кто-то появится. Солдаты Королей могли появиться только спереди, из хода, по которому они шли. А те, рожденные колдовской бурей, твари, что могли напасть, остались наверху. Из-за заклятия, ни одна из них, даже не думала спуститься в подземелье. Ну, а магические ловушки, если они здесь есть, она почувствует. Слава Сэту, на такую опасность у нее особый дар.

Но тут её взгляд уперся в спину Конкина, тот словно почувствовал — обернулся и печально посмотрел на нее. Мысли Инсаэль сразу изменили направление.

Как же так вышло, что она не смогла почувствовать присутствие такой могучей сущности? Её даже передернуло — она вспомнила, что почувствовал Король, когда Конкин начал высасывать из него силы. В тот момент она почти слилась с Младшим и поэтому чувствовала тоже, что и он. Кто и зачем отправил его к ней? Не мог ли это быть Тот-Амон? Если это так, то это очень плохо. Лучше иметь во врагах целое войско из Аквилонии, чем одного этого Черного Колдуна. Он очень опасен, тем более, что она подумывала о том, чтобы занять его место в Черном Круге. Если он узнает об этом, ей не жить.

Нет, это не Тот-Амон, за те дни, когда Конкин был рядом с ней, она все равно бы почувствовала его присутствие. Да и зачем было так хитрить? Сначала захватить её, потом освободить, когда он мог просто сразу отправить Конкина в Ларшу. Проблем намного меньше.

Если бы у Инсаэль было больше информации о том предмете, который она должна была забрать, она бы, наверняка, связала его с богами. Так как это сделал Тот-Амон. Неизвестно, чтобы она сделала в таком случае, ведь умная ведьма понимала, что влезть в разборки демиургов, это почти, тоже самое, что вступить в огонь. Однако, вряд ли эта честолюбивая особа бросила бы все, и побежала прятаться. Даже то, что она знала об артефакте, открывало перед ней такие заманчивые перспективы, что страх смерти тускнел. Она верила, что рождена, чтобы править. Ну а для этого надо подняться, и артефакт это та лестница, на которую она обязана взойти.

Ведьма сверлила взглядом спину Конкина. Кто же он такой? Вернее, кто скрывается в нем? Потому что ей казалось, что самого мальчишку она видела насквозь. Простодушный, романтичный парень, глупо доверявший всем и каждому. Если бы в нем не было демона, он бы ей понравился. Потому что, с самого детства, вокруг нее были или только хитрые, изворотливые личности, или ограниченные, слепо упертые в вере исполнители. На стезе, по которой она шла, других не было, а другой дороги для себя она не представляла.

И все-таки, хотя она прошла весь путь послушницы, от маленькой девочки, подающей ножи при жертвоприношениях, до старшей жрицы храма, где-то в самом потаенном уголке, остался осколочек её настоящей души. Это именно он заставлял думать, что Конкин сам, без приказа своей второй сущности, каждый раз бросался ей на помощь. И уже спас её от верной смерти. И глаза его, когда он смотрит на нее, блестят не потому, что это нужно демону. Что все, что с ним происходит, происходит на самом деле.

Ведьма даже головой встряхнула от этих мыслей. Мгновенно, усилием воли она вернула себя на землю. Ничего подобного в мире, где живет она, быть не может. Здесь есть только или власть и сила, или бесправие и боль.

Она силой направила свои мысли на то, что действительно важно. А главным было то, почему она никак не может достучаться до Сэта. Будь он с ней, все было бы намного легче. И уж точно, она бы не попала в ловушку Короля-призрака. Неужели Змей так испытывает её. Хотя это вполне в его духе. Что же, она не подведет! И тогда можно будет не только мечтать о будущей власти. Тогда она и разберется с этим мальчишкой-занозой. Или он умрет, или….