У Шэнь Юаня новый план (джен)

Ретроспектива. Продолжение.

Совместные тренировки многое изменили в жизни Ло Бинхэ. Сам он считал, что стал лучше понимать других людей, но больше всего радости принесло то, что он сумел, как учитель, запустить лист бамбука в кружение вокруг своего тела. Тогда он убежал подальше вглубь бамбукового леса, чтобы насладиться своим триумфом. Наконец-то у него начало получаться. Здесь его нашла Нин Инъин. Она смотрела такими счастливыми глазами, что стало ясно — случилось что-то хорошее. Она тоже смогла! Стать сильнейшими заклинателями, такими, как учитель, что может быть лучше! Взявшись за руки, они направили листья бамбука в движение вокруг их тел. Пусть пока листов было всего три, здесь главное начать. Они будут ещё больше стараться.

Но полностью перевернул его мир учитель, когда он пришёл в очередной раз в общежитие поздно вечером.

После перестройки спальни стали больше и свободнее, а каждый ученик имел теперь свою собственную кровать. Не надо больше скручивать матрасы и убирать их на весь день.

Тогда ещё некоторые смели выказывать своё удивление, а учитель произнёс, загибая пальцы:

— Кровати необходимы! Насекомые, змеи, холод.

Может, про всё остальное никто и не думал, но змеи действительно заползали в спальни учеников. Ещё бы, они ведь жили посреди бамбукового леса.

Добившись своего, младший глава пика изредка заходил в потёмках в обновлённые общежития и рассказывал истории. Этих рассказов ждали все, даже наставники. Учитель не просто говорил, он рисовал своей ци картинки в воздухе, некоторые даже немного двигались.

Одна из таких историй и запала в душу Ло Бинхэ. Шэнь Цинцю рисовал ци, как смелые заклинатели сквозь бурю летели на помощь смертным, как смело они рассекали небо, не боясь ничего, верхом на огромной птице, главный заклинатель и его помощник преодолевали трудности и всегда оказывались победителями.⁽¹⁾

Ло Бинхэ впервые восхищался не главным героем, а его помощником, который, смело встав на большой веер, планировал за большой птицей. Он мог даже кататься на веере, как на повозке, зацепившись за лапу птицы верёвкой. Он так ловко подпрыгивал и крутился, что Ло Бинхэ хотел так же.

И конечно, такую удивительную пару заклинателей, летавших не на мече, а на птице и веере, ждало много приключений. Стоило учителю появится в спальне, Ло Бинхэ просил показать новую историю. Шэнь Цинцю как-то даже на мгновение придал летящему в развевающихся одеждах заклинателю на веере его черты лица.

Так у Ло Бинхэ появилась мечта, а когда уставший рассказывать истории о летающих заклинателях младший глава Цинцзин передал свои чертежи такого веера Ло Бинхэ, он почти поселился на пике Ваньцзянь.

Так и повелось: Бай Сун — занимался вопросами пика животных и помогал с растениями на Цяньцао, Чэнь Вэй — оброс связями на Цюндин и, как главный переговорщик, отправлялся решать проблемы самых сложных пиков: Кусина или пика артефакторики, Сан Цзин — занимался проблемами лечения людей на Цяньцао, Цинцзин и Цюндин. А Ло Бинхэ был поручен Ваньцзянь и, так уж получилось, Байчжань⁽²⁾/

Некоторые не особо умные парни воинственного пика поначалу не спешили выполнять переданные им распоряжения. Не учителя же звать. Ло Бинхэ сам с ними разбирался по-простому, а потом и до самых тупых дошло, что с пиком Цинцзин лучше не ссориться.

По твёрдому разумению Ло Бинхэ, единственный, кому не повезло — это был Мин Фань.

Ретроспектива, или почему Мин Фаню не повезло.

Ли Вэй помогала отцу сколько себя помнила. Хотя её отец был уважаемым и зажиточным купцом, брать наложницу или вторую жену он не захотел, девушка так и осталась единственным ребёнком и изо всех сил старалась заменить не рождённого наследника. Она участвовала во всех делах, даже помогала сопровождать грузы. Как сейчас.

Её отец много лет продавал товары на Цанцюн. Только последнее время дела шли хуже некуда. И как бы отец ни старался не обращать внимания на слухи, они мучили и его. «Цанцюн сотрудничает с демонами, — шептались люди, — на нескольких уважаемых купцов напали, некоторых убили, а других ограбили так, что ни одной нитки не осталось. Вскрыли всё. Даже тайные печати, о которых и знать-то никто не должен.»

Их товар, который они продавали Цанцюн много лет, был очень специфичен — музыкальные инструменты: гуцини, пипы, эрху, струны к ним, особые масла для ухода. Иногда их брал Хуаньхуа или другие ордена, но в таких количествах музыкальные инструменты были нужны только Цинцзин.

Ещё её отец промышлял редкостями, раньше их с радостью покупали, а теперь даже смотреть не хотели, даже дворец Хуаньхуа стал брать диковинки неохотно.

А сегодня отказались покупать и гуцини. Полный возок инструментов оказался никому не нужен. Инструменты не нужны пику искусств!

Отец мог только причитать: «Ну как же так! Ну как же!» Но непреклонные стражники вытолкали их с пика Аньдин, и двери за ними закрыли.

Отец посинел губами, лёг в повозку и с трудом дышал. Осталась она, верный слуга и четвёрка охранников, которым и заплатить теперь было нечем. Везти отца домой в таком состоянии значило убить, а свернуть к Цяньцао она не рискнула, не после такого пренебрежительного отказа.

С Цанцюн их связывала не только многолетняя торговля, но и давным-давно заключённые договора, где чётко были прописаны их обязанности. Как честный купец, отец их все соблюдал, Цанцюн же взял и нарушил — попробуй теперь найти управу на бессмертных!

Ли Вэй упрямо стиснула зубы и взяла повод покрепче в руки. Старенькая лошадь шла не быстро, но плавно, подгонять её не было нужды, это скорее ей самой нужно за что-то держаться, иначе ощущение, что её жизнь идёт под откос, захватит полностью.

Лошадка привычно свернула в сторону ближайшего города, там раньше добывали белый мрамор и проживал давний друг отца — купец Ван Хань.

Ранее сонный и почти безлюдный городок их встретил торговой суетой, а купец Ван Хань перестал своим видом напоминать грустную оглоблю. Теперь даже его усы воинственно топорщились. Купец, окружённый помощниками, был занят, но для старого друга нашёл время.

Их проводили в просторный павильон, в котором были большие высокие полки, на каждой из которых лежал белый мрамор. Цепкий взгляд дочери торговца сразу уловил суть: весь камень был белый, отличался или прожилками интересными, или вкраплениями камешков, или и тем, и другим. Образцы — поняла девушка.

Их провели в хозяйскую часть, там их ждали мягкие подушки, душистый чай, отвар, полезный сердцу — это для отца.

Ван Хань их внимательно выслушал. Он покрутил чашку в руках, сделал глоток, отставил её в сторону и вздохнул.

— Ещё недавно у меня не было для тебя обнадёживающих слов, сейчас же есть крохотный шанс. Не надо благодарностей! — Остановил он жестом Ли Вэй, которая от полноты чувств уткнулась лбом в пол.

Он пристально посмотрел на своего старого друга — Ли Чжао.

— Глава Цинцзин — сложный человек, как он поступит, никто не может угадать. Но вот мой тебе совет — отвези свои товары на Цинцзин, дождись любого ученика и скажи, что гуцини привезли. И порешительнее, молодёжь там такая — слушаются и почитают они только учителя, а другие им и не указ вовсе. А встретишь самого Шэнь Цинцю, постарайся не пугаться и в ноги не падай — не любит он этого. Говори прямо, как есть и коротко. Хотя сам всё поймёшь, если доведётся увидеться.

Ли Чжао молчал, лишь глубоко склонился. Он не рассчитывал на помощь старого друга, лишь отдохнуть от разочаровывающего пути и неудачной торговли. Переждать, пока перестанет болеть сердце. Ответного дара, достойного такого совета, у купца не было. Что же, остаётся помолиться удачливости дочери и благосклонности друга-купца, подарок он привезёт позже.

Поездка до Цинцзин измотала отца, хотя путь туда и был короче. Что будет, если не получится продать товар, и думать не хотелось, отец и так плох.

Белая лестница тысячи ступеней была полна народу, Ли Вэй с трудом пристроила возок у подножия. Отец уже сидел с трудом, охрану оставила охранять — мало ли что. А сама вместе со слугой начала подниматься по белым ступеням.

— Тут очередь вообще-то, — сказала ей дородная женщина с ребёнком на руках.

— Мы по торговым делам, — небрежно бросила девушка, не останавливаясь.

Шэнь Цинцю появился неожиданно, вот не было его, а вот он уже есть, прекрасный и величественный как небожитель. Ноги сами подкосились, и девушка рухнула на колени в благоговении. Как и все вокруг.

Он касался руками людей, и их тела покидал чёрный дым, они на глазах становились здоровее.

Шэнь Цинцю прошёл всего лишь десять ступеней и развернулся, собираясь уходить. Старый слуга встревоженно окликнул замершую госпожу.

— Гуцини! — Звонко крикнула девушка, на последнем слоге горло сжалось от испуга, и звук словно потерялся, получилось жалкое «гуци».

Шэнь Цинцю развернулся, и теперь светящиеся ци глаза смотрели прямо на неё. Она открывала рот, но так и не смогла произнести ни звука, оторопев от страха.

— Мы привезли гуцини, Господин, на продажу, — хрипло сказал верный слуга, стоявший на коленях рядом.

— У нас договор! — Тонко пискнула девушка.

— Как интересно, — произнёс Шэнь Цинцю, рассматривая их как неведомых зверушек.

— Мой отец болен, он тут в повозке, — смогла, наконец, собраться Ли Вэй. Толпа заропотала недовольно: «Очередь!» Девушке было всё равно: пусть бессмертный мастер поможет отцу, и она отстоит все очереди мира.

— Мин Фаня ко мне, — негромко сказал бессмертный мастер. Он медленно шёл вниз по лестнице, так же легко касаясь людей.

Дойдя до возка, где лежал отец, он коснулся пальцем его лба.

— У Мин, это по твоей части, — недовольно поморщился он, — и этого забирай! — Он указал ладонью на одного из охранников, — И побыстрее, а то через недельку у нас будет труп. А этих — в гостевые покои.

— А гуцини? — беспомощно произнесла девушка, чувствуя, что её аккуратно, но совершенно бесцеремонно подхватывают ученики Цинцзин и уводят.

— Да-да, и возок заберите! Гуцини же. Как раз вовремя. — Шэнь Цинцю потёр подбородок, он больше не выглядел как прекрасный небожитель, сейчас он походил на обычного молодого мужчину, который сильно устал и хотел отдохнуть после долгого дня, а у него ещё куча дел. — Я присоединюсь к вам позже, — бросил он, вставая на меч.

Мин Фань был очень занят, у него, как у главного ученика, была масса дел, с появлением старшего главы пика их количество только прибавилось. Ему же велели бросить всё и встретиться с торговцем, что привёз гуцини.

— Почему я? У нас есть целый пик, что должен заниматься торговцами.

Но распоряжения глав Цинцзин лучше было выполнить сразу, не мешкая. Вздыхая и кряхтя, очень недовольный, что его оторвали от важных документов, Мин Фань направился к зданию, где размещали гостей пика. Он был зол и раздражён ровно до того момента, пока не познакомился с очаровательной девушкой — дочерью купца, и не узнал имя купца — Ли Чжао.

Мог ли он подумать, сын скромного торговца из семьи Мин⁽³⁾, что ему доведётся лично встретиться с самим Ли Чжао — торговцем редкостями с безупречной репутацией? В торговой гильдии совсем недавно семья Ли была в десятке лучших купцов их страны. Такой известный человек — и в таком плачевном состоянии.

Мин Фань постарался разместить приехавших получше. А гуцини — он сумел посмотреть одним глазком на товар — были выше всяких похвал.

— Цинцзин купит всё! — успокоил он девушку.

Оставалось непонятным, зачем Шэнь Цинцю приказал привезти их на пик, Мин Фань рад, конечно, познакомиться с легендой торгового мира, но чувствовался какой-то подвох.

Шэнь Цинцю-младший ворвался в чайную залу. Не утруждая себя поклонами и положенными словами, он сразу перешёл к делу:

— Сколько гуциней вы сможете поставить в ближайшее время?

Мин Фань видел, как расстроился и так потерявший достоинство после пренебрежительного отказа на Аньдин пожилой мужчина. Девушка, обрадованная словами, что Цинцин купит всё, уже успела рассказать грустную историю их неудачной торговли с Аньдин. Мин Фань мысленно отметил, что придётся вдвойне вежливо вести диалог, дабы загладить грубость учителя.

— С гуцинями проблем нет, поставим сколько скажете, — Ли Чжао сумел быстро взять с себя в руки, — могут возникнуть проблемы со струнами, мы закупаем небольшую партию, только чтобы натянуть на инструмент, так их проще перевозить.

Учитель повернул голову:

— Мин Фань, реши вопрос, если надо, передай мешочек цянькунь.

Купец и его дочь удивлённо ахнули.

Мин Фань самодовольно улыбнулся. Мешочки цянькунь пик Цинцзин делал сам, младший глава ими не занимался, а вот старший очень любил повышивать сложный артефакт в кружке мило щебечущих учениц. Но чем больше вопросов решал пик Цинцзин, тем меньше времени оставалось у глав на подобные развлечения, но пока в мешочках цянькунь у них не было нехватки.

Не обращая внимания на удивлённые лица, Шэнь Цинцю поднял глаза к потолку, словно что-то вспоминая, отмахнулся от предложенной Мин Фанем чашки чая и заговорил так, словно продолжил прерванный разговор.

— Договоры, — он прямо и требовательно смотрел на девушку.

«К такой манере сложно будет приспособиться привыкшим ко всеобщему уважению купцам.» — думал Мин Фань. Он поспешно вмешался, зная, как сильны обиды в торговой среде:

— Учитель спрашивает, о каких договорах упоминала уважаемая госпожа Ли Вэй?

Отец переглянулся с дочерью и осторожно начал:

— Испокон веков купцы заключали договора с Цанцюн и, следуя договоренностям, привозили товары… — Купец замолчал.

Шэнь Цинцю застучал пальцами по чайному столику, словно прикидывая что-то. Его взгляд упал на Мин Фаня:

— Разберись с этим. — Небрежно сказал он, завершая разговор, и, не прощаясь, ушёл.

Ошеломлённые купец с дочерью проводили главу пика Цинцзин глазами, они не успели даже приподняться, чтобы проводить могущественного главу положенными поклонами.

А Мин Фаню хотелось орать: «Это в глазах купца мне дали крохотное задание, а на самом деле младший глава Цинцзин не мелочился — он одним словом приказал найти все заключённые договора, разобраться с ними и перезаключить новые уже на пик Цинцзин. Я не многорукий Шива, а ведь я даже дипломатией не занимаюсь!»

Пауза затянулась, Мин Фань, поглощённый своими размышлениями, только сейчас это заметил.

Он продолжил кланяться и многословно уверять, что со всем разберётся, спустя два чайника он смог сплавить Ли Чжао под контроль Му Цинфана, тот как раз занимался лечебницей для больных с Цинцзин, а девушку — в лагерь для путников у подножия пика. Пусть погуляет вокруг сада камней и отдохнёт, там и кормят отлично, слуга и охранники её развлекут, а ему некогда — ему ночь не спать.

Цюндин порадовал его кипой договоров. Он находил договора, что подписывали четыре поколения назад⁽⁴⁾, пришлось привлечь Чэнь Вэя, он занимался Цюндин. А тот уже привлёк всёх остальных. В восемь рук они смогли разобрать процентов двадцать.

Парни ушли, а Мин Фань остался, клюя носом, разбирать остальные — учитель не забудет, пройдёт три дня — и он спросит про эти проклятые договора. Хуже нет мямлить и пытаться оправдаться. А Шэнь Цинцю посмотрит презрительно, словно опять вернулись времена, где он каждый день с сомнением смотрел на него, словно недоумевая: и зачем он поставил такого глупого и нерадивого главным учеником пика.

Младший глава Цинцзин пришёл под утро, он хмыкнул, посмотрев на несчастную физиономию своего ученика. Жестом фокусника достал из рукава яркие красочные ленты, небольшие квадратики бумаги и россыпь бамбуковых закладок.

— Колар код⁽⁵⁾, — непонятно произнёс он.

Мин Фань даже не стал удивляться, на это попросту не было сил.

Красное — срочно исправить, зелёное — всё в порядке, жёлтое — есть ошибки, но не существенно, исправим позже, золотое — срочно нужно для пика Цинцзин.

Квадратики бумаги глава пика предложил прикреплять ци к нужному абзацу, так проще исправлять кусок текста, а не искать его по всему свитку, заодно можно сразу написать пометки. На самих договорах писать категорически нельзя, а листики легко откреплялись, если пустить немного ци.

Теперь дело пошло быстрее.

Они сразу разделили договора на срочные и нет. Вот в срочные Мин Фань и зарылся на следующий же день к обеду, когда смог проснуться.

Картина складывалась ужасная — чуть ли не треть договоров были расторгнуты или изменены по инициативе Аньдин. Это важные договора на поставки гуциней, а ведь у них был не один поставщик, красок, кистей, бумаги, драгоценных камней, ряда редких металлов. Список был столь большим, что Мин Фань не рассчитывал на свою память, а всё записал. Простым перезаключением договоров тут не обойтись. Такое чувство, что Аньдин специально делал всё, чтобы ухудшить развитие других пиков.

Свои мысли парень держал при себе, но судя по тому, как зло блеснул глазами младший Шэнь Цинцю, он что-то такое и ожидал.

— Организуй встречу с купцами. Пригласи на неё торговую гильдию, Ван Ханя и Ли Чжао.

Мин Фань побелел от ужаса и осознания размеров возложенной на него ответственности. Он, сын мелкого торговца, который даже в гильдию не входил, должен был организовать встречу с самыми могущественными и богатыми купцами.

Но с главой пика не поспоришь.

Письмо-приглашение писали втроём: он сам, Чэнь Вэй, как опытный в сложных переговорах, и старейшина Чан с Цюндин, он давно исполняет поручения глав пика Цинцзин и не рискнёт написать что-то не то. Но, на всякий случай, до того, как отправить, он подсунул письмо старшему главе, тот, пробежав глазами текст, удовлетворённо хмыкнул, повелев добавить:

— Встреча должна проходить инкогнито.

Встречу назначили в ближайшем крупном городе, где есть бордель и ресторан. Шэнь Цинцю раньше был завсегдатаем борделей — такая отлучка для стороннего наблюдателя, не особо погруженного во внутренние дела пика, будет выглядеть вполне обычной. А купцам посещать бордель было и вовсе не зазорно.

Шэнь Цинцю-младший влетел в закрытый от посетителей приёмный зал борделя в назначенное время. Он, как всегда, не тратил время на приветствия, но теперь купцы и бровью не повели, даже одетый в тёмную одежду глава гильдии.

Разговор был сложным и тяжёлым.

Мин Фань круглыми от удивления глазами наблюдал, как Шэнь Цинцю легко оперирует сводками заключённых договоров, он сам готовил эти сведения, но использовать их так ему и в голову не пришло бы.

Глава пика Цинцзин показал зубы тигра, азарт охватил купцов, не ожидали они в книжнике встретить человека, так легко разбирающегося в торговом деле.

Когда встреча, на которой Мин Фань то и дело краснел и бледнел, закончилась, он оказался назначен представителем Цинцзин в торговой гильдии! Мин Фань с ужасом наблюдал, как мужчины, словно мячиком, перекидывались словами через его голову, будто понимая друг друга с полуслова.

Теперь все договора и соглашения должны идти через него, поставки товара тоже.

Цинцзин подтвердил обязательства ордена в полном объёме, а пострадавшим купцам будет выплачена компенсация.

Глава Цинцзин потребовал безусловного подчинения и полного молчания. Никто из купцов не должен ничего говорить на Аньдин. Те, у кого Аньдин закупает товары без отказов, пусть так и продолжают ездить, а остальными займётся Мин Фань.

Парень сглотнул.

Купцы, предвкушавшие интриги, интересные сделки и будущие барыши, довольно переглядывались. Даже Ли Чжао теперь выглядел полным сил мужчиной, а не почти готовым покойником, как пару дней назад.

Шэнь Цинцю, не прощаясь, ушёл, купцов это не смутило. Ну не соблюдает младший глава Цинцзин правила вежливости — договора-то он блюдёт со всем уважением.

Глава гильдии похлопал Мин Фаня по плечу: «Передай отцу, что он хорошего сына воспитал! Жаль, остальные не удались, зато сразу ясно, кто возглавит семью!»

Улыбаясь в бороду, мужчина ушёл.

А Мин Фань сел там, где стоял. Если глава гильдии решит, что наследником должен быть он, его отец так и сделает, ради шанса получить самый крохотный ранг в торговый гильдии его отец сделает что угодно.

1) Мультсериал «Чудеса на виражах». Кит Ветрогон — маленький медвежонок — летает на складном крыле, при некотором воображении можно представить, что это веер.

Вернуться к тексту

2) Перечисленные имена — ученики пика Цинцзин, основные помощники Шэнь Юаня, упоминались в начальных главах.

Вернуться к тексту

3) Встречала в фаноне, что Мин Фань — сын мелких купцов, пусть будет именно так в этой истории. А в других он — сын мелкого чиновника.

Вернуться к тексту

4) Здесь речь идёт о поколениях глав Цанцюн. То есть, четыре смены властителей ордена назад.

Вернуться к тексту

5) Color code — рекомендуют использовать для разделения по цветам важного от неважного. Но у этого выражения много значений.

Вернуться к тексту